Часть 1
16 июля 2021 г. в 07:37
Размеренное тиканье часов раздаётся по подсознанию эхом. Попытка открыть глаза заканчивается провалом и жуткой болью в висках, что постепенно распространяется всё дальше и дальше. Вниз по телу, проходя через жилки к конечностям. Неприятно. Парень морщится, но подниматься не спешит. Во рту суше чем в пустыне, ужасно хочется пить, а скачущая температура будто бы бьёт током, уделывая окончательно. Спустя пару минут борьбы с собственным организмом, открыть глаза всё же получается. Только вот обстановка квартиры тут же начинает крутиться и вертеться вокруг, не давая и шанса сфокусироваться. Эйфория, что была прошлой ночью, ушла в небытие и теперь осталось только высокое давление, боль во всём теле и ужасное мироощущение. Хочется ударить себя да посильней, но это вряд ли что-то изменит, да и сил наверняка не хватит даже на то, чтобы поднять руку.
Кихён ворошит ладонями свои розовые волосы, пытаясь привести поток сознания в одно единое русло. А как только у него получается, он тут же подскакивает на диване, сражаясь с последствиями такой скорости. В глазах темнеет мгновенно, а желудок сворачивается в узел, заставляя согнуться и просидеть так минут десять. Глаза получается открыть только тогда, когда тупая боль в желудке уходит на второй план, а на первый выходит необъяснимое желание покурить — вырубился он, вероятно, очень быстро — не успел донести до рта сигарету. Первым же делом на полу замечается чашка с отколотым донышком, любимая, к сожалению… Досталась Ю от бывшего бойфренда. Как память очень неприятная вещь, зато практичная была, удобная, да и другой нормальной у него нет, а сейчас придётся идти в магазин.
На столе обнаруживается телефон с одной дорогой белого порошка — Кихён морщится, берёт его в руку и аккуратно стряхивает «пыль» на стеклянный столик. Уже столько раз он чуть не прогорел на том, что порошок попадал в отверстие для зарядки, ещё одну ночёвку в отделении он не переживёт. Парень издаёт тяжёлый вздох, упираясь локтями на колени и проводя взглядом по всей квартире в целом. На самом деле, охват трагедии не большой, управиться с уборкой он сможет за полчаса максимум. Парень сидит вот так вот, буравя взглядом пустоту ещё минут двадцать, пока не приходит полное осознание своего положения. Вертикальное и это хорошо. Не так, как получилось в прошлый раз. Парень пытается разблокировать телефон, но тот оказывается выключенным, и Ю сразу же хочется пожать себе руку за сообразительность. Хотя бы тут не смог налажать и избежал всех неприятных смс, которые мог отправить на рандомные номера. Такое тоже уже проходили, кто-то незнакомый даже умудрился написать заявление за внезапный член в мессенджере. Кихён на свой страх и риск включает телефон и тут же роняет его на ковёр, откидываясь на спинку дивана. Главный экран встречает его просто громадным количеством сопливых сообщений. Как же он ненавидит это.
Ровно так же и не ненавидит то, что его жизнь стала походить на какой-то популярный подростковый сериал. Только вместо жизни рок звезды и коктейлей по выходным с друзьями у него запрещёнка и круглосуточные бары с дорогим пойлом. Как любит говорить сам Ю: «Не жизнь, а ебучая Ханна Монтана с элементами безысходности, депрессии и медленного гниения личности внутри». А виной всему что? Прогнившая система власти, дурацкий кризис и сокращение штата. Как и бывает со всеми. Только эта самая работа была буквально единственным возможным вариантом на хорошую и стабильную жизнь. Как только директор сообщил эту прискорбную новость, в голове Ю сразу что-то щёлкнуло, и он ушёл в отрыв. Яркие волосы? Да вот вам розовый, всегда мечтал. Попробовать алкоголь, что родители запрещали всю подростковую жизнь? А почему бы с высокой периодичностью не уходить вместе с друзьями в отрыв. Наркотики? Запретный плод — ново, интересно и расслабляет.
Разгульная жизнь — это приятно, как признал вскоре Ки.
