***
Чимин с недовольством захлопнул дверь своей машины и запахнул расстёгнутую куртку. Нахмурившись, он быстрыми шагами дошёл до здания редакции и, завидев у входа Тэмина, разозлился ещё сильнее. Редактор увидел его и помахал рукой, радостно приветствуя журналиста и широко улыбнувшись. Чимин кивнул головой и, достигнув Ли, одетого в один только строгий костюм, толкнул того во входные двери. — Ты что творишь? — возмутился Тэмин, отмахиваясь от рук своего репортёра. — Наказания захотелось? — Это я у тебя хотел спросить, что ты творишь? Я был занят, а ты трезвонишь и трезвонишь! — зашипел Пак, продолжая толкать брыкающегося начальника. — Я же написал тебе утром, что приду на работу после обеда, так какого хрена, Тэмин?! — он последний раз пихнул Ли вперёд, когда они уже оказались в холле редакции. — Если позвонил, значит на то были причины, — деловито пояснил редактор, поправляя свой костюм. — У вас всё в порядке? — подбежал к ним взволнованный Чонхо, бегло осматривая ввалившихся парней. Но те были заняты своим спором и, кажется, появления третьего лица совсем не заметили. — Слушай, я прекрасно понимаю, чем ты мог быть занят в понедельник утром и прекрасно видел, что приехал ты не со стороны своего дома, но работа есть работа, — Тэмин оглядел растрёпанного Чимина с ног до головы и хмыкнул. — Не надоело ещё столько трахаться? — Тэмин, — вставил своё слово Чонхо, стреляя в начальника редакции взглядом, полным неодобрения. — Завидуешь? — вздёрнул брови Пак, сжимая в обиде губы. — Ты же знаешь, чувство зависти мне не ведомо, — пожал плечами Ли. — И чувство такта, видимо, тоже, — огрызнулся на него журналист. Он коротко поздоровался с Чонхо и гордой походкой направился к лифтам. — Зайдёшь ко мне через пять минут, — крикнул ему вслед Тэмин и ехидно улыбнулся. — Завидуешь же, да? — бросил ему Чонхо, разворачиваясь к ресепшену, чтобы вернуться на своё рабочее место. — И почему это я должен завидовать? — спросил его редактор, провожая взглядом. Чимин нажал на кнопку лифта, продолжая слушать ненавязчивый разговор коллег, в ожидании переминался с ноги на ногу. Он немного поёрзал на обеих ногах и нахмурился, ощутив значительный дискомфорт. Юнги сегодня был немного грубым и торопливым, будто в наказание за долгое молчание, но при этом он в очередной раз оставил кучу засосов на груди, которые в эту минуту саднили и немного неприятно тёрлись о ткань свитера. Ли, вставший рядом с ним, молчал, а когда лифт приехал, первым зашёл и нажал на кнопку этажа Чимина и своего. — Не дуйся, — спустя несколько секунд молчания, прерываемого звуками лифтового механизма, произнёс Тэмин. — У меня правда были причины тебе позвонить. — Проехали, — отмахнулся журналист. — Приду через пять минут. — Жду. Когда за его спиной закрылись двери лифта, Чимин с облегчением выдохнул. Он прошёл по длинному коридору до своего маленького кабинета. Совсем не такой, как у Юнги, но зато это было ещё одним его своеобразным домом, где он мог проводить большую часть времени и заниматься любимым делом. Пак скинул свою куртку и сумку на диван, затем осторожно сел в кресло. Покрутившись в нём немного, он гадал, что за работа его ждала. Но мысли метались одна к другой, и Пак поднялся на ноги и покинул свой уютный кабинет, успевший немного прогреться. На этаже выше он снова бросил взгляд на табличку на двери прежде, чем нажал на ручку и толкнул дверь от себя. Тэмин сидел за своим столом и что-то читал. Он поднял голову и кивнул Чимину на кресло, приглашая сесть. Журналист присел, молча ожидая разговора. — Хотел сказать, что интервью с вирусологом со временем обрело популярность, — улыбнулся Ли, откладывая журнал. — Плохих комментариев почти не было. — Видел, — вздохнул Пак, подперев голову рукой. — Я рад. А позвал зачем? — Мне сегодня поступил анонимный звонок, — Тэмин сложил руки на столе в замок. Чимин с вопросом в глазах посмотрел на него, и он пожал плечами. — Сказал, у