Чистильщик

— Товарищи офицеры, у кого ещё есть какие-то вопросы или доклады? — Смотря на всех сквозь бликующие от чрезмерного света в комнате стёкла очков, Ковин постепенно подводил оперативку к концу. Докладов сегодня было крайне много, что было вполне свойственно для пятницы. Перед выходными все старались закрыть как можно больше белых пятен в делах, чтобы не пришлось в прекрасный воскресный денёк лететь в кабинет и отрабатывать новые, прежде неизвестные следствию детали. Все до единого принялись листать свои папки, чтобы понять, а не осталось ли ещё чего-то, что нужно доложить начальству. Но когда Виктор Иванович повторил свой вопрос, выяснилось, что оперативку и вправду можно заканчивать. — Хорошо, — снисходительно кивнул он, — расходитесь по местам и приступайте к работе. Желаю успехов! Маша, задержитесь. Швецова легонько улыбнулась, отмечая, что оставлять её после совещания на пару слов уже стало какой-то традицией. Она сложила руки перед собой в замок и посмотрела на шефа. Он подождал, пока последний человек скроется за дверью его кабинета и лишь потом снял очки и внимательно посмотрел на Марию. Он не торопился начать говорить, а лишь внимательно смотрел на своего лучшего следователя, изучая её. Усталые глаза, но как и всегда сосредоточенный взгляд, безупречный макияж и причёска, выглаженная до хруста форма и пальцы, теребящие кольца — дурная привычка. Такую Швецову он знал уже двадцать лет. — Машенька, я знаю, что ты просила тебе пока что новых дел не отписывать, — наконец начал он, нарушая гробовую тишину в кабинете, — но эту проверку я могу позволить провести только тебе. Мария тяжело вздохнула. Последнее время в её жизни было крайне тяжелым. Дела сыпались с завидной частотой, Швецова едва ли успевала передохнуть от бесконечных погонь, экспертиз и допросов. Хотелось немножечко выдохнуть, но видимо сделать это Маше было не суждено. Она, конечно, могла бы отказаться, встать в позу, уйти в отпуск, в котором не была уже до неприличия долго. Но подвести Ковина не позволяла совесть. Если он просит её, значит дело действительно крайне важное, взбрыкнуть сейчас нельзя. — Что случилось? — Спросила она, молчаливо соглашаясь на проведение этой самой проверки. — Дело чистильщика все ещё не дает покоя, ты же знаешь, что оно не закрыто. — Знаю, — пожала плечами Маша, — я же возглавляю следственную группу, как же мне не знать… — Подожди, Марья Сергеевна, — Ковин покачал головой, чувствуя, что Швецова начинает заводиться, — там же тринадцать человек уже пытались осудить, но все они оказались невиновными. — Виктор Иванович! — Вопреки просьбе шефа возмутилась Мария. — Я знаю, что там ещё работы поле непаханое, и что надо все копать с самого начала, но я просто не могу разорваться. У меня помимо этого пятнадцать дел, я зашиваюсь! У меня такая каша в голове, вы не представляете. Он же остановился, уже много времени не было трупов с этими печатями. Или я чего-то не знаю? — Маш, перед оперативкой мне позвонил мужчина, он лесник в одном из лесных хозяйств Ленобласти. Представился и рассказал, что недалеко от его домика он нашёл мертвую девушку. Сначала он подумал, что она замёрзла или волки загрызли, но проверяя пульс он нашёл у неё эту самую печать на шее. — Ох, не дай Бог подражатель, — Маша вздохнула, напряжённо заламывая руки, — труп уже забрали? — Нет, я думаю, что нужно осмотреть место, где её нашли. Вдруг это что-то даст! — Виктор Иванович, но всех остальных чистильщик убивал в людных местах, все тела были найдены в черте города! — Знаю, — помрачнел Ковин, — но мы должны использовать каждую зацепку, и думаю ты не хуже меня это понимаешь. — Далеко это? — Спросила