Мама говорила, что ходьба по клубам и барам, распивание спиртных напитков и курение всякой дряни ни к чему хорошему ни приводят. Ю в целом согласен, данный образ жизни очень сильно повлиял на его окружение в худшую сторону, но не сказать, что он сожалеет. Потому что именно так в жизни Кихёна и появился Чангюн. Молодой дилер, но перспективный. Мог достать любую дрянь, конечно же за определённую плату, но Кихён редко, когда смотрел на деньги с точки зрения скептика, поэтому тратился по максимуму, лишь бы было кайфово. Не сказать, что суммы были неподъёмные — Ю с Имом вроде как друзья, а друзьям полагается приличная скидочка. Спустя некоторое время так вообще, Чангюн решил, что сцеловывать плату с губ Ю самое приятное, что только можно представить. Пускай Чангюн и был младше, но мыслил пиздец как здраво, порой шокируя Кихёна своими доводами и мыслями. Именно поэтому и доверился. Именно поэтому стал ближе как никто другой, не обращая внимания на род деятельности и постоянную опасность. Ведь тонуть в руках Има так невероятно приятно. Особенно скурив несколько блантов. Там то и начинается то самое веселье, что зажигает Кихёна как свечку.
И эта сладкая жизнь настолько сильно задурманила молодой мозг, что Кихён не в силах вспомнить, когда всё, чего они с Имом добились личными силами, начало терпеть полнейший крах. «Бизнес» Има стал терять прибыль и клиентов: кого-то сажали в тюрьму, кто-то уезжал за границу и людей способных к финансированию практически не осталось. Поэтому нужно было расширяться, быстро решать возникшую проблему, пока не случился полный пролёт в виде нагрянувшей полиции с поисковыми собаками. Но главной загвоздкой и проблемой до сих пор оставались деньги. Которых не было. А время летело нещадно, унося с собой всё больше спонсоров, а вместе с ними и все вероятные финансы. Чангюн становился всё более раздражённым — с каждым разом, с каждой плохой вестью. Появлялось всё больше крыс, Чангюн был вынужден действовать избирательней. Кихён вспоминает тот месяц с тяжёлым камнем на сердце, потому что они не могли встретиться даже на пятнадцать минут из соображений безопасности — рисковать Кихёном Чангюн просто не мог. Поэтому сам залёг на дно и посоветовал это же Кихёну. Не хотелось поплатиться своей шкурой. Потом всё приходило в норму — свинец в голове явно распугал всех крысок и выжившие решили просто ретироваться «с корабля». Чангюн начал крышевать подпольный офис, а Кихён стал частым посетителем ночного клуба, что открылся неподалёку от его дома. А вместе с тем и на безопасном расстоянии от носа полиции. Им был смышлён в этом плане и достаточно осведомлён.
Кихён всегда любил и любит клубы. Они будто бы вдыхают новую жизнь в его организм, заставляют отдаться моменту и жить. Не просто существовать. Только вот ревность Чангюна очень плохо уживалась с понятием «внутреннее умиротворение от жизни». Драк, которые он учинил было не сосчитать. Казалось, будто скорая в ближайшее время будет стоять около их клуба чуть ли не круглосуточно, чтобы лишний раз не колесить по городу. Кихён нервничал каждый раз, а Чангюн продолжал злиться. Но всё это было до тех пор, пока «спасительный мешок с деньгами» не обратил внимание на Кихёна. Тут то Им и решил, какой выход он выберет.
Кихён как сейчас помнит — поздний вечер. Чангюн, пренебрегая всей романтичностью, приглашает его к себе под предлогом серьёзного разговора. Ю, пока ехал на такси успел придумать где-то миллион вариантов того, что Чангюн мог бы ему сказать, но скрепя сердце не наседал, не задавал вопросов, а просто ждал, когда Чангюн наполнит их бокалы вином и сам скажет.
— Кихён, пойми меня пожалуйста. Я действительно ценю тебя и дорожу нашими отношениями, — парень двигается немного ближе, берёт руку Кихёна в свою и прикасается к ней губами. — Но я действительно сейчас в полном дерьме.
Чангюн грустно смотрит в глаза Кихёну, продолжая держать его руку в своей и, видимо, думая над тем, что же сказать дальше. Ю кажется, что его сердце можно услышать за несколько километров. Нет, только не расставание. Кихён не готов жить с этим грузом в одиночку, потому что знает — не справится. Им же продолжает:
— Денег немного, полиция уже имеет ориентир, а мы даже не можем толком залечь на дно — бюджета не хватает. Ли Хосок же очень богатый бизнесмен, правда одинокий. Смекаешь к чему я клоню? Он очень давно смотрит на тебя.
— Ты предлагаешь мне лечь под него? — получается слишком удивлённо. Кихён просто не в состоянии сдержать эмоции. Брови поднимаются наверх, а вино ударяет в голову, что вызывает желание немного поистерить. Но Ю держится. И ждёт.