него есть чем дополнить информацию вирусолога. Поговоришь с ним? — С анонимом? Ты башкой ударился где-то? — спросил его Пак, нахмуриваясь. Эта идея ему очень не нравилась. — А вдруг там ценная информация? — Что ты привязался к этой болячке? В Корее ей почти не болеют, — Чимин скривил лицо и, продолжая недоумённо смотреть на своего начальника он вдруг понял, что у того какой-то особый интерес к новой инфекции и он очень сильно заинтересован в её изучении. — Чего ты добиваешься, Тэмин? — просипел он. — Просто хочу больше знать об этой штуке, — редактор безразлично пожал плечами, откидываясь на спинку кресла. — Моей матери в прошлом месяце поставили диагноз — новое неизлечимое заболевание. Врачи разводят руками, а мама гаснет на глазах. Если есть хоть один шанс её вылечить, я должен сделать всё возможное. Чимин сидел и во все глаза смотрел на Тэмина. Он и не знал, что миссис Ли заболела. Пак виделся с ней пару месяцев назад и она была очень бодрой, как всегда много смеялась и шутила, прихлопывая своего холостого сына по спине. Именно тогда женщина прошептала ему, что хочет увидеть Тэмина счастливым. Он ей в ответ улыбнулся, совсем не понимая, зачем ему эта информация. А миссис Ли похлопала его по плечу и упорхнула в подъехавшее за ней такси. Редактор на все вопросы лишь плечами пожимал и отмахивался, мол, мама иногда говорит странные вещи кому попало. И сейчас Чимину стало грустно, он не хотел бы, чтобы мать Тэмина умирала. — Значит, я должен встретиться с этим анонимным ушлёпком? — спросил он, немного расслабляясь. Если это во благо миссис Ли, то Чимин пойдёт на интервью с анонимным человеком. В его мозгу вспылили мысли о вакцине, которая где-то есть, но он точно не знал существует ли она вообще. Тэмин кивнул, и он сдался: — Хорошо. Вернувшись в свой кабинет, журналист с выдохом опустился на свой диванчик и посмотрел на часы. Время близилось к обеду и ему надо бы спуститься в кафетерий и перекусить, но Ли сказал, что аноним придёт в этот четверг, и нужно подготовить перечень вопросов. Усложняло задачу лишь то, что Чимин понятия не имел о чём конкретно пойдёт разговор. Поэтому он решил, что соберёт максимум подходящих вопросов, рассортирует их по группам и заучит, чтобы не оплошать в случае чего. Он написал Юнги, что его загрузили работой и видеться им придётся скорее всего мало, на что тот отреагировал нормально, мол, ничего страшного. Чимин в такие моменты влюблялся в Мина ещё сильней, грел в своей душе мысли, что они скоро будут жить вместе, будут видеться каждое утро и каждый вечер, он будет утопать в тёплых и крепких объятиях любимого и много его целовать. Обречённо вздохнув, репортёр приступил к работе.***
Опустив телефон на стол, Юнги вгляделся в окно. Вишня уже распускала свои бутоны, хоть и было ещё достаточно прохладно. Апрель месяц вот-вот настанет и на улице окончательно потеплеет. Он подумал, что было бы неплохо снова выбраться за город, поесть жаренного мяса и вдоволь наобниматься с Чимином. Почему-то, когда у него возникали подобные мысли, Мин думал, будто он куда спешит, чего-то боится и торопится наверстать упущенное время. О нём, кстати, Юнги продолжал жалеть даже сейчас, зная, что Чимин теперь всегда рядом. Волнения, появившиеся в последний месяц, давили где-то в груди, и Юнги правда очень сильно волновался за Пака. А вдруг убийца намерен убить и его, как свидетеля, знающего о страшном секрете вакцины? Хотя что там такого секретного Мин не понимал даже сейчас, а Чимин и подавно, потому что рассказал уже всё, что знал, и рецепта победоносного лекарства он не знал. По идее, только лишь поэтому, убийце журналист не нужен, но Юнги всё равно боялся расслабляться. Он снова тяжело выдохнул и повернулся к двери на стук. — Войдите, — бросил он, шагая по кабинету к рабочему столу. На его удивление в кабинет вошёл Ли Донук, с важным видом проходя внутрь, при этом ехидно улыбаясь, а в его руках была