Чёрные мотыльки

      Зигфрид зашёл в свою комнату в поместье и откинулся на кровать, закинув руки за голову. Он немного устал после их с Сераной возвращения в Хьялмарк. После такого путешествия всё, чего хотелось имперцу, это хорошенько выпить и развлечься с каким-нибудь трэллом. К сожалению, в поместье этот план был неосуществим, поэтому Зиг с нетерпением ждал возможности поехать в Солитьюд.       Мужчина встал и переоделся из дорожной одежды в домашнюю и вышел в коридор. Серана всю дорогу плакалась о том, чтобы сходить в купальню, поэтому первым делом девушка отправилась туда. Она провела там уже довольно много времени, поэтому мужчина уже начал беспокоиться, не получила ли она случайно тепловой удар.       Он вышел на свежий воздух и направился к зданию купальни. Всё это время его голову не отпускали мысли о Серане, которая во время их возвращения была очень немногословна. Он не хотел себе в этом признаваться, но образ печальной спутницы не исчезал перед его глазами. Когда Зигфрид переговорил с Дексионом и узнал о местоположении Поляны Предков, она отнеслась к новостям без особой радости. Он знал, почему Серана утратила интерес к их делу, но изменить ничего уже не мог.       — Эй, Серана, ты там ещё живая? — Зиг постучал в дверь купальни, за которой слышался лишь тихий звук плещущейся воды.       Спустя несколько минут из пропаренного помещения вышла вампирша в обычном домашнем платье. Зигфриду понравилось, как сидела на ней обычная одежда.       — Надеялся застать меня без одежды? — лукаво усмехнулась она, направляясь в поместье. Зигфрид пошёл следом, находясь в трёх шагах позади неё.       — Да, — Зигфрид решил подыграть.       После этого девушка замолчала, не зная, что ответить на излишнюю откровенность мужчины. Она оглянулась на него с укоряющим взглядом.       — Ты сама спросила, — довольно ухмыльнулся он, похлопав её по плечу. — Сегодня на ужин оленьи отбивные. Ты хочешь?       — Никогда не понимала, почему ты ешь. Ты ведь не чувствуешь вкус.       Зигфрид только пожал плечами. Да, вкус он не особо чувствовал, но ему нравилось проводить время в компании Сесиль, Сонир и Валдимара, которые всегда радовались его длительному пребыванию в поместье, что случалось весьма редко. Он всегда избегал людей, предпочитая потенциальным предателям одиночество, но почему-то именно с этими людьми ему хотелось проводить время.       — Так ты с нами или нет? — спросил он, открывая дверь в поместье. Оттуда уже пахло приятным запахом жаренного мяса.       — Нет, — вампирша покачала головой, — но спасибо за предложение. Я поохочусь на животных.       — Я хотел завтра съездить в Солитьюд. Там можно было бы неплохо перекусить, — с довольным видом произнёс Зигфрид, предвкушая свежую кровь. — Элисиф устраивает званый ужин, так что я думал пойти туда с тобой. Что скажешь?       Мужчина придержал дверь, пропуская в помещение Серану, которая задумалась над его предложением. Для неё это была отличная возможность посмотреть город — она уже давно об этом мечтала. На званых мероприятиях ей тоже не доводилось бывать… С одной стороны это был бы новый опыт, но с другой — она могла не знать многих вещей и выставить себя полной идиоткой. Ей катастрофически не хватало знаний о современном Тамриэле, поэтому её могли с лёгкостью загнать в какую-то ловушку.       — Не переживай, — ухмыльнулся Зиг, глядя на искажённое раздумьями лицо девушки. — Если там и стоит кого-то бояться, так это нас.       — Ладно, согласна, — наконец кивнула Серана после долгой паузы. — Но только если ты… будешь рядом.       — Ещё и условия ставишь… — вздохнул Зигфрид, который уже смирился с прихотливым характером леди Волкихар.       — Я просто знаю, чем ты скорее всего предпочтёшь заняться, — ответила Серана с некоторым смущением в голосе. — Не хочу остаться в обществе… старых мужиков, которые будут пускать на меня свои слюни.       Она обхватила себя руками, поморщившись от неприятной фантазии. Зигфрид, не ожидавший такой откровенности с подробностями, рассмеялся и положил руку на макушку, которая была чуть выше его плеча.       — Да ты о себе высокого мнения, принцесса, — насмешливо ухмыльнулся он, пока Серана выкручивалась из-под его руки с недовольным видом.       — Мне не нравится, когда ты меня так трогаешь, — заявила она. — Вот проведи пару эр в каменном саркофаге — потом и будешь умничать.       После ужина Зигфрид немного посидел с Сесиль, которая рассказывала ему о своих уроках колдовства. Магия очаровала девочку, которая была к тому же очень способной. Даже в таком юном возрасте она уже могла призывать огненного атронаха, который сопровождал её во время охоты на крупных оленей. Благодаря выпущенному пламени мясо хорошенько подрумянивалось и можно было трапезничать прямо на месте.       На дворе был уже одиннадцатый час, поэтому Зиг уложил дочку в кровать, прочитав ей паку нордских сказок, которые Сесиль, хоть и сама умела читать, слушала с удовольствием. Она крепко обняла своего папу и закуталась в одеяльце. Зигфрид встал и пошёл в библиотеку, намереваясь привести в порядок своё снаряжение. Меч из-за одного неудачного инцидента затупился, ударившись о эльфийские латы талморского агента.       Почему-то мужчине нравилось заниматься починкой именно в библиотеке, в окружении стеллажей с книгами, где он хранил множество пособий по уходу за оружием. Там у него стоял длинный стол с подставками, на который он выкладывал свой меч и тщательно протирал его специальными средствами, подтачивая особенными камнями.       Желая немного утолить жажду, Зиг вынул из шкафа припрятанное пряное вино и с наслаждением откупорил бутылку, сделав первый глоток прямо из горлышка. Ему очень нравился вкус выпивки, который он ощущал даже несмотря на практически атрофированные вампирские рецепторы. Он выпил практически сразу половину бутылки и переключился на работу с мечом.       Когда он почти закончил, в дверь настойчиво постучали. Зиг вытер по привычке пот со лба полотенцем, хоть из-за вампирских метаморфозов пота там никакого не было, и открыл дверь. На пороге стояла Серана, которая держала в руках зелья крови. Она зашла в библиотеку, без особого интереса посмотрела на меч, а затем села в кресло, вскинув ногу на ногу.       — Мне показалось, что ты был бы не прочь выпить, вот я и принесла зелье, — сказала она, пока Зигфрид вытаскивал пробку и наливал кровь в бокал, который затем пододвинул к вампирше.       — Прости, но я уже начал, — он кивнул в сторону вина. — Рекомендую. Очень классная вещь.       — Спасибо, но я откажусь.       Зигфрид пожал плечами и вернулся к свой работе, стараясь не обращать внимание на Серану, которая, как чувствовала его спина, просверливала в нём дырку взглядом. Он терпеливо протирал меч, доводя блеск до чистого оттенка, как вдруг девушка всё же решила сообщить ему о своих намерениях.       — Я хочу узнать о тебе больше, — тихо сказала Серана, поднося к пухлым синеватым губам бокал с алой кровью. — Я… я думаю об этом с самого Каирна Душ. Я не полностью понимаю твою мотивацию. Иногда ты мне кажешься невероятным добряком, иногда — необыкновенным героем, — а иногда…       Девушка замолчала, не желая произносить в слух те мысли, которые тревожили её с самого момента, как Зигфрид принял дар её отца.       — А иногда бесчувственным злодеем, так? — спросил он, развернувшись к вампирше и взяв в руку бокал с вином.       Серана нехотя кивнула.       — Ты уже знаешь всё обо мне, поэтому теперь я хочу узнать твою историю, — заключила девушка, нервно теребящая складки платья под холодным взглядом янтарных глаз.       — Я не против поделиться ей с тобой, Серана, — начал Зигфрид, садясь на скамью и слизывая с губ остатки пряного вкуса выпивки, — просто я не думаю, что это столь необходимо, чтобы закончить наше с тобой дело.       