Обрыв

      Стрелка часов в кабинете Магистра еле дошла до отметки в шесть часов, как небо за окном уже начало багроветь. Люди закрывали свои лавки, возвращались с работы домой — к семье, чтобы провести вечер в объятиях любимой жены или показать детям красоту закатного города. На площадь стянулись жители. Они вздыхали, улыбались, говорили, наполняя друг друга самыми разными эмоциями. Таверны уже готовы были принять вечернюю волну посетителей, а те, кто не хотел провести вечер в уютной компании алкоголя, слушая новую порцию сплетен и просто выдуманных историй, собирались на скамейках и мирно беседовали друг с другом. Над их головами скрипели мельницы, не прекращавшие свою работу ни днём, ни ночью, отчего Мондштадт никогда нельзя было назвать тихим городом. Скрип был раздражающим, едким, как бы дающим понять, что мельницам не нравилось смотреть на свободных граждан свободного города, когда самих их останавливали только на плановый ремонт, однако никого это не волновало. Никто и не думал позаботиться о чувствах мельниц, так много делавших во благо Мондштадта, хотя, признаться, люди здесь зачастую не отказывали в помощи нуждающимся. Ведь уличному коту, жалобно мяукающему под ногами у толпы подростков, щедро отдали бы кусок колбасы, а после поставили рядом блюдце с водой, да ещё и погладили вдобавок. А всё почему? Потому что кот знал, как привлечь внимание, как попросить о помощи, а вот мельницы не знали, потому и скрипели. К сожалению, не только мельницы были столь беспомощны этим вечером. Старый стул всё болтался из стороны в сторону, а огромная кипа бумаг гигантским грузом лежала на краю рабочего стола Джинн. Уже конец рабочего дня, но, как и всегда, работы наваливается слишком много, потому она снова остаётся в своём кабинете и готовится к нереальному заданию «ответь-на-все-письма-и-не-сойди-с-ума». А впрочем, ей не впервой. Уже который год она участвовала в этом безумном марафоне и давным давно побила все возможные рекорды, однако этого было недостаточно. Всегда недостаточно. На одно завершённое поручение приходило другое, а в ответ на выполненную просьбу мисс Беатрис приходило ещё пять от её знакомых. И так по кругу, пока нервы Магистра не сдадут, она не упадёт в обморок от переутомления и не полежит денёк-другой в церкви под пристальным наблюдением Барбары, после чего Джинн снова встаёт на старт беговой дорожки, готовясь к забегу с самим временем. День за днём ничего не менялось, а на уговоры дорогой сестры или Лизы Магистр отвечала всегда одинаково: «я справлюсь». Вот и сейчас, склонившись над кучей неразобранных писем, она повторяла себе эти злосчастные слова, в глубине души надеясь, что они возымеют некий магический эффект, и работа испарится сама по себе. Но этого не происходило. Потому, переворачивая один лист за другим, она тщательно вчитывалась в буквы и совсем позабыла о времени. Наконец, дойдя до места, где просили одобрить или отказать в просьбе, Магистр периферическим зрением стала искать ручку и потянулась за ней правой рукой. Вроде нащупала. — Ой… — секунда, и ручка катится по поверхности стола к краю и звонко падает на пол, заставляя Джинн слезть со стула и отправиться на её поиски. — Святой Барбатос, куда же она подевалась…       Бегая глазами по полу и снова стараясь нащупать ручку, Магистр опустилась на колени и совсем позабыла о приоткрытой в её кабинет двери, к которой, громко стуча каблуками по полу, уже направлялась гостья. — А, нашла! — воскликнула Джинн, схватила непоседливый прибор и попятилась обратно к стулу. — Я могу войти? — послышался голос со стороны двери. В абсолютной тишине комнаты он, казалось, громыхал.       