***
Тэхён сидел на чужой кухне и смотрел на красивый закат из окна. Он завораживал молодого стилиста своими яркими красками и необычайным размахом над горизонтом. Ким, подперев лицо рукой, не отрывая взгляда от солнца, вздыхал и мечтал, что очень хотел бы встретить такой же красивый закат в обществе одного определённого человека. Чон Чонгук. Имя, которое, кажется, уже выгравировано на трепетном сердце Тэхёна. Всё, что было в Чоне, очень сильно нравилось ему, очень сильно вгрызалось в память — улыбка, пронзительный взгляд, россыпь неаккуратно уложенных чёрных волос с синим отливом, длинные, красивой формы пальцы, стройная и будоражащая сознание фигура, загорелая кожа. У него не было и шанса спастись — сети Чонгука очень крепкие, мощные, могущественные, удерживают крепко. Ким уже понял, что будет любить этого человека всю оставшуюся жизнь. — То есть, ты ему признался? — он скользнул по лицу своего нового друга, вошедшего в свою кухню вольным шагом, немного задумчивым взглядом и заторможено кивнул. Пак был в ванной, загружал вещи, в которых он был на отдыхе, в стирку. — Вау, — протянул Чимин, откидываясь на спинку стула, куда он опустился сразу же. — А он что? — Сказал, что ему приятно, — выдохнул стилист и тепло улыбнулся, вспоминая сонного и растерянного Чонгука и его фразу про короткие шорты. Ну зачем он это ляпнул? Это давало надежду на ответные чувства, но Тэхён ведь был уверен в том, что Чон гетеросексуален, и такому как он, на самом деле, ничего не светило. — И всё? — Ну да, — Чимин разочаровано простонал, а Ким поджал губы. Поначалу парню не очень-то хотелось ехать к Паку домой, но тому было так интересно узнать об их с Чоном разговоре, что он постоянно дёргал его за рукав, смотря почти умоляюще, пока Хосок на них не шикнул, а Юнги не закатил глаза, потому что дёргающийся Чимин стал очень сильно раздражать окружающих, и их обоих просто напросто отправили домой, в конце-то концов. Мин даже подвёз многострадальную парочку друзей, а сам укатил, потому что: «Развлекайтесь, а у меня сестра дома одна», даже не попрощавшись. И вот уже полчаса спустя стилист сидел в незнакомой квартире, оглядываясь по сторонам. Она настолько отличалась от его собственной, что Тэхён даже надул губы от обиды. Ему срочно нужно заиметь такую же. — По крайней мере, он меня не оттолкнул, — улыбнулся Ким, являя другу свою немного нелепую улыбку, отчего его аккуратный носик смешно сморщился. Чимин прыснул в ладонь и покачал головой. — Я уже и этому рад. У тебя точно можно остаться? — Пф, да, конечно, — махнул на него рукой репортёр. — Нам ещё нужно построить стратегию по завоеванию Чон Чонгука, — подмигнул он Киму и захихикал, когда тот, краснея, опустил голову, съёживаясь. — Ты как невеста на выданье, — бросил ему Пак, поднимаясь на звонок телефона. — Ещё скажи, что ты со своим Сонхва чай только пил, сколько тебе лет? — Двадцать восемь, — обиженно буркнул Тэхён, обхватывая кружку уже почти остывшего чая. Чимин вышел в прихожую и, запнувшись о собственные тапочки, чуть не упал навзничь, но успел схватиться за комод и чудом не расшиб свой лоб об него же. Он потянулся к куртке, из кармана которой играла мелодия входящего вызова. Если это Юнги, то он наверняка будет злым, раз Пак не берёт трубку так долго. И да, на экране телефона Чимин прочитал имя звонившего контакта и поражённо охнул — он чёртов экстрасенс. Хмурый Мин на той стороне провода выдохнул, как только репортёр снял трубку. Получилось довольно громко и Паку пришлось попросту отвести телефон от уха на некоторое время. — Юнги? — Юнги, — прохрипел голос, а затем повисла неловкая пауза. — Что-то случилось? — решил спросить Пак, начиная паниковать. Он готов был поклясться, что звонок этот не сулит ничего хорошего. — Помнишь, Чонгук вызывал вас на повторный допрос и спрашивал про Пак Чанёля? — Ну да, это было в этот понедельник, — Чимин