ID работы: 10974610

Дарт Блэйд: Путь к Тёмной Стороне.

Джен
R
Завершён
89
автор
Размер:
778 страниц, 37 частей
Описание:
Посвящение:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Поделиться:
Награды от читателей:
89 Нравится 239 Отзывы 52 В сборник Скачать

1. Ледяной перевал.

Настройки текста
Говорят перед самой смертью перед нашими глазами пролетает ВСЯ прожитая нами жизнь. ВСЕ её моменты: как хорошие, так и плохие. Даже не за секунду, а за одно лишь короткое мгновение, по сравнению с которым наш вздох и вовсе кажется вечностью. И если раньше Блэйд считал это лишь поговоркой, что нужна была лишь для того, чтобы описать навалившийся на нас страх или даже ужас, то конкретно же сейчас, чуть повернув голову в сторону, глядя на бездыханно лежащее тело своей ученицы, Седьмой, чувствуя, как КАЖДЫЙ вдох и КАЖДОЕ движение даётся ему с неимоверным трудом, чувствуя, как сломанное ребро больно упирается ему в лёгкое, так и наровясь его пробить, вдыхая этот запах пыли и пепла от горящих вокруг него обломков, чувствуя на языке омерзительный металлический привкус, как и собственную кровь, что устилала его лицо — Дарт взглянул в затянутое чёрным шлейфом дыма небо, чувствуя, как тёмная, красная пелена застилает его взор, унося всё дальше и дальше. И вновь перед ним всплыли давно знакомые, желанные, а иногда даже и вовсе ненавистные лица тех, благодаря которым он и... стал тем, кем является сейчас. А уже через мгновение в ушах вновь зазвучали их голоса, что сменяли собой друг друга: — Последние слова?.. — в ушах прозвучал выстрел, заставив мужчину чуть вздрогнуть. — Ради этого стоит жить... — раздался скрипучий, старческий, но в то же время и мудрый, словно бы знающий ВСЁ на свете голос. — Таким, как ты, тут делать нечего!.. — перед взором встали огни полыхающих гневом глаз, как и самодовольная ухмылка, играющая на чужих губах. — Ты сам чего хочешь?.. — казалось, словно бы голос мужчины был холоднее самой стали, передавая эту самую холодность в тот момент и самому Блэйду. А затем, словно бы смотря на самого себя из прошлого, Дарт услышал слова, благодаря которым и оказался здесь. Те самые, что прозвучали его же собственным голосом: — Я хочу быть как они... Вот только если помимо этих самых лиц люди, по идее, должны были видеть и самые СЧАСТЛИВЫЕ моменты своей жизни, то конкретно же перед затуманенным взором Блэйда встало то, благодаря чему он здесь, то, благодаря чему он обрёл то, что у него было сейчас: а именно — война... * * * Империя — одно лишь слово, что для кого-то было чем-то ненавистным и асоциировалось с чем-то поганым и мерзким, — например со змеёй или огромным и даже нескончаемым роем уродливых насекомых — а для кого-то же она была домом: самым настоящим; с этими серыми металлическими стенами, этой дисциплиной и такими же сослуживцами, как и ты сам, за годы службы некоторые из которых стали тебе чуть ли не братьями. И, как нестранно, для Терена слово "Империя" асоциировалось именно со вторым. Ведь, сколько юноша себя помнил, вокруг него ВСЕГДА были солдаты империи, облаченные в эту знакомую всем белую броню, смотря на которую, некоторые и вовсе не смогли бы отличить одного штурмовика от другого. Но только не он, не Коррус, что знал свой взвод чуть ли не поголовно. И сейчас, сидя за одним из десятков поваленных шагоходами деревьев, юноша целился то в одну из пробегающих где-то там, впереди, фигур, то в другую, то и дело ухмыляясь, глядя на падающих лицом в снег мятежников. И даже выстрелы, проносящиеся над его головой не могли сломить дух имперца, что только и успевал делать, что пригибаться, дабы его триумф не закончился не успев и начаться. В конце концов, хоть они и выяснили то, куда именно Альянс Повстанцев нанесёт следующий удар, но избавиться от бунтовщиков конкретно ЗДЕСЬ Империя ТАК ЖЕ была обязана, из-за чего и не прекращала наступление. Но тут по внутренней связи шлема раздался голос: — Они... выпус... Справа от... — чужие слова обрывались так быстро из-за все больше и больше разгорающейся бури, что Терен и вовсе не мог понять смысл сказанного. Как, скорее всего, и другие из его отряда. — ...Уже здесь!.. Чужой голос оборвался, но вскоре же послышался вновь, но... На ЭТОТ раз то был... крик. Крик и... рычание?.. Коррус, вскрикнув от взорвавшейся прямо чуть ли не возле него гранаты, вновь лег на живот, скрывшись за занесенным снегом и даже поросшим за это время льдом столбом одного из поваленных деревьев. И, сползая в эдакое укрытие, коим им служили заледеневшие сугробы, юноша связался с товарищем: — Повтори, Вран: что случилось? — но в ответ лишь тишина, редко прерываемая тихим шорохом помех. — Вран? Вран, ответь! — и снова ничего, из-за чего штурмовик, посильнее сжав рукоять своей винтовки, вновь лёг на живот, направляясь к остальным членам своего отряда, понимая, что с каждой секундой повстанцы теснят их все больше и больше. — Каррабаст! И вот, преодолев с пару метров, может чуть больше, Коррус прикрыл лицо рукой, дабы иметь хоть какой нибудь обзор. Но, как нестранно, погода была отнюдь не на их стороне, из-за чего до Терена, наконец, дошло, что же именно заставило эту повстанческую погонь обосновать ИМЕННО здесь. И вот, спустя какие-то