Маша, осознавая, что уже ничто её не спасёт от поездки в лес. — В Выборгском направлении, — неопределённо махнул рукой шеф, — лесник сказал, что на станции встретит. — Хорошо, я съезжу, — практически безразлично ответила Маша. Ей было все равно. Выгорание — это то, что она не испытывала много-много лет, и не хотела бы испытывать и дальше, но все складывалось не в её пользу. Перегруз в работе сыграл с ней злую шутку. — Маш, ну только не одна же! Возьми с собой кого-нибудь из группы. Кто у нас там сегодня не дежурит… — Ковин провёл пальцем по списку в своём блокноте. — Вот, Женя Круглов. Возьми его! — Ну, — пожала плечами девушка, — я разберусь. — Конечно, давай. Жду от тебя новостей! Швецова, погружённая в свои мысли, вышла из кабинета. Работать не хотелось, опускались руки. Постоянные неудачи и тупики скорее всего преследовали Машу из-за того, что она на самом деле перетрудилась. Картинка не менялась уже который день, и девушке просто не хватало небольшой передышки, чтобы по-новому посмотреть на все вокруг. Но такого шанса ей пока что не выпадало, и Маша продолжала ежедневно пахать, невзирая на выходные. Вдруг её окликнули, и Швецова неторопливо обернулась. На самом деле больше всего ей сейчас хотелось остаться одной, но видимо и этому было не суждено сбыться. — Маш, привет! — К ней подошел Платонов, который в последнее время крутился вокруг неё чуть ли не круглыми сутками, набиваясь в друзья. — Как у тебя дела? — Нормально, — из вежливости улыбнулась Мария, — ты ко мне или нет? — Я к тебе, — он протянул ей бумажный стаканчик с логотипом ближайшей кофейни, — попросили вот тебе передать бумаги, а я заодно решил и это тоже захватить. — Кофе уже из ушей лезет, — усмехнулась она и нехотя взяла из его рук стакан. Такое внимание с его стороны иногда даже раздражало. Маша дала себе установку, что ничего кроме дружбы их связывать не будет, но Олег проявлял такую настойчивость, что ей то и дело казалось, что она ему нравится. На обычное дружеское общение такие поступки уже не смахивали. — А я знаю, что лезет! Поэтому и взял тебе чай. Ты же чёрный вроде любишь? — Он открыл дверь кабинета, пропуская девушку вперёд. — Ну да… — Она крайне удивилась такой осведомленности и не упустила момента спросить. — А откуда ты знаешь? — Да просто ты всегда спрашиваешь есть ли чёрный, когда приходишь к нам в отдел. Вот я и запомнил, — развёл руками Олег. Маша с облегчением выдохнула. Значит ещё не все потеряно! Есть шанс, что его симпатию к себе она просто напридумывала. — А что мне там просили передать? — Напомнила Швецова в надежде, что он быстро отдаст ей бумаги и уйдёт по своим делам. — Вот, смотри, — Олег протянул ей файлик с документами, — здесь все по Горохову. Это последняя жертва чистильщика, если что. В принципе никакой ясности не добавляет. Мужик работал себе спокойно в какой-то конторе, жене изменял… — По такому досье мы ничего не поймём. Почти все изменяют своим жёнам! — Фыркнула Швецова, отталкивая от себя бумаги. Олег удивленно покосился на неё. — Пример из личной жизни? — Нет, — огрызнулась она, — давай дальше. Что-то ещё есть, кроме этих умопомрачительных фактов? — Да нет, все остальное вполне обыденное, — пожал плечами Платонов, — но я бы всё-таки повнимательнее изучил вопрос измены. — Олег, у нас маньяк, а не одно убийство! При чем тут измена-то? У предыдущих жертв что, тоже были связи на стороне? — Не отрывая взгляда от стола говорила Мария. — Ну, я честно говоря не знаю… Мы же не работали над этой версией, — развёл руками Олег. — Просто я вот сейчас подумал, что это может быть перспективно. Мало ли что! — Ну поработайте, — безразлично отмахнулась