VII. Битва за малое

Роберт долго не может уснуть. Кронпринц вспоминает, что оставил свою сумку в гостиной и решает сходить за ней. Возвращаясь в свою спальню, Роберт замечает свет в одной из спален, дверь не закрыта. Он бы просто прошел мимо, не заглядывая, вот только… — Ты играешь в куклы?! — вопрос срывается с губ сам собой. Тархиня вздрагивает от неожиданности, поворачивается лицом к Роберту. До кронпринца наконец доходит, что это не его дело, чем Флория занимается ночью в своей спальне: — Прости, я не должен был… Флория улыбается краешком рта, ставя красивую куклу обратно на полку: — Нет конечно. Это моя старая комната и мои старые игрушки. Захотелось почему-то подержать в руках. Я так часто проводила здесь лето, когда была маленькой. Но в последние года как-то не складывалось. Роберт сжато кивает головой, отводя взгляд: — Разумеется… — кронпринц оглядывает комнату с порога. — Я ночевал здесь когда-то с Уиллом и Ниэльсом. Мы еще тогда удивились, почему в доме лорда, у которого нет ни жены, ни детей, комната для гостей забита куклами, картинами с розами… Флория тихо смеется: — Да, это и вправду звучит забавно. Смотри, а там — мой книжный шкаф, еще с тех времен, когда я была совсем маленькой. Тархиня жестом зовет Роберта подойти и тот, несколько неуверенно, повинуется. — Все мои сказки, — тархиня проводит рукой по корешкам книг, — я с ума сходила по этим историям. В Ташбаане другие сказки. Там нет побегов, летающих лошадей и таких приключений. Роберт просматривает названия книг: — Да, у меня тоже многие из этих были. От тети Люси. — Были? — удивленно оглядывается Флория. — А где они сейчас? Роберт закатывает глаза: — Я отдал их Рилиану. Это мой младший кузен. — И тебе было совсем не жалко?! — искренне изумляется тархиня. Кронпринц фыркает: — Я взрослый мужчина и мне больше не нужны сказки. Такой ответ почему-то вызывает смешок тархини. Но Роберт не успевает у нее спросить, что смешного она нашла в его ответе. Флория взвизгивает от восторга, выхватывая с полки книгу и плюхаясь вместе с ней на кресло: — Это была моя любимая!!! «Конь и его мальчик»! Про Шасту и Аравиту. Роберт медленно опускается на соседнее кресло, наблюдая за тем, как девочка с восторгом принимается листать книгу. По самой книге действительно заметно, что ее читали очень много раз. — Да, я знаю. Флория захлопывает книгу, прижимая ее к себе. Переводит взгляд на Роберта: — Я так восхищалась этой историей в детстве, так часто представляла себя на месте Аравиты. А сейчас — мы сами герои самого настоящего приключения! До сих пор поверить не могу! Это самое волнующее, что со мной когда-либо случалось! Роберт отвечает снисходительной улыбкой. — Что? — щурится Флория. — Не говори, что с тобой — не так! Ты ведь тоже не можешь уснуть от волнительности самого большого в твоей жизни приключения, поэтому пришел? — К сожалению, не могу сказать, что это приключение — самое большое в моей жизни. Прости. Флория подается вперед: — Да ладно! Кронпринц пожимает плечами: — Когда мне было шесть, я нашел дракона. Это был мой дракон. А потом оказалось, что это, на самом деле, заколдованная звезда, которую мы освободили, когда пешком добрались до земель Дикого севера вместе с моими сестрами и братом. А когда мне было тринадцать — Аслан забрал моих родителей и дядь с тетями на несколько месяцев, чтобы наказать меня за мою самонадеянность. И мне пришлось править страной все это время, чтобы скрыть отсутствие родителей от других стран. Флория хмурится: — Врешь… — Если бы, — тихо смеется Роберт. Флория все еще пытается уложить у себя в голове все услышанное: — Таш… Твоя жизнь — словно роман приключений! — В какой-то степени, — соглашается Роберт. — Можно, я спрошу? Тархиня кивает. — Твой дядя, — продолжает Роберт. — Он несколько раз назвал тебя… Флёр? Эм-м-м… Правильно? Девочка кивает: — Да. Мама