доли секунды, парень все таки смог разглядеть сливающиеся с местностью фигуры штурмовиков, из-за чего, уже собираясь было подняться, дабы перебежками добраться до них, Коррус резко замер, так и не успевши подняться с заснежанной земли. А на вопрос о том, что же именно заставило его остановиться: я отвечу — тень, что проскочила меж деревьев, и... И исчезнувший из его поля зрения друг, что до этого стоял, казалось бы, на самом видном для юноши месте. И снова тень, но на этот же раз, сквозь шум завывающей бури и звуков выстрелов до Терена донеслось и кое что ещё, а именно — крик; почти неслышный и, казалось бы, все больше и больше удаляющийся от них. Остальные члены его отряда так же развернулись, услышав это, после чего попятились, испуганно начав стрелять куда-то в гущу леса. И спустя какие-то пару мгновений Коррус увидел то, что и стало причиной исчезновения остальных штурмовиков: — Тукар¹. — тихо прошептал тот, прицелившись. Да, как нестранно, но юноша слышал об этих снующих в снегах тварях. Но одно всё таки на лекциях в Имперской Академии тот усвоил ТОЧНО, а именно; то, что хоть эти чудища и похожи на обычных псов, пусть и превышающие их по размерам, но те были настоящими охотниками, что могли преследовать свою жертву днями, если и вовсе не месяцами. А если же их была целая стая — то тут непоздаровится даже ранкору. И вот, прицелившись, Терен уже был готов выстрелить, дабы помочь своему отряду. Но тут перед ним что-то опустилось, из-за чего имперец оторвался от прицела, взглянув вперёд. И голубые глаза его в миг расширились от застывшей прямо перед его лицом клыкастой пасти с чёрными, словно бы и вовсе угольными клыками. На снег и выбитую из его рук винтовку капнули пара капель липкой слюны, вперемешку с пеной и... кровью. Кровью павших от его зубов и когтей солдат. Из груди зверя вырвался утробный рык, что, казалось бы, с каждым мгнрвением становился всё громче и громче. И понимая, что, по сути, сейчас у него был лишь ОДИН выход — драться, юноша свободной рукой поддел рукоять вибро-лезвия на своём бедре, после чего, понимая, что либо сейчас, либо никогда — Коррус взмахнул рукой, из-за чего тварь взвыла, на мгновение отпрянув, что и дало Терену шанс вскочить на ноги, подняв свою винтовку. И вот один точный выстрел — гончая рухнула в снег, по которому начала стремительно расползаться тёмная синяя лужа. И, глядя на её исполосанное самим же юношей морду, штурмовик, завидев упавшие на снег тени, в миг посмотрел на тех, кому они принадлежали, тут же замерев на месте, ведь то была... целая стая, что пришла на жалобный вой раненого собрата, и сейчас... — Терен попятился, сильнее перехватив свою винтовку. Они разорвут его на части — прозвучал в голове приговор, ведь, по сути, это и так было очевидно. Но, как не крути, если те и разорвут его, что, скорее всего, так и будет — по крайней мере нескольких из них, если не половину, но Коррус заберёт с собой. В конце концов, как его и учили — он должен бороться до САМОГО конца, даже если знает, что ситуация была безвыходной. И, как нестранно, он боролся: прогремел выстрел, а за ним второй, третий и шестой — звери падали один за другим, но... им не было конца — они всё прибывали и прибывали. А некоторые же и вовсе поднимались, не взирая на свои раны. Винтовка в руках парня нагрелась до такой степени, что даже сейчас, в такую бурю, что одним лишь ветром обжигала его лицо, сквозь кожу и мех перчаток, он чувствовал её жар, словно бы в руках у него был раскаленным прут. И, что-то ему подсказывало, что ещё немного — и та просто-напросто выйдет из строя. Пасти гончих клацали своими клыками у его рук и ног, разбрызгивая повсюду свою слюну, в ушах звенело от их постоянного "лая", что больше напоминал рычание диких львов, а уже через мгновение сердце Терена словно бы и вовсе пропустило удар, ведь... Ведь за спиной он ОТЧЁТЛИВО ощутил преграду — его загнали в угол. И снова выстрел, но... Ничего не произошло. Коррус попытался снова — и опять ничего. Похоже, как он и предполагал, у его винтовки закончился заряд. И, похоже, нечто подобное уловила и сама стая, из-за чего, недолго думая, один из тукар тут же прыгнула к парню — челюсти твари сжались на его плече, а уже через мгновение и вовсе послышался хруст — броня имперца с громким треском раскололась, из-за чего её обладатель вскрикнул, ощутив впивающиеся в плечо осколки, а вскоре и клыки. И, пытаясь бить тварь уже бесполезным ему, Терену, оружием по его уродливой морде, штурмовик отбросил его в сторону, понимая, что оно и вправду больше ему не послужит. Из-за чего ВНОВЬ выхватил вибро-лезвия, с размаху вогнав его в белую шерсть чужой шеи. На лицо тут же брызнули пара тёмных крапин, а вскоре раздался и рык — "гончая", завывая от боли и ярости, встала на дыбы, одним резким движением, подняв Корруса над землёй. Челюсти зверя разжались, из-за чего парень вскрикнул, прокотившись с пару метров по заснежанной земле. И, зажимая раненое плечо, тот сжал рукоять своего клинка сильнее, понимая, что пока что, как не крути, но его положение улучшилось, ведь ТЕПЕРЬ за его спиной не было преграды в виде зеледеневшей скалы, но... Но проблема осталась той же — обернувшись к нему, стая вновь