Змееносец

Перо в руках Амрита творило магию письма. Он выводил буквы на красновато-коричневом пергаменте. Стержень искрился каждый раз, как он макал перо в чернила. Гермиона по обыкновению сидела рядом с ним в ожидании мелких поручений. Порой, когда Амрит что-то писал, она ему читала или рассказывала об их жизни, о своей семье, иногда ей приходилось писать под диктовку, пока Амрит разгуливал по комнате. Время близилось к ночи, лунные окна в сочетании с витражами погружали в интимную и мистическую атмосферу. Впрочем, одно присутствие Амрита было способно перенести в древние глубокие времена, когда история только зарождалась. Гермиона начинала привыкать к Амриту. К его импульсивности и эмоциональности, к его страсти в душе и мёртвому сердцу. Она узнавала убийцу своих близких и, как бы не пыталась, не могла научиться его ненавидеть. Быть может, начни он пытать её, мучить и истязать, она бы проклинала его, как и все прочие волшебники, но Амрит был добр к ней, относился с почтением и уважением. В один день он провёл её к резной двери, исписанной узорами, распахнул, и её накрыл запах книг, историй и сказаний. «Она твоя», — сказал он тогда. Гермиона подарила ему улыбку, а он по-отечески погладил её по голове. И всё же она не забывала, для чего здесь находится. Цель маячила перед глазами, она пахла кровью, требовала, чтобы она не верила, была начеку. Когда Амрит покидал поместье, Гермиона записывала его правдивую и ужасающую историю. Впервые услышав, что с ним сделали Первые, у Гермионы закололо сердце, нутро требовало справедливости, но мщение Амрита стоило слишком многих жертв, которые Гермиона не могла допустить и простить тоже не была способна. Но она хотела подарить ему память о нём, запечатлеть имя в летописях, пусть это и не то, что он ждёт — большее сделать было не в её силах. Амрит давно уничтожил себя, предал мальчика внутри своей души, и случилось это ровно тогда, когда он дал согласие Синиду. Гермиону ужасала мысль, что пришло время и ей стать предателем. Амрит поднял на неё голову и окинул внимательным взглядом, словно прочитал её тёмные мысли. Гермиона поёжилась и улыбнулась. Казалось, увидев её улыбку, Амрит смахнул наваждение и вновь принялся писать. Что он пишет, Гермиона не знала, а спрашивать не смела. В комнату вошёл Синид — вечный спутник Амрита, зверь иных миров, царь монстров. За ним всегда следовал могильный холод. Гермиона боялась его, ненавидела, винила во всех бедах, яро отрицая действительность. Не желай Амрит могущества, его бы не существовало. Он поклонился, но, скорее, вынужденно, на его морде виднелась засохшая кровь. — Мы поймали мальчишку, — объявил он, — он пытался пробраться в поместье. — Вы сожрали его? — спокойно спросил Амрит. От его тона у Гермионы по коже пробежали мурашки. Вот она новая жизнь: сожрать кого-то было обыденностью. — Нет. Это тот самый. Амрит посмотрел на Гермиону, словно тот, кто явился на их порог, был долгожданным гостем. Он улыбнулся кривой улыбкой, отложил перо и медленно встал. Тело Амрита напоминало элегантную лань: все движения отточенные, плавные, глаза таили загадку, кожа сияла светом, все художники мира мечтали бы сохранить его красоту в вечности. Для Гермионы было совершенно неудивительно, что многие ведьмы, примкнувшие к нему, пошли не за его речами, а за его красотой, пленённые лениво спадающим локоном чёрных волос. — Пойдём Гермиона, нам нужно поприветствовать гостя. Гермиона заволновалась. Её посетили мрачные догадки, но она старалась отогнать их и не обращать внимания на ватные ноги. Амрит приоткрыл дверь и галантно пропустил её вперёд. Сердце остановило свой стук. Кто бы их не ждал, ничего хорошего его присутствие не сулило.