хотела назвать меня так, в честь моей прабабушки. Но папа сказал, что тисрок не допустит не тархистанского имени в своей семье. Поэтому, они нашли тархистанское, самое близкое по звучанию — Флория. Но дядя Этерно, как и бабушка с дедушкой, всегда зовут меня Флёр. — Флёр, — задумчиво повторяет Роберт, будто бы пробуя имя на вкус. Тархиня обнимает свои коленки: — Мне очень страшно, когда я начинаю думать о завтрашнем дне. Роберт вздрагивает: — Почему? Флёр поводит плечами, виновато улыбаясь: — Король и королева Орландии. Я видела их только издалека, очень давно. Мне так страшно, когда я пытаюсь представить, как они отреагируют на наш рассказ… Кронпринц немного мрачнеет: — Я не думаю, что они обрадуются… Но тебе не стоит бояться, разговор я возьму на себя. — А тебе самому не страшно? — тархиня заглядывает ему в глаза. Роберт вздергивает подбородок: — Мне никогда не бывает… Ау! Роберт потирает щеку, в которую Флёр только что запустила подушкой: — Прекрати важничать, это раздражает! Кронпринц закатывает глаза: — Хорошо… Скажем так, мне не страшно… — Роберт с подозрением смотрит на гневно надувшиеся губки тархини и издает тихий смешок. — Но я слегка опасаюсь их реакции на мое решение… Так нормально? Флёр удовлетворенно склоняет голову: — Так больше похоже на правду. Что… Что мы будем завтра делать? Роберт устраивается на кресле полулежа. Тархиня следует его примеру. — Первое, что мы делаем — это добираемся до Анвардского замка и просим политического убежища. А дальше я должен решить, как поступить с тобой. — Звучит так, как будто ты меня действительно утащил из дворца против воли и будто я теперь принадлежу тебе, — задумчиво отвечает тархиня, глядя в потолок. Роберт снова тихо смеется: — Нет, я имел в виду, что… Я же не могу прятать тебя от тисрока вечно. Мы должны достигнуть соглашения. Флёр складывает руки на груди: — А представь себе, провести всю жизнь, скрываясь. Каждую неделю новые города, страны… Так ведь можно посмотреть весь мир. Роберт поворачивает голову в сторону Флории: — Не думаю, что тебе понравится ночевать где попало, иногда под дождем и на голой земле. — Но это же приключение. Прямо как в книге! Роберт отводит взгляд к потолку, заводя руки за голову: — Здесь я не спорю. — Надо же, просто чудо какое-то, — тихо произносит Флёр, ухмыляясь. Запущенная ранее подушка прилетает обратно и тархиня тихо стонет, отбрасывая ее от своего лица. — Я все слышал! Флёр переворачивается на бок, поджимая коленки к груди. Голова лежит на подлокотнике широкого кресла: — В книге о Шасте и Аравите, я всегда удивлялась… Они только то и делали, что спорили и ссорились. Во всей истории не было ни намека на симпатию друг к другу. И только в самом конце сказано, что они поженились, когда выросли. Разве так бывает? Роберт не знает, что ответить: — Эм-м-м… Возможно… Возможно, автор хотел сделать упор на мораль и героизм, поэтому упустил детали о… Как ты сказала, симпатии? Флёр щурится: — То есть, на описание вредностей и капризничаний рядом с героизмом и моралью у него было место, а на описание любви — нет? Кронпринц неуютно ерзает в своем кресле, опускаясь еще ниже: — Я не знаю… Если честно, я не силен в описаниях любви… Не читаю такого. — А что ты читаешь? — Флёр бросает на него полный любопытства взгляд. Роберт пожимает плечами: — Я люблю историю. Иногда, редко — приключения. Истории рыцарей, которые ищут свое призвание. Тархиня задумывается: — Во всех книгах у рыцарей есть прекрасная дама. — Не во всех, — отпирается Роберт. — Например? — не отступает Флёр. Роберт задумывается, перебирая в голове названия всех рыцарских повестей, которые он когда-либо читал. И в каждой, действительно, такая дама рано или поздно появляется. Пусть и большой роли не играет. Кронпринц закатывает глаза: — Ладно, есть у них всегда прекрасная дама. — Я говорила, — радуется Флория.