Чёрные мотыльки

      Когда Серана и Зигфрид оказались в Каирне Душ, их взгляду предстал не самый приятный пейзаж. «Если Валерика торчит тут уже долго, то она точно извращённая натура», — подумал Зиг, разглядывая мрачный пейзаж. Мёртвая земля цвета ядовитого колокольчика была испещрена трещинами, из которых появлялись всё новые души, пойманные некромантами. Отдалённые постройки были обрушены.       Зигфрид начал спускаться с лестницы, ощущая сильный холод, исходящий от казалось, самой земли. Он взглянул на Серану, на которую это место тоже произвело сходное впечатление. По её мрачному выражению лица было видно, что она ещё не раз подумает о том, чтобы наполнить камень душ.       — Ну и местечко. Не хотела бы я провести здесь целую вечность…       — И не говори, место явно для отпетых, — кивнул Зиг, который видал на своём пути многое, но до того, чтобы наслаждаться подобными видами, ещё не дошёл. — Знаешь, я люблю мрачную тематику, стал вампиром как раз-таки из этих побуждений. Но это, пожалуй, через чур.       — Интересное откровение, — усмехнулась вампирша, блеснув янтарными глазами. — Разве Довакину не полагается быть добрым защитником всех слабых?       — Мир полон разочарований, — ответил Зигфрид, пожав плечами.       У нижних ступеней к горизонту тянулось некое подобие тропинки. Напарники условились двигаться по ней к руинам, которые виднелись вдали. То место окружала какая-то странная аура силы, которую определила вампирша. Зиг не был наделён особым чутьём, поэтому поверил на слово, обнажая меч, который очень быстро затупился от многочисленным ударам по костяным чудищам, бродящим по этим Стендарром забытым пустошам.       Серана полностью полагалась на своего спутника и шла рядом, предупреждая об опасностях. Её рука всё ещё побаливала, однако нервные окончания постепенно приходили в норму. Она наблюдала за тем, как сражался Зигфрид. Ей нравилось предсказывать его движения в бою. Он был очень умелым воином, который сражался с правильной пропорцией отваги и осторожности.       — Эй, чего застыла? — внезапно окликнул девушку мужчина. — Я здесь закончил.       Серана отвернулась, спрятав своё смущение за неловким кашлем:       — Отлично, давай идти дальше.       Дальше они двинулись молча. Обстановка в Каирне Душ действовала угнетающе: души, потерянные, отчаянные или молящие, загробным голосом просили о пощаде и изгнании из этого места. Серана, казалось, с каждой минутой становилась всё мрачнее, отчего Зигфрид решил нарушить молчание между ними.       — Слушай, ты ведь не всегда была вампиром, так? — ему было любопытно об истоке столь могущественной силы, хотя кое-какие догадки мужчина уже имел.       — Да… это длинная история, — с неохотой ответила вампирша, носком ботинка отпинывая кости непонятного животного.       — Дорога длинная.       — Ну ладно, так уж и быть, — согласилась она, готовясь к рассказу. — Этой силой моего отца наградил за верную службу Даэдрический Принц, Молаг Бал. Мы — истинная кровь, самые могущественные вампиры, а не какие-то фанатики-некроманты, которыми сейчас кишит Скайрим.       — Я знаком с Молагом Балом, — сказал Зиг не самым восторженным голосом. — Своеобразный у него план Обливиона…       — Тогда тебе известно, что церемония для женщин… не самое приятное занятие, — немного сдавленно проговорила вампирша, вспомнив о том ужасе, через который она прошла.       Зигфрид, который уже немного разобрался в эмоциях девушки, по-дружески положил свою руку на её плечо. Серана с благодарностью на него посмотрела.       — Всё в порядке, правда, — сказала она, начав двигаться дальше. — Спасибо тебе, что пришёл за мной. Без тебя я бы не справилась.       — Без проблем, — имперец улыбнулся, однако эбонитовый шлем не дал девушке увидеть его тёплую эмоцию.       Внезапно у мужчины возникла идея, которая должна была положить конец мрачному настроению, которое волей-неволей возникало в таком угнетающем месте. Он уже пробовал форму вампира-лорда, отметив поразительные скоростные возможности на вид некрепких крыльев. Это бы позволило им скорее добраться до форта, который уже показался на горизонте.       — Ты спятил, — незамедлительно прокомментировала девушка новоприобретённую идею. — Каирн Душ точно как-то на мозги действует.       — Ну почему же ты сразу так скептична? — возмутился Довакин, которому эта идея сильно понравилась. — Мы торчим тут уже несколько часов, а форт только появился на горизонте.       В конце концов Зигфриду надоело спорить с Сераной, которая, как казалось, тренировалась искусству спорить в Коллегии Бардов. Прощаться с такой замечательной мыслью ему не хотелось, поэтому он превратился в вампира-лорда, а затем бесцеремонно поймал её за капюшон и взвалил себе на плечо. Из-за нерабочей руки попытки освободиться из крепкой вампирской хватки не увенчались успехом.       Через несколько минут Серана согласилась с мыслью о том, что путешествовать, сидя на плече у вампира в его истинной форме, гораздо быстрее. Ветер, хоть и не пахнущий свежестью зелени и хвои, поднял ей настроение. Она перевела взгляд на довольного мужчину, который тоже наслаждался возможностью хорошенько разогнаться. Улыбка сама собой появилась на её устах — Зигфрид был хорошим парнем.       Они и не заметили, как добрались до форта. Он был окружён каким-то странным барьером, за которым стояла незнакомая женщина средних лет. Белая кожа и огненные янтарные глаза выдавали в ней вампира. Зигфрид аккуратно опустил Серану на землю, и она тотчас подбежала к барьеру, уперевшись о него руками. После этого он принял свой человеческий облик.       — Мама! Мама! — закричала девушка, чуть не плача от радости.       Валерика подошла ближе и коснулась барьера с другой стороны, не веря своим глазам.       — О Создатель… не может быть… Серана?       — Не могу поверить, это действительно ты… спустя столько лет… — на глазах девушки появились слёзы. — Как нам попасть к тебе?       — Что ты здесь делаешь? Где твой отец? — нервно спросила мать, оглядываясь по сторонам. Видимо, она ожидала увидеть Харкона.       — Нет, ты всё не так поняла, — поспешила объясниться вампирша. — Мы здесь, чтобы пророчество сбылось, но не так, как того желает отец.       — Ты совсем с ума сошла, — Валерика покачала головой, наконец взглянув на Зифгрида. — Кого ты привела с собой?       Серана запереживала, однако Зиг сделал шаг вперёд, снял шлем и тепло улыбнулся ей, таким образом говоря, что всё будет в порядке. От Валерики не укрылась уж слишком тёплая реакция её дочери, которая уже сообщила матери о многом.       — Меня зовут Зигфрид, — твёрдо сказал он, готовый протянуть вампирше руку через барьер. — Я принял дар Харкона, так что, можно сказать, теперь являюсь членом вашей семьи. Рад знакомству с вами, Валерика.       — Своими любезностями ты меня не одурачишь, полукровка, — резко ответила женщина, настроенная явно не слишком дружелюбно. — Объясни мне, почему сюда явилась Серана, ещё и в твоей компании?       — Теперь всё встало на свои места, — спокойно сказал Зигфрид, который теперь понял, в кого Серана такая нелюдимая. — Я всего лишь забочусь о её безопасности.       — И ты мне это говоришь, когда у моей дочери разорвана рука?.. — скептично заметила Валерика.       — Ну… это не моя вина… — Серана оборвала его речь, понимая, что мама будет относиться к нему ещё с большим недоверием.       — Я сама виновата в этом. Я пошла искать тебя в замке в одиночку и наткнулась на горгулий, — вдруг Серана сделала совершенно неожиданный жест, от которого даже Зигфрид немного опешил: она опустила свою руку на его ладонь. — Зиг спас меня от горгулий. Если бы не его поддержка, я была бы уже мертва… ну, ещё более мертва, чем сейчас.       К словам своей дочери Валерика отнеслась с бóльшим доверием. Однако этот высокий и очень могущественный вампир очень её беспокоил. Сила, текущая в его жилах, была необычного характера, понять который, даже несмотря на весь обширный опыт, у женщины пока не получалось.       Объяснив Валерике ситуацию с Харконом и свитками, Зигфрид столкнулся с волной критики. Оказалось, что для свершения пророчества, которое было описано в свитках, Харкону понадобится кровь Дочери Холодной Гавани. По этой причине Валерика сделала всё возможное, чтобы спрятать дочку подальше от отца-фанатика, который был готов убить даже своего ребёнка ради безраздельной власти вампиров.       