Питер возвращается на диван. Живой, целый и невредимый. Парень едва не рвёт волосы на голове от душераздерающий его боли в груди. — Что ты чувствуешь прямо сейчас? — шёпотом спросил Локи. — Потерянность, наверное… Сломленность. — Я тоже.
«Спустя пол года, вечер, храм.»
Пол года. Пол года прошло с погибели Доктора Стивена Стрэнджа. Храм без Верховного Мага стал таким пустым, таким не уютным, обычным. Обычный храм, как дом без хозяина. Без особой атмосферы. Локи остался охранять храм, стал «хозяином». Но, не смотря на это, Лафейсон не смел садиться в кресло Стивена и не смел трогать его книги. Пыль протирать с деревянных полок, на которых стоят древние книги, он тоже не смел. Асгардец всё время прикасался ладонью к волосам Питера, когда тот смог заснуть, часто позволял себе прижать к груди его. Лафейсон аккуратно ложился рядом. Больно? Да, Локи очень больно до сих пор. В храме нет этого громкого смеха молодого парня. Нет этого солнечного лучика по имени Питер Паркер. Только подросток с разбитым сердцем от сильного горя, от утраты, который практически не разговаривал. Парень лишь кивал головой, либо отрицательно кивал, молча ел, пил чай, иногда он проронит несколько слов, а иногда обнимет. Питер часто лежал рядом с Локи и обнимал его, тихо плача в грудь тому. Оба иногда выходили погулять, ходили в гости к Мэй, которая всегда готова поддержать и накормить. Мэй и Локи скорбят, но скорбит сильнее тот, кто любит всем сердцем… Питер. — Пит? — присел рядом Бог, аккуратно дотрагиваясь к щеке. — Как ты? Поговори со мной… — Почему я не могу жить долго и счастливо? Я просыпаюсь утром и боюсь жить дальше. Почему это всё повторяется? Я устал бороться с этим. — Питер, милый… — с сожалением шепчет Локи, видя слёзы подростка. — Слишком много… слишком много чего не так. В этом и беда. Теперь, это не изменить. Я бы отдал всё, что у меня есть и будет, чтобы вернуть прежнюю жизнь. — Я бы тоже отдал всё, лишь бы он вернулся, — прошептал так же Бог, вытирая слёзы друга. — Будто это был сон. Сон, в котором была счастливая жизнь. Просыпаясь сейчас я разбит. Очень разбит, Локи… Лафейсон медленно гладит Питера по голове и тихо поёт, чтобы он заснул. Питеру нужно поспать. Он истощен. Его глаза были очень красные, усталые, а взгляд такой пустой. Он морально устал. Каждую ночь он плачет, каждый день, каждый вечер. Локи готов отдать всё, чтобы прекратить эти мучения возлюбленного. Асгардец идёт на кухню, спустя пол часа, наливает чай, берёт кружки и идёт в гостиную. Питер заснул. После того, когда Бог замечает это, что парень заснул, то он аккуратно ставит кружки на стол, накрывает парня пледом, целует в горячий, от температуры, лоб и идёт на улицу. Лафейсон смотрит в небо и рассматривает звёзды. Сияют. Вдыхая свежий воздух он прикрывает глаза и опускает голову. Каждый день- сплошная эмоциональная рутина. В смысле, что каждый день испытывают грусть. Оба. Испытание- пережить это. — Здравствуй, — послышался позади голос. Бог усмехнулся и с натянутой улыбкой обернулся. — Здравствуй, о, великий виновник нашей утраты, — показательно поклонился Локи, после он отвернулся с ненавистью во взгляде и с оскалом. — Ты, ведь, знаешь, что я не виноват, Локи… — Ты мог предотвратить погибель Стивена. Мог, — с упрёком и злостью говорит Бог, смотря «в душу» собеседнику. — Ты мог забрать чью-то жизнь! Хоть… хоть… жизнь бродячего смертного, взамен на его! Зачем ты забрал его?! Питер винит себя! Ты хоть знаешь, насколько сильно он кричал в ванной, когда увидел Стивена мёртвым?! Ты хоть знаешь, какую он боль испытывает?! Он плачет каждый час, скорбит. Его глаза, будто стёкла, холодные и без души. Он, ведь, просто любил, сильно любил! Наблюдатель молча смотрел в мокрые от слёз глаза Бога, слушал повышенный тон. Он молча сделал выводы, молча