ринулась к своему обидчику. Вибро-лезвие в руках юноши дрогнуло, глаза чуть прикрылись — он был готов к столкновению, но вот к смерти... И вот, слыша эту яростную поступь, имперец ощутил, как его сердце заколотилось быстрее, в голову ударила обжигающая волна, и... Одна из гончих рухнула к его ногам. А за ней и вторая, из-за чего, раскрыв глаза, Коррус уставился за застывшую перед ним стаю, что... не скрывая своей злобы и ярости смотрела ему куда-то за спину. А уже спустя мгновение откуда-то сзади прилетела и "Свеча", что, издав слабый треск, напоминающий треск петарды, взорвалась, ослепив и самих тукар, и самого Терена, что, отступив, прикрыл глаза рукой. — Быстрее, бежим! — вдруг кто-то схватил его за руку, потянув за собой. — Это долго не продлится. — К-кто... Кто ты?.. — всё ещё стараясь привести зрение в порядок после вспыхнувшей "Свечи", спросил парень, ускорив шаг, так же срываясь на бег. — А сам как думаешь, Терен? — "незнакомец" усмехнулся, вложив ему в руку свой бластер. — Томас?! — тут же узнал он голос друга. — Но... Твой отряд ведь... — Поговорим позже. — парень указал в сторону нагоняющей их стаи. — На своих двоих не убежим: готовься прыгать. И тут было Коррус хотел спросить, что именно тот имел ввиду под словом "прыгать", как ответ пришёл сам собой, из-за чего Терен непроизвольно вскрикнул, чуть было не рухнув в казавшуюся бездонной пропасть. — Ну что, готов? — запыхавшись, спросил Наллус, глядя на окружившую их свору. — Как я понимаю, мы умрём хоть так, хоть так. — сразу сообразил тот, зная, что если они не прыгнут — их разорвут в клочья эти... звери. А если же прыгнут — велика вероятность того, что они либо разобьются, либо же сломают себе ноги и умрут холодной, голодной и, одним словом, МУЧИТЕЛЬНОЙ смертью, но... Был и шанс того, что находящийся внизу снег смягчит их падение, из-за чего они, грубо говоря, приземлятся на одну огромную и, что самое главное, мягкую подушку. И хоть это и вправду было довольно таки рискованно, но... — Кто не рискует, да? — На счёт три: — Том схватил чужую руку, сжав пальцы Терена, что, собственно, сделал и он сам. И вновь сердце заколотилось как бешеное, кровь застучала в ушах, из-за чего слова друга зазвучали для него как смертельный приговор. — Раз... Два... Три! Томас резко развернулся, потянув Корруса за собой, из-за чего тот ТАК ЖЕ оттолкнулся от края, вот только... Уже через мгновение оба повисли над бездонной пропастью. — Какого... — Наллус взглянул ввысь, так и продолжая держаться за чужую руку. И, как оказалось, причиной чего-то подобного стал... зажатый в этой огромной и слюнявой пасти плащ Терена. Но уже через мгновение гончая начала... поднимать их?! Да, она пятилась, пытаясь затащить неудачливую добычу обратно, и... И ей это удавалось! Терен в миг начал стараться отцепить этот чёртов плащ, но... ничего не выходило. Он пробовал снова — и опять ничего. Но понимая, что ещё немного — и от них могут остаться лишь ошметки да обглоданные кости, Коррус вновь выхватил свое верное лезвие, взмахнув им — на плаще появилась прореха. И снова одно быстрое движение — ткань опасно затрещала. И, поняв чужой замысел, Томас оттолкнулся от выступа, как и сам Терен, из-за чего плащ, спустя какие-то недолгие секунды оборвался, из-за чего оба имперца с криками полетели вниз... * * * Жар — это всё, что сейчас чувствовал парень. Всепожирающий и сжигающий ВСЁ на своём пути жар, что своими яркими языками опалил его кожу, но вскоре... Вскоре раздался выстрел, а за ним по бедру, вниз, к колену, и вверх, к ребрам, разлилась неменее обжигающая боль, заставившая его с криком упасть на прожженную и пыльную землю. Но уже через мгновение, опираясь на локти, чувствуя, как из раны на лбу сочится что-то липкое и влажное, тонкими струйками стекая на подбородок, а с него уже каплями опускаясь на сухой и словно бы даже раскаленный песок, Терен поднял голову ввысь, тут же уперевшись лбом в дуло чужого бластера. Сердце тут же заколотилось быстрее, чуть ли не встав омерзительным пульсирующим комом поперёк горла. — Последние слова? — на чужих губах мелькнула злорадная и самодовольная улыбка, тут же вызвавшая в Коррусе не только страх и ужас за свою жизнь, но и... гнев... ненависть: они убили их... ВСЕХ их — крутилось в голове паренька. Они уничтожили ВСЁ, что ему было дорого: растоптали и обратили в пыль, и сейчас... — взгляд паренька упал за спину этому... отродью, этому ублюдку и выродку, и... Ему показалось, словно бы на мгновение из лёгких выбило весь воздух, глаза расширились, сердце и вовсе будто бы перестало биться — и тут прогремел выстрел... Резко распахнув глаза, Терен тут же вскочил с эдакой лежанки, часто и прерывисто дыша: и вновь его сердце заколотилось подобно пытающейся вырваться из клетки птичке, больно давя на ребра. И вот, оглядываясь, юноша переводил взгляд то на все больше и больше потухающий огонь, то на каменный или же и вовсе ледяной свод над своей головой, что острыми зубьями наростов свисал над его головой, то на тёмную фигуру, что в темноте эдакой пещеры НИКАК не мог разглядеть. Где он? Что произошло? Как он здесь оказался? — спрашивал себя Коррус, в миг заприметив бластер своего оружия, из-за чего, недолго