Это многое объясняло, однако в душе Зиг был не слишком согласен, что погребение Сераны было лучшим выходом из положения. Впрочем, спорить об этом уже не было никакого смысла. Кости брошены, и теперь нужно действовать.       — Я бы предложил убить Харкона, это должно помочь делу. Впрочем, мы пока ещё не знаем точно, придётся ли ему убивать Дочь Холодной Гавани, чтобы довести пророчество до конца. Вероятно, можно будет обойтись лишь парой капель крови. С обоих сторон.       — Ты просто безмозглое оружие для убийства. Я не верю, что тебе есть хоть какое-то дело до нашей беды! — Валерика, не способная больше сохранять спокойствие, в гневе повысила голос. — Для тебя это пророчество — ещё одна веха на пути к ещё большему могуществу. Не смей прикрывать свои меркантильные намерения «заботой» о Серане!       Все трое стояли молча. Зигфрид не таким себе представлял воссоединение семьи. Он с горечью посмотрел на Серану, предполагая, что она чувствует в этот момент.       Было очевидно, что всё пошло под откос: её мать оказалась такой же одержимой, как и отец, только разве что в другом направлении. Все надежды девушки на то, что ей удастся образумить своих родителей, рассыпались прахом прямо в этот момент. Зиг увидел, как дрожит рука девушки и как крепко она сжала свои белые вампирские клыки.       — Не смей так с ним разговаривать, — тихо сказала Серана.       Она медленно подняла голову, и глаза Зигфрида распахнулись от удивления: девушка плакала, глядя на свою мать.       — Он… Зиг сделал для меня так много за это короткое время… Он сделал для меня гораздо больше, чем ты или отец, которые всегда преследовали свои цели, в которых я была только инструментом!       — Серана, — чувствуя вековую горечь, боль и досаду, прошептала Валерика. — Да когда же ты уже откроешь глаза? Я сделала всё, лишь бы защитить тебя от фанатика, которого ты зовёшь отцом!       — Да, он изменился, но он всё ещё мой… папа, — слёзы ещё сильнее покатились из её безжизненных глаз, которые сейчас выглядели живее, чем у любого смертного. — Твоя мотивация была другой, но это не меняет того факта, что тебе было плевать на моё мнение. Ты просто закопала меня в этом дурацком саркофаге, будто бы так оно и должно было быть. В конечном итоге я и для тебя только пешка!       Зиг подошёл к девушке и положил свои руки ей на плечи, однако она скинула их:       — Не вмешивайся!       Он кивнул и молча отступил. Зиг понимал, что в семейные разборки лезть не стоит, но и безразлично наблюдать за этой душераздирающей сценой он не мог.       — Серана… я никогда не думала, что ты так считаешь, — сдавленно проговорила Валерика, потрясённая услышанным. — Я… я… лишь хотела, чтобы мы снова были семьёй. Прости меня.       — Я… тоже этого хотела, — девушка попыталась вытереть слёзы, однако они продолжали стекать по подбородку. — Но, видимо, это не для нас. Даэдрапоклонники не заслуживают такого счастья.       На этой ноте Серана перевела разговор на тему о Древних Свитках. Её глаза всё ещё были красными и припухшими. Она, превозмогая боль и желание расплакаться прямо на месте, узнавала у матери, как снять барьер, окружающий форт. Валерика сообщила о неких Смотрителях, которых для отмены заклинания нужно было убить. Для Зигфрида, привыкшего к такой работе, это было несложно.       Когда они отошли от форта, Серана остановилась. После прощания с Валерикой, они шли молча, не поднимая больной темы. Имперец обернулся и увидел поникшие плечи и разбитый вид. Его слова мало что могли изменить, да и поддерживать людей он особо не умел. Его напарница сейчас выглядела очень одинокой, отчего даже его безразличное сердце кольнуло состраданием.       — Я могу пойти перебить всех Смотрителей, — сказал он, сглотнув неприятный ком. — Можешь пока посторожить барьер.       — Если уж и сторожить его, так это от моих криков на мать, — усмехнулась девушка и запрокинула голову. — Прости, что тебе пришлось стать свидетелем всего этого.       — Я просто хотел бы, чтобы у вас всё было в порядке, — неосторожно сказал Зиг, чем разозлил вампиршу, которая и без него была на взводе.       — О каком «в порядке» может идти речь? — прикрикнула она, расстроенная скорее собственным бессилием, чем словами мужчины. — Я… мы должны убить моего отца.       Зигфрид не знал, как ему себя вести. Ни с одним его компаньоном такого не приключалось. Семейные драмы всегда обходили его стороной, поэтому всё в этой ситуации было для него в неприятную новинку.       — Серана, — нерешительно начал он, подходя ближе, — скажу честно, я без понятия, что мне говорить и что мне сделать. Я не хочу, чтобы ты так страдала, но это в нынешней ситуации невозможно.       — Прости, я… я не должна была на тебя кричать. Ты здесь совершенно не причём, — Серане стало стыдно, что под раздачу попал человек, который её поддерживал. — Дай мне немного времени, я смогу успокоиться.       Зиг согласно кивнул и сообщил ей о том, что собирается разобраться со Смотрителями. Вампирша согласилась и поблагодарила его за помощь.       В форме вампира-лорда Зигфрид отправился на охоту, попутно зарядив парочку камней душ в расщелинах. Смотрители оказались не слишком поворотливыми соперниками, отчего превосходство было на стороне вампира, который дольше перемещался между их постами, нежели сражался с врагами.       После победы над Смотрителями, земля задрожала и барьер, окружавший форт, потихоньку рассеялся. Когда Серана это увидела, она улыбнулась: она ни на секунду не сомневалась в том, что Зиг справится. Мужчина был сильным, сильнее неё и кого-либо из её семьи. Но его сила была тёмной — Серана, будучи созданием ночи, отчётливо чувствовала это, стоя рядом. И ей очень хотелось узнать, что это за сила.       — Йо, я закончил, — сказал Зиг, подлетев к девушке в своей вампирской форме.       Он трансформировался у неё на глазах, превратившись в обычного имперца-вампира. Его эбонитовый шлем скрывал его лицо и эмоции, и девушка поймала себя на той мысли, что хочет увидеть его. Однако сказать Зигфриду об этом она не хотела.       — Ты, как всегда, быстро, — она улыбнулась, стараясь отогнать мрачные мысли в сторону. — Пойдём за свитком?       — Ну да, — кивнул мужчина, подойдя к ней.       Лицо вампирши выглядело уже значительно лучше.       Внутри форта обстановка была ничем не лучше: та же голая пустошь, только закованная в каменный саркофаг. Довакин, ступив на мёртвую землю, почувствовал знакомую силу, которая шла прямо из-под земли. Он огляделся, чувствуя дыхание дракона.       — Дюрневир! — неожиданно воскликнула Валерика, указывая на небо.       Зигфрид оглянулся, и пред его глазами оказались два размашистых крыла древнего дракона, который серьёзными глазами смотрел на него. Довакин обнажил свой меч и услышал драконий глас, оповещающий о начале схватки. Он глубоко вдохнул воздух и встал прямо перед Сераной, которая с ужасом глядела на дракона.       — Я одолею его, не бойся, — сказал он, готовясь к бою.       После этих слов Зигфрид вышел в центр пустоши и прокричал Strun-Bah-Qo, призывая грозовые молнии. Они тотчас поразили костяных людей, призванных криком Дюрневира. Серана, стоящая вне зоны действия крика Довакина, с благоговейным трепетом смотрела на самую невероятную схватку в своей жизни.       В какой-то момент ей показалось, что у Зигфрида тоже есть крылья, когда он запрыгнул на шею дракона и начал бесстрашно орудовать мечом. Дюрневир, правда, оказался ловчее и сбросил мужчину со своей шеи. Довакин встал и смахнул кровь дракона со своего меча резким и быстрым движением. Она обагрила мёртвый пол.       — Joor-Zah-Frul, — крикнул Зигфрид.       Дюрневир громко взрыл в небо и начал стрелой падать на землю. Его тело с грохотом стукнулось о землю, где его уже ждал отважный Довакин, готовый поглотить его душу. Дракон снова закричал, призывая на помощь костяных людей, которых тотчас поразила безжалостная сила, поднявшая столб дыма.       