Игра Демона

      Кроули сидел в своей Бентли перед высоким многоэтажным домом, из дверей которого то и дело выходили и заходили люди. Никому не было никакого дела до человека, сидящего в черной машине.       Энтони сильнее сжал руками руль, в уме досчитал до десяти и выдохнул, окончательно успокоившись. Сегодня, а точнее сейчас, он должен встретиться со своим любимым – Аланом. С одной стороны, он до сих пор не мог простить и забыть предательскую измену, до сих пор перед глазами всплывали картины того самого вечера. Было больно, сердце нестерпимо жгло от обиды и досады. Но с другой стороны, проведя неделю в одиночестве, окруженный лишь молчаливыми растениями, Кроули готов лезть на стены от нехватки их свиданий и встреч.       Энтони знал, что рано или поздно они встретятся и поговорят. И он ждал, что возлюбленный поймет, что что-то не так и позвонит. Но в течении всей недели телефон молчал, пока субботним вечером на гаджете не высветился уже выученный наизусть номер. И как только Кроули услышал родной голос, в котором, кажется, слышались искренние раскаивания и извинения, его сердце не выдержало и сдалось. А когда Алан предложил сегодня провести вечер наедине, то Кроули не смог сдержать улыбки, надеявшись, что все изменится к лучшему.       И вот он вышел из машины, поднимая взгляд на этаж, где живет его милый. Закрыв дверь Бентли, он взглянул на свое отражение в стекле, поправил рыжие волосы и пошел в сторону дверей. Консьержка, уже давно запомнившая его, молча пропустила и посмотрела вслед, тяжело вздохнув.       Пока Кроули поднимался на лифте, держа бутылку дорогого белого вина в руке (он действительно надеялся, что на этот раз ничего не напутал и купил то, что Алан любит), он мысленно настраивался и представлял их долгожданную встречу и крайне сложный для них разговор.       И когда дверь знакомой квартиры открылась, перед ним предстал высокий брюнет с зеленными глазами в домашней одежде, что подчеркивала все достоинства стройного тела.       — Привет, котенок, я соскучился. – Алан с порога схватил Кроули за лацканы пиджака, втаскивая его в квартиру, и набрасываясь на него с диким поцелуем.       Энтони не хотел отвечать, но и сопротивляться такому напору он не смог, поэтому всё, что ему оставалось, это терпеть. Все-таки рана не зажила. Было больно думать и представлять, что поцелуи неизвестного любовника зашли намного дальше… Кроули вздрогнул и прогнал прочь снова всплывшую в памяти картину. Кое-как улыбнувшись, он протянул бутылку вина, стараясь сохранять непринуждённый вид.       — Это тебе. – лишь смог вымолвить он.       — Ох, спасибо. – Алан действительно обрадовался и потянул к себе бутылку, разглядывая этикетку. – Мое любимое, ты наконец-то запомнил. Пошли, а то ужин стынет.       Кроули снял с себя черный кожаный пиджак, оставшись рубашке, и прошёл в уже изученном направлении в гостиную. Небольшой столик возле дивана уже был накрыт на две персоны. Стояли блюда с вкусно пахнущей едой, горели свечи. Алан, тем временем, открыл вино и принялся разливать его по бокалам. Завидев рыжеволосого, он весело улыбнулся и, поставив бутылку на пол, поманил его к себе.       — Я помою руки и вернусь. – Энтони подмигнул и пошел в ванную. Справившись с этой задачей, он решил поскорее вернуться обратно. Проходя мимо кухни, краем глаза он заметил большие и пустые пакеты из ресторанчика. Он лишь скривил губы, закатив глаза.       Он вернулся в гостиную и сел на диван рядом с Аланом. Тот сразу же придвинулся ближе, передавая ему бокал с вином.       — Котенок, можно я начну? – получив кивок и внимательный взгляд от Кроули, парень продолжил. – Энтони, в последнее время у нас с тобой не все так гладко: мы ссоримся, подолгу не общаемся, и это ужасно! Ты самый дорогой для меня человек, мой самый любимый, самый лучший, и я бы не хотел, чтобы наши отношения прекратились. – парень явно нервничал, и Кроули слышал, как у него дрожал голос; видел, как тряслись от волнения руки. – Я тебя обидел тогда, и мне очень жаль, правда жаль. Я не хотел, чтобы мы поругались. Но после того, как мы не разговаривали неделю, я понял, что был не прав. Прости меня, котенок. Возможно, мои поступки и слова были ужасны, но я правда сожалею о случившемся. К сожалению, я не могу повернуть время вспять, чтобы все изменить. Но я бы очень хотел, чтобы ты простил меня, и мы попробовали начать все заново. Хочу, чтобы все было как раньше… — закончил шепотом парень, разглядывая жидкость в стакане.       