От неожиданности Джинн стукнулась головой о стол. Больно. Ухватившись рукой за место ушиба и стиснув зубы, чтобы не выругаться, она поднялась на ноги и увидела ту, кто так её перепугала. В дверях, как ни в чём ни бывало, облокотившись о дверной проём, стояла очаровательная дама средних лет в фиолетовой юбке и чёрных чулках. Под мышкой она держала очередную заумную книгу, а в зелёных глазах плясали озорные искорки, она смеялась. — Прости, что напугала тебя, дорогая. Надеюсь, ты не сильно ушиблась? — Лиза медленно подошла к столу и положила на него книгу, обращая всё своё внимание на подругу и всё ещё борясь с предательским смехом. — Да н-нет, ничего страшного, просто ушиблась. Ты не виновата, это пройдёт, — ответила Джинн, всё ещё потирая рукой больное место. — Зачем ты пришла? Что-то срочное? — Признаться, я уже собиралась уходить домой, но вспомнила, что ты не пришла ко мне обедать сегодня, а, судя по тому, что я вижу у тебя на столе, ты и ужинать не собираешься. Так не пойдёт, дорогуша! Я принесла тебе перекусить.       С этими словами Лиза взмахнула правой рукой, и в воздухе появилась тарелка со свежеиспечёнными блинами и кружкой кофе вдобавок. Она аккуратно поставила блюдо на стол и пододвинула другой стул поближе к собеседнице, устроившись рядом. Джинн во все глаза уставилась на сладость, сглотнув голодную слюну. Подруга ставила её перед весьма трудным выбором, но, как бы блондинка не ставила свой моральный долг перед Мондштадтом выше своих потребностей, сладкий аромат блинов проникал в её организм, заставлял вкусовые рецепторы прыгать и плясать в ожидании скорой трапезы, а желудок громко и недовольно урчать. Она и вправду пропустила обед, а за завтраком так торопилась, что проглотила яичницу за пару секунд, не успев как следует пережевать содержимое и насладиться им, поэтому небольшой вечерний перекус был бы весьма кстати. Переборов себя, она громко выдохнула, отложила документы в сторону и пододвинула блины с ягодным сиропом поближе к себе. «Еда мне сейчас не повредит», — думала она, жуя первый кусок. — Святые ветра! Лиза, ты сама это приготовила? — изумлённо воскликнула Джинн, отправляя в живот всё большее количество еды. — Конечно~ — ведьме явно нравилась такая похвала. — Днём у меня почти не было посетителей, потому я решила сходить в магазин к мисс Бланш, купить у неё продуктов. К счастью, столовая ордена была пустой, там я и приготовила. Рада, что тебе понравилось, милашка. Джинн покраснела. — То есть ты снова прогуливала работу? — спросила Магистр, всё ещё погружённая в трапезу. — Во первых: не совсем. Я ходила за книгами к должникам. Почему-то многие решили, что книги из библиотеки можно только брать и не возвращать, впрочем, я им всё доходчиво объяснила. А во вторых: даже если и так, то пара бюрократических бумажек, которые мне вчера бесцеремонно свалили на стол, могут и подождать. Я беспокоилась о том, что мне снова придётся все выходные сидеть над тобой из-за очередного голодного обморока и прятать рабочие документы от тебя, — с некоторым упрёком, но всё ещё шутя, ответила Лиза.       Она хотела развеселить подругу, но её слова подействовали с точностью до наоборот, и теперь Джинн расстроилась. Магистру показалось, что любимая и правда устаёт от неё, поэтому она чуть поникла и задумалась. Почувствовав вину, она решила извиниться. — Прости, я… — Ох, я не то имела в виду, дорогая! — Лиза положила свою ладонь на руку Джинн и сжала её. — Я знаю, как ты стараешься ради нас всех, я просто хотела пошутить. Не принимай близко к сердцу. — Но и ты, и Барбара так много делаете для меня! Вы не обязаны… — Если лечить тебя и периодически кормить означает переутомление, то ты уже давно была бы седой старушкой. Не беспокойся, я лишь прошу тебя брать перерывы почаще. Я ведь не железная и не хочу, чтобы ты снова слегла. — Но ты же знаешь. Орден, нападения участились, люди начали пропадать, Бездна начала действовать, мне нужно защитить город. Что, если я не буду готова к нападению? А если путешественница выяснит что-нибудь новое? — она грустно взглянула в окно. — Я не могу сейчас отдыхать. Вот покончим с Бездной, и я вся твоя, обещаю!       Их взгляды встретились. Серо-голубые глаза Джинн горели решимостью выполнить просьбу, они блестели, сверкали в полутьме кабинета, стараясь вселить уверенность в возлюбленную. Уверенность в будущем. Изумрудные глаза волшебницы ласково смотрели в ответ, ловя эти искры решительности, готовые довериться и ждать.       