Дом белых лотосов

Тишину, окутавшую комнату, нарушают только звуки передвигающихся склянок и иной различной посуды. Тэхен заканчивает приготавливать специальную мазь против ушибов и, накинув на плечи тонкую ткань, выходит за пределы павильона. Там на улице он замечает гостя, разглядывавшего его маленький пруд, задумчивого и крайне хмурого — будто что-то серьезно обдумавшего. — Ох, господин лекарь, — стоит ему подойти, как молодой человек натягивает на себя добродушную улыбку, — Вы достаточно быстро. Вам не холодно? На улице зима, так еще и снег падает. — Отнюдь. — С бесстрастным лицом Тэхен протягивает ему кульку с лекарствами. — Пожалуйста, позаботьтесь, чтобы все пришло в целости и сохранности. Посыльный кивает, бережно беря в руки ношу, и обернув ее в еще один кусок простыни, делает поклон. Блондин отвечает с таким же уважением, однако не спешит возвращаться обратно, не набираясь решимости задать вопрос, который тревожит его уже достаточно долгое время. Вельможа перед ним так и не перестает улыбаться, наполненный чувством восторга и малого ребячества, что так и говорит подразнить этого, казалось бы, внешне непрошибаемого ученого с безупречной осанкой и ледяным взглядом, но внутри мягкого, кроткого и достаточно застенчивого. —Чонгук передал послание. Тэхен чувствует, как сердце прошибает невидимым ударом, и на секунду в его взгляде появляется полная растерянность и взволнованность. Молодой мужчина делает суховатый кашель, чтобы прочистить горло (сдержать рвущийся наружу смех), и голосом полного величия и твердости начинает говорить: — Его Императорское Величие сказал, что прибудет до начала первого цветения Вашего яблоневого дерева. …середина весны. Еще почти полгода. Кулаки травника невольно сжимаются, а губы начинают подрагивать от разбитых надежд на скорую встречу. Чиновник чувствует себя виноватым, но ничего не говорит, отводя взгляд на покрытое льдом озеро и голое дерево. Он снова впадает задумчивость, пока уголки губ его снова не приподнимаются, и покрепче обхватив склянки, разворачивается, собираясь уходить. — …еще он сказал: «Я скучаю, очаровательный лекарь». Тэхен громко выдыхает, сглатывая комок в горле. Нелепый император. *** Наконец я представлюсь, как подобает — Ваше Императорское Величество, правитель Великой Чосон. После той ночи Тэхен обнаружил только пустую холодную кровать и одиноко лежащий лист пергамента на его столе. Прочитав первую строчку, он сначала не сдержал тихого смеха, но потом понял, что это действительно так. В его памяти сразу пролетают все моменты, проведенные вместе, особенно те, где он внимательно скрытно наблюдал за Гуком: мозолистые от копье и меча руки, поведение аристократа, поддельное имя и эта странная болезнь. Да, точно, в то время к нему еще часто приходили больные, вещая о новом правителе, который может принести процветание стране — тот отправился покорять моря и уничтожать врагов их родного места. Ты, наверное, не рад, да? На самом деле, я тоже — в конце концов, по этой причине мне придется покинуть тебя. Он никогда не думал, что одной фразой Чонгук сможет полностью умертвить и поднять бурю в обители его спокойного сердца. Тэхен понял, что так сойдет с ума — еще чуть-чуть и он начал бы задыхаться. Но не делай поспешных выводов! Я знаю, какой ты чувствительный и как сильно расстроишься, только прочитав первое предложение данного извещения, однако Тэ, мой дорогой очаровательный лекарь. Я люблю тебя. Я просто не смогу жить без тебя. Нелепость. Какой он император после таких слов? Но Тэхен тоже не сможет. Изначально я хотел предложить тебе отправиться вместе во дворец, чтобы ты смог жить со мной в гармонии и любви, однако я понял насколько эгоистично это желание. В конце концов, императорский дворец не место тихой жизни, а местные дворяне сразу захотят искоренить тебя, ссылаясь на твое происхождение — я не хочу, чтобы ты увял прямо перед моими глазами, неспособный хоть как-то тебе помочь. Ведь я император этой страны. Долг мой превыше всего. Я хочу видеть тебя, наблюдающим за цветением белых лотосов на твоем пруду, видеть, как ты занимаешься любимым делом и наслаждаешься безмятежностью и красотой мира вокруг. Твои губы всегда приподнимаются в искренней улыбке, хоть ты всегда думаешь, что выглядишь безмятежным и далеким — на самом деле это моя самая любимая черта в тебе. Т вое счастье дороже мне всего на свете. Невыносимо. Закутанный