Энтони слушал его внимательно, прослеживая каждую эмоцию чужом лице. Он видел, как Алан сдерживал слезы, закусывал губу, отводил взгляд, чтобы скрыть свое волнение. И его слова зацепили Кроули, он слушал их и прокручивал в голове воспоминания, снова и снова возвращаясь к тому ужасном вечеру. Возможно, Алан прав, стоит все забыть и попробовать начать сначала.       — Я тоже хочу. – сумел выдавить из себя Кроули после долго молчания.       — Ох, котенок, обещаю, что все будет прекрасно. – радостно выдохнул брюнет и подарил своему партнеру лёгкий поцелуй в уголок рта, а затем отпил вина из бокала.       Энтони последовал его примеру, сделав большой глоток и не отрывая взгляда от парня напротив. Какие бы доводы он сейчас не приводил, сердце требовало любви. Так что рациональный мозг профессора не выдержал и сдал все позиции, отгоняя тоску, печаль и обиду, что мучили его последние несколько дней.       После этого разговора ужин стал проходить в более спокойной обстановке. Алан, не переставая, рассказывал, как прошла его неделя. Хвалился своими достижениями на журналистском поприще, говорил о том, как долго благодарил его босс, как они с коллегами весело отмечали удачный выпуск их журнала, и многое-многое другое. Энтони лишь улыбался, поглаживая возлюбленного по спине, и интересовался малейшими подробностями его жизни. И Кроули был безгранично счастлив, что сегодня его милый открылся для него чуть больше, чем обычно.       — Ну а ты, котенок, расскажи мне теперь что-нибудь. – Алан улыбнулся, внимательно смотря на Энтони.       — А мне, в общем, не о чем рассказывать. – Кроули пожал плечами, отпивая еще вина.       — Как? Неужели ничего нет? – удивлённо спросил парень, на что Энтони лишь покачал головой. – Тогда расскажи, чем сейчас занимается мой профессор? Может, какая-нибудь конференция будет? Прошу, котенок, порадуй меня какими-нибудь новостями.       — Ладно, уговорил. – широко улыбнулся рыжеволосый, решив рассказать то, о чем знают только единицы. – Я по весне буду участвовать в международной конференции. Это очень важное и грандиозное мероприятие, там будет лучшая профессура мира и мне выпала честь представить наш институт...       В этот момент на заднем фоне заиграл телефон, Алан потянулся за своим гаджетом и, разблокировав его, начал что-то печатать.       — Ох, прости меня, знакомый. – включив и отложив свой телефон, Алан продолжил слушать своего парня.       — Так вот, как я и говорил, — продолжил профессор свою мысль. – это конференция, очень важная. Она даёт возможность представить свои исследования миру…       И вот телефон снова завибрировал, забирая все внимания Алана. Тот снова что-то начал печатать, но, заметив тишину вокруг, брюнет его отложив и виновато посмотрел, приготовившись слушать дальше.       — Там будут представители исследовательских центров, много ученых, а также спонсоров, которые готовы вложиться в науку. – Энтони рассказывал и взглядом замечал, что Алан больше не смотрит на него, а косится на телефон, борясь с желанием что-то написать. – Поэтому я думаю представить там…       И вновь раздался звонок. Не сдержавшись, брюнет вцепился в мобильник и начал что-то быстро печатать, улыбаясь при этом.       — Ох, Тони, прости. Это босс пишет, я же говорил, что он доволен моей работой. И он хочет дать мне новую статью. Ты продолжай, я тебя слушаю. – Алан махнул рукой, начиная набирать текст.       — Ладно... – неуверенно протянул Энтони. – Так вот я думаю представить там наработки моей первой книги. –радостно закончил он, ожидая соответствующей реакции.       - Ага, книги. – бессмысленно повторил парень, не отвлекаясь от экрана.       — Да, я решил написать книгу о растениях. Ты знаешь, поразительно, но если с растениями разговаривать, делать им комплименты, они могут тебе ответить - стать более зелеными и роскошными. Или, если их ругать, будут отворачивать от тебя свои листики и еле заметно дрожать. Ты представляешь, даже у них есть чувства! Я и решил изучить растения и то, как они с человеком могут влиять друг на друга. – в глазах Энтони загорелся огонек и он начал активнее жестикулировать руками. Он попросту не мог усидеть на месте, когда говорил о своем любимом деле. Он был увлечен исследованием настолько сильно, что порой не спал ночами, посвящая время растениям. Ведь впервые в жизни он смог открыть что-то важное и интересное.       