увесистая папка с документами чёрного цвета. Юнги прекрасно помнил, что тот не желал, чтобы начальником полиции становился именно Мин, но начальник полиции мягко кивнул гостю. Всё-таки прошло достаточно много лет и обиды уже давным-давно все стёрлись с лица Земли. — Чон Чонгук приходил ко мне сегодня, — Ли уселся в кресле напротив, запрокинув ногу на ногу и шлёпнув себя по коленке папкой. — И я готов дать тебе своего лучшего бойца. Юнги снова кивнул, подпирая ладонью подбородок и всматриваясь в своего подчинённого. За те годы, что они не виделись, хоть и работали в стенах одного и того же здания, Донук успел измениться, похудел и стал выглядеть более солидней. Мин сказал бы, что прибавившиеся к его возрасту года его очень хорошо красили. — Но? — спросил он, прерывая повисшую паузу. — Скажи сразу, этот Пак Чимин в самом деле в опасности? — Донук улыбнулся, подмечая перемены в лице начальника полиции и внутри себя ликовал. Пак Чимин — его самое слабое место. — Хочешь услышать, умрёт ли твой боец при исполнении задания или нет? — парировал Юнги, хмыкнув. — Откуда мне знать, я не экстрасенс, дурень. На лице Ли отразилось недоумение, а затем тишину кабинета разразил его тихий смех. Он смахнул с аристократического лица пряди тёмных волос и стрельнул насмешливым взглядом в Мина. Тот пожал плечами и откинулся на спинку своего кресла, продолжая выжидательно смотреть на гостя. Несколько лет назад, когда они очень часто ссорились прямо при старике Ли, очень долго играли в гляделки, отчего полковнику полиции Инчхона приходилось на них ворчать и разгонять по углам, словно нашкодивших детишек. — Ты всё такой же упрямый, — заворчал Донук, уводя свой взгляд в окно. — И Чонгук твой тоже. Воспитываешь себе замену? — А хорошая идея, — откликнулся Юнги, улыбнувшись. Ли на него только фыркнул и снова тихо рассмеялся, кинув озорной взгляд. — Как же так получилось, что начальник полицейского участка Инчхона спит с парнем? — ядовито выговорил Донук, всячески пытаясь поддеть человека напротив. — Обычно, личная жизнь начальников не касается подчинённых, — тихо ответил ему Юнги, размеренно покачиваясь в своём кресле. — Ты зачем пришёл? — Ах да, — Донук опустил обе ноги и протянул чёрную папку Юнги. — Вот, держи, здесь досье всех моих лучших сотрудников. Выбери кто понравится. Мин потянулся вперёд и принял из рук Ли папку с документами, кратко поблагодарив. Он открыл её и принялся листать анкеты, вчитываясь по диагонали. Ему нужен был сильный человек, способный защитить Чимина во что бы то ни стало и следовало бы выбирать с трудом. Но из анкеты в анкету парни, запечатлённые на фотографиях, внушали доверие все без исключения. Помимо этого, Юнги прекрасно знал, что в отделе по защите свидетелей все работники как на подбор, ведь их отбирает лично сам Донук, тщательно и скрупулёзно. Поэтому Мин, недолго думая, тыкнул на случайно выпавшую анкету. — Вот этот, — он вынул листок из подшивки и развернул Ли. — Вроде бы выглядит добротно. — Ты словно товар выбираешь, — хихикнул Донук, но одобрил выбор своего начальника. — Когда ему приступать к обязанностям? — Завтра с утра, — Юнги махнул листком словно отбиваясь от назойливой мухи. — И запомни, — он направил свой указательный палец на начальника отдела и потряс рукой, — если с головы Чимина хоть волосок упадёт, я тебя прихлопну. — Уже боюсь, — Ли поднял руки в сдающемся жесте и поднялся на ноги. — Что ж, удачи в расследовании, — он поклонился и, забрав свою папку со стола Юнги, покинул кабинет, оставляя его владельца в одиночестве. Ближе к пяти вечера Хонджун позвонил ему, сообщая, что к нему пришёл инспектор по важным делам, и Мин позволил тому зайти. Копаясь в кадровых документах в попытке разложить всё по порядку: кто и когда подлежит аттестации, а кто переподготовке, начальник полицейского участка хмурился, злясь на то, что именно ему приходится этим заниматься. В его участке безусловно есть отдел