прошёл обратно на кухню, встречаясь с вопросительным взглядом Тэхёна, опёрся бедром о кухонный гарнитур. Что там ещё с этим Паком не так? — Чонгук ищет его, словно ошалелый. Это я помню, но я понятия не имею, куда он потом делся. Я клянусь тебе, Юнги. — Не в этом дело, Чим-и, — тихий голос начальника полицейского участка рождал в сердце репортёра какое-то непонятное, ничем непоколебимое чувство страха. — Никто тебя не винит, слышишь? Но его убили, — почти беззвучно продолжил Мин. У Пака внутри вдруг стало холодно, он вмиг выпрямился, выпучивая глаза на перепугавшегося Кима, моментально бледнея при этом лицом. — Чонгук думает, что эти убийства связаны, и он предполагает, что ты следующий, — продолжал Юнги, но журналист его слушал уже вполуха. — Нет, — смог прошептать Пак, его колени подогнулись и сидевший недалеко Тэхён успел его поймать и усадить на стул. — Не может быть… — Чимин, — Юнги продолжал говорить тихо, почти шёпотом, — пожалуйста, для своей же безопасности, скажи, наконец, о чём вы конкретно разговаривали в той комнате. Если не хочешь говорить мне, скажи Чону. Малыш, я очень сильно не хочу, чтобы ты пострадал, понимаешь? Возможно, эта твоя тайна прольёт свет на происходящее. — Хорошо, — прокашлявшись, вымолвил Чимин, принимая стакан воды из рук друга. — Можно я приду завтра к тебе на работу? — Конечно, — выдохнул Юнги. — Что ты так смотришь на меня? — обратился он к кому-то слегка отдалённым от динамика телефона голосом. — Там Чимин? — услышал Пак голос Юнджи. — Дай мне с ним поговорить, оппа, — на той стороне послышался шорох, трубку телефона взял кто-то другой и из динамика полился звонкий голос младшей сестры его парня. — Чимин! — Привет, Юнджи, — улыбнулся Чимин, делая маленькие глотки из стакана. Он кивнул Тэхёну и тот, присев обратно, стал потихоньку успокаиваться. — Как ты провела выходные? — Хорошо, не волнуйся, — она засмеялась, журналист уверен, что в этот момент она стреляла глазами в брата. — Жду не дождусь, когда ты придёшь к нам на ужин снова. — Юнджи, — послышался голос брата. — Ну что? — недовольно буркнула она. — Я не ребёнок, всё прекрасно понимаю и считаю, что я должна плотно общаться с парнем моего брата. Скажи же, Чимин, этому толстолобому дураку, что мы с тобой можем отлично подружиться. — Я скажу ему, не волнуйся, — заверил девушку он. — И мой тебе совет, — деловито продолжила Юнджи. — Посоветуй Юнги другие презервативы, а то те, которыми завален весь его комод, могут навредить тебе… — Юнджи! — послышался грозный крик Мина прежде, чем связь резко оборвалась. А Чимин и не знал до этого момента, что у Юнги целый склад презервативов. Он вздёрнул брови в удивлении, подмечая на экране своего телефона всплывающие сообщения от своего парня очень смешного содержания. Вот вроде взрослый мужчина, к тому же обладающий обширными познаниями в сексе, а на слово «презерватив» от своей младшей сестры реагирует как школьник, пойманный матерью с поличным за просмотром порно-фильмов. Пак хмыкнул, откладывая телефон. — Кто звонил? — спросил Тэхён спустя несколько минут повисшей тишины. — Мин Юнги, — пожал плечами Чимин, зарывая ладонь в растрёпанные волосы. Пути назад отрезаны. Ему придётся рассказать Чону всё. — Пак Чанёля убили. — О, это тот парень, которого показывал Чонгук, — вспомнил Ким, хлопая кулаком одной руки по раскрытой ладони другой. Воспоминания об инспекторе, всплывшие в этот самый миг в голове стилиста, заставили его смущённо улыбнуться. Чимин кивнул, закусывая нижнюю губу. — Тэхён, — он заёрзал на стуле, обращая на себя внимание друга. — На самом деле, так как я журналист, я брал интервью у Кан Мунчоля в тот день. Именно я видел, как убили его и охранника, именно я был в одной комнате с ним и Пак Чанёлем. Понимаешь? — То есть, — стилист провёл в воздухе пальцем, максимально драматично нахмуривая свои светлые и густые