Но Алан, похоже, его не слушал. Энтони, ожидавший хоть какой-то реакции на свой секрет – свое открытие, исследование, о котором он еще никому не рассказывал, в итоге, получил тишину, которую периодически нарушало постукивание короткими ноготками по экрану смартфона. Горько выдохнув, Кроули все-таки продолжил.       — Знаешь, Ал, я долго сегодня думал, стоит ли сюда приезжать или нет. – Энтони надеялся, что хотя бы этот разговор заставит брюнета отлипнуть от телефона. – Мне было очень больно. Я всю неделю думал и гадал, почему ты это сделал? Что такого в том парне, чего нет во мне? Чем я тебя не устроил? И так и не нашел ответа. И вот я бы хотел спросить у тебя: почему ты мне изменил?       Кроули выжидающе смотрел на Алана, который перестал набирать бесконечный текст и, кажется, услышал его.       — Прости, ты что-то спросил? – в привычной манере ответил парень, широко улыбаясь.       — Да. Я спросил: если бы я тебе изменил, как бы ты отреагировал? – Кроули поставил бокал на столик и теперь не отрываясь смотрел на партнёра.       — Ну… я… — парень замялся и впервые за вечер действительно задумался над словами Энтони. — … я бы очень расстроился, мы же в отношениях. Это было бы очень подло и грязно с твоей стороны. Я бы не хотел, чтобы ты целовался с кем-то, а потом приходил ко мне в постель. – сказал парень, делая большой глоток вина. – Но ты же у меня хороший мальчик, ты никогда меня не бросишь и не предашь. – он ласково улыбнулся, запуская руку в рыжие кудри своего "любимого".       — Тогда можно задать тебе второй вопрос? – получив утвердительный кивок, Кроули продолжил. – Почему же, если я пересплю с кем-то, то это будет грязно и подло, в то время, когда ты будешь кувыркаться с кем попало, и это будет оставаться в порядке вещей?       — Энтони, о чем ты говоришь? Ты обвиняешь меня в измене? – возмутился брюнет, отталкивая его от себя.       — Алан, я не глухой и не дурак. В последнюю ночь, когда я тебе звонил, я четко слышал, что ты был не один, и вы там не просто «спали». Может ты уже наконец-то мне объяснишься. – Прошипел Кроули сквозь стиснутые зубы, стараясь сохранить спокойствие и не сорваться на крик.       — Да как ты смеешь меня обвинять в подобном?! Я тебе уже говорил и повторюсь: я ночевал у друга. Он переехал в Лондон и просил помощи. Мы просто спали, а не "кувыркались", как ты выразился. О, Господи, как ты мог подумать, что я тебе изменяю! – Алан уже не сдерживался. Он подскочил с дивна и начал кричать, размахивая руками и грозно нависая над Кроули.       — Дьявол! Алан, я не пойму тебя. К чему весь этот ужин, твои извинения, эти слова «Но я бы очень хотел, чтобы ты простил меня, и мы попробовали начать все заново»? —скопировал он брюнета и также поднялся с дивана, поравнявшись с ним ростом.       — Потому что мы с тобой поссорились! Я думал, ты злишься на меня, потому что я не провел с тобой время! А ты все это время был уверен, что я тебе изменяю?! Энтони, как ты можешь со мной так поступать? – закричал парень и отвернулся от него.       — Знаешь что, я ухожу. Не хочу тебя видеть и более слушать твое вранье. Передай своему любовнику, что ты полностью свободен! – рыкнув, Энтони схватил свою куртку и выскочил за дверь.       Не дожидаясь лифта, он быстро сбежал по ступенькам, и выбежал из здания. Найдя свою Бентли, он, не поднимая головы на окно, откуда на него, скорее всего, смотрят, запрыгнул в машину и, нажав на педаль газа, умчался прочь подальше от этого места. Приехав в свой район, он остановился.       — Чёрт, чёрт, чёрт! – выругался Кроули и со всей силы ударил руками по рулю, попав по сигналу, из-за чего все прохожие обернулись на него. Закусив губу, он откинул голову назад, упираясь в сидушку. Он тяжело дышал из-за бушующего в душе урагана эмоций.       Прокрутив в голове сегодняшний вечер, он истерически рассмеялся, но вскоре смех сменился воем боли и отчаяния. Он не мог поверить, что этот вечер, который должен был стать примирительным, с которого должно было начаться светлое совместное будущее, обернулся очередной ложью и скандалом. У Кроули в голове не укладывалось, как Алан мог так поступить. Сердце чертовски болело от предательства и обиды. Энтони вновь и вновь вспоминал слова Алана, сказанные ранее, и все больше убеждался, что изначально и не было никакого раскаянья — все притворство, маска. От осознания этого хотелось лезть на стены, найти здание повыше и, не раздумывая, спрыгнуть. В голове творился хаос, а сердце невыносимо болело.       