думая, попытался подняться, но... Но уже спустя мгновение он ВНОВЬ был вынужден опуститься на четвереньки: голова словно бы налилась свинцом, в ушах зазвенело, в глазах невольно потемнело и даже, кажется, заплясали звёздочки. Что с ним? Он ударился головой? — не понимал Терен, слыша торопливо приближающиеся к нему шаги, как и эхо отдаленного голоса, чьих слов тот НИКАК не мог разобрать. Почему он, Коррус, чувствует такую... слабость? Такую... усталость?.. Хотя... Нет! — тут же отдернул себя тот, в миг вскочив на ноги, пока незнакомец не оказался слишком близко. — Не до этого сейчас: он должен выжить, ДОЛЖЕН предупредить остальную часть своего отряда об этих... тварях, ведь, что-то ему подсказывало, таких в округе было ещё много. И вот, подобравшись к оружию, Терен схватил чужой бластер, направив его на говорившего, из-за чего тот в миг замер: — Назад! — зло рыкнул он: собственный голос показался чужим; таким угрожающе хриплым, низким и... злобным. Разряд яркой искрой понесся к ногам незнакомца, из-за чего тот, что-то прошипев себе под нос, в миг отпрянул, подняв руки в примерительном жесте. Но взгляд холодных глаз так и продолжал следить за КАЖДЫМ его движением. И видя, что бластер даже не дрожит в чужих руках, мужчина СРАЗУ же понял, что если понадобится — юноша выстрелит без зазрений совести. И чужие слова подтвердили его догадку. — Подойдёшь — и я тебя убью. И снова выстрел — мужчина так же отпрянул, ощутив, как в миг превратившийся в воду снег под его ногами неприятно брызнул на сапоги и повязку на лице. Терен без боя не сдастся — это он знал наверняка. Собственно как и слышал ту самую непоколебимую уверенность в чужом голосе. — Это я, Терен. — мужчина медленно, дабы не спровоцировать сослуживца, снял скрывающую его лицо повязку. — Или ты так ударился головой, что тебе отшибло память? — Томас?.. — лишь завидев это смуглое лицо, его светлые карие глаза, эти вечно непослушные тёмные пряди, которые он, Наллус, так мечтал отстричь по прибытию на "Гром", Терен опустил бластер, тем самым давая другу возможность подойти ближе. — Где мы? Что случилось? Мы... — Мы сбежали от этих тварей, да. — дотронувшись до чужой головы, из-за чего Коррус инстинктивно дернулся в сторону, Томас вновь довольно таки резко притянул того к себе, проверив целостность повязки на его лбу. — Но, как мне говорил дед: беда не приходит одна. — Что случилось? — в миг напрягся тот, глядя в отчужденный взгляд напротив, словно бы... Наллус о чем-то задумался. И, будто бы ощутив на себе чужой взгляд, тот почему-то поспешно отвернулся, указав в сторону выхода из пещеры, в которой, собственно, они и находились: — Метель усиливается, — произнёс он. — И если мы не дойдём до нашего аванпоста в ближайшие два или, если повезёт, три дня — мы замёрзнем насмерть. — Сколько градусов? — Терен подул на свои руки, подставив их к огню, но, будем честны, это не особо-то и помогло, не взирая на все старания. — Минус тридцать восемь. — как на автомате доложил Наллус. — Завтра будет минус сорок с лишним, а передвижение в такую погоду, позволь заметить, УЖЕ считается смертельно опасным. Причём в бурю. — Значит нам нужно поспешить. — Терен бросил на друга быстрый и холодный взгляд через плечо. Изо рта вырвалось облачко пара. Но прежде, чем Томас успел было раскрыть рот, юноша поднялся, сняв плащ со своих плеч, что конкретно СЕЙЧАС, после того, что случилось, больше напоминал жалкий обрывок. И, недолго думая, Коррус, с помощью своего верного лезвия, что конкретно сейчас лежало у самого костра, оторвал от него кусок, тут же бросив его в огонь, из-за чего языки пламени заплясали намного ярче и выше. Он был не намерен умирать. По крайней мере так. Но тут, зная, что Наллусу ДЕЙСТВИТЕЛЬНО можно было доверять, произнёс. — К тому же, нашим лазутчикам удалось выяснить, куда повстанцы планируют нанести следующий удар: и эта информация не то что должна, о просто ОБЯЗАНА дойти до нашего командования. ЛЮБОЙ ценой. — парень многозначительно посмотрел на мужчину перед собой, на что тот, не сказав ни слова, тут же кивнул, прекрасно понимая, что именно кроется под чужими словами. И если же кому-то из них и придётся сделать нечто... неподобающие ради победы над мятежниками — чтож, по крайней мере Томас с Тереном действительно были готовы пойти на это ради благополучия своего дома; своей Империи. Даже если... Но понимая, что молчание довольно таки сильно затянулось, юноша, вновь обратив свой взгляд к костру, сказал. — Выдвигаемся завтра с первыми лучами солнца. — понимая, что ночью было ГОРАЗДО холоднее, нежели днем, изрёк тот. — Нам нужно добраться до наших не позже следующего утра. — И как же ты собираешься это сделать? — вдруг фыркнул солдат, скрестив руки на груди. — До ближайшего аванпоста несколько километров, пешком до которых мы если и дойдём, то потом нам ТОЧНО придётся ампутировать пару конечностей. — Существуют протезы. — невозмутимо бросил тот, даже и вовсе не взглянув в сторону Наллуса. — Да и к тому же, если подумать, повстанцы ведь как-то передвигаются в такую бурю, верно? И уж ТОЧНО не на своих двоих. И, честно говоря, в чужих словах и вправду была логика, из-за чего Томас и притих, лишь что-то недовольно пробурчав