Я выбираю…

Боргов. Имя, вселившее в неё ужас с той самой секунды, как она его прочла. На слух было ещё хуже. Буквально бросало в дрожь. Первая их встреча прошла не самым удачным образом. Бет запомнила её на всю жизнь. Да, она играла чёрными. Да, он был в два раза старше и опытнее. Да, он был чемпионом мира. Но это никак не помогало ей оправдать себя. С каждой секундой ненависть к собственной персоне распространялась в ее теле, словно яд, который насильно залили в глотку. Горько и неприятно. Ещё хуже стало после смерти мамы. В ту минуту Элизабет чувствовала себя самой одинокой на свете. Даже первый день в приюте не мог сравниться с тем, что происходило в ее душе сейчас. Хотелось напиться. Нет, не так. Хотелось выпасть из реальности. Проглотить залпом горсть знакомых таблеток и запить все это виски. Пока не потеряет сознание и не перестанет чувствовать. А ещё эти глаза. Боже, она никогда не видела таких глаз. Боргов смотрел на неё лишь изредка, даже не на неё, а как будто сквозь. Но тем не менее, Бет каждый раз замирала и не могла отвести взгляд. Холодные, безжалостные и невероятно красивые. О да, такой взгляд мог свести с ума получше любых наркотиков. Хармон действительно казалось, что она сошла с ума. Как можно одновременно бояться до смерти и желать до дрожи в коленках? Она желала? Да. Желала увидеть хоть одну человеческую эмоцию на этом красивом строгом лице. Желала заметить, как в ледяных глазах на секунду появился хотя бы намёк на тепло. Чтобы понять, что играешь против человека, а не бездушной машины, которая душит своей неприступностью и точностью. Почему ей так отчаянно хотелось очеловечить главного соперника своей жизни? Наверное, чтобы появилась хотя бы иллюзия возможной победы. Однажды. Закончив неприятный разговор с несостоявшимся родителем, Бет Хармон провалилась в беспокойный сон, где её неизменно преследовали ледяные глаза человека, навсегда забравшего себе сердце юной девушки. Возвращение в Кентукки не принесло облегчения. Даже стало хуже. Гарри Белтик, совершенно неожиданно появившийся на пороге, создавал хоть какой-то эффект присутствия в доме. Его неуклюжие действия и полное неумение скрывать свои чувства иногда даже веселили Бет. Она больше не чувствовала безграничного одиночества, как в Мехико. Чем больше времени проходило с момента её встречи с Василием, тем больше Бет казалось, что это был дурной сон. Она упрямо гнала от себя любые мысли об этом человеке, ведь так было гораздо проще жить. Ей не всегда удавалось, но она с завидной целеустремленностью продолжала заниматься самообманом, забываясь в играх с Гарри и книгах о знаменитых гроссмейстерах. Как выяснилось чуть позже, самообман может причинять боль если не тебе, то людям рядом с тобой. Белтик сдался. Чувствовал, что никогда не получит того, что ему нужно, потому что каменное сердце юной Элизабет занято кем-то другим. «Более достойным»- как думал Гарри, покидая дом своей… сложно было повесить хоть какой-то ярлык на эти отношения. С Бет всегда было сложно и кумира грёз она выбрала себе подстать.