***
— Как мы и предполагали. — Какаши наблюдал за ходом переговоров сидя рядом со мной в фургоне, что припарковался недалеко от портового склада. С того момента как Шисуи улетел в Канаду прошло три недели и последние пять дней он не выходил на связь. Червяк сомнений грыз меня изнутри, ведь у него всё могло складывать так же как на этом дурацком мониторе, но я гнал от себя эти разъедающие мысли. Суть нашего задания в том, чтобы в случае провала операции по обмену документами, устранить врагов, без взятия заложников. Четыре трупа наших товарищей, это и есть подтверждение провала, и теперь нам втроем нужно зачистить десять человек. Численный перевес не играет роли, на нашей стороне эффект неожиданности, но неужели, когда убивали Тенму, отряд Анбу точно так же просто ждал. Мне не хватает смелости спросить об этом у Какаши-сенсея, и я снова прячу свои умозаключения глубоко внутри, чтобы ничего не могло отвлечь меня от «уборки». Изначально они не были заинтересованы в заключение альянса, но наша сторона всё сделала по правилам, поэтому убийство лишь наказание за нарушение протокола. Глупые правила, глупые протоколы, глупые люди! Капитан отряда — Какаши, и будь я на его месте, я бы точно так же дождался, когда наша делегация будет убита. Выше ранг, больше ответственность, вот только не все это понимают, и теперь его снова будут называть — убийцей товарищей. Капитан вёл нас, и я оставался абсолютно спокойным, с какого-то момента убивать стало также просто, как фермеру рубить курам шеи. Я просто делаю то, что должен, они сами выбрали такой путь, они были готовы к такому исходу, и я проявляю милосердие, делая это быстро и безболезненно. Без удовольствия, без адреналина, чистая рутина. Сзади послышался вскрик отчаяния, и я лишь повернул голову отметив, что Сугару прикрыл меня, но в этом не было необходимости, мой враг растратил все патроны и надеялся убить меня в ближнем бою, я бы с ним справился. Последний, остался последний, и я ближе. — А-а-а-а! — Молодой парень, палил из автомата во все стороны, абсолютно не целясь и судя по луже под ногами, он от страха обмочился. Наверняка это его первая серьезная вылазка, и видеть смерть своих товарищей то ещё удовольствие. — Ты же профессионал, возьми себя в руки. — Я зашел сбоку, и от моего голоса он закричал ещё громче, пытаясь отмахнуться от меня оружием вместо того, чтобы просто выстрелить. Из его глаз потекли слезы, и он совсем забыл о пулях, выхватывая нож и делая несколько рваных росчерков в мою сторону. Его губы, как и руки, тряслись в страхе, но заученная стойка всё равно взяла своё, поэтому я вздохнул. — Ты не сбежал, поджав хвост, я уважаю храбрость, поэтому всё будет быстро. Мне понадобилось всего три движения, чтобы нож с легким усилием вошел в заднюю сторону шеи моего врага. Смерть и в этот день прошла мимо, а на моей одежде не осталось и капли крови, что говорило лишь о качестве проделанной работы. Стал ли я ближе к своей мечте? Сколько ещё трупов мне нужно положить себе под ноги, чтобы взобраться на вершину? Купить сегодня мучных червей или сверчков? От последней мысли я даже вздрогнул. Отец выдвинул своё условие, птица должна находиться только в моем комнате, и если она будет летать по дому, то мне лучше сразу подыскать ей другого хозяина. Мама вроде даже обрадовалась и обещала помогать с подкормкой если у меня будут затяжные задания, а Саске светился счастьем и всё время пытался взять в руки черный комок перьев. Правда комком он оставался недолго, и за каких-то три недели меня в комнате встречала подросшая особь, что уже могла вспархивать и перелетать с предмета на предмет. Ворон. Иссиня-черный, с блестящими на свету перьями и горбатым клювом, способным дробить мелкие кости. — Бони, а ты с каждым днем всё прибавляешь в весе. — Она протяжно каркнула, приветственно умастившись на моем плече, её когти тут же оставили несколько маленьких дырочек на футболке и к этому я быстро привык. — Хочешь узнать, что я тебе принес? — Она смешно изогнула шею, будто ей и вправду было любопытно, а её приоткрытый клюв лишь довершал комичную картину. — Не бросай меня, ладно? — Коснувшись гладких перьев, и заставив её зажмуриться от удовольствия, я произнес то, что давно рвалось наружу, но не имело четкого адресата.Глава 17. Подарки и ответственность
13 октября 2022 г. в 17:22
Самое ужасное для того, кто работает с чужим разумом, это потерять контроль над собственными мыслями. Наркотики — яд для мозга. В измененном состоянии так легко потерять себя, что это могло бы стать моей фобией, если бы не тот поцелуй. Жар плавил виски, и я в тысячный раз зажмурился, успокаивая себя и напоминая, что Шисуи мой друг, и он всё воспринял нормально. Это был не я. Не совсем я. Ладно, я, но измененный.