***

Лицо у Драко было всё в синяках, одежда разорвана, на руках виднелись ссадины, он стоял смирно, точно не чувствует боли и не замечает лужицу крови под своими ботинками. Когда они вошли в зал, Гермиона готова была упасть в обморок. Голова у неё закружилась, лицо побледнело, она пошатнулась, но Амрит придержал её за руку. Драко посмотрел на неё, словно видит впервые. Его взгляд был красноречивее слов: недоумение вкупе с облегчением, точно он ожидал увидеть её в цепях. Он еле заметно выдохнул. Глаза у Гермионы заслезились. «Драко пришёл за мной?» Гермиона не могла поверить в это. «Быть может, он решил примкнуть к Амриту?» Рой мыслей разразился в голове, принося с собой боль в висках. Амрит помог ей присесть. Драко не спускал с него глаз, пристально следя за каждым движением. После Амрит присел сам и заговорил: — Здравствуй, Драко, — в его голосе была слышна насмешка, словно вся эта ситуация веселила Амрита. — Для чего ты здесь? Драко пошатнулся от боли. Через разорванные штаны на левой ноге открылась глубокая рана, должно быть, кто-то из монстров Синида укусил его. Он выдохнул и сглотнул в пустой попытке смочить пересохшее горло. Гермиона не могла усмирить слёзы, она судорожно тёрла глаза, но всё было тщетно: эмоции, которые она подавляла, нахлынули, снесли потоком лавы и оставили гореть её тело. — Хочу быть на вашей стороне, — хрипло ответил Драко. Амрит смерил его испытующим взглядом, положил руку на подлокотник трона и нарочито медленно постукивал пальцами по деревянной поверхности. Этот тихий звук сводил с ума. Гермиона прикрыла глаза, понадеявшись, что всё это сон. Когда Амрит вновь заговорил, казалось, прошла целая вечность. — Ты лжёшь. — Я не лгу, — ответил Драко. Стоять ему было всё сложнее и сложнее. — Лжёшь, мальчик. Не смей меня дурачить. Говори истинную причину, — тон Амрита требовал правду. Драко потерялся на мгновение, словно обдумывал, поддаться ли ему. — Я пришел ради Гермионы. Гермиона, услышав эти слова, заледенела, подняла на него глаза и их взгляды встретились. Земля в миг остановила вращение, всё стало нереальным, был только он и она. Гермиона хотела, чтобы он прочитал в её глазах, как она зла на него за то, что он пришёл, уничтожил её самообладание, разрушил планы и… Как она скучала… — Веяние первой любви… — сказал Амрит с толикой печали. Он встал и прошёл к Драко, тот отшатнулся от него, Гермиона нервно привстала. — Ты пришел спасти её? Драко кивнул. — И как ты намеревался это сделать? — Не знаю, — честно признался он. — Я не держу Гермиону силой. Она может уйти, если пожелает. Стало быть, твоё спасение бессмысленно, а жертва напрасна. Ты явился ко мне, не имея плана. Ты не знаешь своего противника. Тебе неизвестны его сильные и слабые стороны. В твоей голове только жгучие желания, а в руках хлипкая палочка. Какая судьба ждёт таких, как ты? Ответь мне, Драко. — Смерть. — Верно. И ты готов умереть? — Готов. Гермиона больше не могла это слушать, она вскочила, намереваясь броситься к Амриту и умолять его пощадить Драко, но Амрит, даже не оборачиваясь на неё, взмахнул рукой, и поток силы вернул её обратно. — Сиди, Гермиона, — бросил он. — Я провожу урок. Итак, Драко, что мы усвоили? Драко скривил лицо то ли от боли, то ли от негодования. Гермиона заметила, что его волосы тоже были испачканы кровью. — Говори, — потребовал Амрит. — Я умру. — Почему ты умрёшь? — Я повел себя безрассудно. Недооценил свои силы и силы противников. — Верно, — тон Амрита стал мягче. — Я понимаю тебя, Драко, порой и я иду на поводу эмоций. Именно поэтому так часто проигрываю. Амрит снова присел, на его лице играла беззаботная улыбка. Он взмахнул рукой, и тиски силы ослабли, Гермиона наконец смогла пошевелиться. — Ты не так уж