*пара минут спустя*
В силу угарного шоу и вполне угарного конца, подуспокоившийся Эррор только сейчас возвращается разумом к тому, недавно серьёзному, Творцу: («...я не уйду» ...) — глоток спокойствия позволяет ему обдумать увиденное и услышанное. Оши полностью переключается на свои мысли об Инке. Смотрит на него и вникает в эти три заветных слова... Перед его взором скачут до иступления разные образы Чернильного: вот Инк из сна слепит глаза своей божественностью, после выступает с короткой, но пронзительной речью... А вот тоже он, но только ветреный, совсем другой... Недавно он вообще был чумазым и со шлангом в руках!.. (...нет. нет хватит. тебя СЛИШКОМ много. тебе пора уйти. мне нужен покой и.. всё как следует обдумать...) — столько Инков... Всё смешалось в одну непонятную кучу, и у него голова пошла кругом... В черепе вновь пронеслись те три слова, и Глючный прицыкнул, оскалился. Напрягся как-то по-особенному: (.........................................вот так, да?)......................ну уж неееееет...)
— Уйдёёёёёёшь... — (как миленький упиздуешь... собирай свои манатки...) — протянул едко и ядовито в намерении обратить на себя внимание Стража. — М?.. А. Это-то да, но.. не сейчааас... — бросил Инки через плечо, продолжая суетиться с предметами гардероба. (..................нуууу ктооо бы сомневааался.......что, я уже успел надоесть тебе?)
— Что-то забыл, или потерял здесь?.. — (...совесть например?.. а может причиндалы свои? нашёл же давно и теперь что-то задумал... лучше бы тебе сознаться ВО ВСЁМ, что происходит...) — он уже толком и не скрывает своей причастности к краже Бруми и фиалов с цветными чернилами. Практически прямо намекает на их отсутствие... Дальше Эррор рассчитывал на всё что угодно: на подозрения, претензии, упрёки.. и даже на расправу.. но не на то, что произошло дальше... — Эх... Снова ты меня гонишь, Ошибка... — задумчиво на выдохе сказал чернильный Санс, и в его голосе не было и намёка на злой умысел, или, хотя бы, злость. Совсем наоборот. Инки радостно воскликнул, не спеша отчаиваться: — Но ничего!.. — вроде бы как, он хотел ещё что-то добавить, но начал насвистывать новую мелодию, играющую по радио. Отвернувшись от Разрушителя, он вновь погрузился в работу: сделал музыку погромче и продолжил более усердно складывать вещички. У него получались до совершенства аккуратные горки. Ошибка не понимал, отчего Инк никак не реагирует на его колкости и почему не ищет свои драгоценные штучки... Эрри и не замечает за собой, как всё с нарастающим интересом посматривает на Стража, а точнее на его чёрно-белое платьишко. Лёгкий кусочек ткани гипнотизировал, и потаённые мысли Глюка лезни наружу: — Этот сон был в сто крат хуже предыдущего... Мерзость... Первый-то.. за сегодня.. вообще без комментариев..."" — чёрный скелет начинает припоминать свои ощущения, продолжая мыслить вслух: — И я всё это сказал... Всю. Ту. Дичь. Даже и не верится... Как же отвратительно... Я сам себе отвратителен... — сердитого и сконфуженного Ошибку передёрнуло... — Будто пережил эту х#роту... Стало как-то даже.. жалко себя... Нууу п#здееец... (и всё же есть вещи похуже насильственной смерти... например это грёбанное сраное недочаепитие!!! хотя.. шоколад был восхитителен, ничего не скажу -_- ... ладно. как бы сказал ушлёпок: «но ничего», и как бы я дополнил: «и на моей улице будет праздник!»).***