себе под нос: все таки хоть Терен и был ему товарищем и даже другом, но НАСТОЛЬКО приказной и ледяной тон от него мужчина привык слышать лишь в адрес новичков и новобранцев, которые строили из себя непонятно что. Но, как нестранно, Наллус умел вовремя прикусить язык, понимая, что конкретно СЕЙЧАС они были отнюдь не в том положении, чтобы выяснять, кто из них должен командовать другим, а кто исполнять приказы. Да и плюс ко всему, другого плана у них и вовсе не было: да, они должны добраться до своих — это было ясно как день. Причём добраться им нужно было быстро, из чего следовало, что придётся немного... "позаимствовать" у Альянса Повстанцев небольшой транспорт. Но тут вновь раздался голос Терена: — Ложись, поспи: я посторожу. — парень было потянулся к чужому бластеру. Но Томас его остановил, притянув оружие к себе, из-за чего яркие рыжие брови Корруса вопросительно изогнулись. — Я бы не сказал, что это хорошая идея, особенно если брать в расчёт и то, что у тебя разбита голова. — произнёс он, направляясь к выходу из их укрытия. — Ты можешь невольно заснуть на посту, так что сторожить буду я: ложись, но если что будь наготове. Терен кивнул, удовлетвореный чужими доводами, так как и вправду чувствовал лёгкое головокружение, из-за которого пещера ДО СИХ ПОР немного плыла перед его взоров. И, недолго думая, юноша, надев на голову треснувший на самой макушке шлем, положил себе руку под голову, пристроившись поближе к огню. И, не прошло и пары мгновений, того забрала темнота таких желанных и приятных сновидений... Ну а что же до Наллуса: то тот нёс свою службу, как того и требуется от солдата, не взирая на невооброзимый холод, от которого, казалось бы, с каждым часом становилось все труднее и труднее дышать. Но, понимая, что долго без огня он не выдержит и рано или поздно превратится в ледяного истукана, Томас, не убирая винтовки, вновь зашёл вглубь пещеры, сняв перчатки, дабы как можно отчетливее ощутить жар пламени у своих пальцев. Но стоило ему подойти ближе, как перед ним предстала довольно таки... то ли жалостливая, то ли и вовсе жалкая картина: лежа чуть ли не у самого костра, Терен подтянул ноги к себе, согнувшись пополам. И глядя на то, как парень свернулся эдаким глубочком, Наллус мог даже поклясться, что видел, как от холода тот дрожит всем телом, собственно как Том был готов дать и руку на отсечение, что слышит, как стучат зубы его товарища. Но такова жизнь — мысленно хмыкнул мужчина, уже было собираясь вновь вернуться к своему посту. Но тут его взгляд упал на его же собственный плащ, что лежал свернутым у одной из то ли каменных, то ли ледяных стен, из-за чего Наллус невольно выругался: — Крифф! — а ведь он и вправду забыл о нем: получается, он мог сейчас не морозить свою пятую точку и находиться в каком-никаком тепле? — Каррабаст... И, недолго думая, солдат тут же подошёл к нему, расправив и встряхнув плащ от снега, что большими хлопьями так беспардонно налип на него. И, уже было собираясь надеть его, взгляд мужчины СНОВА был обращен к чуть подрагивающей и сжавшейся на холодных камнях фигуре. Взгляд Тома скользнул к такому тяжелому, но такому... мягкому и неимоверно... ТЕПЛОМУ плащу. А затем снова в сторону товарища и сослуживца. Он... Он не... — Наллус раздражённо прикрыл лицо рукой, не веря, что и вправду собирается это сделать. — Варр! И, проходя мимо него, он нагнулся, дабы накрыть Корруса этим самым плащем, но... в последний момент остановился. Перед глазами вновь встала та самая пропасть, над которой они висели: Вновь они падали в неё, срывая глотки от крика, вновь беспомощно дергали руками и ногами, стараясь хоть как-то помочь себе, хоть в этом и вовсе не было смысла. И видя, как скалы камней приближаются всё больше и больше — Томас уже мысленно успел попрощаться с жизнью, готовый ощутить, как ломаются и дробятся в крошево осколков его кости, как вдруг он... ощутил удар: такой сильный, что ему показалось, словно бы его ударило нечто огромное и яростное, но... кроме него и Корруса там никого не было. И в тот момент, перевернувшись в воздухе, Наллус увидел... вытянутую в его сторону руку Терена, а затем... Затем он ощутил удар о заснежанную землю. Кто бы и что бы это ни было, откуда бы не взялся этот удар, но ИМЕННО он и его волна смогли спасти и самого Корруса, и того же Наллуса от неизбежного падения на острые зубья камней и льда... И вновь Томас взмахнул головой, отгоняя от себя эти СОВЕРШЕННО ненужные ему сейчас мысли, хоть и, будем честны, отделаться от них было не так уж и просто, но... Возможно ли, что причиной этого удара был... Терен? Возможно ли, что он может быть... джедаем? И почему-то сейчас эта мысль НАСТОЛЬКО крепко засела в чужой голове, что Наллус и вправду задумался: а что если это и вправду... возможно? В конце концов, должен же был откуда-то взяться этот удар и его волна, верно? Вот только... увы, но пока каких либо доказательств у Тома не было, как и причин отмахнуться от этой навязчивой мысли. В конце концов, джедаи — это враги Империи, от которых нужно было избавляться. И все таки, хоть у Наллуса и вправду не было причин как отказываться, так и поверить во всю эту... теорию, но, будем честны, если бы Терен и вправду был