— Никогда больше. — Процедив вслух, сквозь сжатые зубы, фразу, я снова плотно сомкнул веки и медленно выдохнул. Шисуи сдержал обещание и запрятал мои воспоминания о дальнейших событиях глубоко в недрах моего разума. Пока я точно не готов их распечатывать, ведь самое главное, что мы ведем себя как раньше. Он не осуждает меня и не пытается выяснить причины этого глупого поступка.
— Наруто Узумаки снова победил, даттэбайо! — На улице вечер перетёк в ночь, и светловолосый мальчишка, кричащий своим уходящим с детской площадки друзьям вслед, смотрелся неуместно.
Очередной отчет у Данзо занял весь день, и для этого было несколько причин. Во-первых, результаты анализов моей крови не готовились за пять минут. К моему счастью и облегчению, мы ничего не тестировали сегодня вместе, однако я честно высказался, что не планирую употреблять что-то такое, так как иначе от всех моих способностей не будет никакого толка. Кажется, Данзо остался довольным, несмотря на то, что это немного сузит мой спектр доступных для выполнения задач. А вторая причина моей долгой задержки в штабе, находилась под защитной пленкой на правом плече.
Я знал, что якудза клеймят всех новичков татуировками, и чем выше твоё положение в преступной иерархии, тем меньше чистой кожи у тебя останется. Вот только и в рядах Анбу была похожая система, поэтому сейчас простой черный завиток въелся в мою кожу, грозя вызвать переполох в клане Учих. «Учих считают скотом!», — примерно так будет кричать Яширо на собрании, подстрекая остальных к решительным мерам против такого «геноцида». Но кто сказал, что я позволю им узнать об этом? Я переживу отсутствие в моей жизни походов на горячие источники. У Какаши-сенсея уже два завитка, из-за того, что он получил звание капитана, но какой же рисунок выведен на руке Данзо?
Металлические цепочки детских качелей звякнули, принимая на себя вес непослушного ребенка, отчего я понял, что всё это время неосознанно пялился на блондина. По иронии судьбы я знал кто это, но он меня даже не видел. Узумаки Наруто, единственный сын покойного главы разведки Минато Намикадзе. В штабе лежала папка с именем юного хулигана, которая лишь пухла из года в год, но и без этих выходок он находился под пристальным вниманием нескольких отделов, к которым у меня пока не было доступа.
Наверняка мой мозг ещё не до конца прочистился, вот кровь точно ещё кишит наркотическими соединениями, поэтому вполне логично, что я совершил что-то нелогичное. Желтые пучки фонарей отбрасывали слишком мало света, поэтому я оставался незамеченным ровно до того момента, пока не опустился на соседние качели.
— А-а-а! — Мальчишка громко вскрикнул и от испуга покачнулся вперед, грозя разбить нос об землю, но каким-то чудом его детские кулачки перехватили цепи качелей и он несуразно выпрямился, даже не упав. — Ты напугал меня! — Он не боялся меня как человека, и у него напрочь отсутствовал инстинкт самосохранения, ведь выговаривать такое незнакомцу, ночью, в одиночестве, нужно иметь мужество. Или быть круглым дураком.
— Прости. — Абсолютно машинально выпалил я и отвернулся, всматриваясь в темноту под горкой, словно оттуда мог вылезти вооруженный наемник. Забавно, что я не подумал о монстрах, хотя люди и есть самые настоящие монстры.
— А ты кто? — Его движения, интонация, выдавали заинтересованность, без намека на подозрительность. Либо смелый, либо слишком наивный.