Ошибка пытается отвлечься: он прикидывает в уме, за какое время со своей скоростью гость дособирает ВСЮ одежду с «пола». Вывод оказался прост: чем скорее, тем лучше. Эррору очень сильно хотелось спать, но он по прежнему отговаривал себя от передышки... — «Ты хочешь мести... Ты хочешь жести...». Эррор подвышел из полумедитативного состояния и реагирует на текст так, будто из радиокоробки обращаются именно к нему: (ну естественно! кто ж не хочет?! конечно хочу!!! я. хочу. мести! кто-то, НАКОНЕЦ-ТО, меня понял! аллилуйя!) — Ошибка возьми, да и начни говорить с Димкой Биланом. Тот оказался таким задушевным и понимающим челом... — «Плохие вести — мы будем вместе!..». (ээээ… как это?.. стооп кран. погоди мужик. давай ещё раз) — Глюк подумал, что от переутомления ему просто показалось, и он стал слушать певца дальше, не отрывая глазниц от своего надсмотрщика. — «Как в такой красивой голове помещается?.. Столько отвратительных идей?!». (да я СТАРАААЮСЬ!) — похваляется Глючный своими, как он считает, достоинствами. Ошибке явно понравилась похвала, и теперь диванный скелет в ожидании новой порции восхваления. — «Мы не спали ночью, вырубааает на ходу; Вырубааает на ходу, ба-ба-бает на ходу». (ну и глупо, я б сейчас с радостью прикорнул, да нельзя… ~ба-ба-бает на ходу...) — пропел мысленно вместе с певцом и широко зевнул, — (спать хочууу... помираааю...). — «Если очень хочешь, Снова я к тебе приду, Снова я к тебе приду, Снова...». Разрушитель прервал зевоту и застыл: он просто не может поверить своим отсутствующим ушам, которые, если бы у него были, то непременно отсохли именно СЕЙЧАС! — «Это ты, это я, между нами молния С электрическим разрядом 220 вольт!». Не нужно быть супер умным, чтобы догадаться, что песня-то с романтическим подтекстом! И Эрри, слушая её и втыкая на танцующего Инка, увидел лишь это: (здесь точно есть свяяязь… тц! #баная, гомосяцкая песня!). — «Это ты, это я, между нами молния с электрическим разрядом 220 вольт!» — с этими словами Чернилька плавно развернулся на Ошибку и в романтичном и даже интимном жесте стал указывать руками на себя и Эрри по переменке, словно прямо говоря: это ты, это я, и между нами сплошное напряжение. Глючный встрепенулся: (эт-то просто совпадение... это не может быть правдой... да эт-ТА ГНИДА ПРОСТО ПОТЕШАЕТСЯ НАДО МНОЙ!!! активировать бомбу, разъебать половину кухни и мои мозги! а после спеть про это песню! охуенно!) — Эррор в недовольстве отвернулся, наскрипывая челюстью понятные только ему одному всевозможные грязные оскорбления... — «Слышь! У!». (счас бууудет тебе «слышь»...) — злится на дебила Билана, но продолжает слушать дальше, и снова смотрит на Радугу, стараясь того понять. Создатель, в свою очередь, уже ходит с грустной мордашкой, думая над чем-то своим. (грустный ушлёпок. какая прелесть -__-") — тёмный скелет приподнял уголок рта и хмыкнул. — «Из искр пламя, на сердце камень... Мы знаем сами, что между нами... Тоненькая, тоненькая нить — не