кадров, состоящий в основном из молодых девушек, но именно сейчас каждая из них решили заняться семьёй — вышли замуж и одна за другой уходили в декрет. В небольшом кабинете справа по коридору от приёмной осталась только начальница отдела, а работы с приходом весны только прибавилось. В пятницу Хан Ёнгиль пришла и попросила помочь с рассортировкой личных дел сотрудников. Вошедший в кабинет Чонгук чуть помялся у порога, стёр остатки повидла с губ рукавом, растянул их в улыбке и с хитрым прищуром выпалил: — Хён, подпиши приказ для Донук-щи, — он широкими шагами пересёк большой кабинет, вставая прямо напротив сидевшего в своём кресле Мина. — Он, кстати, приходил сегодня, — Юнги приспустил круглые очки, несколько раз прокрутил ручку, находившуюся в его руке, и с размаху поставил свою подпись в нужной графе документа, который протянул ему Чон. — Что хотел? — Повозмущался, что ты слишком много себе позволяешь, — пожал плечами он и вернулся к чтению чьего-то личного дела. — Я не грубил, если что, — Чонгук широко улыбнулся и, скрестив руки за поясницей, начал перекатываться на стопах, обутых в начищенные ботинки, отчего лист в его руке стал колыхаться от плавных движений. — Ты думаешь, я плохо тебя знаю? — Юнги поднял в удивлении брови и тыкнул указательным пальцем в подчинённого. — Хён, хён, — по-озорному залепетал инспектор, продолжая шкодливо улыбаться. Мин сразу понял, что это значило. Он откинулся спиной на кресло и внимательно следил за эмоциями на лице младшего, подмечая, что он и правда так хорошо знал этого парня, что уже мог с первого раза определить, что тот хотел. — Отнеси приказ Ли прямо сейчас и вали на все четыре стороны, — Юнги махнул на Чонгука рукой и вернулся к перебиранию больших папок. — Так точно! — выпалил Чон, отдав честь, и его сдуло из кабинета словно штормовым ветром. Снова оставшись наедине, начальник полиции лишь вздохнул и, усмехнувшись, покачал головой. Не полицейский участок, а семейка Адамс какая-то.***
Этот четверг начинался как обычно. Чимин проснулся, размял мышцы и подумал, что надо бы снова сходить в спортзал. Тем более тренер ему давно писал, чтобы Пак продолжил тренировки. От досады он сжимал свои губы и думал, что действительно надо бы возобновить тренировки, но Юнги чуть ли не запрещал, напоминая, что ему нравится любой Пак, а мягкий — в особенности. В эти моменты Чимин краснел щеками и отпихивал от себя своего парня, но тот каждый раз доказывал, что это правда, целуя, прихватывая губами и чуть прикусывая его бока и животик. Встав у зеркала в одних только боксерах, репортёр немного покрутился, оценивая ущерб своей фигуре из-за отсутствия занятий целый месяц. Обнаружив изменения, он принял решение, что в выходные обязательно посетит тренажёрный зал. И никакой Мин Юнги на это не повлияет. Чимин сварил себе кофе, открыл ноутбук и, сидя на табурете в одних трусах, шерстил интернет в поисках каких-нибудь шокирующих новостей. Не то, чтобы он нарочно искал новости о вакцинах, но ему было интересно, когда же появится хоть какая-то доля информации о созданном Каном и Паком лекарстве. Пролистывая неинтересные новостные ссылки, журналист невольно задумался о том, что же на самом деле нужно убийце или какую именно цель преследует? Он подпёр рукой голову и несколько минут безотрывно смотрел в окно кухни. Восходящее солнце ласкало его расслабленное лицо, играя в ярко рыжих волосах зайчиками. Но время шло и Чимин поспешил уехать на работу. Сюрприз во дворе собственного дома заставил его вспомнить, что у него теперь есть охранник. Высокий и статный мужчина средних лет снова, как и предыдущие два дня, стоял у машины журналиста, опершись о неё бедром. Он медленно вдыхал дым, сжимая пухлыми и короткими пальцами дешёвую сигарету. Этот запах раздражал Пака, но ничего с этим поделать было нельзя — Юнги упёрся рогом и настоял, чтобы Чимина всюду сопровождал этот парень. Если вспоминать вторник, когда