Дорога возникает под шагами идущего. Индийская мудрость Мы не можем изменить то, откуда мы пришли. Но мы можем выбрать, куда идти дальше. «Хорошо быть тихоней»
***
Океан, тихо вздыхая, набегал на берег, щекоча босые ступни, и медленно уходил обратно, чтобы через некоторое время вернуться и снова поцеловать маленькие женские ноги. Солнце медленно садилось за горизонт, раскрашивая небо в малиновые с золотистыми проблесками цвета. Волна снова набежала и пощекотала кончики пальцев. Маринетт с улыбкой коснулась морской пены, которая тут же схлынула — только её и видели. — Знаешь, твоё имя тебе удивительно подходит, — раздался сбоку голос Адриана, и совсем скоро он сел рядом с Маринетт на песок. — «Морская». Не даром я всегда тонул в твоих глазах, они — как морская пучина, завораживают и зовут. Адриан протянул ей стакан со смузи, и Маринетт со смехом его приняла. — А ты всё продолжаешь каламбурить, Котёнок? — Ты же меня знаешь, — улыбнулся он и подставил свой бокал, когда Маринетт потянулась легонько чокнуться с ним; звякнуло стекло. — Мы с каламбурами неотделимяу друг от друга. Прямо как мы с тобой, мр-р, да? Маринетт лишь с усмешкой покачала головой и прислонилась плечом к его плечу. Так тихо и спокойно на душе. Не надо куда-то бежать, прятаться и суетиться — у них в запасе было всё время этого мира. После непродолжительного молчания Адриан негромко произнёс: — Принцесса… Помнится, ты обещала мне рассказать, что произошло. Ну, про то, что случилось после моей отключки. Маринетт медленно кивнула. Не то что бы она собиралась что-либо скрывать от Адриана — он как никто заслуживал знать правду. Просто на фоне некоторых новостей Маринетт самую малость волновалась. Когда она исправила причинённый Адриану ущерб, залечив раны в его подсознательном «я», они очнулись всё в том же лазарете, и вокруг них хлопотали мастер Фу и Зои. Несколько дней им пришлось провести в Храме, чтобы полностью восстановиться и ответить на вопросы монахов о том, что же всё-таки произошло и как они все оказались там, где находились. Рассказ про переметнувшегося на сторону зла Энцу поверг многих в смятение, ведь ями снова могли предпринять попытку завладеть чужими разумами через кого-то менее слабого, но Маринетт заверила, что с ними теперь покончено, и ями больше не опасны. Она лукавила, когда увиливала от точного рассказа, что же произошло, и только Адриан понял, что его Леди скрывала какую-то важную информацию. Остальные безоговорочно поверили Ледибаг, что с врагом покончено. Когда всё, наконец, было улажено, Леди и Кот вместе с мастером Фу и Зои отбыли в Париж. Их пути, на некоторое время пересёкшиеся, вновь расходились: Ван Фу тепло попрощался с героями, чтобы снова отойти в сторону, забыв о приключениях, а Зои надлежало занять место мастеру Энцу. И пусть она не могла длительно носить камень Стеклянной бабочки на постоянной основе, быть Хранительницей шкатулки чудес ей ничто не мешало. А вот Адриан и Маринетт не торопились оседать во Франции, по крайней мере, в ближайшее время. Да, его чудесное воскрешение из мира мёртвых заставило многих забыть о грехах его отца (Алья и Нино вообще рыдали от счастья, крепко обнимая друга), однако Адриан мечтал о спокойном отдыхе от всего, хотя бы на какое-то время. Маринетт в виду некоторых интересных причин поддерживала его. Именно так они и оказались в Китае, в небольшой деревушке на острове Хайнань. Здесь жили родственники Маринетт, к которым уехали Сабин и Том, чтобы переждать угрозу нападения предателей Ордена, и они с радостью приняли к себе Маринетт и её парня. Уже на второй вечер их пребывания тут