брови. — Ты следующий? — Чонгук с Юнги думают также, — кивнул Пак. — Знаешь, то интервью было очень странным. Кан нёс какой-то бред про разработку вакцины, представил Пака как её разработчика. До определённого момента я правда думал, что это бред сумасшедшего, пока ко мне на работу не заявился мафиози, — Чимин принялся рассказывать другу свою историю. — Он начал мне угрожать, говорил, чтобы я молчал. Я сначала испугался, но потом я решил рассказать Юнги об этом парне и о том, что он пытался выведать у меня об убийстве Кана, но умолчал об угрозах и об информации, которую я получил в процессе интервью, — он прикрыл лицо ладонями, всхлипывая. — Но у меня ничего не получилось. Сначала Чонгук раскусил меня, теперь вот… это. Если я расскажу и про вакцину, то нас точно убьют! — Подожди, подожди, — попросил Тэхён, выставляя руку вперёд. — То есть, ты знаешь что-то такое, что может повлиять на следствие? — Ким дождался положительного ответа. — Тебе следовало сразу всё сказать! — он вскочил, напрягаясь всем телом. — Чонгук будет рад любой информации, тем более такой важной. Вакцина там или что, ты не должен был утаивать подобное, Чимин! — Тот парень угрожал мне! — журналист вскочил следом, начиная кричать в ответ. — Да кто он такой?! И откуда у тебя такая уверенность, что он из мафии? — Что? — опешил Пак, непонимающе хлопая глазами. — Я говорю, с чего ты взял, что он из мафии? — терпеливо повторил свой вопрос Ким. Всегда скромный и стеснительно краснеющий в присутствии инспектора полиции, Тэхён выглядел сейчас очень непривычно, малость комично, но немного устрашающе. — Не знаю, — растерянно прошептал Чимин. — Я не знаю, — трясущимися руками он обхватил свою голову и задумался. И правда, почему он так решил? Это может быть всего лишь какой-нибудь парень, знакомый убитого, коим он сначала и представился, или решивший таким образом повлиять на следствие, завести его в тупик. — А что, если, — Пак сел на стул, втыкая свой мокрый взгляд в друга, стоящего напротив него, — этот парень и есть убийца? — Какой ужас, — холодным голосом просипел Ким, в шоке уставившись на друга. — Ты должен обязательно рассказать об этом полиции. — Я боюсь, — произнёс парень, прикрывая ладонями лицо, его плечи сотрясались, и Тэхён поспешил его поддержать. Он подскочил к репортёру, приобнимая, и уверенно прошептал тому в макушку, что он пойдёт с ним завтра в участок и окажет любую поддержку. Чимин рассеяно закивал головой, словно болванчик, обнимая друга за талию, чтобы крепко прижаться щекой к его плоскому животу и зажмурить глаза, из которых продолжали капать крупные слёзы. Наступившее понедельничное утро для стилиста было волнительным. Он вдруг понял, что сегодня он снова увидит инспектора полицейского участка Инчхона. Тэхён, конечно же, соврал бы, если бы сказал, что не скучал по нему. Каждый день, каждый час он постоянно вспоминал Чонгука и грезил о том времени, которое он мог бы провести рядом с ним. Чимин разбудил его в семь утра, попросил умыться и прийти на кухню. Там, на небольшом столе, рассчитанном максимум на двух человек, его ждал лёгкий завтрак. Пак неловко улыбнулся, будто стеснялся, но поспешил заверить Тэхёна, что он готовит вполне сносно, по крайней мере, Юнги никогда не жаловался. Ким же на это хохотнул, потрепал друга по волосам, наводя хаос на его голове и того хуже, что был до этого. Когда Ким уже сидел в небольшом Hyundai Пака, наблюдая за тем, как тот аккуратно выруливал из своего двора, он улыбнулся. Тэхён думал несколько раз о том, что ему стоило бы приобрести автомобиль, да и Сонхва советовал ему так поступить, потому что возить его по всем возможным мероприятиям было тому иногда в тягость. Но Ким же всё-таки стилист, все эти механизмы не для него. Он внимательно наблюдал за всеми действиями Чимина, подмечая, что Чонгук водит машину иначе, а вот стиль вождения Юнги очень