репортёр вышел на парковку рано утром и встретился с этим громилой лицом к лицу, то можно смело сказать, что он почти возненавидел излишнюю заботу своего любимого. — Вы сегодня поздновато, — пробасил мужчина, выбрасывая окурок в урну рядом с автомобилем. Но Чимин ничего отвечать не стал, лишь стрельнул в полицейского грозным взглядом и залез на водительское сидение. Охранник сел в машину следом и пристегнулся на переднем пассажирском. Прибыв в редакцию в назначенное время, он припарковал свой автомобиль в том же месте. На ресепшене Чимин поздоровался с Чонхо, который всё такими же испуганными глазами смотрел на грозного мужчину позади журналиста, и прошёл к лифтам, чтобы подняться в свой кабинет. Сколько раз он проделывал подобную процедуру по утрам, Пак уже затруднялся ответить. В редакции он работал очень давно и все эти будни превратились в один большой комок из серых, ничем не примечательных дней, и иногда в голову молодого парня закрадывались мысли о смене деятельности. Но куда ему пойти он не представлял, поэтому отмахнулся от этой идеи ещё в том году и больше к ней не возвращался. Ведь у него сейчас был Юнги и менять работу не было смысла. Войдя в маленькое помещение, оставив в коридоре свою охрану, на губах журналиста заиграла улыбка. Воспоминания каждый раз обрушивались на него, стоило только подумать о Мине. Тем более, когда влюблённое сердце грел скорый переезд Юнги в его квартиру. Чимин скинул куртку на диван и прокрутился в центре помещения вокруг себя и остановился, счастливо улыбаясь — его любимый парень переедет к нему уже в эти выходные. Он продолжал глупо улыбаться, всматриваясь в пустую стену, выкрашенную в пастельный зелёный цвет, пока его не прервал голос: — Ну и долго ты тут стоишь такой счастливый? Пак несколько раз моргнул, разгоняя приятное ожидание, и повернул голову, чтобы посмотреть на Тэмина, склонившегося к косяку входной двери. Он смотрел с улыбкой, а в его глазах угадывались смешинки. Чимин сразу понял, что за это ему потом прилетит куча колкостей, от которых за километр будет разить пошлятиной. Вообще, в разговорах о сексе Ли нисколько не уступал Юнги, и, наверное, именно потому, что Тэмина Пак знал достаточно давно, а с этой стороной своего парня он был вовсе не знаком, ему было легче принять Юнги таким, каким он был на самом деле. Пошлость — это именно та часть его характера, от которой у Чимина мурашки по всему телу. — А что? — осторожно спросил журналист. — У тебя треснет лицо, если будешь часто так лыбиться, — редактор пожал плечами. — Не треснет, — надулся Чимин, скрестив руки на груди. — Звучит так, будто и правда завидуешь. — Оу, — протянул Тэмин и расхохотался, мотая головой из стороны в сторону. Абсурдность ситуации так и кричала. Если он и завидовал, то сам себе. — Аноним придёт сегодня, у тебя всё готово? Пак кивнул, припоминая последние дни, как каторжные. Казалось бы, о вспыхнувшей эпидемии на Западе информации нет никакой, но вместо корейских сайтов, он сразу полез на иностранные, и получил огромный пласт материала для подготовки интервью. Чимин много работал эти дни, он скомпоновал всё что нашёл по группам, выкинул ненужное и вот у него готовы идеальные, по его мнению, вопросы. Главное, чтобы этот анонимный источник был подготовлен не хуже. Иначе разговор обещал быть несколько странным и, возможно, скучным. Но журналист уже не боялся — он готов на все сто процентов, даже к внештатным ситуациям. Ближе к назначенному времени Пак вышел из своего кабинета, взглянул на стоявшего около двери охранника, жующего какую-то булочку, и спустился в холл по лестнице. Чонхо на месте не было, а Тэмин уехал в больницу. Оказалось, что его мама уже давно лежит там в реанимации и с каждым днём её здоровье ухудшалось. Чимину было немного не понятно, почему Ли об этом умалчивал так долго, к тому же жившие в Пусане его родители тоже не знали о том, что миссис Ли больна. Услышав эту