перекусить, Это больше не остановить…». Под эти звуки Инк ходит как в воду опущенный, с умоляющими глазами посматривая на подопечного. Эррор, в свою же очередь, крутит «носом»: (ты чё? ТЫ ЧЁ-ООО??? так. ладно. пох#р. раскаивайся в содеянном сколько тебе влезет, потому как тот громогласный взрыв я никогда не забуду...") — взгрустнувший Инк уже как-то не вызывает улыбки у Разрушителя Вселенных. — Если очень хочешь, снова я к тебе приду, снова я к тебе приду, снова... — тихонько с груснотцой подпевает Радужный. Он и сейчас успевает делать несколько дел одновременно. Эррору неприятно. Ему явно не понравился посыл данного набора звуков; да и Инк как-то уж слащаво повторяет за Димкой... И строит из себя побитого лебедя. Глючный сейчас весьмааа выразительно обдумывает всё услышанное и увиденное: так выражается, что было решено это зацензурить обычным и простым, но коротко и ясно передающим всю суть: «это не к добру, нутром чую..». Вот Глюк вернулся на Землю и вновь стал адекватно разговаривать у себя в голове, предварительно уравновешенно выдохнув: (это просто дерьмовая песня. ничего особенного. просто очередное говно, которое тебе необходимо пережить. крепись Разрушитель. скоро. уже скоро он угомонится... это, как и всегда, ненадолго. надеюсь...) — «молния» закончилась, уступая место следующему треку. — «Как ты вычислил, мои слабости...». (ублюююдок... вот именно... и мне интересно...). — «Распознал мои сигналы S. O. S. Я не вынесла, этой слабости, То, что было между нами — это мееесть». (не было, а до сих пор есть! ...и вновь очередное дерьмо, но чёрт возьми! говно конечно, но тааак похожее на мою жизнь!.. аш тошно! кааждое, сука, слоово) — Глючный возвёл лицо к белому потолку, обращаясь, по всей видимости, к Всевышнему. — «И прятаться больше не в чем Держи меня крепче!». (да Тоби. держи меня крепче, а не то всем тут не поздоровится. я уже настолько зол, что мне не составит никакого труда начистить «этому» еб#льник наконец! и не посмотрю, что в бабском платье... ууух...) — имея в виду Краску, переводит на него взгляд: Созидающий погруженно работает, будто ему за это платят бешеные деньги. — «Уходи теперь, не в окно, а в дверь. Притворившийся котёнком — дикий зверь». (даааа... уроооооод... я тебя насквооозь вижууу...) — словно найдя цель, тёмный убийственно глазеет на светлого. — «Это я смогла, это я была. Ты глазам своим не веришь, и не верь! Теперь это всё — не важно… Мне больше не страшно!». Глюк театрально подпрыгнул на коленки, откидывая одеяло к смиренно лежащей подушке: (не я, случаем, в прошлом накатал слова этой певичке? пока всё в точку. ХОРОШИЙ ТЕКСТ. максимум совпадений. я настолько популярен, что фанаты уже пишут мои же мемуары вместо меня? превосходно. это певучее описание такое чёткое... и естественно я — бесстрашный. никак не может быть иначе!) — тщеславие из него так и прёт... Разрушитель несказанно рад, что всё начинает идти, как по маслу: радио выдаёт то, что нужно, и кучка тряпьишка уменьшается, ибо уборка подходит к концу. Инк.. в скором времени свалит. Таков был уговор. Всё не так уж плохо... — «Направляй меня своею рукой, Заслони собою от полнолуния...». (какое к чертям