VII. Битва за малое

Роберт возвращается из Анвардского замка в небольшое поместье в горах. Кронпринц решил совместить личную поездку с делами и уже во второй раз за период своего пребывания в Орландии наносит визит дяде и тете. Набрав достаточно работы на несколько дней, он со спокойным сердцем вернулся обратно. Хозяина дома, как и леди Эстель, нет. В Орландии часто случаются солнечные дни в начале марта. И несмотря на мороз и снег, гулять в такую погоду особенно приятно. Этерно же использует каждую удобную возможность, чтобы вытащить сестру из паутины темных мыслей и попробовать доказать ей, что даже когда все теряешь — есть возможность начать все сначала, возродиться из пепла и полюбить жизнь опять. Этерно любезно позволил Роберту пользоваться собственным небольшим кабинетом всегда, когда ему это будет нужно. Кронпринц поднимается наверх, чтобы оставить там кипу бумаг. Проходя мимо приоткрытой двери в спальню Флёр, Роберт замечает леди крутящейся перед зеркалом в особенном платье. Тархистанка откровенно кокетничает с собственным отражением, пытаясь принять наиболее подчеркивающую все достоинства фигуры позу. К счастью, она достаточно быстро замечает в отражении Роберта и немедленно оборачивается к нему, пристыженно глядя в ответ: — Ох, ты уже вернулся… — Красиво, — сдержанно кивает кронпринц, с ног до головы оглядывая наряд Флории: бежевое легкое платье с золотистой вышивкой и воздушными рукавами-фонариками. Такая сдержанная, благородная цветовая гамма нравится ему на ней намного больше ярко-малиновых оттенков, в которые Флёр одевали в Ташбаане. Отсутствие десятка тяжелых золотых украшений тоже явно пошло на пользу. Но Роберт тактично решает от этом умолчать. Возможно, наряды в Ташбаане она выбирала себе сама и он не хочет обидеть. В конце-концов, много-кто надевает на себя черт-знает-что в подростковом возрасте, считая это красивым. — Тебе очень идет. На лице тархистанки появляется такой милый румянец. Она силой пытается подавить улыбку, неопределенно пожимая плечами: — Это подарок дяди Этерно к пятнадцатилетию. Заказ немного задержали, поэтому с опозданием… Но сегодня его привезли в такой красивой коробке!!! Я, честно хотела дождаться дяди, но не выдержала и открыла до его возвращения… Обычно сдержанный и холодный принц улыбается таким горящим глазам и энтузиазму леди: — Уверен, он тебя поймет и простит. Гораздо большей пыткой будет дождаться подходящего повода для выхода в свет, чтобы показать платье миру? Улыбка леди становится шире, а глаза загораются нетерпением: — Вот здесь, как раз, повезло! — Флёр бросается к столику и тихо чертыхается, наступая на край собственной юбки и спотыкаясь об него, едва ли не теряя равновесие. Роберт отворачивает голову, издавая тихий смешок. Благо, леди слишком увлечена открыткой в своих руках, чтобы заметить его реакцию. — Бал во дворце Анварда, через три дня! Роберт моментально перестает улыбаться, глаза смотрят обеспокоенно: — Что? Флёр передает приглашение Роберту. На этот раз леди старается ступать как можно аккуратнее и на носочках, чтобы снова не выставить себя в плохом свете: — Это приглашение пришло дяде. Но он сам будет в отъезде, поэтому он сказал мне, что если я захочу развеяться — то вполне могу пойти сама. Или… — Флёр запинается, а голос становится тише и намного неувереннее. — Он также сказал, что я могу взять тебя с собой… Если, у тебя, конечно, будет время и… Желание. Роберт зачем-то пробегается глазами по строчкам, выведенным на открытке идеальным почерком. Он и так знает о предстоящем балу более, чем достаточно. Традиционный праздник, прославляющий наступление весны. В Орландии на этом балу еще, как правило, представляют двору достигнувших шестнадцатилетия благородных леди и юношей. — Мне жаль, но… — Роберт очень осторожно подбирает слова. — У меня не получится. Просто не будет времени. На лице Флёр так ярко отражается растерянность и разочарование. Она немедленно выдавливает на губах приветливую улыбку. Фальшивую. Глаза по-прежнему смотрят потерянно: — Да, без проблем. В следующий раз… — Извини, — осторожно добавляет Роберт, внимательно наблюдая за ее реакцией. — Не страшно, — пожимает плечами Флёр, о чем-то раздумывая. Леди снова бросает взгляд в зеркало, — без пары тоже можно, большинство молодых людей так делает. Дядя рассказывал. — Без пары? — щурится Роберт. Он было, немного успокоился. Но, видимо, слишком рано… Флёр отрывает взгляд от своего отражения в зеркале, оборачиваясь