в полотно средь темной ночи, потерянный и одинокий, блондин лил слезы, стекающие по лицу на бумагу — те следы капель, кажется, до сих пор остались на чернилах. Его сердце готово было разорваться от беспомощности и любви, а горло издавать истошный крик. Смешанные чувства заполнили грудь, оставив мужчину почти без сил. Только спустя время он продолжил читать дальше. Однако найти решение мне удалось. Я буду приходить к тебе на время, иногда присылать своего лучшего генерала, чтобы передать мои письма, и так мы сможем общаться. Я пересмотрел множество вариантов и этот по мне оказался самым простым и безопасным. Хоть и не всегда, хоть нам и будет тяжело и тоскливо, но давай вместе постараемся, хорошо? Я знаю, что твое сердце слишком легко сломать, поэтому береги его для себя и для меня, пожалуйста. Перед уходом я взял один лотос, ты же будешь браниться? Ругайся, но не плачь. Мое сердце чувствует, когда ты плачешь. Я скоро вернусь, мой очаровательный лекарь, мой белый лотос. Твой император. Твой Чонгук. За окном был красивый рассвет. *** После ухода генерала на душе лекаря как-то потяжелело, и он, не осознавая, прочитал все письма, которые отправлял ему доселе Чонгук. Проходит несколько дней, его жизнь снова возвращается в безмятежность, а взволнованное сердце успокаивается и ждет часа, когда снова трепетно забьется. Сегодня утро встречает его небольшим слоем снега и ярко светящим солнцем — улыбка невольно расцветает на его лице, отчего-то становясь все шире и шире. В руках тушь, на столе пергамент, а в голове бесконечный поток мыслей, из которых нельзя выбрать даже одну задумку. Как ты? С тобой все хорошо? Прошли синяки? Генерал Пак снова докучает? Тэхен никогда доселе не сталкивался с такой сложной задачей. Он боится, что его письма выходят либо слишком длинными, либо слишком короткими, поэтому всячески старается излагаться лаконично и доходчивого. Может недостаточно романтично, может довольно сухо, однако травник все равно старается вложить все свои эмоции и чувства даже в сероватый цвет этого уже старого пергамента, который он нашел где-то на складе среди засушенных трав. Его рука дрожит, когда она старательно вырисовывает иероглифы — в конце концов, хочется, чтобы буквы были красивыми. Тэхен невольно задумывается, что об этом может подумать Чонгук: станет ли он посмеиваться, увидя донельзя аккуратный почерк? Или состроит гримасу, потому что Ким снова старается напомнить императору о своей дотошности? В любом случае Тэхен хочет увидеть это. В итоге не написав ни строчки, лекарь отодвигает чернила и идет в сторону стола с лекарствами, чтобы за работой попытаться успокоить свои думы. Закатав рукава и собрав волосы в пучок, он начинает измельчать корень лопуха в ступке для будущей мази и осматривается в поисках свиного жира. Не найдя его, лекарь решает посмотреть на складе за хижиной — взяв в руки ступку, он идет за пределы дома. Там немного прохладно, отчего по спине проходится табун мурашек, а изо рта выходят клубы пара. Тэхен устремляет свой взгляд на небо, прислушиваясь к окружающим звукам, слыша пение буревестников с шагами прыгающих белых зайцев. Жизнь идет своим чередом. Он ступает на небольшой слой кристально чистого снега, прислушиваясь к тихому скрипу под подошвой старых сапог, которые легко могут промокнуть. Однако это не мешает блондину прийти в полный восторг и сделать еще один большой шаг — его доселе серьезные и задумчивые глаза начинают блестеть, чем он становится похож на ребенка. Сегодня Тэхен особо чувствителен и робок — а стоит ли догадываться о причине? — Еще чуть-чуть и я постарею на один год. Его именины не за горами. Если бы только… — У очаровательного лекаря скоро праздник? —! Хруст. Скряб. Ветки отодвигаются. Тэхен замирает. Будто мир останавливается, и в этом измерении находится лишь он и приближающиеся тихие шаги. Лекарь медленно поворачивает голову, сильнее прижимая к груди каменную ступку, и ощущает, как доселе холодное тело становится невыносимо горячим от крови, которую быстрее гоняет ускорившееся сердцебиение. Его узкие глаза феникса становятся похожими на кроличьи очи — такие же большие и пугливые, по-своему забавные и невинные. Спина сильнее вытягивается струной, а губы открываются, чтобы судорожно глотнуть побольше воздуха. Перед ним из-за деревьев в черных одеяниях появляется Чонгук. Его император. —Ты!.. — Я не хотел