Зиг поднял свой меч и занёс его над головой дракона, который никак не мог поверить в свою участь. В следующую же секунду острое лезвие отделило голову от шеи, и кожа дракона начала стягиваться, превращаясь в тлеющую ткань, которая затем, приняв вид яркой дымки, потоками пронзила тело Довакина. Огромный мощный ящер за несколько секунд оставил после себя лишь скелет, который шатнул ветер, и тот рассыпался на кости.       Серана сделала шаг вперёд, прижимая больную руку здоровой, и неотрывно смотрела на подвиг героя, который стоял перед ней и был таким же, как она, человеком. Зигфрид вернул клинок в ножны и снял меч, блеснув своими янтарными глазами. Он спокойно улыбался, наслаждаясь моментом и впервые за долгое время чувствуя себя настоящим героем.       — Это было… — начала Серана, глядя на его мужественное лицо. — Восхитительно…       — Спасибо, — мягко сказал имперец, отходя от груды костей.       Серана больше не могла противиться своему желанию узнать о мыслях Довакина. Как мог такой прекрасный и отважный герой, буквально сошедший со станиц древних сказаний, примкнуть к вампирам и способствовать свершению мрачного, жестокого пророчества. Его благородные черты лица не смогли изменить даже обезображивающие признаки вампира.       — Почему ты решил стать таким, как я? — спросила девушка, осторожно приближаясь к герою. — Разве ты не должен был остаться верен Страже Рассвета? Вампиры — ночные хищники, убивающие обычных людей, которых ты защищаешь…       Улыбка исчезла с лица мужчины, придав тому задумчивый и даже немного грустный вид. Серана начала замечать, что безразличная маска постепенно сходила с лица драконорожденного — но стал более открыт перед ней и показывал свои настоящие эмоции.       — Я уже давно перестал кого-то спасать, — сказал он, проходя мимо девушки. — Причинять слишком много добра людям ещё более опасно, чем творить зло.       Зигфрид подошёл к Валерике, которая смотрела на него новым взглядом — это был взгляд, полный уважения. Вампирша кивнула ему и предложила следовать за ней. Мужчина принял из её рук Древний Свиток и поклонился. Его дело здесь было сделано.       Свиток был не таким тяжёлым. Знания по природе своей физически мало весили. Он довольно провёл рукой по Свитку, понимая, что в этом свитке сокрыта решающая часть пророчества, и, если он откроет для себя её, ему подчинится солнце. Это событие будет крахом для всего Тамриэля, не считая живущих в нём вампиров, которых исчезновение светила сильно обрадует.       Создание ночи… Вампир… Эти существа бездушно подчиняли своей воле людей и питались ими, как сами люди питались животными. Эти существа развернули карты на столе, превратив былых правителей мира в мясо. Когда Зигфрид понял это, он решил стать одним из них — бездушным, сильным и бессмертным, продав свою душу Молагу Балу. Этого Принца Довакин не особо почитал, однако дар бессмертия привлекал его: он сможет увидеть конец мира, который создали разумные существа, населяющие Нирн.       — Берегите себя, — сказала Валерика, глядя вслед удаляющимся вампирам.       Зигфрид взял Серану на руки и прижал её к себе, распахнув размашистые вампирские крылья. Он сорвался с места, направляясь к выходу из Каирна Душ. Пророчество было почти у него в руках. Ему оставалось лишь разузнать у Дексиона, как прочесть свитки, и двинуться на поиски лука Ауриэля, который вверит ему в руки новую, могущественную силу.       Вдруг, думая об этом, он ощутил, что девушка прижалась к нему сильнее.       — Что-то не так? — спросил Зигфрид, не останавливаясь.       — Можешь, пожалуйста, лететь помедленнее? — попросила Серана, взглянув в его отрешённые глаза.       Зигфрид пожал плечами, но свой ход замедлил:       — Мне казалось, ты не в восторге от этого места. Хотел, чтобы мы побыстрее вернулись, — произнёс он.       Серана ничего не ответила. Она смотрела вперёд, где уже виднелась лестница, ведущая обратно в Тамриэль. Девушка понимала, что означает их возращение. Скорее всего смерть её отца будет неизбежной, вернее, ей придётся выбирать между своей жизнью и исполнением безумного пророчества, пусть и во благо всех вампиров.       Либо она, либо её отец…