даже похож на вождение журналиста. Хотя, чему он удивляется? Наверное, Пак накатывал часы опыта вместе со своим парнем. Тэхён бы тоже хотел, чтобы у него был такой же заботливый и немного строгий молодой человек, с которым они бы проводили время вместе. Много времени вместе. Ну, или хотя бы чтобы тот не вспоминал о нём по определённым случаям, как это в последнее время делал тот же Сонхва, например. Оказавшись около эффектного здания местной полиции, стилист вынырнул из салона чужого автомобиля первым. Ким приметил волнение друга на подъезде к зданию и сам начал волноваться. Выскочивший следом за ним Чимин запер автомобиль, вдохнул слегка морозный с раннего утра воздух и умеренным шагом направился к широкой лестнице. Пак плохо спал в эту ночь, постоянно крутился и пытался заснуть, даже выпил снотворное в два часа ночи, но и оно не помогло. Утром он ещё старался держать себя в руках, но сейчас, ступая по лестницам, он чувствовал, как дрожали его колени. Но родная, очень сильно выбеленная макушка, обладатель которой стоял у входа в здание, давала ему надежду на хороший исход его решения.***
Утро понедельника всегда раздражало, а с появлением в его жизни этой работы так вообще было самым ненавистным видом утра. Юнги зажмурился, но вскоре приоткрыл один глаз и воззрился на распахнутые только что сестрой шторы в его комнате. Ещё один факт, который не любил он — так это сестра, распахивающая тяжёлые светоподавляющие портьеры каждое такое утро. — Братик, вставай, — прощебетала девушка, выскальзывая из чужой спальни в просторный коридор. Кстати, она была маленького роста, щупленькой, со стрижкой каре, ровно выкрашенной в каштановый цвет, который ей очень шёл, и очень похожей на старшего брата. Юнги простонал что-то неразборчивое себе под нос, сел на кровати, сладко потянувшись. Вылезая, он немного запутался в одеяле и в своей просторной, чуть помятой футболке. Парень босыми ногами прошлёпал в ванную комнату, умылся и такими же маленькими шагами вошёл в помещение их просторной кухни, улавливая аромат свежеиспечённых панкейков. Вообще, жизнь с женщиной в одной квартире радовала всегда. Иногда Юнги задавался вопросом: а со всеми ли женщинами так, но ответа на вопрос он знать не мог, так как опыта проживания с девушками у него не было, только с собственной сестрой, которая готовить завтраки то начала относительно недавно. И спросить он тоже мало кого мог: Джин одиночка до мозга костей, всю свою жизнь прожил один, и даже когда встречался с немногочисленным количеством людей, совместного проживания с ними не имел; Чонгук вообще был в отношениях единожды и то максимально неудачно, и девушка эта наотрез отказывалась переезжать к полицейскому, что даже за Гука было обидно; а спрашивать у женщин, работающих у них в участке как-то неэтично что ли. Юнги скользнул взглядом по хрупкой фигуре сестры, которая была в трикотажном платье по колено светлого цвета, пританцовывала в такт музыке, играющей из радиодинамика, пока пекла панкейки из последних ложек теста. — Почему не в школьной форме? — спросил он, присаживаясь за стол и стягивая с блюдечка горячий панкейк, окуная его в малиновое варенье из банки рядом. — Оппа, у нас же весенние каникулы начались, — она развернулась вокруг своей оси, шуточно пригрозив брату лопаточкой. Мин на это поднял руки в сдающемся жесте. К слову, отношения брата и сестры всегда были тёплыми, её улыбка всегда грела суровое сердце полицейского, давая сил двигаться дальше, а его добрый взгляд всегда придавал школьнице поддержку и защиту. — Уже? — Юнги удивлённо вздёрнул брови, но потом нахмурился, продолжая акт вандализма над панкейком путём его поедания, причмокивая — он был очень вкусным. — Уже, — кивнула его сестра. — Подожди, я тебе чаю налью. Когда все панкейки были испечены, ароматный чай разлит по кружкам, Юнджи сидела на стуле, сложив на него