на него через плечо: — Да. Пойду сама. Благодаря нашему последнему визиту я даже с принцессой Лючией познакомилась. Она — хорошая. Буду рада видеть ее снова! Роберт цепенеет, проницательно глядя в лицо тархистанке: — Нет, не думаю, что это хорошая идея. Глаза Флёр расширяются в удивлении: — Но… Почему? — Тебе еще нет шестнадцати. Это очень дурной тон появиться на светском рауте без сопровождения кого-то взрослого. Как будто тебя некому защитить. Флёр хмурится, раздумывая над его словами: — Да, но меня там и так знают… Плюс, откуда людям знать, что мне еще нет шестнадцати? Как будто там возраст каждого гостя все на память знают. Роберт с сомнением в глазах качает головой: — Нет, это неправильно. К тому же, дорога отсюда далекая, холодно. Ты переболела простудой на прошлой неделе только. Я думаю, тебе лучше остаться дома. Флёр смотрит на него неверящим взглядом, зарываясь пальцами в волны легкой юбки. Сказать, что на лице ее разочарование — ничего не сказать. Она явно успела столько всего намечтать себе о предстоящем балу, еще и так вовремя подоспевшее платье… — В следующем году сходишь. — Роберт мастерски сохраняет спокойствие в голосе, не забывая о повелительных нотках. Его тон не терпит возражения. Он уже столько раз проводил подобные беседы со своими рыцарями. — Как раз будет время и подготовиться. — Угум… Флёр больше не смотрит ему в глаза, принимаясь бездумно расхаживать по своей спальне, будто бы ища что-то важное. Плечи безжизненно поникают. — Я пойду? — Роберт продолжает смотреть в упор, ожидая каких-то вопросов, возражений или же попыток его уговорить. — Хорошо, увидемся за обедом, — опустившимся голосом отвечает леди, стоя к ниму спиной. — Мне еще тут нужно… Голос обрывается. Флёр опускается на корточки перед комодом, принимаясь с наигранным интересом что-то искать в одном из нижних ящиков. Плечи несколько раз дергаются вверх в рваном ритме. Прекрасно. Он заставил ее плакать. Роберт покидает спальню леди, закрываясь в кабинете лорда Этерно. Внутри стоит горький ком. Теперь она его ненавидит. Но… Где вообще был рассудок лорда, когда он позволил своей племяннице отправиться на бал вместо него? Он, конечно, отдалился от двора, но, взрослый мужчина. Можно было просто немного подумать! Роберт только вернулся из Анварда. И на разговоры о Флёр он натыкался минимум раза три. Источником главных сплетен явно являются представители посольства Тархистана при дворе короля Тристана. То, что он слышал, привело его в ярость. Но Роберт сдержался, чтобы не показать собственной заинтересованности и еще больше не подогревать интерес дворцовых сплетниц к этой теме. Их историю извратили до неузнаваемости. При дворе Флёр описывают как наглую, взбалмошную девицу, которая сразу же стала откровенно приставать к принцу Роберту, когда тот прибыл в Ташбаан с целью обручиться с юной тархиней Зумуррудой. Тисрок, вроде как, провел с ней беседу, объясняя, что нельзя завидовать собственной сестре и пытаться отобрать себе то, что принадлежит другой. Флория покаялась и в слезах пообещала любящему дяде, что подобное не повториться, а потом, когда Роберт снова вернулся в Ташбаан — попыталась его соблазнить и сама увязалась за ним. Тисрок был разбит, когда узнал о таком позорном поведении собственной племянницы. Опасаясь за своих собственных дочерей, Алим с болью в сердце изгнал свою племянницу, которую он так сильно любил с самого рождения. Он просто не мог вынести мысли, что кто-то настолько гнилой и лукавый будет находиться рядом с его чистыми, невинными девочками. Ведь его роль, как отца и правителя, защищать свой дом от подобного, пусть и в урон собственным чувствам. Роберт слишком сильно за нее боится. Если на него, твердого и хладнокровного, подобные грязные сплетни возымели такой сильный эффект, то что будет с Флёр, кажется, абсолютно даже ни о чем не подозревающей? Пусть лучше злится на него, нежели нарвется злые языки при дворе, которым, кроме как перемалыванием вранья о ближнем, больше нечем заняться. Глупые курицы в красивых обертках. Рано или поздно, ему, конечно, придется с ней об этом поговорить. Как можно мягче объяснить и подготовить. Но он пока он сам не готов. Хоть и понимает, что сделать это нужно как можно раньше. С рыцарями проводить подобные беседы проще. Он всегда говорит им прямо, как плохо не обстояли бы дела. А здесь — его будто что-то держит и он не может заставить себя открыть рот. И, всё-таки, Роберту очень паршиво от того, что он ее обидел.