решил, молча подумал над всеми мыслями и идеями в своей голове. — Чего бы ты пожелал прямо сейчас? — неожиданно спросил Уату. — Его возрождение, — сразу же отвечает Бог и отворачивается, дыша через рот, чтобы угомонить свою злость, свои эмоции. — А ты готов пожертвовать своей Божьей жизнью, чтобы вернуть жизнь Верховного Мага? — Лишь бы Питер был счастлив, — на выдохе, шёпотом отвечает Асгардец, вновь смотря на вверх, в небо. — Ты ведь любишь его. Ты был готов убить Стивена ради того, чтобы жить с Питером. Готов был у… — Остановись, прошу тебя, — тут же перебил Бог. — Да, готов был, но, сейчас, я понял, что готов был совершить ужасный поступок. Они оба любили так сильно друг друга, что меня осенило. — Заберу твою жизнь, верну Стивена Стрэнджа. Но, что, если Питер захочет отдать свою жизнь мне? — Ну, значит, не бери, — развёл руками Бог, поднимая брови от эмоций. — С моими силами я сумею стереть память Питеру, но не Стивену. Твой возлюбленный не будет помнить о тебе… — Я готов. Самопожертвование- удел героев. Локи жертвует собой, ради любимого. Цель одна- счастье другого. Он готов ради этого. Наблюдатель кивнул. Он взглянул на дверь и поднял руку, приготовившись к магии. — Пусть… — А что насчёт Стивена? Питер… будет помнить о нём? — Да. Для него- Стивен Стрэндж уходил, словно в магазин. Думаю, что Стивен поймёт всё сам… — прошептал Уату и продолжил. — Отныне, Питер Паркер забудет о Локи Лафейсоне, отныне, в памяти Питера Паркера только хорошее. Магия, цвета голубой волны, проникает в храм, а затем в голову спокойно спящего Питера, у которого туи же появилась сквозь сон и сам сон стал ярким. И пусть в его памяти нет Локи, но, сейчас, он счастлив. Стало так легко ему. Бог улыбнулся. Будто он сам почувствовал эту лёгкость. Наблюдатель обернулся и подошёл ближе к Локи, смотря с сожалением в его глаза. — Скажите Стивену, что я рад, что делаю это для их счастья, — улыбнулся Бог, закрывая глаза. Мурашки. Он волнуется, но в груди стало хорошо. Ещё немного и он растворяется в воздухе. Асгардец с улыбкой на лице исчез… Наблюдатель выдохнул, недолго ещё смотря на это место. — Герой, — прошептал он, а позже, минут через пять молчания, он принялся к другому делу. Небо стало резко красным, спустились чёрные облака, поднялся ветер. Возвращение души с «того света». Яркий свет, сильный гром. В одну секунду резко стало холодно, на вторую секунду стало всё на свои места. Звёзды, луна, мяуканье котов, спокойно. Наблюдатель тут же телепортируется в тёмный угол гостиной. Перед храмом является Верховный Маг. Стивен в удивлении рассматривает свои руки и храм, не понимая, что ещё произошло. Он открывает дверь и тут же ищет Питера. Нашёл. Комочек милоты на диване, который укрыт пледом и пускает слюни на подушку. Доктор с улыбкой останавливается напротив. Он вспоминает о Локи и начинает искать его, но вместе него он находит Наблюдателя и становится всё на свои места. Мужчина получает на свои вопросы ответы сразу. — Он, всё же, пожертвовал собою, верно? — Да, Доктор Стрэндж, Вы правы. Он просил сказать Вам, что он рад, что сделал это для Вашего и Питера счастья. — Мы с ним общались на эту тему. Я просил его, чтобы он не жертвовал собой и продолжал любить Питера, но он сделал свой выбор, — с печалью в голосе говорил Доктор, смотря в одну точку на мраморном полу. — Я рад, что он стал героем. Стал тем, кем он хотел быть в самом начале нашем. Стрэндж улыбнулся, поднимая голову наверх. Растрогался. Уату улыбнулся, а когда увидел, что Питер начал просыпаться из-за своего чутья, то тут же исчез со словами: — Он не помнит о Локи, не помнит о прошлых грустных событиях. Счастливой жизни Вам, Доктор Стрэндж. Стивен кивнул и с улыбкой подошёл к Питеру, который только открыл один глаз. — Стивен? — Да, малыш, это я. Прости, что долго.