полнолуние? не о том поёшь! спроси меня, как лучше надо. уж я-то запросто подберу хорошую рифму этому говнишу...) — не успевает Эрри докончить чванливую мысль, как... — «Я готова быть ведомой тобой. Чем выше любовь, тем ниже поцелуи». (да, я готов быть ведомым тобой, Тоби. я. мм... всё правда. всё точно так...) — и тут Глюк распахивает свои очи шире, — (а в смысле???). — «Направляй меня своею рукой, Заслони собою от полнолуууунияяя. Я готова быть ведомой тобой! Чем выше любовь, тем ниже поцелуииии!». (поце.. поц-це?..) — Эрри смотрит на Радугу... Инки, переставляя корзину с бельём, с одного места на другое, посмотрел на Ошибку таким взглядом, будто: — «А я чё? Я тут не при чём, это всё радио», и отвернулся, делая свои бытовые обязанности дальше. Глючному померещилось совсем другое... Эррор открыл рот: (эээээээээээээээээээээ???????..... !!!!!!!!!!!) — будь у скелетона уши, они бы пылали сейчас от смущения и ошеломления. (////////// К-К-К-КААААААКОООГО??!!??!.. (*цензура*) ВОООТ БЛЯЯЯЯЯЯТЬ??!!?.. (*пиииИИИИИиик*) АХ ТЫ Ж ЕБАНЫЙ!!!!!.. (*ДА ЗА#БАЛ УЖЕ ВЫРАЖАТЬСЯ! МОЖНО КАК-ТО СПОКОЙНЕЕ РЕАГИРОВАТЬ??!! НАДОЕЛО УЖЕ ЦЕНЗУРИТЬ ЭТИ СВЕРХГРУБОСТИ!!!*). Ошибка воспринял слова ОЧЕНЬ БУКВАЛЬНО и на свой счет... Благо Инк промолчал, не размениваясь на подпевки. Оно и к лучшему. Тёмный скелебро ТОЧНО бы не смог смолчать, и Инк следом что-то да сделал бы с ним, по мнению Стирателя. Пусть сил нет, магии толком нет, преимуществ совсем никаких нет.. но это никак не мешает одеяло-челу летать... Ошибка в макси-напряжении уже стоит на диване во весь рост и, словно дикая горилла, машет пледом, описывая «пропеллер вертолёта» в воздухе! Весьма энергичный, но ведёт себя очень тихо и незаметно. Он беззвучно орёт в воздух, пытаясь докричаться до своих Создателей и Создателей.. «этого», что не заслужил на этот раз никакого обидного прозвища. Рот Ошибки так широко и долго в открытом состоянии, что челюсть сводит даже у смотрящих на него... Эррор зарёкся, что первым делом, как выйдет с «зоны» – отыщет певицу и стихоплёта. А вот что он сделает с ними.. в общем: они «этого» не забудут, их дети «этого» не забудут, их внуки и внуки остальных в округе будут помнить и видеть «это» в кошмарах точно так же, как и их потомки. И длиться это будет нескончаемо долго... — «Винить тебя больше не в чем, Держи меня крепчеее!!!». (винить?.. и не в чем?..) — глазницы Разрушителя сейчас чернее ночи... Он знает, кого нужно винить во всееех своих бедах. (...это просто нечто отвратительное Бог знает что! й-я всё сказал!..) — после он побледнел, всё повторяя в голове «чем выше... тем ниже... п о ц е л у и...». Оши затрясся от негодования, по-прежнему считая физические ласки чем-то из ряда вон выходящим. Под конец своих активных «плясок» скелет обессиленно опустился на диван. — Эрри? Нравится песня? — чернильного уборщика заинтриговало это весьма "поглощённое" поведение хозяина белой «квартирки», по всей видимости, песней. — Оче...нь. . . — произнесено до предела раздраженно. Оно, похожее на Эрри – умерло, выцвело, завяло... (. . .