Salvation

Равномерное пищание приборов это первое, что встречает Хёнджина, когда он открывает глаза. Белый свет бьёт по сетчатке, заставляя тут же зажмуриться. Когда глаза более менее привыкают к яркому искусственному свету, Хёнджин открывает их, осматриваясь. Он находится в больничной палате, а к нему подключены разные приборы. Поверх носа и рта покоится кислородная маска, помогающая дышать. Он чувствует тяжесть вокруг груди и опускает взгляд, встречаясь с множеством бинтов. Пытается сделать глубокий вдох, но тут же об этом жалеет, ведь всё тело пронзает острой болью, заставляя сдавленно шипеть. Она резкая и колючая, расползающаяся по венам. — Не советую вам этого делать. Ваши рёбра ещё не срослись, поэтому я бы воздержалась от резких движений. Мягкий женский голос звучит откуда-то сбоку, привлекая внимание. Хёнджин поворачивает голову, встречаясь взглядом с миловидной девушкой в медицинском халате. Длинные каштановые волосы завязаны в аккуратный хвостик, раскосые глаза глядят с лисьей хитринкой, а Хван поражается тому, насколько эта девушка похожа на него самого. Бейджик на грудном кармане халата гласит «Хван Йеджи». Хёнджин хмурится слегка, не веря такому совпадению. Медсестра, видимо, замечает лёгкое смятение своего пациента и мило улыбается. — Бывают же в жизни совпадения. Она подходит ближе, чтобы помочь снять кислородную маску. Боль, что прежде сковывала тело Хёнджина, начинает постепенно отступать, превращаясь в более тупую и тягучую. Хёнджин вновь оглядывается, явно ожидая взглядом наткнуться на привычную рыжую макушку и пару тёмных кошачьих глаз, но не находит Минхо в палате. Это огорчает, а обида горьким привкусом оседает где-то в глубине души. Кажется, Йеджи может отлично чувствовать смену атмосферы, потому что она сразу замечает перемену в настроении Хвана. — Ваш.. друг не отходил от вас на протяжении нескольких дней. Спал в кресле и напрочь отказывался уходить. Один раз мне даже пришлось вызвать подмогу, чтобы его выпроводить. Бедный парень почти не спал, боясь пропустить момент, когда вы очнётесь. Он буквально минут двадцать назад отошёл по делам, сказав, что вернётся под вечер. Вы, наверное, очень дороги ему раз он так заботится о вас. Слова медсестры греют душу, растворяя всю обиду разом, оставляя после себя лишь тепло и умиротворение. Минхо не бросил его. Минхо сдержал обещание и находился рядом. — Сколько я был в отключке? Спрашивает Хёнджин. Йеджи тянется вперёд, чтобы аккуратно поправить подушку, на которой лежит её пациент. — Вы пробыли без сознания порядком пяти дней, когда вас только привезли. У вас было раздроблено несколько рёбер, и нам пришлось незамедлительно делать операцию. Ещё чуть-чуть и один из осколков проткнул бы лёгкие. Вам очень повезло. Вы приходили в себя пару раз, но вряд ли это помните. Ваш друг тогда был рядом с вами, вы что-то выкрикивали, какое-то имя, после чего ваш друг начал приходить реже. Поясняет медсестра, а Хёнджин прикусывает губу. Он действительно не помнит, что приходил в себя, но, вероятно, он бредил в эти моменты, а тело отчаянно пыталось бороться за свою жизнь. Он вздыхает, прикрывая глаза, а затем вновь встречается с лисьим взглядом напротив. Улыбается благодарно и кивает. — Спасибо вам. Говорит Хван, а Йеджи возвращает его улыбку, позволяя себе аккуратно, почти невесомо, похлопать пациента по плечу. — Не за что, Хёнджин. Это ведь моя работа. И с этими словами она удаляется, оставляя Хёнджина наедине со своими мыслями и с надоедливым писком приборов. На улице снова дождь