Кроули достал бутылку воды из бардачка и приложился губами к горлышку, жадно выпив все содержимое. Череду его мыслей прервал звонок от Хастура. Протерев рот рукавом, Кроули принял вызов.       — Какого черта тебе надо? – выплюнул он со злобой, надеясь, что Хастур отвалит от него.       — Хей, ты чего такой злой? Долго перепихона не было? – рассмеялся приятель в трубке, совсем не обратив внимания на ярость друга. – Так я тебя обрадую, на тебе висит спор и он заканчивается уже сегодня. Так что порадуй нас новостями и скинь видео в общий чат, посмотрим все вместе и расслабимся. Я уже жду не дождусь, когда у Лигура смогу забрать свои деньги.       — Хастур, ты меня уже заебал! Нет у меня ничего. – отчаянно прошипел Кроули, надеясь на дружеское сочувствие и понимание.       — Как это нет?! Хей, чувак, я поставил крупную сумму на тебя. Я и так в долгах по колено, ещё и ты меня подставляешь. Мне же придется рассказать Вельзевул о твоем научном гранте, или ты уже забыл? – весёлый тон химика сменился на серьёзный. – Я думаю, змеёныш, тебе проблемы ни к чему, поэтому давай, поторопись. У тебя еще есть время.       — И что ты хочешь, чтобы я сделал? Поехал к студентам домой и потрахался? Ты же сам сказал, что спор до воскресенья. Кого я тебе сейчас соблазню?       —Это не мои проблемы, Кроули. Как и кого – это решать тебе. Но, так как здесь есть и мой интерес, я помогу тебе. Завтра я скажу Лигуру, что ты все сделал вовремя, а покажем мы ему видео завтра вечером. И все останутся довольны.       — Ты чертов псих! – прошипел Кроули, стараясь вложить в слова как можно больше злобы.       — Я рад, что мы договорись! – весело закончил приятель и скинул трубку.       Кроули не выдержал и снова выругался, ударив по рулю, ловя косые взгляды прохожих.       Этот день становился все хуже и хуже, а перспектива спрыгнуть с многоэтажки уже не казалась плохой. День сам по себе был ужасен, так ещё Хастур позвонил со своим глупым спором.       Запустив пальцы в огненные пряди, Кроули сплёл их в замок на затылке и теперь думал, что же ему делать. Проблемы с Аланом отодвинулись на второй план, а вот тупая игра с ее последствиями была сейчас в приоритете. Хастур, тот еще скользкий тип, и Кроули об этом прекрасно знал. Этот урод за деньги мог и душу продать и родину предать. Поэтому сомнений, что это гад расскажет Вельзевул о его афере, не было вовсе. Энтони до сих пор проклинал тот день, когда химик заметил его в кабинете ректора, выписывающим её подпись на документах. Он не переставал себя ругать, что влез в эту глупую игру. И уже который раз поклялся себе, что больше никогда в жизни не будет пить вместе с Хастуром. Но простыми разговорами делу не поможешь, нужно что-то предпринять.       Выйдя из Бентли, Кроули достал пачку сигарет. Закурив, он стоял, прислонившись к машине, обдумываю, что ему сейчас делать. На ум толком ничего не приходило, кроме как пойти в ближайший паб и напиться, а там уже что-нибудь придумается.       Выкинув окурок, Кроули зашагал в сторону паба «Золотой лев».       Зайдя в темное помещение, освещённое парой лампочек, Энтони сразу же почувствовал, как в нос ударил запах алкоголя и сигарет. Все столики были заняты шумными компаниями, которые о чем-то спорили или весело болтали. За стойкой стоял бармен, неспешно натирая бокалы до блеска, в то время как официанты носились между посетителями, забирая пустые бутылки.       Кроули оглядел пространство, ища свободное место. Но в итоге его взгляд нашел кое-что поинтереснее, а если точнее — кого-то. Знакомое лицо с белыми кудрями вглядывалось в огни ночного города через окно, совершено не обращая внимания на шумиху, что царила вокруг. Энтони сразу же направился в его сторону, и с каждым шагом отпадали сомнения, что это его студент.       — Фелл. – выдохнул Кроули облегчено. Сам не зная почему, он был рад этой встрече. Возможно потому, что глупый спор решится сейчас сам собой, нужно только немного надавить. – Не ожидал тебя здесь увидеть.       — Профессор Кроули, добрый вечер. – юноша вздрогнул, услышав знакомый голос, и оторвался от своего занятия по разглядыванию прохожих. Перед ним стоял его преподаватель, облаченный во все черное и, конечно же, со своими неизменными очками на глазах. – Вот, решил зайти выпить. Завтра начинается тяжелая неделя, хотелось отдохнуть.       — Понимаю. – выдохнул мужчина, заметив в глазах далеко не усталость. – Не против, если я составлю тебе компанию? А то все занято. – поспешил аргументировать Кроули, хотя пара свободных мест в зале все же имелась.       — Конечно. – слегка улыбнулся парень. – Прошу, присаживайтесь. Кроули плюхнулся на стул рядом, подзывая официанта.       — Принеси-ка нам пару бутылок виски и бренди. – парень быстро сделал пометки в блокнот и убежал. – Я надеюсь, ты пьёшь что-то покрепче этого. – мужчина указал пальцем на стакан Азирафаэля, в котором, по его предположениям, был сок.       — Не думаю, что это хорошая идея, профессор. Нам завтра на занятия. – постарался отказаться юноша как можно мягче, дабы не обидеть собеседника.       — Не переживай так, выпьем совсем чуть-чуть. Тем более я помог тебе разобраться с ботаникой, так что за тобой должок. – Кроули откинулся на спинку стула, выглядывая официанта с его заказом.       Они сидели молча. И вот официант принес заветные бутылки. Кроули сразу его прогнал, сказав, что дальше справится сам. Открыв алкоголь, он разлил содержимое по стаканам и сделал большой глоток. Жидкость приятно обожгла горло, заглушая недавнюю боль. Азирафаэль придвинул к себе стакан и неуверенно посмотрел внутрь. Переведя взгляд на профессора, который сделал жадный глоток, а теперь расслабившись сидел на стуле и, раскинув ноги, наслаждался напитком, он тоже решился, сделав небольшой глоток. От непривычного вкуса и ощущений во рту он закашлялся.       — Все в порядке? – открыв глаза на звук, Кроули смотрел на студента сквозь очки, вглядываясь в покрасневшее лицо.       — Да, в порядке… Просто никогда не пил чистый виски. — не переставая кашлять, отзывался Азирафаэль. Когда кашель стих, он сделал еще глоток, но теперь алкоголь не так пугал горло неизвестностью.       — И как ощущения? – протянул профессор, наклонив голову.       — То, что мне сейчас нужно. – выдохнул Азирафаэль, сделав еще больший глоток, позволяя жидкости жечь горло.       — Мне тоже. – улыбнулся Кроули и, подняв бокал, чокнулся со студентом. – За нас, Азирафаэль.       После виски последовала бутылка бренди. И профессор, и студент расслабились, позволяя пьяным языкам развязать разговор. Они обсуждали все, но не личное. Начали говорить о прекрасной ночи, а в итоге пришли к сотворению мира. Они говорили о Лондоне, других странах, обсуждали книги и фильмы, музыку, глупые традиции и странные тайны человечества. Кроули не перестовал шутить над клиентами, которые оставляли едкие замечания в их сторону и просили вести себя потише. А       Азирафаэль просто не мог сдержать искренний смех.       Вскоре выпивки стало мало, и оба решили, что правильно будет заказать еще парочку бутылок чего-то крепкого. После этого разговоры стали еще смелее. Мозг отказывался воспринимать, что следует говорить, а где лучше промолчать.       — Ну а все же, Ази... – спросил Кроули, доставая из внутреннего кармана пиджака пачку сигарет. – что ты здесь делаешь?       — Я же сказал, что просто решил отдохнуть. – ответил блондин, покачав головой, отказываясь от предложенных сигарет.       — Если бы ты решил отдохнуть, то, скорее всего, остался бы дома и напился там, чтобы потом не тащиться через весть город. Или же отдыхал в компании, а не пил бы свой сок в одиночестве. Так что можешь не врать мне, я прекрасно вижу, что у тебя что-то случилось. – Энтони сделал затяжку, продолжая смотреть на студента сквозь очки.        Но Азирафаэль молчал. Мужчина еще в начале их совместного вечера заметил, что парень не улыбался, в его глазах не сиял тот огонёк радости и веселья, что обычно. Сейчас блондин выглядит разбитым, с потухшими глазами, в которых читались обида и боль. Может быть, именно поэтому Кроули и решил составить ему компанию, так как испытывал подобные чувства. Сейчас не думалось ни о чем: гребаный спор забылся в самом начале, а расставание с Аланом не слишком уж и расстраивало. В этот момент Кроули был отвлечён интересной беседой со своим студентом, улыбаясь и наслаждаясь чистым смехом этого паренька. Но всё же для мужчины оставалось загадкой, что же случилось у его собеседника, который какие-то пару часов назад выглядел, словно собственная тень.       – Знаешь, у меня сегодня тоже паршивый день. – выдал профессор, разбавляя тишину. – Мой парень, мне изменил и теперь врет мне в лицо, уверяя, что ничего не было. А я все видел… Пришел как-то к нему домой и застукал его с... В общем, это уже неважно. —Кроули вздохнул, словно он сбросил тяжелый груз, который мучал его. Стало легче. Может, это алкоголь помог заглушить боль, а может действительно стоило выговориться. – Я ведь люблю его. Даже несмотря на предательства не могу перестать любить. И даже после этих чертовых слов, что сказал мне Алан сегодня, не хочу его потерять, а он так со мной обошелся…       — Мне очень жаль… — искренне ответил блондин, не зная, что и сказать на откровения своего преподавателя. Но алкоголь в крови уже все решил за него. – У меня тоже проблемы, Вы правы. Мои отношения – одна сплошная головоломка, которую я не могу понять. Что бы я ни делал, всё не так. А что ещё хуже – родители моего парня пытаются нас разлучить.       — Ужасно. Я думал, у что у тебя все идеально, ты же такой чудесный. Они что, все идиоты? – непонимающе возмутился профессор, ударив руками об стол и подпрыгнув на месте, чем вызвал шквал недовольства в их сторону. Но им обоим было плевать, что бармен уже который раз просит быть потише.       — Видимо, я не такой идеальный, каким должен быть. – выдохнул Азирафаэль, подвигая к себе стакан с алкоголем, название которого он уже и не помнил.       — Ну и пошли они все нахуй! Давай выпьем за нас с тобой, Азирафаэль! – Энтони прокричал свой тост на весь паб. Он забрался на стол с наполненным бокалом, и Азирафаэль поддержал эту идею и поднялся к нему, весело чокаясь с профессором и громко посылая всех.       В следующий момент их вывели из заведения. Кроули возмущался, старясь отбиться и вывернуться из рук охранника, крича, чтобы тот выпустил его пиджак. Азирафаэля вели рядом, но тот все никак не мог прекратить смеяться, наблюдая за тем, как профессор угрожал охраннику вопросами «А ты знаешь, кто я и кем я работаю?»       Когда их наконец-то отпустили, они продолжили стоять у входа, весело беседуя. Пока Кроули курил, Азирафаэль что-то рассказывал ему о другом заведении, где готовят вкусные блинчики. В этот момент возле них прошлись клиенты паба, которые вышли покурить с напитками в руках. Азирафаэль, яро жестикулируя руками, не заметил возле себя людей и нечаянно их зацепил, из-за чего весь алкоголь оказался у него на рубашке и брюках. Осознание того, что бабочка, любимая бабочка, которая все это время лежала в его кармане, пропиталась мерзким пойлом, больно ударило его, став последней каплей за сегодня. Он скривил лицо, вытащив промокший предмет и начал плакать. Конечно, в обычный день, вряд ли бы он так расстроился, но сейчас, под действием алкоголя разум вытворял, что хотел.       — Что ты, блять, сделал? – раздражено спросил Кроули у виновного прохожего.       — Я? Да он сам меня толкнул! – возмутился мужчина и развернулся, уходя прочь.       — Ты тупой или да? – остановил его профессор, хватаясь за чужое плечо. – Я спрашиваю, зачем ты его обидел? – язык Энтони порядком заплетался, и его угрожающая речь со стороны смотрелась весьма комично.       — Слушай, мужик, я смотрю, ты перебрал. Шли бы вы лучше домой. – спокойно ответил незнакомец и, оттолкнув рыжеволосого, поспешил скрыться в пабе.       — Вот урод! – возмутился Кроули, показывая средний палец уходящему. Затем, встряхнув головой, он подлетел к своему студенту, хватая его за плечи. – Ази, что случилось? Он тебя ранил? Где кровь?       — Моя бабочка. Это же белый шелк. Его же сложно отстирать! – начал кричать блондин, выжимая ленту в руках.       — Тшш… Спокойно, поехали ко мне. У меня стиралка дома есть. И порошок есть… наверное… – не дожидаясь ответа, Кроули схватил Азирафаэля за руку и потащил к машине.       К счастью, дом Кроули находился совсем близко, так что добрались он без происшествий, хотя профессор и мчался быстрее, чем когда либо, чтобы спасти пострадавшую бабочку. Покинув машину, они поспешили к высокому зданию. Зайдя внутрь, Энтони ухватил блондина за руку и потащил за собой в лифт. Поднявшись на нужный этаж, Кроули также повёл студента за собой, держа за руку.       Пройдя в квартиру, Энтони сразу потащил его в ванную, и пока Азирафаэль застирывал бабочку, Кроули, не жалея, насыпал порошок и выставил программу. Забросив замученную ленту в барабан, они закрыли дверцу и начали вдвоем смотреть, как все стирается. Кроули указал на Азирафаэля, а точнее — на его рубашку и брюки, запачканные спиртным. В ответ блондин лишь поморщил лоб и отказался от подразумеваемой помощи.       Когда процесс наблюдения за машинкой надоел, Энтони предложил пойти в гостиную и продолжить сегодняшний вечер. Найдя пару бутылок спиртного у себя дома, Кроули завалился на диван к студенту, передавая ему бутылку. Они снова забылись в беседе, смеясь над сегодняшним вечером и ругая руководство паба и всех его клиентов.       — Знаешь, я все-таки не понимаю, что ты делаешь не так? – спросил Кроули, снимая с себя черные очки. – Я имею в виду, ну... В отношениях. Ты же умный, веселый, симпатичный, и цветы поливать умеешь…       Азирафаэль долго молчал, разглядывая карие глаза, которые в свете ламп приобретали золотой оттенок. Но, заметив, что от него ждут ответа, нехотя оторвался от своего занятия.       — Я бы сам хотел узнать это. Мой парень слишком идеальный, – ответил юноша, вспоминая выглаженный образ Габриэля. – и он хочет, также как и его родители, чтобы его партнер был таким же идеальным. Ходил всегда с идеальной прической, вставал рано по утру, бегал, правильно питался. – Кроули скривился, от одной мысли что нужно рано вставать.        – Он мне даже петь запрещает, потому что у меня не тот тембр или что-то вроде этого… Видите ли, мне не подходит репертуар. – возмутился Азирафаэль, копируя поведения своего Гэйба.       — Да ну. Ты меня обманываешь. – не поверил Кроули, услышав подобную глупость. – В следующий раз мы с тобой идём в караоке. И пусть кто-то попробует сказать, что ты плохо поешь, я лично тогда каждой твари микрофон по самые гланды засуну.       Азирафаэль не мог скрыть улыбки. Кроули сейчас был не похож на постоянно злого и требовательного профессора, который требует знать свой предмет наизусть. Сейчас это был мужчина, который искренне улыбался, смеялся и рассказывал интересные истории. Сейчас он сидел перед Азирафаэлем без очков, пока где-то там стиралась его бабочка. Сейчас Кроули был настоящим. И даже когда он злился, защищая блондина от будущих, еще нереальных обидчиков, невозможно было не улыбнуться. Рыжие волосы уже растрепались, а бархатный голос обволакивал и успокаивал.       — Ваш парень самый настоящий идиот. – сказал блондин, закусив губу, чем отвлёк профессора от постройки плана на их следующую встречу. – Вы ведь такой умный, красивый и, наверняка, очень заботливый, раз хотите защитить меня. У вас потрясающие глаза, мистер Кроули, в них хочется смотреть, не отрываясь. – Азирафаэль приблизился к его лицу, положив на щеки мужчины ладони, продолжая вглядываться в карие глаза. Облизав пересохшие губы, юноша постарался сдержать тяжелое дыхание. Он уже не понимал, что делал, а лишь наслаждался моментом, чувствуя чужую кожу своими ладонями. — Я откровенно ему завидую, что он может видеть Вас также близко, как я сейчас…То есть… Я не это хотел сказать… Вы же мечта всего института… каждый хочет… быть также близко… просто Вы очень… — поняв, что он сказал глупость, Азирафаэль покрылся румянцем и поспешил отвернуться, но ему не дали.       Кроули мягко взял его за подбородок и развернул к себе, накрывая чужие губы своими. Он начал плавно мять пухлые губы в мягком и целомудренном поцелуе. Азирафаэль долго не мог понять, что же происходит, но как только он почувствовал, как ловкий язык мазнул по его рту, то прикрыл глаза и потянулся за этой лаской. Обхватив шею руками и запуская пальцы в огненные волосы, он отдался чувствам, позволив чужому языку проскочить к нему в рот, и сплестись языкам в диком танце.       Когда воздух в легких закончился, они отстранились друг от друга, тяжело дыша. Где-то на фоне запищала стиральная машинка, извещая о завершении работы. Но им сейчас было не до этого. Кроули потянулся к Азирафаэлю снова, опуская руки на талию и прижимая к себе ближе, он спустился поцелуями к шее, оставляя влажную дорожку от самого уха, прикусывая мочку. Азирафаэль откинул голову, предоставляя лучший доступ для поцелуев и ухватился за плечи, боясь потерять равновесие.       Алкоголь затуманил разум, а нарастающее напряжения сносило последние предохранители, стирая все границы правильного и неправильно. Но какой-то отголосок сознания в голове у Кроули напомнил ему, что это прекрасная возможность выполнить спор и получить дополнительное удовольствие.       — Пойдем в спальню. – выдохнул рыжеволосый, продолжая раздразнивать отзывчивого на его ласку юношу влажными поцелуями.       