вот это пытки, сука. мода что-ли такая пошла? сколько же я спал?. . . никаких сомнений... ты это всё нарочно...) — даже в мыслях это прозвучало МАКСИМАЛЬНО безжизненно. — Замечаааательно! Оно по тебе и видно! Там есть ЕЩЁ лучше! — Чернилька радостно воскликнул. (ебать нет. нет дружок... второго такого захода я не переживу...) — Глючный явно был на пределе, но ..никто и не собирался интересоваться его мнением. Включается новая звуковая дорожка и довольный белый чертёнок уносится к всё уменьшающейся кучке, раздражая Ошибку своим долбанным платьем: (лучше б этого платья вообще не было... то есть б-было, но... аааа~ ><). — «Не покорная моя любовь...... Любит не меня уже который год…». (. . .ебааать... гааадство... очередное романтик-говно... заебало уже это радио... а можно снова Киркорова? НУ, П-ПОЖАЛУЙСТААА?!). — «Те же мысли и слова вслух...». (ну давай. припевчанский. ладно. давай же! я готов АБСОЛЮТНО КО ВСЕМУ! хуже уже не будет...) — Эрри и не подозревает, что ожидает его дальше... Как только начался припев, Инк стал прыгать как друид, вызывающий дождь, и повторять слова вместе с радио: — «ЛЮБИ МЕНЯ ЛЮБИ! Жарким огнём! Ночью и днём! Сердце сжигая! Люби меня, люби!». (й-я уже ничего не понимаю... у меня шиза? у тебя?! О.О шо-за?.. нет. это уже не смешно. совсем не смешно... это какой-то пранк. ...не ко мне. с такими приколами не ко мне. нет... стоооооооп... . . . . . .аааа!.. серьёёёёзно?.. неее веееерююю...) — потирает болезненно ноющую переносицу. (...ушлёпок признался мне в любви... он. МНЕ. В ЛЮБВИ. я самый несчастный скелет на свете... пожалейте меня кто-нибудь. прошу. хоть кто-нибудь. не важно кто. похлопайте меня по плечу в утешение, я разрешаю. Я-ДЕЙСТВИТЕЛЬНО-НЕ-ПРОТИВ) — приобняв себя за плечи, в мыслях яркой вспышкой показался Хранитель из кошмара: (ещёёё одииин, Боооже... я уже счёт вам потерял...) — злобный скелет беспрерывно считывает сходства и различия того существа из сна с настоящим Инком и.. не находит их. Отбрасывает навязчивые мысли в сторону. Дальше песня шла самостоятельно без вокального сопровождения Краски: тот стоял и держал две вешалки с контрастирующими по цвету тряпками, пытаясь пристроить их в уже сложившуюся азбуку цветов. — «Не улетай, Не исчезай Я умоляю. Люби меня, люби...». Эррор продолжает пропускать всё услышанное через себя... Одни воспоминания ушли, но им на смену пришли иные. Тот скелет, что сидит в глубине его души... Разрушителю стало жаль частичку себя самого, и он обращается к ней: — Ооооо... Как трогательно, — сказал с сарказмом, а после недовольно зашептал, — Жалкий... Какой же ты жалкий. ТОШНИИИИТ... Убирайтесь... — (...убирайтесь из моей головы.. оба). Заключённый своего сердца сдавил себе плечи посильнее и сжался, пытаясь заглушить жалкое создание внутри. Это никак не помогало, и тогда Эрри начал осторожно похлопывать себя ладонью по груди, наконец проявляя к себе искренне сочувствие, а не ругая: (давай. ну давай, придурок. забудь это. скоро «ты» и Инк уйдёте... «вам» здесь не место. с-скоро всё будет как раньше...) — в какой-то степени это помогло ему избавиться от накатившей ненавистной эмоции. В это время трек по радио сменился следующим... — Тошнит?.. Ты отравился?! — безэмоциональный скелет резко развернулся на подопечного, сверкнув