и ветер. Волосы неприятно липнут к голове, а ледяные пальцы ветра окутывают своей вуалью, но Минхо упрямо стоит у входа в какой-то бар. Спиной опирается о стену, а в пальцах зажата тлеющая сигарета — единственное, что помогает хоть немного согреться. Кожаная куртка хоть и спасает, но ловкие капли всё же находят способ пробраться за шиворот, заставляя ёжиться. Несколько людей в пьяном угаре вываливаются из клуба, слишком громко смеясь. Их, кажется, совсем не волнует тот факт, что вся одежда начинает в момент промокать, а искусственный мех одной из дамочек и вовсе не доживёт до утра. Минхо криво ухмыляется, смотря на этих напыщенных представителей человеческого рода, которые явно строят из себя кого-то большего, кем они являются на самом деле. Минхо всегда презирал таких людей. Эти личности всегда думают, что им априори положено всё, хоть сами из себя ничего толком и не представляют. Такие люди прячутся за последними модными тенденциями, хоть сами закупаются в дешёвом магазинчике на окраине города, ведь только там есть вещи, которые им по карману. Однако они все, как один, продолжают мериться несуществующими деньгами, в попытке хоть ненамного забыть, в какой на самом деле хуйне живут. Минхо тошнит, но он всё равно упрямо стоит на одном месте. Одна из дамочек, как назло, замечает его, приветливо маша и улыбаясь. Минхо лишь одаривает её нечитаемым взглядом, в надежде, что она быстро поймёт намёк и свалит. Дождь прекращается, но Ли уверен, что ненадолго. Девица, однако, кажется совсем не смущенной взглядом рыжеволосого. Наоборот, он распаляет её, заставляя алкоголь в крови бурлить и дурманить голову ещё пуще. Она идёт прямиком к нему, а Ли всё ждёт, что ещё чуть-чуть и она упадёт, ведь её шатает не по-детски. — Нравится то, что видишь, красавчик? Её голос слишком звонкий и неприятно бьёт по перепонкам. Язык заплетается, а запах дешёвого алкоголя неприятно оседает на рецепторах Минхо. Он морщит нос слегка, смотрит в пьяные глаза напротив. В своих играет холод и какая-то бесчувственность. — Нет. Коротко и ясно, но девица, кажется, отказывается принимать проигрыш. Её не смущает отказ, лишь подогревает интерес. Она слишком широко улыбается, показывая ряд ровных зубов. — Да брось, я же вижу, что я тебе понравилась. Её рука, с тонким запястьем и окольцованная различными побрякушками, тянется к нему, ложась на щёку. Он даже не дёргается, но кошачьи глаза сверлят её стройную фигуру. Его аура излучает далеко не благоприятную атмосферу, однако, пьяную девушку это совсем не заботит. Она видит красивого парня и хочет его заполучить. Минхо останавливает эту бессмысленную игру почти сразу же — хватается за чужое запястье, сжимает чуть сильнее положенного и отрывает руку от своего лица. Смотрит холодно, но этот холод пробивает до костей. Девушка тушуется слегка, замечая немного не тот взгляд, которого изначально ожидала. Этот взгляд не притягивает, не распаляет изнутри. Нет. Он опасный, даже в какой-то мере сумасшедший, ну потому что не могут у человека быть настолько тёмные глаза. Или.. могут? В них искрится что-то непонятное, не совсем человеческое. Минхо краем глаза замечает какое-то движение возле входа в клуб. Оттуда буквально выпихивают мужчину. Ли хватает одного взгляда в его сторону, чтобы понять, кто это. Он незамедлительно притягивает девушку к себе, но не целует. Держит близко, дышит прямо в губы, но даже не смотрит на неё. Наоборот, смотрит за неё, наблюдая за тем, как тёмная фигура мужчины, только что вышедшего из клуба, проходит мимо