***
Зеленоволосый мальчик сидел на стуле, прикованный наручниками на ногах и руках для того, чтобы не навредить себе и другим людям. Старый мужчина открывал новенький чистый шприц, рядом с ним были и другие приборы хирургической деятельности, но они были в данный момент в ненадобности. Взял небольшую колбу с каким-то немного мутным раствором, отливающим слегка голубым цветом при свете. Вставив шприц в колбу, мужчина стал набирать жидкость, наполнив совсем немного миллилитров, достал из колбы и убирал воздух для полного эффекта препарата. Мальчик смотрел на то, как капелька жидкости стала спускаться по игле с таким вниманием, как не слушал учителей. Испытуемого слегка потряхивало от страха неизвестности и молчания, что продолжал поддерживать доктор: самим заговорить он тоже не мог, вопрос не задавали и не обращались к нему. Оставалось тяжкое ожидание того действа и эффекта, что произойдёт от этого выявленного препарата из прямых рук учёного, что стоял перед ним. — Предполагается, что он будет действовать как наркотик, усиливающий причуду, «Тригер» также изготавливался, только испытывался не только на людях, а сперва на животных с причудами, что ничтожно мало в этом мире. Нам пришлось потратишь наши искусственные и собственноручно взятые большими усилиями Все За Одного. Так что покажи нам отличный результат, ты же у нас хороший мальчик, да? Тихо проговорив своё соглашение на вопрос, заданный Гараки, Изуку опустил свой взгляд куда-то вниз, смотря на плитку, что была на полу. Поджав свои губы, мальчик размышлял, что будет, когда ему введут эту жидкость в вены. Взяв поудобнее предплечье мальца, мужчина приставил иглу к вене, что была так ярко видна при тонкой коже ребёнка. Ввёл иглу и, убедившись, что она в вене, начал вводить наркотик. Когда были исчерпаны последние капли, доктор вынул иглу из вены и выкинул её в мусорку. Он отошёл немного от мальца, чтобы полностью посмотреть на эффект и действие медикамента. А организм Изуку решил, что нужно бороться с неизвестным веществом в венах тела: в глазах появлялись яркие пятна, и темнел взгляд, ещё не помутневшего сознания. Слух стал чётче: слышалось, как двигался формалин за стенками кабинета в колбах с Ному, слышно было, как бьётся его собственное сердце, как кровь плыла по его венам. Запах тоже стал лучше чувствоваться, в помещении было слишком стерильно для носа, из-за чего в мозгу начало болеть. В затылке с висками ощущения были как будто кто-то начал пилой резать кости черепной головки, дыхание от боли участилось и слишком быстрого визуала мира, в такой яркой палитре цветов и запахов со звуками, что слишком быстро начали появляться и забивать голову всем ненужным, нагружая серое вещество. За гранью сознания можно было услышать злорадный и интересующийся таким поведением и реакцией после препарата мужчины, — Видимо, надо было дозировку другую тебе дать, малец, — проговорил старец, и продолжил посмеиваться, убирая рабочее место своего кабинета.***
Изуку очнулся уже в тёмном помещении без света, видимо, его перенесли в газовую камеру и ждали, когда он проснётся. Он не перенёс нормально тест вещества, это было плохо, но сейчас его мучала жажда, и если включат подачу газа, то он, возможно, не вытерпит этот день. В горле першило и сушило сильно, это было походу побочным эффектом, но прошло несколько минут, а его всё не подавали. Юнец решил пройтись по комнате, стараясь идти осторожно, чтобы не упасть на ровном месте. Он продолжал идти, пока не наткнулся на что-то твёрдое. Ощупав его сверху до низу, он нашёл ручку и открыл дверь. Бодрящая прохлада прошлась по коже, тем самым будя нервные окончания на руках, что были открыты. На руках были лёгкие покрасневшие ссадины и небольшие гематомы после побоев от Томуры, даже сейчас они немного побаливали, но он не обращал на это внимание. Из звуков неизменным оставалась только тишина, хотя, открывая проход в другое помещение, он скрипнул дверью таким едким и противным скрежетом, что хотелось поскорее уйти от сюда и никогда не возвращаться, чтобы больше не слышать его. Пройдя в следующее помещение, мальчик начал понимать, что не знает, где находится — возможно, это закрытая от него зона, куда ему запрещали идти под наказанием газовки с продолжительной тишиной в темноте, что даже сейчас происходит: всё ещё было тихо, он даже не решался шепнуть или вздохнуть шумно, чтобы не нарушать её. Стараясь идти осторожно и тихо, ребёнок то и дело натыкался время от времени на стены или перегородки, приходилось искать обход. Сзади он иногда слышал тихое шарканье, но когда оборачивался, то там никого не слышно было, да и не было даже, но несмотря на это, он продолжал осторожничать и осматриваться, особенно за спиной. Пока он шёл в темноте, он увидел, что в темноте что-то отражает свет, который взялся ниоткуда, как ему показалось. Чем ближе он подходил к этому свечению, тем больше преград было, под ногами также что-то хрустело и перебиралось, звенело и отодвигалось. Ближе подойдя, он понял, что это была лампочка. По ней ничего не было видно, хотя тёмные пятна на полу, что были в темноте, и слегка отражали свет были видны, под ногами оказалось много битого стекла, а вот то, что отодвигалось, по мере его продвижения не было найдено. Откудато издался глухой тихий стук об что-то твёрдое. «Возможно, это был пол», — предположил Изуку. Идя на местоположение звука, он стал замечать, что стало немного труднее идти, но он списал это на усталость. Прошло довольно много времени, с того момента как