Мария, — надо же что-то делать. Я сейчас поеду ещё одну возможную жертву чистильщика осматривать. — Ещё одну?! — Изумлённо воскликнул Платонов. — А где? — В каком-то лесу, Ковин попросил съездить. — Хочешь я с тобой? — Предложил Олег и Маша неопределённо повела плечами. С одной стороны лучше было поехать с ним, потому что Платонова она хотя бы хорошо знала, но с другой не хотелось давать ему повода подумать что-то не то. — Не знаю, — искренне ответила Мария. — Виктор Иванович сказал ехать со следователем. — Ну, — покачал головой мужчина, — следователь это хорошо. Только вот в непонятную чащобу лучше вам взять кого-то из оперов. — Ты прав, — улыбнулась Швецова. — Я скажу Кораблёву, чтобы он тебя отпустил. — Да с ним я сам договорюсь, не бери в голову, — заверил её Олег, — когда выдвигаемся? — Ближе к обеду думаю, — Маша быстро посмотрела на часы, — да, не раньше. У меня такой завал, что просто страшно сказать. Я тебя наберу, ладно? — Добро, — улыбнулся Олег, понимаясь из-за стола. — Тогда ещё увидимся, Маш! Не прощаюсь. Маша молча кивнула ему и, совершив над собой невозможное усилие, принялась за работу. Через несколько часов к ней в кабинет заглянул шеф. — Марья Сергеевна, не уехала ещё? — Нет, — сказала она, про себя думая, что вопрос крайне нелогичный. Видно же, что она, а не голограмма за столом! — Вот и хорошо. У нас ЧП: заболела Света, завтра не сможет подежурить, — исподлобья посмотрел на подчиненную Ковин. — Виктор Иванович, нет! — Раздражённо сказала Маша. — Ну даже не просите! Я не буду дежурить, во-первых, я уже была на этой неделе, а во-вторых, меня просто можно будет в психушке закрыть, если я ещё сутки хотя бы не посплю. — Маша, нет, — улыбнулся мужчина, хотя внутри ему было не до радости. Бедная девочка действительно устала, но дать ей отдохнуть он не мог чисто физические, даже если и очень хотелось. — Я не об этом говорю. Просто я оставляю на сутки эти Круглова. Выбери себе для поездки кого-то другого! Одна не езжай, слышишь? — Ладно, — кивнула Маша, — там Олег с нами собирался. Ну, значит поеду с ним одна. — Вот и славно, — с облегчением вздохнул Виктор Иванович, — когда выдвигаетесь? — Да вот… — Маша опять посмотрела на часы, показывавшие четыре, — думаю уже пора! А то совсем мрак будет. Ковин посидел ещё какое-то время у неё, задал ещё пару дежурных вопросов, а затем ушёл. Мария набрала номер Олега, он ответил довольно быстро, что не могло её не радовать — хотелось уже выдвигаться в сторону места возможного преступления. — Олег, все в силе, едешь? — Да, да, конечно! — Уверенно сказал он. — Туда хотя бы на машине доехать можно, ты не знаешь? — Спросила Маша. — Думаю, что на электричке в такое время будет быстрее, — подумав какое-то время ответил Платонов. — На электричке? — Мария протянула это слово, от которого веяло какой-то необъяснимой ностальгией. — А знаешь, поехали. Это даже необычно. — К тому же ты сама говорила, что там лесник встретит у станции. А тут нам от комитета до Финляндского рукой подать! — Судя по ветру в динамике, Олег был на улице. Швецова попросила его зайти за ней как можно скорее, а сама вернулась к делам. Платонов её просьбу выполнил, и уже через двадцать минут стоял на пороге её кабинета. На его волосах таяли снежники, и Маша смекнула, что погода снова испортилась: работать будет несладко. Олег молча смотрел за тем, как она одевает свою светлую шубку, как заматывает на голове шарф и расправляет волосы, которые неизменно каждый день завивала в аккуратные локоны. Швецова необъяснимо тянула его, но он понимал, что это ни на йоту не взаимно, поэтому не настаивал. Быть просто поблизости уже было настоящим счастьем.