ноги по-турецки, раскинув по ним пышный подол платья, Юнги решил начать довольно важный разговор, как ему казалось. — Юнджи, — позвал он сестру, дожидаясь вопросительного взгляда. — Это довольно сложно осуществить, но мы с Чимином хотели бы съехаться. — Что мешает? — удивилась девушка. Она поставила кружку чая на стол. — Ты. То есть, подожди, я не это хотел сказать, — он взмахнул рукой, не давая Юнджи даже времени, чтобы удивиться первой фразе. — Мы вчера разговаривали с ним на эту тему, он посоветовал мне поставить в известность мою младшую сестру. Любой вариант нашего с ним совместного проживания касается и тебя. Если Чимин переедет к нам — он тебе, возможно, будет мешать, и он довольно шумный в некоторых моментах, — он кашлянул, смущаясь понимающей улыбки напротив, — если я перееду к нему — то ты останешься жить одна. Что скажешь? — На самом деле, ваши стремления мне понятны, братик, — она закивала, хихикая и прикрывая рот изящной ручкой. — Но я, честно говоря, не вижу никаких препятствий. Если ты боишься громкости своего Чимина, переезжай к нему. Мне скоро восемнадцать, я вполне могу жить одна. Тем более, вы сможете меня и навещать, и ты даже мог бы оставаться на ночь, если будешь сильно волноваться. — Почему ты такая прекрасная? — он откусил ещё один панкейк, чувствуя, как все тревоги уходят на второй план, когда-то маленькая девочка Юнджи рассуждает так, словно она уже прожила большую часть жизни. Вот вам и ещё один повод для гордости. — Потому что я твоя сестра, — засмеялась она. — И я не хочу быть помехой в твоей счастливой жизни, особенно после того, что ты сделал для меня. Юнги благодарно улыбнулся, после завтрака чмокнул сестру в лоб, бросил тихое: — Можешь не провожать, — затем поспешил одеться и выбежать из квартиры. На улице его встретил морозный воздух. Но душа и сердце подогревались наличием в его жизни двух самых близких людей, и даже в тонкой куртке было безумно тепло и уютно. Дорога до полицейского участка, как и всегда, много времени не заняла, и уже почти взобравшись по широкой лестнице, Мин приметил автомобиль Чимина, припаркованный на местах для посетителей. Он решил подождать его, чтобы сразу проводить до своего кабинета. Ким Тэхён, шедший чуть впереди, поздоровался с ним и остановился рядом, разворачиваясь вполоборота к Паку, который замер на какое-то время, а когда Юнги поманил его руками, разводя их в стороны, сразу же кинулся к Мину, как обычно одетому в гражданское, оказываясь в крепком и успокаивающем кольце. Руки у начальника полицейского участка Инчхона всегда были сильными, даже в школьные годы, но когда дело касалось Чимина, они становились нежными, плавными в движениях и мягкими для объятий. Его дорогой, горячо любимый Чимин, говорил ему об этом всегда, и потерять такую любовь Юнги был не намерен. — Как себя чувствуешь? — прошептал он, зарывая нос в рыжие пушистые волосы. — Сейчас хорошо, — тихо проскулил Пак куда-то в шею, вызывая нежную улыбку на лице своего парня. — Пойдём внутрь, — Юнги выпустил хрупкое тело Чимина, беря его за руку. Он позвал за собой и мнущегося в смущении Тэхёна. Проходя мимо кабинетной, молодой начальник приметил, что его лучший инспектор по важным делам ещё не приехал на работу, поэтому он поймал в коридоре Чон Уёна. — Когда появится Чонгук, отправь его сразу же ко мне в кабинет. — Так точно, — кивнул ему подчинённый, пытаясь не коситься на сцеплённые руки своего начальника и важного свидетеля убийства, но получалось у него довольно плохо. Мин строго на него посмотрел, тот только лишь улыбнулся, скрываясь в очередном повороте коридора, спеша выполнить приказ вовремя. В приёмной темно. Юнги на ощупь сопроводил гостей в свой кабинет, включив при входе в него свет. Ким присел на диванчик около входа вдоль стены, раздевшись и положив своё длинное пальто бежевого оттенка рядом с собой. Мин же с Чимином