— Мне ужасно больно уступать этому больному ублюдку. Ты даже не можешь представить насколько. Он просто ничтожество, которому улыбнулась удача и он может себе позволить одеваться в брендовых магазинах и ездить на дорогой тачке. Но немного работы твоей харизмой и сучьим ротиком, и этот скряга проспонсирует нашу жизнь по щелчку пальцев. — Чангюн заглядывает в глаза, сжимает руку и сквозь зубы проговаривает. — А если он будет позволять себе слишком много, я лично отрублю ему по конечности, или заставлю корчиться от боли, превысив норму и заставив жрать эти ебучие таблетки горстями, попутно внюхивая дороги.
Кихён не знает, что сказать. С одной стороны — прекрасная жизнь вместе с мужчиной, что нравится. С которым, Кихён уверен почти на сто, он проведёт остаток жизни, не внимая на то, что ждёт их дальше. Он всегда будет рядом. С другой же стороны это реальная продажа себя и своего тела. Скатился ли он так низко, или же стоит хоть немного поберечь себя и свой имидж? Хотя бы в собственном понимании. Кихён закусывает губу, смотрит на Има, и кажется, он готов согласиться на всё. На любые вещи, лишь бы он смотрел так на него постоянно. Кихён жмурится, ещё раз обдумывая своё решение и тут же выдаёт:
— Хорошо, ради тебя я готов, — лицо напротив тут же начинает сиять, а сам Чангюн рвётся выцеловывать каждый участок лица Кихёна, до тех пор, пока тот не насладится сполна и сам не отодвинет настырные руки. — Это же будет не так долго? — огромные, чёрные, как бездна космоса, зрачки смотрят в глаза Има и пытаются выцепить правду, а губы в это время вновь тянутся за поцелуем.
— Конечно, родимый. Не больше месяца.
В этот же день жизнь Кихёна делится на две; та, в которой он перспективный молодой человек, работающий и учащийся дома, обожающий цветы и ухаживания от молодых людей, и та, в которой Кихён грязно стонет, пока Им со всей силы вдалбливается в его тело, пока на столе покоятся недокуренные косяки и черный табельный пистолет, ждущий часа расплаты с очередным мажорным куском говна. Изо дня в день Ю встречается с Хосоком, с фальшивой улыбкой и тонной макияжа на лице признаётся в любви, целует в щёчку и просто шагает рядом по аллее. А потом невзначай упоминает, что у бедного студента мало денег, а холодильник пуст. Поэтому Ли не только покупает продуктов, так ещё и кладёт кругленькую сумму на карту. И делает это достаточно часто, чтобы дела могли быстро вернуться в привычное русло. Ли уходит, оставляя Кихёна наедине с «учёбой», так и не узнав, что Кихёну уже давно за двадцать шесть, а сам Ю быстро переодевается, хватает подаренное золотое колечко и бежит к Чангюну, попутно сбрасывая деньги тому на карту.
Букетов в серой, отвратительной квартире Ю становится намного больше. Это просто невероятно раздражает. Но не так сильно, как Хосок, который слишком упёрто доказывает, что просто не переживёт если не сходит с Кихёном на какой-то слюнтявый фильмец. Ю готов выть от безысходности, но видит, как Чангюн становится раскрепощённей, веселей и богаче с каждым таким свиданием Кихёна, поэтому просто не позволяет себе отказаться.
Хосок никогда не узнает, что Кихёну нахуй не сдались все эти дизайнерские букеты и он выносит их на мусорку каждый день. Он не узнает, что клал бы Ю член на все эти милые прозвища, от которых тошнит уже невыносимо. Номер из записной книжки парню хочется стереть после каждой прогулки и полученного подарка с пробой на внутренней стороне. Знал бы Ли, как Кихён хочет проехаться ему по лицу за лишние движения и касания к такому неприкосновенному телу.
Это тело принадлежит только Чангюну и Кихён это взял для себя как правило.
Смахнув рассыпанный по столу порошок ладонью и взглянув на часы, в голову не приходит ничего лучше, чем пойти к Чангюну. Он слишком сильно скучает, а неприятные воспоминания только подогрели желание оказаться в тёплых объятьях и не вылезать из них до самого утра. Пара минут и Кихён уже бежит по лестнице, захлопнув дверь квартиры. Кеды зашнурованы, кофта на плечах, телефон на беззвучном и Кихён уже на половину пути к месту назначения. Этот клуб пускай и тянет на обыкновенный блядушник — Чангюн не особо заморачивался, но уже кажется таким родным, будто это нечто неприкосновенное и личное. Пускай порой и мерзкое.
Этим же вечером Хосок решает навестить бедного студента ведь тот не отвечает на звонки и вероятно снова «выматывает себя очередным проектом».
Как же он ошибается.