бесполезен для меня, Драко. Скажи, твои головные боли больше не беспокоят тебя? — Не беспокоят, — голос Драко стал совсем тихим, он говорил практически шёпотом. — Это подарок Гермионы. Знаете, дети, я практически тронут вашей заботой друг о друге, — Амрит рассмеялся. — Но, Драко, я не отдам тебе Гермиону, пока не буду уверен, что ты достоин её. Понимаешь? Драко ничего не понимал, он смотрел то на Гермиону, то на Амрита, задавая немые вопросы. Гермиона видела эту ситуацию до смешного абсурдной. Амрит говорил так, словно был её отцом, который не жалует ухажёра дочери. Он коснулся её головы и нежно похлопал, Гермиона ощутила привычное тепло, исходившее от его ладоней. — Драко, когда мы не принимаем себя и отрицаем свою сущность, наше тело становится самым злейшим врагом. Твоя боль ушла благодаря Гермионе, но враг никуда не исчез, он всё ещё с тобой, и стоит мне сделать так… Амрит щёлкнул пальцами, и Драко истошно закричал. Он упал на колени, хватаясь за голову. Гермиона подбежала к нему, но Амрит вновь её остановил. Она что-то крикнула ему, но её голос исчез. — Гермиона, урок не закончен, — он второй раз щёлкнул, и боль Драко отступила. Он всё ещё сидел на коленях, видимо, не имея сил подняться. Сердце у Гермионы ныло, рвалось на помощь, Амрит же был невероятно спокоен. — Я оставлю тебя здесь. Но ты должен принять свою сущность. Таково условие. — Я не понимаю… — голова у Драко была опущена, он совсем обмяк. — Ты поймёшь. Но в наказание за твою глупость я не буду лечить твои раны, и ты не смей, Гермиона, — Амрит всего на секунду посмотрел на неё. Его взгляд не терпел непослушания. Гермиона кивнула. Амрит подозвал мужчину, и тот помог Драко подняться. Он облокотился на него, глаза его были прикрыты, когда они сделали первый шаг, Драко застонал от боли. Гермиона провожала его взглядом. Обещание Амриту не имело значения, как только он уснёт, она навестит Драко. Амрит взглянул на неё с лёгкой усмешкой, похоже, он догадался, о чём она думала.

***

Song: SEV — Luce 🎵 Гермиона замерла у двери. Синид не хотел рассказывать ей, куда поселили Драко, но стоило ей чуть пригрозить Амритом, тот сдался. Она не боялась, что он пожалуется на неё Амриту, не боялась и его наказания. Что-то ей подсказывало: ничего не происходит в этом поместье без ведома Амрита. Она дёрнула ручку, дверь была незапертая, тихо прошла внутрь и закрыла дверь, прошептав запирающее заклинание. Комната, которую выделили для Драко, поражала своим великолепием и изысканностью. Стены украшали пасторальные сцены, мебель выдержанна в стиле Шератона, высокие спинки кресла украшены резьбой, а по всей постели лежали шёлковые подушки с бархатными помпонами. Драко спал. Гермиона поставила на пол сумку и присела на край постели. На комоде горела свеча и стоял кувшин с водой. При этом сам Драко, находясь в таком великолепии и заботе, не получил никакой помощи. Он спал в той же истерзанной одежде, лишь на ноге была повязка, вновь пропитавшаяся кровью. — Пришла… — произнёс он, не открывая глаз, еле шевеля губами. — Да. — Хочешь получить наказание, Грейнджер? — Он ничего мне не сделает. Гермиона прикоснулась к его лбу ладонью. Драко весь горел. — Нужно поменять повязку, — сказала она мягко, — она вся в крови. Драко с шумом приподнялся, облокотился на спинку и резко схватил её руку, притягивая к себе. Гермиона растерялась, вынужденная наклониться к нему. — Он трогал тебя? — выплюнул он зло. Гермиона закивала в отрицание. Драко такой ответ не устроил. — Он слишком печётся о тебе. Это плохо. — Сейчас не об этом. Ты хочешь умереть от заражения крови? — Меня не так просто убить, — он усмехнулся и наконец посмотрел на неё. Посмотрел так, как смотрел при их последнем разговоре… Щёки у Гермионы