повесили свои куртки на вешалку рядом со столом начальника, после чего журналист опустился на кресло у кофейного столика, выдыхая. Предложение выпить кофе прозвучало тихо, но присутствующие его расслышали и оба согласно кивнули. Юнги быстро сварил кофе в кофемашине, стоящей в приёмной, не оставшись незамеченным секретарём, внезапно щёлкнувшим кнопкой выключателя. — Напугали, — вздрогнул Хонджун, хватаясь за сердце. — Прости, — сказал ему Мин, проплывая мимо с подносом, на котором возвышались три чашки со свежесваренным кофе. — Придёт инспектор Чон — пусть заходит сразу же, — и не дожидаясь какого-либо ответа, скрылся в сдвоенных дверях. Этот самый Чон появился внезапно, как только стрелка часов перевалила чуть за девять утра. Он растерянно обвёл находящихся в кабинете начальства взглядом, задерживаясь немного на стилисте, и спросил, мол, что тут происходит. — У тебя внеплановый допрос, — кивнул ему Юнги, качаясь в своём кресле. Кофе он выпил пятью минутами ранее, и теперь пустующая чашка красовалась на его столе рядом с чашкой Чимина. — Чей? — напрягся инспектор. — Мой, — хрипло отозвался Чимин, приподнимая руку. — Здесь и при мне, — внёс свою лепту Мин, не сводя строго взгляда с Чона. — Ты плохо спал? — Есть немного, — неловко переминался Чонгук на месте, топча элитный ковёр, пусть и казённый. Сидевший на диване Ким всё ещё пил свой кофе и, кажется, неловко улыбался в чашку каждый раз, как взгляд инспектора падал на него. Юнги это прекрасно видел и только лишь хмыкнул, пресекая желание пожать плечами. — Думал просто всю ночь, — он сделал паузу, задумавшись, — о всяком. О чём думал его инспектор всю ночь, Мин целомудренно решил не спрашивать, он пригласил Чона пройти и сесть напротив Пака. Тот противиться желаниям своего начальника не стал, прошёл широким шагом по кабинету, останавливаясь рядом с кофейным столиком. Чимин заметно занервничал, опуская взгляд на свои ботинки, пряча его от грозного взора чёрных омутов инспектора по важным делам. — Ты его пугаешь! — вскрикнул Тэхён, вмиг оказываясь рядом. — Ничуть, — отозвался Чонгук и глазом не моргнув. Иногда даже сам Юнги завидовал выдержке своего младшего. Потому что лично его внезапный и громкий голос стилиста заставил вздрогнуть. — Очень чуть, — надулся Ким, подпирая руки по бокам и хмуря брови. Выглядело несколько комично, в то же время безумно мило, и на лице Чонгука скользнула мимолётная тень улыбки. — Если вы оба, — он указал кивком и на начальника, — будете его в чём-то осуждать, предупреждаю — я больно кусаюсь! — он вздёрнул нос вверх, сжимая плечи журналиста в крепкой хватке, от которой того немного перекосило. — Насколько сильно? — не удержался от вопроса инспектор, усмехаясь. Покрасневший вмиг Тэхён стушевался, разом скидывая с себя всю спесь, он неловко пошевелил носком правой ноги по ковру, немного исподлобья смотря на ухмыляющегося Чона. — Занятные игры у вас, конечно, — разрезал неловкую тишину голос Юнги. — Сядьте уже оба и слушайте, что скажет Чимин. Малыш, — он перевёл взгляд, делая его мягким, на Пака, кивая ему, — расскажи, о чём вы втроём с Каном и Паком разговаривали в комнате аэропорта. — Хорошо, — Чимин с готовностью кивнул, ощущая поддержку стоявшего рядом друга, и дождавшись, когда Чонгук сядет в кресло напротив, прокашлялся. — В принципе, я некоторые детали рассказывал ранее, но не так подробно, — Пак поёрзал в кресле, сжимая правой рукой чужую руку на своём плече. — Сначала я спросил Кана, почему он вернулся из Америки, ведь его бизнес там процветает. — И то верно, — задумчиво сказал Чон. — Мне тоже интересно. — Но он не ответил на мой вопрос, а спросил, слышал ли я о болезни, вспыхнувшей в Европе. — Я читал о ней, — вклинился Юнги, вспоминая. — Я тоже, — поддакнул Чонгук. — А я нет, — пожал плечами Тэхён, ловя удивлённый взгляд инспектора. — Ну, я занят сильно своей работой… Газеты