Холодные слова мужчины болью отозвались в сердце вампирши, которая приложила все силы, чтобы никак не показать ему это. Серана скрестила руки на груди, чувствуя горечь от того, как Зигфрид назвал их совместные приключения, которые в большинстве своём приносили самой девушке только боль и разочарование. Она сжала руку в кулак, осознав, что отношение её спутника к тому, что происходит между ними, в корне отличается от её собственного.       — Не подумай, что мне всё равно на тебя или что-то в этом духе, — поправил себя Зиг, видя эмоции на лице вампирши, которой плохо удавалось их скрывать. — Я просто человек дела, поэтому так рассуждаю.       — Я не верю тебе, — вдруг сказала Серана, поднимаясь со своего кресла. — Если бы ты был таким безразличным, ты бы не стал отпускать ту девушку-трэлла в замке.       Уголки рта мужчины поползли вниз. Он очень не хотел, чтобы кто-либо в замке знал об этом инциденте.       — Это была лишь минутная прихоть, — сказал он, делая несколько глотков вина. — Не ищи в этом большого смысла.       Серана начала отстаивать своё мнение, приводя всё больше аргументов в пользу неискренности Зигфрида. Мужчина не особо спорил с ней, однако слушать вампиршу ему не хотелось. Когда она полностью высказалась и перевела дыхание, Зиг недобро улыбнулся. Настойчивость девушки поразила его своей силой, но это всё-таки была настойчивость брошенного ребёнка, который так и не смог повзрослеть. Серана искала привязанности, которую нашла в его лице.       — Ладно, я расскажу тебе, как всё было, — наконец согласился он, покачивая в руке бокал, который был наполнен уже из второй по счёту бутылки. — Но ты не должна никому об этом рассказывать, хорошо?       Серана кивнула, и Зигфрид начал свой рассказ:       — Всё началось в тот момент, когда меня предал человек, которому я верил больше всего, — произнёс Зиг, коснувшись пальцами прохладного лезвия меча, который лежал на столе.       В окнах поместья виднелись огни Солитьюда, которые были столь далеки, сколь и события, о которых рассказывал Зигфрид, вспоминая своё неоднозначное прошлое.       В Сиродиле он был одним из лучших рекрутов, а потому достаточно быстро поднялся по службе. Этому сильно способствовало имя семьи, усыновившей его и выдававшей за собственного сына. Зигфрид не особо вникал в подковёрную игру, которую вела его мать в правительстве, которая была очень близка к Совету Старейшин. Из-за утечки информации об усыновлении Зигфрида ему пришлось несладко: люди отчего-то изменили к нему своё отношение, и он стал изгоем.       Его приёмным родителям тоже досталось, ведь они обманывали Совет, у которого, как оказалось в последствии, были планы на наследника по линии крови его матери. К сожалению, эти планы были неосуществимы, ведь его мать была бесплодна, а потому не могла иметь других детей. Какой-то маг из Синода обнаружил в её крови частицы крови Чемпиона Сиродила, отчего влияние приёмной матери в Совете было столь велико.       Зигфрид не был потомком Чемпиона, а за враньё его родителей Старейшины приказали легату, который был покровителем Зигфрида, отослать того в Скайрим, но узнал мужчина это уже после того, как оказался на холодной родине нордов. Об этом ему сообщил легат, на которого поступил заказ в Тёмное Братство. Но до этого события было ещё далеко…       Зиг доблестно сражался против Братьев Бури, которых презирал всем естеством, ведь они купились на честолюбивые увещевания Ульфрика, который игнорировал все жертвы в Великой Войне, только бы удовлетворить своё собственное желание во власти. Смелый, ловкий и сильный — Зигфрид очень быстро заслужил доверие у легата Рикке, которая хотела наградить мужчину почётным званием легата и отправить обратно в Имперский Город. Но всему этому помешал подлый, низкий инцидент, случившийся по вине его сослуживца.       Паршивый эльф, втеревшийся в доверие к дружелюбному имперцу, который радовался любым знакомствам, подставил его, обвинив в тайной поддержке Братьев Бури. Он сфабриковал переписку и подключил к делу нескольких ложных свидетелей.       — Это был конец, — мрачно произнёс Зиг, для которого рана предательства до сих пор не затянулась. — Это был конец моей имперской карьере. Меня признали предателем и отправили на плаху, как и всех паршивых предателей великой Империи.       В Хелгене, стоя в ряду с пленниками, Зигфрид пересёкся взглядами с генералом Тулием, который отказался поверить его словам на суде. Он признал его виновным, как и легат Рикке, которая подготовила все документы.       — Я разочарована в тебе, ты был великим воином… и что теперь с тобой стало?.. — сказала она, смерив взглядом избитого в кровь имперца, который с честным волевым взглядом всё продолжал повторять, что невиновен.       Но ничто не могло изменить решения трибунала. Фальшивые улики были слишком хорошо подготовлены. Постоянные побои и пытки, которые Зигфриду пришлось испытать в тюрьме Солитьюда, не сломили его гордого сердца настоящего легионера. Когда его вели к плахе, он гордо выпрямил спину, тем не менее понимая, что его смерть сейчас абсолютно бессмысленна. Он хотел сказать им всем, что умирает за Империю, однако видя все эти лица, не желающие его слушать, Зиг лишь молча опустился на колени, отправляясь в своё последнее путешествие.       Однако удара топора палача не последовало — всё вокруг осветило багряным огнём дыхание древнего дракона, который сбил с ног всех присутствующих и посеял невероятный хаос. Зиг пришёл в себя после ударной волны, и ему удалось выбраться из этой передряги живым. Человек, который предал его, погиб в огне, и это не дало имперцу возможности отомстить.       — Ты бы видела, каким жалким я вылез из подземелья форта Хелгена: весь в грязи, ободранный и на треть седой. Я думал, что уже никогда не увижу белого света, — грустно посмеялся мужчина, налив себе в бокал красного вина и наблюдая за тем, как оно скользит по стеклянным стенкам.       После этого происшествия водоворот событий унёс его жизнь в совершенно непредсказуемое русло. Седобородые услышали зов его драконьей крови и нарекли драконорожденным — героем, предназначением которого было освободить мир от хаоса, который сеял Пожиратель Миров, Алдуин.       Для Зигфрида, который был разбит после всего произошедшего, новоприобретённая судьба героя стала спасением от его трагедии. Он перестал наносить боевую раскраску и перешёл на капюшоны и маски, стремясь скрыть свою личность. Довакин был для всех загадочным героем, которого никто никогда не видел, но это даже больше понравилось толпе, которая строила догадки о героических качествах драконорожденного, который на самом деле числился в имперских списках «казнённым за предательство Великой Сиродильской Империи».       Клинки были не слишком сговорчивой фракцией — они принудили убить Партурнакса, доброго дракона, о котором видела свои сны Сесиль. Это стало следующей травмой на пути Зигфрида, который вместо празднования победы над Алдуином бродил по пустошам Предела. Злость и разочарование в самом себе в итоги вынудили его распрощаться с Дельфиной, которую под конец их знакомства Зиг был готов убить. Ведь это из-за неё ему пришлось убить его единственного друга и учителя…       Но на самом деле Довакин был зол лишь на себя, что не сопротивлялся достаточно сильно.       — Путь драконорожденного не особо тебя отвлёк, — с грустью произнесла Серана, сев поближе и положив свою руку на мертвецки холодную руку вампира.       — Да, не особо. Отчего я решил удариться в другое болото, которое с первого взгляда не предвещало каких-то крупных разочарований.       Следующей вехой на его пути стало вступление в Тёмное Братство, которое как раз-таки искало новичков. Зиг рассказал, как пленительны были чары Астрид, которая, сама не замечая того, очаровала ещё молодого юнца, для которого чувство любви было острым и ярким. Убийства поначалу давались ему тяжело, ведь чаще всего ему приходилось убивать невинных людей. Но после нескольких месяцев кровь на руках парня стала нормой и даже своеобразным развлечением. Чтобы не было скучно просто перерезать горло, Зиг втирался в доверие своим жертвам и заставлял их самих буквально лечь под его стилет. Его подход очень понравился Астрид, которая тоже начала к нему присматриваться.       — Единственной преградой, стоящей у нас на пути, был её муж, — сухо сказал Зиг, вспоминая облик Арнбьорна, перед которым он уже не чувствовал былого стыда.       Да, Астрид очень заинтересовалась имперцем после того, как Мать Ночи выбрала его Слышащим. Эта новость была столь нереальна, что женщина сочла своим долгом присматривать за юнцом, который был неуправляем и очень силён. О том, что он был Довакином, было никому не известно, однако подсознательно Астрид, как и все, чувствовали в нём что-то нечеловеческое.       — Скажу откровенно: после того, как я прикончил Цицерона, мы с Астрид не вылезали из постели несколько суток.       Серана, испытавшая укол ревности, подавила эмоцию, видя, что счастье на лице Зигфрида слишком сильно пропитано печалью.       — Всё так быстро закрутилось, — сказал он, почёсывая седую щетину. — Я трахался с ней и бегал по заданиям, не соображая толком, что творю. К нам поступил очень крупный заказ — нужно было убить императора, представляешь!       Зигфрид посмотрел на Серану, которая с недоверием покачала головой.       — Но это было так: меня назначили на выполнение этой миссии. Нужно было очень хорошо подготовиться. К тому времени мы договорились с Астрид забрать деньги и свалить куда-нибудь вдвоём. Я был так рад её предложению, что, когда убил кузину императора, со всех ног скакал в убежище, спустившись вдоль стены по канату.       То, что он увидел в фолкритсом лесу до боли напомнило ему Хелген: огонь полыхал на деревьях, подбираясь к убежищу, вокруг которого столпились агенты Пенитус Окулатус. Зиг перебил их всех и с тревогой ворвался внутрь, застав там ещё более ужасающую сцену: все члены Тёмного Братства были убиты, а тех, кто ещё сражался, убили прямо у него на глазах. Со слезами на глазах и воинственным криком Слышащий ринулся в бой, прикончив всех врагов. После этого он начал искать Астрид в этом пожаре, который обжигал его кожу.       Он нашёл её полностью обожжённую и распластавшуюся на полу в круге, который Зиг знал до боли хорошо.       — Прости, Зиг, что я предала тебя, — она говорила слишком тихо. — Я только хотела уберечь семью. Они сказали, что, если возьмут тебя, то оставят нас в покое.       Его предали во второй раз, но теперь у него была возможность покарать своего предателя своими руками. Он поднял с пола кинжал, которым всегда пользовалась его возлюбленная и поднёс его остриё к её горлу, которое дрогнуло от прикосновения к холодному острому металлу.       — Убей меня, я совершила чёрное таинство на себя!       Из глаз Зигфрида потекли слёзы, и он, стиснув зубы, перерезал горло своей любимой, для которой кончина стала избавлением, а не наказанием.       — Сейчас я понимаю, каким идиотом был, — мрачно произнёс мужчина, допив вино. — Мне нужно было не убивать её, заставить помучиться — не быть тряпкой. Но я не смог. Но теперь жертвы Довакина умирают долго…       Серана коснулась рукой его щеки, которая кололась короткой седой щетиной. Она прижала голову мужчины к своей груди, пытаясь поддержать его своим присутствием. Он не сопротивлялся, уткнувшись носом в её ложбинку.       — Я слишком пьян, перебрал конкретно, — Зиг начал отстраняться от девушки. — Давай спать. Завтра много дел.       Серана кивнула, встав с лавки. Она попрощалась с ним и вышла из комнаты. После её ухода мужчина встал со своего стула и подошёл к витрине на столике, под стеклом которой находился клинок горя. Он опустился на колени и упёрся лбом в угол. Затем он поднял голову и ударил кулаком по стеклу витрины, которое оказалось прочнее, чем он ожидал.       Он встал с колен и запрокинул голову в глубоком вдохе, после чего сел на стул и с отвращением посмотрел на оставшееся вино. Всё уже в прошлом, и возвращаться к этому — впустую тратить время. Всё, что оставалось, — двигаться дальше.       — Пророчество... — Зиг чуть нахмурился и почесал подбородок. — Может, это и идея.