запылали, она вырвала руку и полезла в сумку. Достала тряпку, палочку, воду и несколько лекарственных зелий. — Видимые раны мы не будем лечить, чтобы Амрит их видел. Она смочила тряпку и присела ближе. Сам Драко не двигался к ней навстречу, оттого ей пришлось практически полностью забраться в постель. Когда она протянула руку к его лицу, исписанному синяками и ссадинами, Драко не сводил с неё пристальный взгляд. Ей некуда было бежать от его внимания, некуда было спрятаться, тело лихорадило от болезненной близости. Все эти месяцы она полагала, что больше не увидит его. — Ты красивая. В его голосе слышалась дразнящая хрипотца. Драко еле заметно сглотнул, прежде чем сделать преступно непозволительный наклон к ней — она не выдержит, сдастся и падёт к его ногам. — Очень красивая… — повторил он, словно нарочно уводя её с тропы приличия, правильных решений и никчемной совести. «Драко назвал меня красивой…» Гермиона в мгновение поверила и ощутила себя таковой. Магия его взгляда, такого жадного и вызывающего, действовала на неё как проклятие. Она попыталась вернуть самоконтроль и принялась протирать его лицо. Медленно опускалась к шее, острым ключицам, ткань мокрого лоскута, делала то, что мечтали делать её губы. Когда она добралась до груди, тут же остановилась, испугавшись. Драко улыбнулся и молча снял то, что осталось от рубашки. Его тело освещало лишь пламя свечи и луна, Гермиона ещё раз промокнула тряпку, рука нелепо замерла в воздухе. — Не бойся, Грейнджер. Драко нежно обхватил её запястье. Сам опустил руку на грудь и провел по коже. Он вёл её, точно заблудшего путника, потерявшего карту. Воздух вокруг накалился. Он действие — она рука. Драко плавно опускался вниз, прямо к животу, его пресс напрягся от прикосновения мокрой холодной ткани. Гермиона сглотнула, встретилась с Драко взглядом и поспешно опустила глаза. Волосы спадали на лицо, точно пытаясь спрятать её. Драко с болью поддался вперёд и коснулся их, трепетно убирая назад, но они тут же падали обратно. На его лице заиграла тёплая улыбка, когда он сказал: — Повернись спиной, я их заплету. — Для чего? — Хочу видеть твоё лицо. — Мы ещё не закончили… — Гермиона всё ещё держала дрожащую руку на его животе. — Боюсь, если ты продолжишь, увидишь то, что видеть не хочешь. Гермиона убрала руку, и Драко прикрылся одеялом, оставив для её глаз лишь свою грудь. Она не знала, отчего слушается его, но тело было непреклонно, и она сдалась ему, полностью забравшись в постель. Драко не торопился. Своими ловкими тонкими пальцами он нежным прикосновением ласкал её волосы. Его пальцы скользили, ныряли в них, переплетались. Гермиона чувствовала его тяжёлое дыхание, отчего её собственное замедлялось. Каждой прядке Драко уделял особое внимание, оттягивая момент, когда они образуются в косу. Он словно создавал между ними эмоциональную связь, которая делала этот момент особенным и незабываемым. Когда он закончил, припал губами к её затылку, оставляя невидимый след на её волосах, вдохнул запах и отпрянул. Гермиона не шевелилась, она всё ещё чувствовала его касания и боялась, что они останутся с ней навсегда. Когда наваждение прошло, она развернулась к нему и поблагодарила. Драко кивнул. — Теперь я могу тебя полечить? — Можешь. Закончив, Гермиона вновь коснулась его лба. Он был уже не такой горячий. — Почему не спрашиваешь про… Своих друзей? — поинтересовался Драко. — А тебе что-то известно о них? — Известно. — Боюсь, ты не должен мне говорить. А я ничего не могу сказать тебе. Так будет безопаснее. Гермиона остановилась у двери, когда услышала: — Не уходи. Сердце стучало в горле. Драко подошёл к ней со спины и по-собственнически коснулся талии, прижал к себе, наклонился и прошептал: — Останься, Гермиона…