круглыми зрачками. Эти две белые точки проминали своей тяжестью... Инк вновь был готов накинуться на Глючного. — Й-я же сказал Я НЕ БЕРЕМЕННЫЙ! >< — вырвалось пищащее из Глюка. — Хм. Ну... Как скажешь, — Хранитель расслабился и потерял к Эррору интерес. (да. п#здуй...) — Эрри проводил его уже своими недовольными разноцветными точками. (так вооот... о чём это я? так. стоп. сжигая? ах ты недо#банный Инк-визитор! решил всё-таки меня сжечь, да?! я тебе ни какой-нибудь там незапланированный п#здюк, что бы его-меня сжигали!) — Оши злился на Хранителя больше из-за того, что тот резко остыл к нему, нежели из-за ситуации в целом. — «Хватит!». (ВОТ И-МЕН-НА! сколько-мать-вашу-можно???) — подпрыгнул Глюк в возмущении, и его спина смачно хрустнула: — Мг-х... — Инк этого не услышал, — (фуууууух... какой я молодец, что такой тихий... иначе бы... даже представлять не буду... пришлось бы рожать...) — Ошибка решает впредь сидеть поспокойнее. — «Видеть во мне просто пустоту...». Но от таких слов по радио он не мог сидеть спокойно: (тц... ну снова здорова! а что я, собственно, ещё должен видеть в тебе??? м?????? бездушная ты кукла!) — скрежещет Стиратель челюстью. — «Хватит, хватит, хватит! Хватит, я так больше не могу!». — Тц... — (а я могу, да? ты меня пожалел, когда заявлялся ко мне домой и вытворял всякую дичь? поправка. продолжаешь творить чушь несусветную?! я так этого не оставлю, не сомневайся!). — «Слишком долго я пыталась, Билась лбом, не достучалась. Изменить себя старалась, Чтобы только быть с тобой». (да мне пофиг! вообще срать, что ты стараешься! как-будто ты один такой на свете, стараательный. если ты таким образом пытаешься обратить на себя моё внимание — не выйдет! мне дорог лишь Я САМ. на тебя мест нет). — «Сил потрачено немало. Знаешь, милый, я устала, Ведь в упор не замечала, Нас-коль-ко ты ту-пой!». (ту?.. пой?.. ТЫ СОВСЕМ ОХУЕЛ??!!?!!! кто?! Я?! это я-то тупой?! ДА Я СРАЗУ ПОНЯЛ, КАК ТЫ ПРИПЁРСЯ КО МНЕ, ЧТО ТЫ В МЕНЯ ВТЮХАЛСЯ! не надо мне тут!). — «Этот Новый Год я начну с началааа И са-ма разберусь, что да как. Никто не виноват, что любовь моей жизни... Дуу-рааак!». (т-теперь ещё и дурак. пфф. любовь ж-жизни?..///// ну ладно. люби в общем-то. холь и лелей меня... только я никогда не снюхаюсь с тобой. страдай и моли, чтобы я был с тобой...) — Эрри как-то через чур разошёлся, а ведь это всего лишь слова из песни. («начнёшь с начала», говоришь?.. уж не свалил ли ты в свой последний раз куда-то налево устраивать свою личную жизнь, а после, не спевшись с кем-то левым, припёрся вновь ко мне?! признавайся. наверняка соблазняешь там всех, не только меня одного...) — он и без того был не в настроении, но сейчас оно и вовсе упало ниже плинтуса. — «…Быть или не быть?..». (я пропустил начало новой песни. ну прекрасно. вот ушлёпок! отвлёк меня своей ссаной мини-юбкой! быть или не быть? хороооший вопрос. и у меня как раз есть хороший ответ...) — Ошибка всё бухтит и бухтит без остановки. — «...Я тебе намекаю, а ты никак не поймёшь...». (да чё ты в самом деле?! постоянно делаешь из меня идиота?! а сам умом вообще не блещешь!..). — «У меня появился друго-о-о-о-й! У меня появился другооо-ой!. . . .