новость от сына, мать и отец журналиста очень расстроились и пообещали приехать в ближайшее время в Сеул. За прошедшие несколько дней Чимин потихоньку привыкал к тому, что за его спиной всегда слышны чужие шаги. Поначалу его это пугало, но приехавший к нему вчера Юнги в очередной раз заверил Пака, что это необходимая мера и что ему следовало бы привыкнуть. Чимин, разочарованно вздыхая, смотрел на непоколебимого Мина и сдерживал свой гнев. Из-за этого охранника они успели дважды поругаться, один раз бурно помириться в квартире репортёра, и третий раз был излишним. Поэтому он с натяжкой улыбнулся и решил, что лучше к этому разговору больше не возвращаться. Охрана — так охрана. Если Юнги хотел, то Чимин должен уступить и дать тому возможность позаботиться о нём. Журналист взглянул на часы, подмечая, что гость вот-вот должен прийти, обернулся на полицейского, стоящего по стойке смирно поодаль и, выдохнув, повернул голову на звук открывающейся двери. Человек, которого он увидел сразу же, ступил на дорогой пол, облицованный плиткой, холла редакции, прошёл несколько шагов навстречу и посмотрел на Чимина исподлобья. Он мерзко улыбнулся, когда понял, что Пак его узнал. Одетый в джинсы, свитер и объёмную куртку, мужчина со шрамом на щеке вальяжно направлялся в сторону репортёра, застывшего на месте, а на его лице читался полнейший ужас от происходящего. Хоть он и видел этого мужчину второй раз в жизни, Чимин судорожно пытался справиться с нахлынувшим страхом перед незнакомцем, но ничего не получалось. Охранник всё ещё стоял поодаль, не осознавая, что охраняемому объекту прямо сейчас может угрожать опасность, и переминался с ноги на ногу от скуки. Когда человек, с которым Паку предстояло провести интервью, остановился напротив него на расстоянии вытянутой руки, Чимин смотрел, как на чужом лице отчётливо можно было увидеть, как веселье плескалось в уголках глаз и на тонких губах. От улыбки мужчины у журналиста по всей коже побежали мурашки, очень неприятно щекоча кожу где-то на загривке, ему захотелось съёжиться в комочек и сбежать отсюда подальше, чтобы только не видеть этого человека никогда в своей жизни. Выудив из памяти разговор с Тэхёном в прошедшее воскресенье, он вспомнил и их прошлую встречу, моментально понимая, что перед ним стоял самый настоящий убийца. И, наверное, он пришёл прикончить Чимина, как Юнги и предполагал. Очень сильно огорчал тот факт, что начальника полицейского участка нет сегодня в городе и Чимин с грустью на сердце принял тот факт, что если его сегодня убьют, то Юнги узнает об этом только вечером, когда вернётся в родной город. — Здравствуйте, — поздоровался мужчина. Его голос прозвучал громко, словно гром среди ясного неба и заставил репортёра прийти в себя. — Добрый день, — пытаясь подавить дрожь в голосе, ответил ему Чимин. Гость, продолжая улыбаться, наклонил голову вбок и, пробежавшись взглядом по напряжённому журналисту, чему-то ухмыльнулся. Он, засунув руки в карманы куртки, внимательно посмотрел на парня, стоящего неподалёку, и еле заметно пожал плечами. В этот момент Пак подметил, что полицейский убийце помехой не будет. Мысленно заранее попросив прощение у Юнги, он выдохнул тяжёлый воздух из лёгких, опуская плечи и, подняв голову, с вызовом взглянул на мужчину перед собой. — Вы и есть анонимный источник? — Ага, — бросил тот. — Вам будет удобно пообщаться здесь? — чувствуя, как его руки дрожат, Чимин завёл их чуть назад и сжав пальцами ткань брюк, наивно надеясь, что охрана это заметит. Мужчина молча согласился. Он расстегнул куртку и Пак заметил, как под ней что-то блеснуло. «Пистолет?» — подумал он и отвёл глаза в сторону. Кажется, его жизнь оборвётся в двадцать восемь лет. Журналист показал рукой на кресла, на которых они сидели в прошлую встречу. Усевшись поудобнее, Чимин поднял глаза на убийцу, пока тот, подперев рукой подбородок, внимательно смотрел в ответ. Вся его подготовка пошла