Адриан просил руки у родителей своей Леди, и теперь она ходила в официальном статусе невесты. Оставалось только рассказать о некоторых деталях. Даже в декабре на берегу Южно-Китайского моря в акватории города Санья было тепло — именно тут Адриан и Маринетт решили отмечать Рождество. Приближалась ночь. Тихая, спокойная и мирная. Начало холодать. Но Маринетт ни в какую не хотела уходить с моря, поэтому Адриан сходил за пледом, прежде чем она начала свой рассказ. Маринетт не утаила от него ничего: поведала и о разговоре с ями, и о далёком прошлом;о разделении и создании душ, о далёком мире, в котором они когда-то родились, и спустя тысячи лет попали на Землю, где перерождались из века в век. И про путешествие по его сознанию Маринетт тоже рассказала, правда, не стала упоминать о сцене, которую увидела почти под конец. Незачем бередить старые раны и вспоминать о Габриэле Агресте. А ещё Маринетт упустила самый интересный момент — сладкую новость она оставила на финал истории. Адриан слушал её, раскрыв рот. Под конец рассказа он выглядел настолько ошеломлённым, что Маринетт даже не удержалась от лёгкого смешка. — Ты… это реально было? — выдохнул Адриан, не в силах поверить всему услышанному. Вместо Маринетт ему ответила Тикки, которая уже довольно долго наблюдала за ними, пока Плагг сопел после сытного ужина. — Всё это чистая правда, — тихонько произнесла малышка-квами и невесомо приземлилась на плед перед парочкой. — Простите, что не рассказывали раньше. По идее… этого вам не стоило бы знать. Меньше знаешь… — …крепче спишь, — медленно кивнул Адриан и взъерошил волосы на затылке; затем осторожно вытащил из-под рубашки диск, благодаря которому им удалось телепортироваться к Храму. — Получается, это создал… я? — Одно из твоих прошлых воплощений, — мягко поправила Тикки. — Постарайтесь не забивать себе этим голову, ладно? Просто знайте, что вы — это вы, нынешние, а не какие-то тени далёкого прошлого. Каждое своё перерождение ваши души получают свой уникальный жизненный опыт, формируются под воздействием внешних и внутренних факторов. Одновременно это вы и в то же время нет. В этой жизни вы — Адриан и Маринетт, — Тикки ласково улыбнулась притихшим героям и посоветовала: — Просто наслаждайтесь тем, что у вас есть сейчас. Вот, что важно. Она окинула их долгим пронзительным взглядом, будто пыталась удостовериться, что её поняли. Маринетт задумчиво побарабанила пальчиками по колену. — А что насчёт талисмана Пчелы? — вдруг спросила она. — Я видела и Зои, и Хлою в тех видениях, которые показали мне ями. Ведь не может быть, чтобы у одного квами было два истинных хранителя. На молчаливый вопрос Адриана Маринетт торопливо уточнила: — Поскольку у квами есть связанная с ним душа, то истинный хранитель его талисмана — именно эта душа. У этих людей камни чудес раскрывают могут полностью раскрыть свой потенциал, и длительное использование никак не отразится на физическом состоянии. У других людей возможности ограничены. Адриан понятливо кивнул, лихорадочно укладывая информацию в мозгу. Пока разберёшься в хитросплетениях магии — с ума сойти можно, во что они ввязались когда-то? Тикки с грустной улыбкой покачала головой: — Ты права, у одного квами одна душа. Но Поллен — исключение, — она грустно вздохнула и начала свой рассказ: — Когда-то давно у неё была сестра — яркая и стремительная Олли, квами, связанная с душой Зои. Если Поллен больше была пчёлкой, то Олли — оса в её гордом и великолепии. Но она умерла в одной из битв с ями. Поллен, как и душа Хлои, не хотели терять своих сестёр, поэтому вобрали в себя их силу, память и личность. Нас