(ах ты пёс! УЖЕ ИЗМЕНЯЕШЬ МНЕ??!! СОБАКА!!! ПАСКУДА! БЛУДНИИИК... ууух ты у меня ответишь за эээтооо… убью! всех убью!!!). — «У меня появился другой». (кто он?!) — всё задаётся Глючный вопросами. — «Ты просил найти выход А выход только такой...». (тааак... поняяятно. Я ВСЁ ПОНЯЛ. теперь ясно, чё ты так радостно переключил канал на Найтмера... а яяяя тооо всё думал... теперь ты с меня уже на НЕГО переключился?! ну конечно! я-то импотент, практически... что с меня взять?! ну всёёёёё. пизда обоим! никто в этом мире не будет счастлив!!!!!!!!!!! ВЫ НЕ ЗАСЛУЖИЛИ ХЭППИ-ЭНДА!!!!!!!!!!!!!!!) — Разрушителя занесло окончательно... Инк при всём этом ни единого слова не сказал. Повода бомбить не подал. В его планы входило как можно скорее покончить с бардаком. — «Ты дарил мне цветы и каждую ночь писал о любви, о-о!». Глюк уже и не различает, где начало песен, а где их конец. Они идут просто нескончаемым потоком: жутко бьют Стирателю по нервам, но он продолжает вслушиваться. (ааааааааааа...... нууу заткниись... не могу это слушать. лучше бы ты придавил меня у холодильника! сбросил бы в костёр. или ещё раньше избавился от меня, например в сааамом начале, как приперся сюда...) — сжимает «уши» руками, стараясь хоть как-то создать тишину. — «Один на двоих мир, но ты не спросил, а нужно ли мне всё это...». (!!! в-воот именно! мне правда никто не нужен...) — но затыкание отсутствующих ушей не помогало. — «Я тебя не ждала, но ты снова пришёл, как ни в чём не бывало... Ты очень хороший, но не могу больше, я так устала... Я устала, ла-ла-ла-ла, больше не звони мне, Я устала, ла-ла-ла-ла, никаких обид». Неожиданно Ошибка начал подпевать: — «Я устала, ла-ла-ла-ла, чувства не взаимны. Я устала, ла-ла-ла-ла, ла-ла-ла-ла». (Господи. да это же моя тотемная песня) — взвыл Разрушитель, чуть ли не плача. — «Я не хочу отвечать на твои смс — не пиши мне так часто... И я теряю к тебе каждый день интерес – всё это напрасно тыы поймииии, Я тебя не ждала, но ты снова пришёл, как ни в чём не бывало, Ты очень хороший, но от тебя тошно, я так усталаааа!». Дальше пошёл уже знакомый припев, и Эррор запел громче и смелее: (зря я сомневался на твой счёт. пордонте. вы – неплохая песня. при-зна-ю) — словно мим, Ошибка снял отсутствующую шляпу и поклонился, подставляя невидимый головной убор к груди, — (ну что ж. вот и конец аккорда. давай следующую) — как по заказу началась следующая композиция. Эрри приготовился: — «Black Bacardi, Танцы в моей кровати. Не говори мне «Хватит!» Снимай свое платье!». (ка-ко-ва?.. О.О) — Ошибка снова в ауте... Наш злой чёрный друг тут же соотнёс словечки певца с действительностью. Всё выглядело как подстава века: есть и диван-кровать и платье. Оставалось лишь действовать. На Эрри обрушилось осознание того, что ещё немного, и Инки, поддавшись музыкальному порыву, самозабвенно прыгает к нему в койку... Тёмный опустил весь трехэтажный мат и сразу перешёл к следующему этапу — самозащите. Эрри с силой, насколько мог, зажмурился в ожидании предстоящих пыток и.. ничего. Ничего не произошло. Инк никак не реагирует на песню: он всего-навсего продолжает поочередно подставлять каждую вешалочку к себе, примеряя новые яркие образы, вероятно, на будущее. — «Музыка танцует сзади, Нас накроет это пати, В чёрном авто, Бери меня всего!». Трухнувший скелетон, так и не дождавшись того самого, медленно разжмурился и приятно удивился: (фууууууууууууух... пронесло...) — продолжает слушать. (но это уже просто полный п#здец... слов не подобрать... жизнь научила рано не радоваться, так что.. нах#й....... тело. всё, собирайся. мы сваливаем...) — кости же скрипели от усталости и были против. (.............