Увидев согласие в пьяных глаза, он потянул Азирафаэля на себя. Останавливаясь возле каждой стенки, он дарил ему дикие поцелуи. Добравшись до комнаты, Кроули принялся раздевать своего студента, медленно и неспеша, наслаждаясь открывшимся взору телом. Он расстёгивал пуговичку за пуговичкой на рубашке, снял брюки вместе с бельем. Оглядев белоснежную кожу перед собой, Кроули начал оставлять многочисленные поцелуи на плечах, ключицах, спускаясь руками ниже, оглаживая талию и ягодицы.       — Ложись, я сейчас к тебе присоединяюсь. – выдохнул Энтони. Но, заметив в испуг в голубых глазах, притянул парня к себе, поцеловав на этот раз не страстно и дико, а сдержано, целомудренно.       Отстранившись, он подошел к шкафу, под предлогом, что не помнит, где смазка. И пока он создавал видимость, что ищет нужный предмет, он тайно открыл на телефоне камеру и установил ее на полочке. Азирафаэль был настолько возбужден и пьян, что даже не заметил, как Кроули копошится. Когда камера была установлена, Энтони повернулся и увидел следующую картину: этот блондин, раскинувшись у него на простынях, полностью обнажённый, пытался справиться собственным возбуждение, лаская себя и томно вздыхая. У Кроули в штанах резко стало тесно. Продолжая пожирать студента голодным взглядом, он, не отрываясь от него, снял себя всю одежду и запрыгнул на кровать, припадая к таким манящим губам.       Целовать Азирафаэля оказалось настолько сладко, что он не мог оторваться от него. Но воздух в легких заканчивался, и приходилось делать перерыв. Но Энтони это не останавливало: он спускался голодными поцелуями ниже, оглаживая руками внутреннюю сторону бедра. Он оставлял мокрые следы по всему телу, спускаясь все ниже и ниже, уделяя внимания плечам, ключицам, животу, бедрам.       Азирафаэль не переставал тихо постанывать, извиваясь под гибким телом. Он не мог успокоить свои руки, которые то зарывались в огненные пряди, то оглаживали спину и плечи. Блондин сам пытался дотянутся до такого соблазнительного тела и оставить свои поцелуи. Он таял под умелыми руками, извивался от приятных ласк и не мог сдержать стонов от переизбытка чувств.       Разнеженный такой лаской, юноша и не заметил, как профессор начал медленно растягивать его одним пальцем. Накрыв сосок парня своим ртом, он добавил второй, а затем и третий, медленно и тщательно готовя его. Энтони сейчас не думал ни о чем, он отдавался без остатка, старался зацеловать это белокурое чудо с ног до головы. Все проблемы сразу забылись, оставаясь где-то там, за дверью. Даже про телефон, который сейчас их записывал, он не помнил. Сейчас он отдавался страсти, наслаждаясь этим чувствительным телом, что так ярко отзывалось на каждое прикосновение.       Когда Азирафаэль был готов, а возбуждение в край затуманило мозги, студент по старой заученной наизусть привычки перевернулся и стал в коленно-локтевую позу, оттопыривая зад, прося о большем. Энтони не выдержал подобной картины и навалился всем телом. Он медленно начал входить, давая привыкнуть им обоим, а затем также плавно двигался назад, слушая сладкие стоны. Кроули видел перед собой мягкую спину, плечи, белоснежные кудри. Поддавшись чувствам, он наклонился, зарываясь носом в это светлое облачко, вдыхая сладкий аромат чего-то приятного. Он терся щекой о спину, прикладывался лбом к плечам, зацеловывал лопатки, не переставая двигаться.       Юноша, не ожидавший подобных ласк, откинул голову, подставляя шею под сладостные прикосновения. Получая влажные поцелуи, Азирафаэль не мог перестать стонать от чувств, что сейчас разрывали его, заставляя желать еще и еще. Он ощущал, как член растягивал его, надавливая на особо приятную точку.       Толчки участились, а дыхание сбилось. Юноша уперся лбом в матрас, продолжая вскрикивать и постанывать от каждого движения. Энтони, уже навалившийся на него всем телом, не мог себя контролировать и ускорился, продолжая целовать лопатки и шею.       — Кроули… ах… — прокричал парень под ним и кончил, приятно сжавшись. Кроули зарычал словно хищник и, закатив глаза от удовольствия, тоже кончил в горячее нутро.       Тяжело дыша, он осторожно вышел из юноши и завалился рядом, мягко поглаживая того по спине. Азирафаэль повернулся к нему лицом, продолжая смотреть в глаза и ласково улыбаться. Энтони, увидев усталый и довольный взгляд голубых глаз, притянул его к себе, позволяя себя обнять и улечься на грудь, а сам он зарылся носом в белоснежные кудри.