особо не читаю, вот. — Я дам тебе свою статью, прочитаешь, — махнул ему рукой репортёр. — Я сказал, что слышал, и что у меня на следующей неделе выходит интервью с вирусологом. Он на меня как-то странно посмотрел, а я попытался вернуть его к моему первому вопросу, но он вдруг сказал, что ответил на него. Я очень удивился и переспросил. Кан кивнул и сообщил, что он в рамках благотворительной деятельности вложился в разработки, которые связаны с этой болезнью. А потом представил Пак Чанёля как вирусолога и разработчика лекарства. Я его спросил, зачем он приехал в Корею, здесь случаи этой болезни единичные и не имеют пандемического характера, — Пак резко замолчал, он перевёл взгляд с растерянного Чонгука на Юнги, и выдержав небольшую паузу, решил продолжить. — Он ответил, что потратил почти все силы и деньги, чтобы искупить свои грехи. — Грехи? — в один голос спросили Чон и начальник полицейского участка. — Грехи. Я отреагировал точно так же, но он заверил меня, что сказал мне всё, что хотел. Последнее, что я услышал от него, так это: «Я приехал встретить свою смерть». — Хм, — Чонгук нахмурился, поднимаясь на ноги. Эта информация ему не нравилась с самого начала, но хотя бы именно сейчас картина этого разговора в комнате аэропорта стала целостной и дополненной. — Всё? — уточнил Мин. — Да, потом мы втроём вышли в коридор, — Чимин развёл руками, давая понять, что то, что было дальше уже известно. — Странно это, — пробормотал инспектор, расхаживая по кабинету из стороны в сторону. — Реально какой-то бред. Ты так не думаешь, хён? — Не знаю, — Юнги пожал плечами. — Но я думаю, что работать нужно в этом направлении. Что там с портретом того парня, который приходил в редакцию? — Джихё обещала закончить сегодня, — ответил Чон, вздыхая. В этом деле ответы вообще будут или только одни вопросы? Загадок уже слишком много. — Значит так, пока Джин проводит вскрытие убитого Пака, сосредоточься на этом ублюдке. Из-под земли мне его достань, ты понял? — Юнги встал и тыкнул указательным пальцем в инспектора, вынуждая того кивнуть. Чонгук правда не представлял себе, как он это сделает. — И приставь к Чимину охрану из программы защиты свидетелей. Я надеюсь, ты понимаешь, что я с тобой сделаю, если с ним что-то случится? — Конечно, хён, — хмуро проговорил Чон, намереваясь покинуть кабинет. Как только за ним захлопнулась дверь, Тэхён потрепал друга по плечам, прошептав, что отлучится ненадолго и, если что, позвонит, и ринулся вслед за инспектором. Оставшись наедине со своим парнем, Юнги тут же бросился к нему, обнимая. — Ты всё сделал правильно, — прошептал он. — Ничего не бойся, Чим-и. Я рядом. — Я так люблю тебя, Юнги, — Пак оставил короткий поцелуй на шее любимого человека, зарываясь лицом в её изгиб. — А ты любишь меня? — Конечно люблю, малыш, — поспешил заверить его Мин. — И буду говорить об этом столько, сколько захочешь. — Ты самый лучший бойфренд, — хихикнул журналист, потирая нос о кожу, от которой пахло лёгким одеколоном, подаренным им Юнги на день рождения. — Я сегодня с утра поговорил с Юнджи. — И что она сказала? — Чимин встрепенулся и поднял голову, заглядывая в глаза напротив собственных. Ему очень сильно хотелось узнать мнение Юнджи на этот счёт, ему очень сильно хотелось быть рядом с Юнги всегда. Тем более сейчас, когда возможность погибнуть от рук неизвестного убийцы вдруг сильно возросла. — Переезжаю к тебе, — улыбнулся молодой начальник полиции, обнажая широкую дёсенную улыбку, которую Чимин, вообще-то, обожал больше жизни. — Люблю тебя, — прошептал он в ответ, потёршись своим носом о нос возлюбленного. — Я это слышу уже в который раз, — также тихо сказал Мин, притягивая Пака за талию ещё ближе, почти вжимая в себя, оставляя нежный поцелуй на его пухлых губах. — Кстати, — глаза Чимина сверкнули лёгким возбуждением, — ты мне должен секс за вчерашний день.