Да, уверенность в глазах Джинн горела всегда. Она — действующий Магистр Ордо Фавониус, потому должна быть надёжной опорой города, должна произносить пламенные речи, вселяя в сердца рыцарей волю к победе, а в горожан — спокойствие за родной дом и семью. Должна первой бежать в бой и первой справляться со всеми делами, первой вставать и последней засыпать. Должна быть лучшей, самой лучшей, просто совершенством, героиней. Она не имеет права на ошибку, ведь на её широких плечах лежит огромная ответственность. Но как бы она ненароком не сломала эти плечи, как бы не проломила кости, не разорвала сердце, не погубила бы саму себя этим грузом. Джинн не думала об этом, она была решительна и даже по-детски наивна, считая, что может сделать всё на свете, если постарается. Эта наивность блестела и сейчас в нежных дымчато-голубых глазах, о сохранности которых переживала Лиза.       Она любила её. И её любили в ответ. Так уж повезло им двоим встретиться однажды, какой сюрприз преподнесла судьба тогда, когда свела их вместе, и как они обе были ей благодарны. Но герои бывают только в книгах, а их Лиза перечитала кучу на своём веку, поэтому знала, что Джинн не героиня и не тот огонь, что может пылать вечно. Время от времени в него нужно подбрасывать дрова, следить за ним, иначе он потухнет, а этого чародейка допустить не могла. Она была старше, мудрее и опытнее Джинн, потому и разглядела внутри неё не столько героя, сколько ребёнка, который лезет из кожи вон чтобы помочь всем на свете, и решила сама помочь ей. Стать сестрой, что поможет и утешит, вытрет слёзы и донесёт уставшую домой. Или даже больше — возлюбленной.       На самом деле, с того дня, как Джинн стеснительно пригласила Лизу на ужин, где и рассказала ей о своих чувствах, прошёл уже год. За этот год об их отношениях официально узнали лишь Барбара, Кэйа и Эмбер, которая как-то раз случайно зашла к ним в кабинет без стука. Но, конечно, слухи шли, люди догадывались и строили теории о личной жизни Магистра, что, признаться, её напрягало. Лиза же не беспокоилась. Ей было всё равно на людей, она лишь хотела, чтобы обещание, которое только что дала ей госпожа Магистр, она выполнила, хотела, чтобы они одолели магов Бездны, и чтобы вернулся Магистр Варка, и тогда они вместе жили бы долго и счастливо, как в красивой истории. Где-нибудь у моря…. или около густого леса, или даже на склоне ледяной горы…. А, в целом неважно где, только бы вместе. Да уж, чародейка тоже иногда была по-детски наивна…       Ещё несколько секунд Лиза была очарована туманом переливчатых глаз блондинки, загипнотизированная им, и не заметила, что что-то медленно и аккуратно коснулось её губ. Джинн была близко, очень близко. Она нависла над Лизой и нежно целовала её. Опомнившись, ведьма улыбнулась и ответила на поцелуй, прикрыв веки. Они молчали. Никто не произносил ни слова, но неведомым даже самой себе языком Лиза ответила Джинн, сказала или показала, что тоже хочет, чтобы всё это прекратилось. Джинн поняла это, наконец успокоилась и отстранилась от подруги. Так было всегда с их первого поцелуя. Им не нужно было говорить что-то, они были соединены некоей странной и необъяснимой природной связью, поэтому могли часами сидеть вместе, не общаясь, но в полном единении друг с другом. Конечно, человеческий язык богат на слова и красивые выражения, но он не мог передать то, что так успокоило их обеих и обрадовало только что. — Знаешь, а мои блины и правда вкусные! — Лиза облизнула губы. На них ещё оставался сладкий привкус ягодного сиропа, который доедала подруга. — А я что говорила? — Давай, доедай.       Джинн вновь склонилась над полупустой тарелкой, как вдруг со стороны двери снова послышался посторонний звук. — Кхм… Добрый вечер, Магистр, Библиотекарь, — Кэйа поздоровался, ухмыляясь и скрестив руки на груди. — Я пришёл по срочному делу. Требуется ваша немедленная помощь. «Когда он вошёл?»       Джинн покраснела и быстро доела последний кусок блина, почти не жуя. Похоже, что-то и правда случилось.