ну ладно. уговорили...) — уже готовый уходить Ошибка заполз обратно на диван, кряхтя точно он старый разваливающийся дед. Накрывшись одеялом с головой, тёмный скелебро стал похож на застенчивое привидение, потому как текст песни не то что развратный... Он словно по лбу бьёт ошеломляющими совпадениями: — «Твои татуировки Не дают мне покоя. Твои ладошки потные, Я точно не в себе. Мои глаза голодные, Беру тебя стоя, Я так хочу тебя примерить, Иди ко мне...». Эррор в упор следит за счастливым обладателем татуировок, и глазниц с него не сводит. Создатель, в свою очередь, никак не реагирует на гнусную пошлую мерзкую песню. Хранитель ведёт себя так, как будто бы и не он недавно вытворял все те недавние непотребства. Эррор ждёт, когда же стиляга обратит своё внимание на текст, а потом и на него. Пялится и пялится, не отрываясь, на такого же занятого надсмотрщика своими злыми, сонными и презрительными глазами...***
Подустав ждать «то самое», Эрри отмечает про себя без лишних мыслей лишь то, что Радужному пошли бы оба платья, что так рьяно продолжает мусолить белый в своих ручонках... — «Восточные сказки...». — О Боже! Восточные сказки!!! Эрри! Это восточные сказки!!! — завопил Красочный. Инки выбросил уже ненужные вешалки нафиг и увлекся танцем живота. Вместе с этим Разрушитель слегка вздрогун, а после вернулся в прежнее зацикленное положение. Его глазницы дергаются, отбивая сигналы S. O. S. азбукой морзе. — «Эй, девушка-красавица, Ты мне улыбаешься, Я тебя уже люблю, Всё, что хочешь подарю. Мне подарков не дари, Жарких слов не говори, И в любви мне не клянись, А сначала ты женись...». — Восточные сказки, зачем ты мне строишь глазки? Манишь, дурманишь, зовёшь пойти с тобооой~ Восточные сказки, а может расскажешь мне, какаая такаая, восточная любоовь~ — белый скелет разошёлся на полную катушку... И танцует и поет! — «Такая восточная любо-о-о-овь...~». (И-Инк.. не думал, Я ПРАВДА НЕ ДУМАЛ, что скажу это, но ты меня пугаешь... ты.. ты болен... я надеюсь, это лечится. мне нужен адекватный враг, способный красиво сдохнуть в конце) — Стирателю никак невдомёк, что Краска ведёт себя непредсказуемо, словно ополоумел: (что с тобой? почему ты такой.. странный?.. я в полнейшем ужасе, признаю это...) — не смотря на это, пусть грустно и обречённо, но тёмный Санс пялится на своего мучителя, не в состоянии отскрести от него свои зенки. Разрушитель, «чисто из интереса», подмечает все возможные нюансы и погрешности в его танце. Ищет хоть какой-то мизерный изъян, хоть что-то, что ему может не понравиться, как помешанный. Скелет наблюдает за техникой, не обращая никакого внимания на красоту, изящность и даже.. сексуальность?.. Движения Художника были безукоризненными... Его танец отражает в себе одновременно мужскую силу, благородство и женскую мягкость в купе с кошачьей гибкостью. Вытянутые вверх руки в красивом жесте волнуются и переплетаются. Взгляд Чернильницы, при этом, отчуждённый и строгий. Холодный, даже ледяной... Грация и совершенство.***
Спустя несколько минут кропотливого изучения, не найдя ни намека на ошибки и допущения танцующего, Эррору открылось то, что он не собирался рассматривать — то есть ту самую пьянящую привлекательность своего Стража. Увидел лишь на миг и.. вновь развидел. Страдалец очень недоволен всем, что здесь сейчас происходит... Параллельно с желанием удавиться, Стиратель понимает великую истину: Творцу совершенно не подходит эта песня. Физиономия Глючного уже давно ничто не выражает, но мысли у него выглядят примерно так: (п-почему оделся он, а стыдно при этом мне???? что за ситуация??? хотя м-мне вообще не должно быть стыдно, да и не стыдно мне вовсе, мне вообще