— Неважно. — Я оттолкнулся ногами, и качели отклонили меня назад, но я больше не смотрел на него, всё итак было понятно. Он как изголодавшийся щенок, что побежит за любым, кто почешет его за ухом.
— Моя мама говорит, что с незнакомцами…
— У тебя её нет. — Слова вышли резкими, и я ждал болезненной реакции, но вместо этого он смутился. И зачем в действительности я решил подойти? Может захотел увидеть кого-то из одноклассников Саске вблизи? Качели тормозили, и я оттолкнулся ногами снова, скрыв свой вздох. — Все знают проказника — Наруто.
— О, так я знаменит! — Мне его могло бы быть жаль, но от этого чувства я уже давно избавился, иначе можно сойти с ума в Анбу.
— В каком-то смысле. — Он разом повеселел, а я лишь укрепился в мыслях, что он обычный глупый ребенок, который жаждет внимания, и ему уже всё равно какого именно, положительного или отрицательного. Из таких легко может вырасти маньяк или психопат.
Почему никто ничего не делает? Почему общество сознательно закрывает глаза на такое? Почему вся эта система так плохо функционирует? Нужно решать не проблемы, нужно искоренять саму суть проблемы. Не думать куда пристроить детей, которые могут убивать, а не допускать чтобы вообще появлялись такие дети. Я понимаю, что если исправить одно государство, весь мир не изменится, поэтому мне нужна сила чтобы перекроить вообще всё! Я хочу изменить сами устои этого мира! Если бы меня сейчас услышал Шисуи, он бы точно сказал, что это всё наркотики во мне до сих пор играют.
— Эй, братец, ты в порядке? — Я медленно повернул голову к Наруто, всё ещё хватаясь за ускользающие мысли. — Ты вдруг стал таким грустным. — Он поджал губы и приподнял брови, выражая свою обеспокоенность, что сбивало с толку, ведь я уже практически поставил крест на его светлом будущем.
— Да, всё хорошо. Просто уже пора домой. — Он вмиг погрустнел, но продолжал улыбаться, словно это придавало ему сил, или он не хотел показывать свою слабость чужому. — Ты тоже не гуляй так поздно. — Если бы Саске задержался до такого времени, я бы уже прочесывал улицы.
— А дома всё равно никого нет. — Звучит это так, будто тебя никто не ждет, но я не буду решать твоих проблем. — Вот когда я стану главой Naicho…
— Что? — Я поднялся так же беззвучно, как и появился, но всё равно переспросил, будто мог не расслышать. — Ты хочешь стать главой Naicho? — Его большие голубые глаза прищурились и он утер нос тыльной стороной ладони, скрывая свою самую широкую улыбку.
— Да и ты разговариваешь с будущим главой Naicho, даттебайо! — Сердце защемило от неописуемого восторга, смешанного с гордостью. Я не увидел в нем себя, но вдруг почувствовал что-то родственное, словно одно стремление могло нас как-то объединить. — И я буду самым клевым главой! Вот увидишь!
— Здорово, если так и будет. — Я впервые улыбнулся кому-то так же, как улыбался только рядом с Саске, и это смутило меня, поэтому я просто развернулся и скрылся в тени деревьев.
— Конечно, так и будет, это моя мечта, даттебайо! — Он всё ещё кричал мне вслед, прямо как тем своим друзьям, но моего имени он даже не знал. А был ли он знаком с теми ребятами?
Я ошибался на его счет. Сердце этого мальчишки такое большое, что я на секунду почувствовал свою эмоциональность, как сморщенный изюм. Он яркий, и сможет зажечь своей верой других, пусть даже его причины и глупые, по-детски наивные, но он не зациклен на себе, а это дорого стоит. В конце концов, громко кричать о своей мечте может или храбрец, или полный дурак. Интересно, как сложится у него жизнь?
— Как всё прошло? — Шисуи стоял подпирая плечом кирпичную кладку забора и едва я вывернул из-за поворота, как тут же убрал мобильный телефон, пытаясь разглядеть в моем лице правдивый ответ. Переписывался с кем-то?