них, не обращая внимания. Как только он скрывается за поворотом, Минхо грубо отталкивает девицу, да так, что та чуть не падает, но Минхо откровенно плевать. Он кидает последний холодный взгляд на обиженную и возмущенную цацу. — Аккуратнее, не подходи к незнакомцам просто так. Вряд ли ты знаешь, чем они могут заниматься в своё свободное время. Голос его хриплый и низкий от сигарет, но она вряд ли это понимает. Он прощается с ней лишь кривой ухмылкой, которая выглядит скорее устрашающе. Ей кажется, что под этой ухмылкой скрывается самый настоящий оскал хищника. Минхо идёт по пятам, ступая аккуратно, идя в такт чужим шагам. Другой человек так не способен услышать твои шаги, ведь они точь-в-точь как его. Хотя, кажется, что он и так слишком пьян, чтобы услышать что-либо в принципе. Это играет на руку, заставляя всё ту же холодную ухмылку застыть на губах Ли. Они сворачивают в какой-то проулок. Мужчине явно плохо, ведь он сгибается пополам, кашляет долго, а затем сплёвывает. Минхо думается, что лучшего места и времени уже не будет. Сейчас или никогда. Он выходит из тени. Не боится показаться, представая перед мужчиной. Звук чужих шагов, взявшихся, кажется, из ниоткуда, притягивает внимание. Он встаёт прямо и поворачивается, встречаясь с холодным пронзительным взглядом. Один лишь взгляд способен убить. Мужчина щурит свои глаза, а затем начинает смеяться, как только различает в свете уличных фонарей знакомую рыжую макушку. Его смех эхом рикошетит от стен переулка. Минхо сжимает челюсть, его глаза становятся совсем чёрными. — Неужели наш принц на белом коне пришёл мстить за свою маленькую шлюшку? Голос мужчины развязный, в нём слышны нотки шепелявости, которую Минхо не подмечал раньше. Видимо, она проявляется только тогда, когда этот подонок безбожно пьян. Сказанные слова распаляют Ли ещё больше. Он чувствует, как в венах начинает бурлит ненависть, смешиваясь с адреналином в системе, всё быстрее разгоняя кровь по телу. — Ты никогда не был достоин его. Всё, что ты делал с ним, весь тот ад, через который ты заставил его пройти… А он ведь любил тебя, сука. Любил безумно сильно, думал, что ты его судьба. Он попал в больницу из-за тебя, тварь. Такое я не прощаю. Минхо шипит низко, щурит кошачьи глаза, а слова льются через стиснутые зубы. Его всего слегка потряхивает от злости. Перед глазами всплывает образ любимого тела, покрытого ссадинами и синяками. Мужчина вновь лишь смеётся в ответ, и это начинает порядком подбешивать. Минхо и так держится из последних сил, чтобы не сорваться прямо сейчас. — Думаешь, что напугал меня, щенок? Эта шлюха заслужила всё. Пусть знает своё место. Он выплёвывает слова, смотрит Минхо прямо в глаза, пугается слегка, потому что то, что он видит в чёрных омутах напротив слишком тёмное и опасное. Они играют обжигающим пламенем, а все демоны ада, кажется, собираются вокруг него. Они протяжно воют, запрокидывая свои рогатые головы. Просятся вырваться наконец на волю. — Я спускал тебе с рук слишком многое. Зря я ждал столько времени. Меня останавливало лишь то, что он казался счастливым с тобой. Теперь он счастлив со мной. И всегда будет. Хёнджин мой. Только мой. И никто не посмеет больше причинять ему боль. Я дал ему клятву и поспешу исполнить её. Минхо делает шаг вперёд, а затем ещё один. Он надвигается на мужчину, словно хищник на свою добычу. Загоняет в угол. От него веет опасностью буквально за версту. Но рядом никого нет. Никто не поможет и не спасёт. — Прощай, Чхве Джеин. В свете уличного фонаря сверкает лезвие ножа.