он очнулся, тишина продолжала длится, лишь слегка прерываясь на хруст и звон стекла под ногами, и тихое шаркание сзади спины. Остановившись для того, чтобы немного отдохнуть, он заметил, что стало пахнуть чем-то неприятным, и напоминавшим трупный запах, как у провалившихся и умерших Ному. Это было в том же направлении, где и тот глухой тихий звук. Продолжив идти в том же направлении, он начал ощущать взгляд на себе. Такой внимательный и пожирающий душу взгляд, от которого мурашки шли табуном по коже, а тревога начинала появляться, мозг тихо шептал, что происходить что-то неладное, совсем не то, что происходит при наказаниях. Стало как-то не по себе продолжать идти, особенно эти тихие, еле слышные перешёптывания вокруг. Куда не иди, они будут тебя преследовать, обязательно при этом отдаляясь или приближаясь время от времени. Тихое шарканье стало лёгким постукиванием каблуков, что ли? Он сам не определился ещё с этим, последний раз он слышал стук каблуков у его Наставника, это было несколько месяцев назад, когда Он решил взять его с собой на какое-то подпольное мероприятие, хотя он бы сказал, что это было больше похоже на собеседование. Он потом после него спросил его, на счёт этих людей, что приходили туда время от времени, они поглядывали на него своим изучающим взглядом и такими страшными лицами, но, конечно, не как у Ному, у тех было страшнее намного, а от их взгляда становилось страшно. Примерно подойдя к тому месту, где был стук, как он предполагает, он увидел что-то круглое или овальное, он сам не понял, в темноте не разглядишь даже, по его желанию включился достаточно тусклый свет, от которого можно было бы хоть что-то разглядеть, это была голова Ному со всеми косточками, мышцами, хрящиками, венами и нервными окончаниями. Также там были дыхательные пути и для пищи, что ему давали для поддержания его жизни, под ним было столько чёрной крови, как он понял, и жидкости какой-то, что вытекала из кости. Выглядело это ужасно: у ребёнка начал появляться рвотный рефлекс. Решив дальше не смотреть на это, он решил убежать от этого как можно дальше, чтобы даже не чувствовать этот запах. Сорвавшись с места, он поспешил куда глаза глядят. Пока он бежал, думал, как бы не вырвало его на пол — его потом ещё за это могут наругать или наказать. Было даже как-то тихо в этот момент, как будто само шептание уловило его ощущения, а топот ног успокоился и отдалился от него. Он продолжал бежать пока не наткнулся на дверь, точнее быть, он об неё стукнулся лбом, хорошенько ударился даже, упал на пол. Было больно. Потом стало щекотно щипать в руке, и лилось из них что-то тёплое. Посмотрев на них, он увидел там свою собственную кровь, такая тёмно-красная, она так медленно стекала и тихо ударялась об стекло, что было под ним, он о нём даже позабыл как-то, наверное, из-за той головы. Он решил встать, а не сидеть на жутко холодном полу, да и в своей собственной крови, и в стекле, который неизвестно даже из под чего было, и сколько тут даже лежит. Раны были приличной длины, но не слишком глубокие, чтобы зашивать их, достаточно было бы продезинфицировать и перебинтовать. Еле как встал и аккуратно отряхнулся от стекла и пыли, да так, чтобы это не попало на раны. Это нужно ещё так уметь, чтобы делать это так умело, как будто это был приём пищи. Взяв за ручку двери, он открыл проход в помещение, в котором тоже было темно, но было открытое окно. Там стояло большое количество шкафов: какие-то поломанные, а какие-то открытые, то закрытые с виду, он не знал даже, что там может находится или кто. Войдя туда, сзади послышался тот самый стук каблуков, только он был резкий и громкий, оно, видимо, было раздражённое от того, что он убегал от него, и ему не удавалось словит его. Он повернулся спиной к шкафам и смотрел в тёмную даль, где и был слышен стук, из-за открытого окна, откуда исходил слабый свет луны, он освещал достаточно далеко помещение, что бы задевать ещё коридор. Там показались руки, точнее, шесть рук необычной формы. Возможно, это были руки того самого монстра, но откуда стук тех каблуков? Показалось и остальное тело с ногами. Это был Ному, только без головы... Шесть рук и четыре ноги. Зачем Гараки-Сан создавать такого чудовища? Он буквально был бессмертным, хотя, возможно, центром было его сердце, а не голова, но это навряд ли, но имеет место быть. При приближении к Изуку Ному начал разбегаться. Пацан, перепугавшись, стал быстро закрывать дверь, надеясь, что это хоть как-то спасёт его от этого монстра. В груди начало появляться ощущение нехватки воздуха и учащённое дыхание: это было плохо, надо было успокоится, но нервы в голове решили, что нужно начать в страхе дребезжать и делать всевозможные глупости. Закрыв дверь на щелчок и щеколду, он подбежал к окну. Посмотрев в него, он увидел там обрыв. Не может быть, должен же быть хоть какой-то выход — летать на крыльях он нормально так и не научился. Из шкафов начали появляться всякие монстры, отдалённо похожие на людей, но и на Ному тоже. Возможно, это всё были неудачные эксперименты доктора Гараки. Дверь пробили, а монстры начали всё ближе подходить к нему. На месте он встал как вкопанный, не зная, что и делать даже, все мышцы как будто отрафировались, так и оставив его стоять у окна. Он чувствовал, как задыхается. Закрыв глаза, он стал ждать своей участи. Он почувствовал, как наклонился назад и вжался в оконную раму, пытаясь казаться меньше. Вновь появился тот самый шёпот, что становился с каждой минутой всё громче и громче.