джедаем — он, Томас, убил бы его прямо здесь и сейчас, во сне, чтобы не мучался. Хотя бы из памяти об их старой дружбе. И только поняв, что он так и продолжает стоять с этим плащом, так и не решаясь прикрыть им чужие плечи, мужчина медленно, дабы не разбудить вздрагивающего всем телом от холода юношу, поднялся, недолго думая, накинув плащ на СВОИ плечи, вновь направившись к выходу. В конце концов, ему он сейчас был нужнее... * * * Направляясь вперёд, чувствуя, с какой тяжестью и ему, и его товарищу даётся КАЖДЫЙ шаг, чувствуя, как их ноги по колено утопают в сугробах, чувствуя, как летящий в лицо снег, от которого не спасал ни шлем, ни, тем более, повязка, больно обжигает кожу, оставляя на ней рубцы новых ссадин и даже ран, Терен вдруг резко остановился, сняв со своего пояса бинокль. И, как нестранно, Томас так же встал, глядя на далёкую одинокую точку впереди. — Повстанец? — Наллус присел, дабы их не заметили, что сделал и сам парень, протянув ему бинокль. — Да, и по всей видимости один. — изрёк тот, снимая со спины друга его снайперскую винтовку. — И это наш транспорт: разберись с ним. В словах парня прозвучало столько холодного безразличия, что Том на мгновение даже ухмыльнулся: повезло ему, Наллусу, что он оказался в подобной ситуации не с каким-то неумехой-новобранцем, что боялся бы собственной тени. В конце концов, Томас знал Корруса ещё с Академии, из-за чего и с лёгкостью мог сказать, что если наступит "тот самый" момент — рука Терена не дрогнет. И именно это и было той самой чертой, что мужчина уважал как в друге, так и в остальных своих сослуживцах — готовность идти до конца, выполнить ЛЮБОЙ отданный ему приказ, готовность сделать ВСЁ, но сделать то, что от него требуется. Именно это сейчас и ценилось в солдате — готовность выполнить приказ. Ведь, в конце концов, что должен уметь хороший солдат? Верно: исполнять. И сейчас, взяв винтовку из чужой руки, мужчина прицелился, стараясь хоть как-то разглядеть эту сливающуюся с местностью фигуру сквозь прицел своего оружия... Крифф! — Томас чуть рыкнул, так как в глазах неимоверно рябило от чёртова снегопада. И вот, вздохнув, тот, наконец, выстрелил — послышался негромкий вскрик, а через мгновение фигура повстанца и вовсе сползла с этого странного, напоминающего птицу существа. И именно это и послужило для Терена сигналом к тому, чтобы выйти вперёд, держа бластер наготове. И вот, с каждым шагом становясь всё ближе и ближе к этому существу, что непонимающе, в страхе начало бить своими огромными когтистыми лапами по заснежанной земле, словно бы капая её, Коррус очертил в воздухе круг, указав в сторону их нового "транспорта", тем самым говоря Наллусу о том, чтобы он успокоил птицу, дабы та не убежала. Что, собственно, Томас и сделал, ухватившись за поводья, а после успокаивающе погладив зверя по его клюву. Но уже спустя мгновение раздался выстрел, заставившись Тома с криком отпрянуть в одну сторону, а птицу в другую: лежащий до этого в снегу повстанец направил руку с бластером в сторону повалившегося Наллуса. И вновь выстрел — оружие выпало из рук мужчины, заставив того глухо рыкнуть, схватившись за всё ещё дымящуюся ладонь. — Всегда пожалуйста. — Терен подошёл к другу, подав ему руку, в то время как другой же и вовсе продолжал держать корчившегося от боли повстанца на мушке. Всё таки Коррус знал, что всё НЕ МОЖЕТ быть настолько просто: эти повстанцы, синдикаты, бандиты, охотники за наживой — они как тараканы; их ВСЕГДА было много, и они ВСЕГДА были ЧЕРТОВСКИ живучими. Эта мысль приходила в голову юноши каждый раз, когда он невольно бросал призренный взгляд в сторону этих... крыс. Собственно, как и сейчас, снова выстрелив. Но на этот же раз в плечо, из-за чего чужой вскрик раздался вновь. И, честно говоря, Коррус понимал, что делает это не из какой-то особой нужды, а просто потому что... мог. Он НИКОГДА не простит того, что такие, как этот жалкий слизняк, сделали ему. Никогда не простит того, чего именно стоит эта так называемая "свобода", за которую они с таким отчаянием борятся. — Ранкоров сын... — тихо прорычал мужчина, тяжело дыша. — Я тебе это ещё припомню... Ты... Ты заплатишь за это... И снова вскрик, вперемешку с раздавшимся хрустом сломанного носа, так как подошедший к нему Наллус, похоже, не собирался оставлять чужую наглость без "ответа". И опять удар — снег окрапило красным. Томас выставил руку с бластером вперёд, целясь ТОЧНО промеж чужих глаз: — А теперь, ублюдок, ты расскажешь мне ВСЁ... — В этом нет необходимости. — Терен положил руку на чужой бластер, тем самым прося того опустить его, после чего, увидев непонимающий взгляд товарища, пояснил. В конце концов, Коррус НИКОГДА не славился своей узколобостью. Скорее даже наоборот: — Приглядись к нему: он обычный солдат; такой же, как и мы, только... БОЛЕЕ глупее, раз решил выползти из своего... клоповника в такую метель. — и вновь взгляд юноши был обращен к другу. — Его так называемая "информация" бесполезна как для нас, так и для нашего командования. — и, как нестранно, это и вправду было так, учитывая то, что если повстанцы и отправляли друг к другу связных — делали они это ОЧЕНЬ аккуратно и по особым маршрутам. Один из которых просто НЕ МОГ проходить по такому пустырю. И если сложить два и два — выходило, что этот болван просто заблудился. И Терен это знал, из-за чего и сказал. — Отпусти его: транспорт у нас уже имеется. Коррус взглянул в сторону так и продолжающей переминаться с одной лапы на другую птицу. Но вскоре же раздался возмущенный голос Наллуса: — Что?! Ты спятил?! — вдруг воскликнул тот. — Нельзя оставлять врага в живых! Если ты это сделаешь — он ОБЯЗАТЕЛЬНО выстрелит тебе в спину! Он доложит о нас! И тогда нашей миссии придёт конец! — и вновь Томас направил пушку своего бластера на пытающегося отползти от них повстанца. — А этого допустить нельзя. — Не будь таким глупым, Томас: да, если мы его отпустим — у него БУДЕТ шанс выжить, но вот шанс добраться до своих... Он будет КАТОСТРАФИЧЕСКИ мал. — фыркнул тот, посильнее перехватив свою винтовку. — Оставь его: у нас есть дела поважнее. И, краем глаза взглянув в сторону Корруса, пальцы мужчины сжались сильнее, готовые в любой момент нажать на заветную кнопку, но... Но уже спустя долгие и долгие секунды Наллус всё же решил прислушаться к товарищу, недовольно цокнув языком, так как понимал, что в чужих словах и вправду был смысл: без припасов и должного транспорта повстанец замёрзнет насмерть, или, если повезёт, наткнется на стаю диких зверей; тех же тукар или ледяного ронкара. И, опустив оружие, мужчина коротко кивнул раненому в сторону: мол, уходи, чью мысль вслух озвучил уже, непосредственно, сам юноша: — Пошёл прочь. — в голосе Терена отчётливо проскользнули угрожающие нотки, чьему приказу, как нестранно, и подчиниться повстанец, понимая, что в случае чего другой возможности у него, скорее всего, и вовсе не будет. И, превозмогая боль от нанесенных ему ран и сломанной при падении руки, мужчина ускорил шаг, немного, но всё таки стараясь перейти на бег. А что же до Наллус и Корруса: то Томас, взяв поводья, что свисали с чужого клюва, подвёл птицу к Терену, что так и продолжал глядеть вслед удаляющейся фигуре. — Будем надеяться, что его сожрёт одичавшая от голода стая каких нибудь тварей. — проговорил он, садясь в седло. — Если же этого не произойдёт — всё это будет на ТВОЕЙ совести. Но парень почему-то лишь усмехнулся его словам, беспордонно, по хозяйски, стянув с чужой спины снайперскую винтовку, прицелившись, из-за чего уже далёкая, напоминающая отсюда муравья фигура в миг приблизилась в прицеле чужого оружия, став видна настолько, словно бы повстанец сейчас стоял ПРЯМО перед ними: — Знаешь, Том, а ты прав: — вдруг проговорил тот. — Если ты оставил своего противника в живых — считай, что ты УЖЕ проиграл. Я рисковать не люблю: и выжившие нам ни к чему. — чужая фигура стала ЕЩЁ ближе. И тут на губах Корруса вдруг заиграла лёгкая, но заставившая бы пробежать по спине дрожь у ЛЮБОГО кто её бы увидел ухмылка. — Да и к тому же, неужели ты и вправду думаешь, что я позволю уйти хотя бы ОДНОЙ из этой... погони? Мятеж — это болезнь, от которой мы обязаны избавить нашу Империю. И тут раздался выстрел: один, тихий, короткий — из-за чего почти дошедший до кромки леса повстанец в миг повалился навзничь... * * * Их путь пролегал далеко, и из-за нескончаемой, а всё больше и больше усиливающейся бури, казалось, словно бы они и вовсе не сдвинулось с места. И именно это пугало: то самое чувство, что усиливалось с каждой минутой — страх того, что они просто стоят на месте: вокруг был лишь снег, одни и те же сугробы, одна и та же метель. И именно из-за этого ОБОИМ солдатам начало медленно, но верно казаться, словно бы ВСЁ, что они сейчас делают, было... в пустую. Но, тем не менее, НИКТО из них не собирался умирать: Наллус — потому что планировал сделать это лишь тогда, когда дослужится до звания Гранд-Адмирала, а Терен же — потому что просто НЕ СОБИРАЛСЯ умереть вот так: в снегах, от холода. Он обязан отомстить этим ублюдкам за то, что те сделали, обязан их... уничтожить. Всех до единого. И погибнуть лишь тогда, когда ПОЛНОСТЬЮ избавится от этой заразы, что с такой гордостью зовёт себя "освободителями" и "ПОСЛЕДНЕЙ надеждой на светлое будущее". И именно это заставляло кровь Терена вскипать от гнева, застилая взор красной пеленой ярости — то самое осознание, что люди и вправду ВЕРЯТ, что Альянс Повстанцев и был той самой справедливостью и надеждой на лучшее будущее. Из-за таких, как Геррера или того псевдо-сенатора Органа, что прикрывался своей высокой должностью, из-за их чёртовой... пропаганды, люди считали их, Империю, злодеями и чуть ли не монстрами, что забрали у них ВСЁ, что было им дорого, в то время как на самом же деле, по мнению Корруса, Империя как раз таки и была той самой надеждой и порядком, коего не было во времена правления Республики. Империя избавила галактику от нескончаемых войн, она дала людям мир, которого их упорно пытались лишить повстанцы. Так же, как они когда-то лишили Терена... Но тут юноша вдруг охнул от навалившейся на него сверху тяжести, коей оказался замерзший и обессиленный Наллус, прильнувший к чужой спине. — Том... Томас!.. — штурмовик схватил друга за руку, стараясь удержать его в седле. Но, как оказалось, это было напрасно, так как уже через мгновение, издав слабый, предсмертный рокот, что тут же оборвался, птица