Дверь никто не открывает и не через пять минут, и не через двадцать пять. Сидел бы Кихён дома, он бы тихо посмеивался с этой детской наивности и неразборчивости. Но Кихён не здесь, нет. Он уже далеко, вбегает по лестнице, проходит охрану и тут же спускается в подвал-кабинет. Ему сейчас нет времени думать про Хосока и то, что он делает. А чтобы телефон не отвлекал, можно вовсе отключить, так будет проще.
Сидя перед телевизором у Хосока в очередной раз всплывёт фраза, которую его друзья произносят почти каждый день — Ли старается их не слушать. Кихёна это веселит ещё больше. Потому что друзья, как это обычно и бывает, оказываются правы.
«Зачем тебе эта мразотная шлюха? Разве ты не видишь, что ему только деньги от тебя нужны? Найди себе уже нормальную девушку и прекрати спонсировать блядей».
Ю, когда видит это сообщение на включившемся экране айфона, пока Ли отошёл оплатить заказ, чуть ли не умирает со смеху. Нет, не видит. Ведь для него это просто лапушка студент, что изредка любит погулять в клубах с друзьями. У многих же такие развлечения. А Кихён, он искренен, прост и красив, вот она его сущность и натура. И ничего большего, ничего страшного и запрещённого. Просто розовые волосы, цвета сахарной ваты и радость. Ну и иногда поцелуи в губы, от которых Ю тошнит весь оставшийся день, но он промолчит. Потому что Чангюн важен. Чангюн — не Хосок.
Хосок не видит очевидного: глаза, которые Кихён отводит в отвращении после поцелуя, слабые неловкие объятия и косые взгляды, когда Хосок дарит подарки. Он не видит сущность Кихёна, его мысли и чувства. Он не видит, как в данный момент времени, в подвале клуба на большом черном диване, Кихён, сидя на чужих коленях, жалуется, насколько ему блять противно. Как сильно он устал продолжать это дело и как он хочет поскорее прекратить это всё, пока ладонь Чангюна нежно поглаживает его по коленке, заходя на внутреннюю сторону бедра и обратно. Они сидят так некоторое время, но со словами: «Блять, да как же меня всё заебало», Ю притягивает Чангюна за ворот футболки и пылко целует в самые губы, забавно жмуря глаза, будто стараясь стереть все события прошедшего дня и растворить их в этой нежности. Ю плавно отпускает ворот и ведёт ладонями по плечам, несильно толкая Има на спину и усаживается поудобней. Чангюн переносит руки на чужие ягодицы, пока Ю оставляет несколько засосов на белой коже шеи парня.
Хосок долго думает, стоит ли что-нибудь написать или же попробовать позвонить снова. Колеблется в решении, осмысливая происходящее, но по итогу всё же хватает телефон и начинает быстро стучать по экрану, собирая буквы в слова.
С Кихёна снимают футболку, проводят пальцами от груди до низа живота. Худи Има отправляется в сторону к футболке Ю. На шее последнего красуется багровый след, который придётся слишком долго замазывать, чтобы Хосок не задавал лишних вопросов и не приставал. Слишком много тоналки уйдёт — ну и пусть. Кихёну плевать сейчас на всё, кроме того, что температура в комнате начинает набирать градусов, а чужие пальцы уже лезут в трусы, вызывают у Кихёна недостоны и недохрипы.
— Какой же ты прекрасный. Если этот уёбок не захочет отстать от тебя, я просто размажу его мозги по стене, — произносит Им между поцелуями. — Только я. Я достоин тебя. Запомни это блять, и повторяй перед сном как мантру, потому что я не собираюсь делить тебя с этим поганым миром, — и снова поцелуй.
«Кихён~и, надеюсь, что с тобой всё хорошо. Я скоро иду спать, не сиди пожалуйста долго, где бы ты ни был, хорошо? Сладких снов, любимый». — гласит уведомление на экране новенького айфона, вот только его точно не прочитают в ближайшее время.
Ведь сейчас в подвальном помещении клуба, по совместительству квартире Има, два парня не могут оторваться друг от друга. Руки в очередной раз исследуют тела, а с губ слетают признания в вечной любви и громкие стоны. Пошлые шлепки будут разноситься по затуманенному разуму и отдаваться в висках. Ю отдаст всего себя, целиком и без остатка, как последняя блядь.
Кихён слишком занят, и слишком возбужден, чтобы думать о чём-то кроме своего парня, его губ и члена, что входит в него, вырывая стоны с губ, пока Хосок сидит у себя дома и может разве что мечтать о подобном. Закрывать глаза и думать, что всё отлично, тихо подрачивая под одеялом, пока Кихён будет не один.
Ю будет стонать под Имом всю ночь, вот только Хосок снова ничего не узнает.