обманывать тебя. Глупый нелепый! Обманщик! Ступка летит в сторону, содержимое взлетает в воздух — Тэхен срывается на бег, пучок на голове не выдерживает, и шелковистые светлые волосы вырываются, развиваясь по ветру. Его руки обвивают крепкую шею, а теплые слезы капают на широкое плечо. Так они валятся вниз, переплетаясь как ветки в кроне деревьев. Чонгук сжимает свои руки на стройной талии и не может поверить в реальность происходящего. Он так сильно скучал, что почти сошел с ума. Терпеть еще полгода просто не было сил, особенно после последнего визита Чимина, вернувшегося от Тэхена. «— Как он? — А ты как думаешь? — … — Он ждет. Он хочет увидеть тебя.» — Я здесь. Тэхен кивает. *** Их окружает безмятежность и тишина. Голова императора укладывается на скрещенные руки, которые он тихо уложил на стол, чтобы лишними действиями не влиять на концентрацию Тэхена. Тот делает очередные письмена в своей записной книжке о травах и периодически кидает на Чонгука кроткие взгляды, на которые черноволосый улыбается во весь рот. Ему достаточно вот так наблюдать за его лекарем, сосредоточенным за своей работой, и впитывать как губка такие дорогие сердцу воспоминания. Чонгук не сдерживается и хватает мужчину за свободную руку, переплетая их длинные пальцы, и до сих пор ощущая, как грудь чаще поднимается от волнения, которое волной проходится от груди до низа живота. — Это кажется сном. Тано поднимает на говорящего взгляд. Тэхен сидит с чуть слабой улыбкой, а его покрасневшие глаза от пролитых пару часов назад слез готовы снова заблестеть и мило наполниться влагой. Чонгук гладит его тыльную сторону ладони и вспоминает их последнюю ночь больше полугода назад. Сердце сжимается от таких, казалось бы, далеких событий, произошедших с ними, однако ведь тело, разум и душа помнят каждое мгновенье и время, проведенное вместе. Он невольно задумывается, когда они встретятся снова — через пару месяцев? Или около года? На самом деле любое число заставляет содрогнуться и сильнее сжать кисть в своем запястье, как напоминание, что они еще рядом, сидят напротив друг друга. — Я не хочу, чтобы это было сном. — Чонгук целует чужую ладонь, бездонным и помутневшим от раздумий взглядом уставляясь на Тэхена. — Если это сон, то он похож на кошмар. — Почему? — Потому что как только я проснусь, начну горько плакать. Тэхен закусывает губу от такого ответа, и поднявшись с места, тянет за собой черноволосого в сторону веранды, усаживаясь на небольшую лестницу. Чонгук вместо того, чтобы сесть рядом, приземляется сзади, пристраивая блондина между своих ног и утягивая в свои большие объятия. Травник заметно краснеет, склоняя свою голову, чтобы не было видно его смущения. В каком-то смысле он уже отвык от этого. Между ними снова тишина и только судорожные вздохи слышны от самой груди. Чонгук поворачивает голову Тэхена, накрывая его губы в нежном поцелуе и чувствуя каждую трещинку на них. Щеки императора покрываются румянцем от несильного мороза и взбунтовавшихся эмоций, заставляя его этим углубить поцелуй. Мужчина в его руках дрожит, и Чонгук сильнее притягивает лекаря к себе ближе, находя снова этого травника до невероятного очаровательным. Это слово теперь нацарапано у него на сердце. —Чон.гук. Тэхен судорожно набирает в легкие воздуха, полностью истратив весь кислород, и вцепляется пальцами в накидку черноволосого, укладывая свою голову ему на плечо. Тано уставляется на небо, чувствуя, как счастье растекается патокой по крови. Он хочет дорожить секундами этих моментов вечно. Он хочет любить своего лекаря до бесконечности. Он хочет оставить их общую частичку миру. Хоть им не суждено всегда быть вместе, однако даже таких встреч ему будет достаточно. Император, нет, Чонгук, хочет каждый раз приходить в это место и чувствовать невообразимый трепет от вида этой ухоженной миниатюрной хижины, небольшого чистого пруда с белыми лотосами, такими прекрасными цветами и плодами дикой яблони, пахнущей душистой вишни. Пить на этой веранде грушевое вино и наслаждаться тем Как его очаровательный лекарь рядом стоит. Целовать и крепко обнимать. —Тэ.—Чонгук утыкается Тэхену в шею, ласково потираясь носом о нежную кожу и вдыхая свежий запах трав. — Да. — Я хочу сына. Могу я…найти нам сына? Для счастья большего не надо. В 1420 году — по календарю желтой золотой свиньи — в Великой Империи Чосон был объявлен наследник и будущий император.