повалилась на заснежанную землю, чуть было не придавив под своей огромной тушей своих наездников, из-за чего те, прокатившись по, казалось бы, и вовсе заледеневшей земле, опустились в сугробы. И сейчас, глядя на то, как за горизонтом этой непроглядной стены бури исчезает последний лучик солнечного света, свидетельствующий о том, что ещё немного — и они превратятся в ледяные статуи, Терен кое как поднялся, глядя на порванные от ледяных зубьев, по которым он проехался руками, перчатки, из под белой кожи которых сочились алые струйки, тут же застывая, покрываясь инеем и даже льдом. И сейчас, еле передвигая ноги, что по колено утопали в сугробах, Коррус прошёл к другу. — Вставай, Том: осталось совсем немного... — парень чувствовал, как от холода стучат его зубы. И, подхватив Наллуса под руку, тот через силу пошёл вперёд. Нет, они не умрут вот так: он, Терен, ещё СТОЛЬКО должен сделать, СТОЛЬКО должен успеть... Он не сдастся, ни за что. И почему-то возникший непонятно откуда гнев словно бы... придал ему сил, на мгновение заставив по телу пройти обжигающе горячую волну. Он ОБЯЗАТЕЛЬНО выберется отсюда, даже если... И тут Коррус вдруг удивлённо встряхнул головой, внезапно поняв, куда именно ведут его мысли. Как и то, как стремительно слабеет его хватка на руке Томаса. Он... Нет, он... Он не бросит его здесь: Томас был... его другом... И почему-то это самое осознание словно бы заставило непонятно откуда взявшуюся обжигающую волну... отступить, словно бы... Словно бы нечто подобное просто взяло и... оттолкнуло её. Можно даже сказать ОТПУГНУЛО. Из-за чего ноги Терена вновь начали подкашиваться, а пальцы рук неметь. Нет-нет-нет! — твердил он себе, словно бы приказывая. Он должен отомстить, ДОЛЖЕН изничтожить эту проклятую погань, что отравляла галактику не то что своими действиями, а одним лишь своим существованием, он... Он ОБЯЗАН дойти до конца. И вот, вдруг завидев впереди огни и даже очертания маленьких строений, Коррус натянул повязку на лицо сильнее, чувствуя, как каждый вдох даётся ему со всё большим и большим трудом. Это их горнизон! — крутилось в голове парня. Они дошли... Они ДЕЙСТВИТЕЛЬНО дошли!.. И вот, видя впереди две фигуры, Терен ускорил шаг, чувствуя, как запутываются его ноги. Ещё немного... Совсем чуть-чуть... — крутилось в его голове, но... Но лишь приблизившись — штурмовик встал как вкопанный, получше разглядев очертания двух приближающихся к ним фигур: это были не штурмовики — сразу понял он, схватившись за бластер в своей кабуре. Да и не люди вовсе. Глядя на двух поросших белой шерстью великанов с копьями в руках, что те направили точно на них, Коррус направил свое оружие уже непосредственно и на них самих: — Назад! — зло рыкнул он, вдруг ощутив, как его губы больно стянуло, словно бы они поросли льдом. Но аборигены, как их мысленно окрестил солдат, лишь переглянулись, направив на них острие своего оружия, тем самым вынуждая отойти, из-за чего Терен выстрелил, но... Но кнопка просто... застыла, из-за чего юноша сразу понял, что тот просто-напросто... замёрз — и теперь бластер был просто... бесполезен, из-за чего тот тут же отбросил его в сторону, собираясь было потянуться к своему верному вибро-лезвию, но... Но тут вдруг за чужими спинами возникла низкорослая фигура, что, сказав что-то, вдруг заставила этих тварей опустить свои копья, выйдя вперёд. И, к своему удивлению, в своём "спасителе" парень увидел молодую девушку, что, казалось бы, была младше него самого. И, взглянув на раненого Наллуса, чья рука покоилась на чужом плече, та вдруг что-то сказала своим так называемым "друзьям", из-за чего те, словно бы нехотя, сделали пару шагов к имперцам, тем самым заставив Корруса невольно отступить, схватившись за рукоять на своём поясе. — Не бойся. — вдруг сказала девушка, улыбнувшись ему. — Они помогут твоему другу добраться до хижины. — Откуда мне знать, что это не ловушка и вы не убьете моего товарища? — юноша вцепился в руку Наллуса сильнее, попятившись, из-за чего незнакомка, сняв с головы свой меховой капюшон, изрекла: — А разве у вас есть выбор? И, действительно, выбора как такового у Терена и вовсе не было: тут либо он доверится — и спасёт свою жизнь и жизнь Томаса, либо же откажется — и умрёт вместе с ним. И, нехотя, но юноша всё таки позволил этим великанам подойти и, так сказать, взвалить Наллуса на свои плечи. И глядя на то, как друг оказался в чужих руках, Коррус пошёл следом за незнакомой. — Моё имя Шайа. — вдруг сказала она, вновь натянув на голову капюшон. И, нехотя, но парень, спустя какое-то время, коротко ответил ей: — Теурон. — Что же, приятно познакомиться, Теурон. — вдруг приветливо улыбнулась ему Шайа. — Ты проголодался? Хотя, думаю, этот вопрос вполне излишен. Она неловко хмыкнула, ведя его в одну из хижин. А что же до самого Корруса: то да, этот вопрос и вправду был излишен. И хоть юноша не доверял ни ей, ни её "дружкам", но конкретно СЕЙЧАС тот был просто не в том состоянии, чтобы, грубо говоря, воротить нос. И хоть это и вправду было довольно таки опасно и даже рискованно, но... иных вариантов у него, как, собственно, и у самого Наллуса, не было...
Примечания:
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.