— Нормально. — Я пожал плечами и вспомнил расположения камер, прекрасно понимая, что всё это время мой друг находился как на ладони у тех, кто сегодня следил за нашим кварталом. — Давно тут? — Возле его ног стояла небольшая картонная коробка, слишком маленькая для важных вещей, и слишком большая для дорогих ценностей. Он пожал плечами, отзеркалив мой жест, но я увидел это лишь краем глаза, потому что никак не мог понять, что же находится внутри этого «черного ящика». — Уже поздно…
— Я буду тише мыши. — Метроном моих мыслей бился в голове, гоняя из стороны в сторону возможные варианты того, почему Шисуи напрашивался в гости. Медленно моргнув, я проиграл войну взглядов и, не издав ни звука, направился к входной двери, чувствуя, как друг превратился в мою тень, ступая в моем ритме.
Темнота коридора не пугала, за годы своей жизни я знал каждую половицу и предмет дома, поэтому не нарушать тишину мне не составило труда. На кухне гудел мотор холодильника, и возможно на столе меня дожидался ужин, но есть совсем не хотелось. Ступени лестницы не скрипели, наши шаги растворились, так и не разлившись звуком, а сердце четко попадало в ритм настенных часов, чьё тиканье казалось оглушающим. Как мне сейчас себя вести? Дверной язычок с металлическим призвуком скрыл нас в моей комнате, и свет прикроватной лампы тускло отбросил тени от всего, до чего смог дотянуться.
— На месяц меня отправляют в Канаду, якобы для дружеского обмена опытом, но как обычно всё не так просто. — Он не сдвинулся, оставшись у двери, словно чтобы пройти дальше, он должен был получить моё разрешение. — Ничего серьезного, но вылет уже через четыре часа, и я хотел сказать тебе лично, чтобы ты не придумал себе ничего лишнего. — Его голос напоминал шелест листьев, так тихо звучали слова, а руки держали ту самую коробку, и это явно предназначалось мне.
— Надеюсь, мы скоро будем выполнять задания вместе. — Я выпалил первое, что пришло в голову, точнее, первое осмысленное, ведь сразу, услышав новость, я хотел сказать, что не хочу, чтобы он улетал. С ним я чувствую себя сильнее, но этого тоже нельзя произносить вслух. Это слишком эгоистично, а для того, кто является простым оружием, и не должен иметь эмоций, подобные слова губительны. — У тебя будет там связь?
— Пока всё будет идти в рамках программы, да. — Я кивнул и сел на край застеленной кровати, наконец, понимая, что устал за сегодня так, что мышцы колючими иглами стали пульсировать в икрах. — У меня для тебя кое-что есть. — Он двинулся, так плавно, что мне показалось, я теряю сознание, поэтому пришлось сфокусироваться и сосредоточиться. — Это конечно безответственно с моей стороны, но думаю, ты не будешь против, и если возникнут проблемы, я заберу всё назад по возвращению.
Коробку я открыл только после ухода Шисуи, что растворился во тьме ночи, как моя наркотическая галлюцинация. В страхе нет ничего постыдного, если ты не позволяешь ему взять верх, поэтому я старался дышать медленнее, чтобы оставаться спокойным. Миллисекунда ушла на детское восхищение, которое тут же разлетелось вдребезги под натиском реальности, ведь отец точно будет недоволен. У настоящего наёмника не может быть никаких привязанностей, а маленький чёрный птенец, что встрепенулся, едва я открыл крышку коробки, явно из разряда запрещенных ценностей.
— Шисуи, ты идиот. — Вернув крышку на место, до того, пока птенец не начнет пищать, я потянулся к телефону, чтобы сообщить своему лучшему другу о своих сомнениях в его умственных способностях, но он как обычно меня опередил.
«Надеюсь вы поладите, он вылитый ты.» Шелест опилок в коробке, тусклый свет теплого телефона и слова, которые я буквально слышал в своей голове, заставили меня почувствовать себя безгранично счастливым, пусть и всего на мгновение. Страшное мгновение. Мне нельзя привыкать к таким вещам, тихая и спокойная жизнь это не мой путь.
— Нельзя. — Сам себе я произнес это вслух, и сердце сжалось. Чем больше я буду иметь, тем больнее мне будет потом это терять. — Нельзя. — Второй раз это принесло меньше боли, словно я мог убедить себя. — Тебе нельзя никого любить.