Сборник Усмиритель душ/Стражи

Я сдержан. За всю свою долгую жизнь я научился контролировать чувства, сдерживать их необузданную мощь, их всепоглощающий и увлекающий за собой поток, что отключает рассудок. Я сдержан, холоден, молчалив, в моих руках сосредоточена огромная сила, но я не чувствую этой силы в себе. Всё, что мне остаётся — терпеть, терпеть и ждать в бесконечности бытия… Я проявляю силу там, где она нужна, и становлюсь слаб, если нет необходимости защищать то, что дорого… Хотя, на самом деле мне больше нечего защищать, мне нечего терять… Я одинок, и мир мне кажется таким же тёмным, как и одеяния, которые я ношу по праву своей должности. Возможно, услышав эти слова, кто-то посмеётся, кто-то удивится, а кто-то полюбопытствует, восхищённо или напугано задавая банальный вопрос: — Кто же ты? — Я… — мне остаётся только поднять взгляд, который даже сквозь очки может напугать, и мысленно ответить самому себе. Я тот, кто принёс чудовищную жертву. Тот, кто способен нанести непоправимый вред. Я хранитель мира всеобщего, утративший мир внутренний… Я Посланник в Чёрном. Я скучаю. Каждый раз, выходя на поверхность, на землю, залитую лучами яркого солнца, я выбираю себе дом, поближе к НЕМУ… Я просто хочу видеть его, оберегать, защищать… Тысячи лет одна моя жизнь делится на ожидание и мимолётное спокойствие, на радость встречи и горечь утрат… В этом же, новом для меня, мире, где в небе летают самолёты, дороги покрыты асфальтом, а механизмы и компьютеры заполняют всё вокруг, тоже ничего не меняется. Я ищу и жду, надев маску Шэнь Вэя, скромного профессора университета. Я скучаю, но в этот раз, мне кажется, что где-то был мой личный недочёт. Я не видел ЕГО. Я не почувствовал ЕГО присутствия, не нашёл ни одного упоминания о НЁМ, и всё же надеялся. Надеялся и ждал, ибо моя жизнь продолжается только благодаря знанию, что я смогу ЕГО увидеть… я дышу только от того, что ОН существует в этом мире, этот человек и эта… родственная душа. Я жду. Я скучаю. Я… тоскую. Я тоскую. Когда наступает вечер, и мне уже незачем прикрываться бесстрастной маской, я вхожу в свою комнату на четвёртом этаже общежития преподавателей, аккуратно кладу портфель с рабочими бумагами на стул и сажусь на диван, утопая в его мягкости… Очки съезжают на кончик носа, но я не хочу их поправлять, я не могу… Неужели в этот раз мне не удастся увидеть ТЕБЯ? Где же ТЫ? За тысячи лет я так и не понял, что жизнь может удивлять, что в хитросплетениях событий и явлений неожиданность более всего вероятна, а долгожданное — не случается. Утром я шёл на занятие, и у одного из университетских корпусов наткнулся на скопление людей. Кого-то убили. Напугало ли меня это? Нисколько, конечно. Больше заставило задуматься, почему это случилось. Я мельком посмотрел на мужчину в окне второго этажа, затем вниз на тело девушки, раскинувшей руки на траве, и замер… осознание увиденного мгновение назад пронзило меня насквозь электрическим разрядом, сердце гулко стукнуло в грудь, покрываясь одновременно коркой льда и полыхающим алым пламенем… Я медленно, с трудом доверяя собственной памяти, снова поднял взгляд… Это ты! Это действительно ты? Профиль, глаза с лукавой, чуть ехидной искоркой, губы в полуулыбке... — Чжао Юньлань, — представляешься мне ты и протягиваешь руку в знак приветствия. Я смотрю на тебя, не моргая. Мы ещё никогда… никогда с тех самых пор не стояли так близко. Что будет со мной, если я коснусь тебя? Но отказываться попросту не вежливо. Мне кажется, что когда я подаю тебе руку в ответ, мои пальцы неприкрыто дрожат, но ты не замечаешь или только делаешь вид. — Шэнь Вэй. Профессор Шэнь. — говорю я сдавленным голосом. Горло сохнет от невыразимых, невыраженных эмоций прикосновения к твоей коже. — Я работаю в этом университете. «Чжао Юньлань, Чжао Юньлань», — повторяю я про себя весь день, всю дорогу до дома. Моя ладонь чувствует твоё рукопожатие, и даже вечерний душ не смывает памяти этого прикосновения. Я больше не скучаю, только тоскую сильнее, чем прежде, а ещё — боюсь. Я боюсь. За тебя. Теперь, когда мы снова так близко, я не могу снова тебя потерять. Я хочу быть рядом. Я хочу быть с тобой. Защищать тебя, беречь, смотреть, как ты живёшь спокойной жизнью, и тогда я тоже буду чувствовать себя живым. Я буду… Одна из тех дисинцев, которую тебе удалось раскрыть, оказалась дочерью моего старого знакомого. По её словам, отец часто говорил ей: «Пока они не вместе, в мире будет спокойно». Я боюсь, что речь идёт о нас с тобой, и небезосновательно. Моя сила уходит… уходит, а чувства, что я так старался подавить, возвращаются… Чжао Юньлань. Я боюсь за тебя и прошу только об одном — не смей умирать! Береги свою жизнь, чтобы я всегда… всегда оставался спокоен. Я чувствую. Я чувствую всё, с тех пор как встретился с тобой взглядом, каждую клеточку своего тела, весь спектр эмоций… всё, всё, до последней капли. Это так ярко и живо, что сравнимо только с глубокой пещерой, до которой впервые за миллиарды лет снизошло солнце и ослепило её, изгнало тьму, но вместе с радостью принесло и боль… Выжженной земле трудно взростить всходы даже после сотни дождей, а первый дождь для неё сродни смерти и возрождению. Человеку, долго голодавшему, тяжело и даже иногда опасно принимать много пищи… Так и моей душе до невозможности больно от твоих прикосновений, но они необходимы для возрождения, для продолжения жизни… Ты смотришь на меня, и я живу, ты называешь меня по имени, и сердце моё трепетно прислушивается, ты отказываешься от помощи, и я понимаю, что обязан помочь. Я жив. Только рядом с тобой, только от твоего голоса, от того, что ты сидишь тут и задаёшь неуместные вопросы, смотришь на меня... Теперь, что бы ни случилось, я не позволю тебе умереть, а если это будет не в моей власти, значит, я не позволю тебе забыть меня… Никогда не позволю… Я люблю. Вспоминая тебя в течение всех прожитых лет, я много раз повторял это, шептал во сне и наяву, а сейчас… смотрю в твои глаза и не могу произнести ни звука. Ты всё. Ты мир и жизнь, свет и тьма, ты всё, чем я обладаю, и всё, чего не могу достичь. Чжао Юньлань, видишь ли ты в моих глазах то, что я хочу сказать? Понимаешь ли? В моей власти было невозможное, была сила, которой мечтают обладать многие, но я хотел только свободы, только возможности любить тебя, и если я не скажу этого сейчас, то другого шанса у меня не будет. Я утверждал, что могу отказаться даже от жизни ради тебя, и я отказываюсь от своей нерешительности… что такое нерешительность в сравнении с жизнью? — Чжао Юньлань… Наши взгляды пересекаются, и прежде чем я успеваю закончить фразу, ты перебиваешь меня. — Люблю тебя, Шэнь Вэй.