к этому времени уже разделили, так что это был ужасно тяжёлый процесс. С тех пор, — Тикки вздохнула, — Поллен иногда ведёт себя так, будто у неё раздвоение личности, а Зои и Хлоя обязательно перерождаются вместе. Если, допустим, ваши души могли переродиться на разных континентах, то они — обязательно в шаговой доступности. Чаще всего, конечно, я слышала, что они рождались близняшками, но в этой жизни получились погодками. Реинкарнация — штука сложная, — Тикки развела лапками. — Так что, правда, лучше не заострять на этом внимания. Вас сейчас совсем другое должно волновать. И, подмигнув покрасневшей Маринетт, Тикки улетела к Плаггу, чтобы забраться ему под бок и тоже немного поспать. Адриан с любопытством покосился на свою невесту. — Как всё сложно, — тихо сказала Маринетт минуту спустя, задумчиво глядя на волны. — Но Тикки права. Лучше жить здесь и сейчас. Адриан кивнул и притянул её в свои объятия. — Это точно. Хотя мысль о том, что в прошлой жизни ты тоже любила меня, греет моё сердечко. Улыбнувшись, Маринетт ласково поцеловала его в подбородок и не удержалась — провела по коже кончиками пальцев. Адриан мгновенно откликнулся тихим мурчанием. — Жаль, что для наших египетских воплощений всё сложилось не так удачно, — тихо заметила она. — Ну, — протянул Адриан, чуть прищурившись, — сейчас мы можем наслаждаться тем, что имеем, в память о них, правда? Думаю, они были бы счастливы узнать, что в новой жизни у них — нас — всё хорошо. — Ты прав. Они ещё немного посидели в тишине, наслаждаясь звуками моря и объятиями друг друга. А потом Адриан снова подал голос: — Я только вот, чего не пойму. Почему же ями отступили? Ты сказала, что они получили то, чего очень хотели, и больше пакостить не будут. Что же это? Маринетт неловко кашлянула, зардевшись. Она нащупала в кармане сарафана гладкий драгоценный камень звёздчатого сапфира, из которого планировала в будущем сделать новый талисман. Это придало ей уверенности. — Видишь ли, — медленно проговорила Маринетт, вытянув камень наружу в зажатом кулаке. — Дело в том, что твой сынок, похоже, захотел обладать твоими силами, поэтому притянул сородичей Плагга, чтобы обеспечить им и себе достойное будущее. Она бросила быстрый взгляд на Адриана и улыбнулась уголками губ. Выглядел он слегка пришибленным. — Ч-что? — получилось у него полузадушено. Маринетт повернулась к Адриану и накрыла его ладони своими. В дрожащие мужские пальцы упал звёздчатый камушек, а Маринетт на грани слышимости прошептала, волнуясь: — Я беременна, Котик. У нас с тобой будет ребёнок. Адриан ошарашенно смотрел на неё долгую минуту. В его голове промелькнул и исчез хоровод мыслей: «как», «когда», «неужели это правда?», «чёрт-побери-мне-страшно», «господи-я-буду-отцом?» — и ещё уйма всего: и опасений, и радости. Он крепко сжал холодные от волнения пальчики Маринетт в своих и прохрипел: — Это правда? Прямо сейчас? Ты носишь моего котёнка? Она со слезами на глазах кивнула. — Да, любимый. И он будет чертовски сильным малышом. Адриан смотрел на Маринетт долгие несколько секунд… а потом с радостным воплем подхватил её, напуганную таким напором на руки, и закружил в каком-то непонятном бешеном танце. Счастливый смех Маринетт был бальзамом для его сердца. — Вот оно, — возбуждённо прошептал Адриан в губы своей будущей жене. — Я, оказывается, так долго ждал именно этого. Теперь я, наконец, дома. — Мы дома, — с улыбкой поправила его Маринетт. Адриан кивнул и поцеловал её под тихий шорох волн. Адриан поцеловал Маринетт; и им одновременно пришла в голову мысль, что несмотря на все тяготы, это была лучшая дорога домой.