коту вод хвост — он не помнил ни одного вопроса, в его мыслях билась в истерике только одна мысль, и он не хотел ей верить. Он хотел жить. — Приятно видеть тебя в здравии, — подал голос гость и закинул ногу на ногу, поудобней устраиваясь в кресле. Журналист только лишь кивнул. Он ощущал, как вспотели его ладони и затряслись колени. — Знаешь зачем я пришёл? — Дать мне интервью, — ответил Чимин. — Если бы, — мужчина тихо расхохотался и, вздохнув, продолжил: — Ты нарушил уговор. Помнится, я говорил тебе, что Мин Юнги тебе не поможет, — он еле заметно качнул головой в сторону полицейского и оскалился, заметив, как сильно запаниковал Пак. — Вы сказали нашему редактору, что Вам есть что добавить про новую неизлечимую болезнь, — Чимин пытался увести разговор в нужное русло, но мужчина напротив хмыкнул и прошептал: — Есть. Я убью тебя, стану единственным обладателем вакцины и прославлюсь на весь мир. Устроит такой ответ? — чем заставил паниковать ещё больше. Пак чувствовал, как его сердце бешено отбивало чечётку прямо в грудину. Всё это было подстроено и теперь он в самой настоящей ловушке. Он не знал, как ему теперь быть. Он боялся, что ему не спастись. Он переживал за Юнги, ведь когда тот узнает, что Чимин мёртв, впадёт в отчаяние. Боль пронзила его сознание — они же планировали съехаться в эти выходные, проводить очень много времени вместе и быть счастливыми. Не имея возможности сдерживать свои эмоции, Чимин почувствовал, как по его щекам потекли слёзы. Журналист широко открытыми глазами смотрел на своего будущего убийцу и его всего очень сильно трясло. Любовь, что родилась тогда на заднем дворе старшей школы, погибнет в скором времени и никто не сможет повернуть время вспять, оставив одного влюблённого человека страдать в одиночестве. — Значит, вакцина у Вас? — спросил репортёр, безуспешно пытаясь подавить дрожь во всём теле. — У меня, — кивнул головой мужчина. Он с наслаждением смотрел на текущие по лицу парня напротив слёзы, при этом улыбаясь, словно хищник, успешно заманивший свою жертву в капкан. — Здесь лишние глаза, не находишь? Чимин сжал губы и поднялся на ноги. Он, словно чья-то марионетка, медленными и тяжёлыми шагами повёл их в стороны туалетов. Охранник направился следом, но Пак знал, что в само помещение мужчина заходить не будет. Его голова опустела, и он шёл на место своей казни, принимая это как должное. Единственное, о чём он сожалел именно сейчас, так это то, что вчера, прощаясь на лестничной клетке с Юнги, не поцеловал его. А ведь так хотелось прижаться губами к таким родным губам, но зная, что они ещё увидятся на этих выходных или на любых других, сдержал порыв, помахав лишь рукой. Поцелуи с любимым — самое ценное, что было в жизни журналиста. Так как на первом этаже никогда не бывало народа, в туалете было пусто. Чимин сказал полицейскому, что посетитель попросился в туалет и они скоро вернутся, тем самым оставляя охранника в начале недлинного коридора. Там, где он остался стоять, обзор на входные группы уборных был плохим, и журналист надеялся, что хотя бы полицейский останется жив и вернётся домой к семье. В последний раз посмотрев на солнце, виднеющееся в маленьком окошке в конце этого коридора, Пак вошёл следом за мужчиной в просторное помещение, где в ряд к стене на тонких ножках стояли умывальники, а с другой от них стороны находились кабинки. Он остановился возле одной из раковин и, вытерев рукавом свитера дорожки слёз со своих щёк, повернулся к убийце. — Ты такой забавный, — тот осмотрел журналиста с ног до головы и скользнул рукой под свою куртку. Когда холодный металл дула пистолета коснулся лба Чимина, тот зажмурился. Может быть, он дурак и надо было бежать, что было сил, но почему-то ему казалось, что этот человек найдёт его где угодно. Всего за несколько дней он узнал, что Пак уже всё рассказал полиции, устроил их встречу в редакции и стоял сейчас перед ним, направив оружие прямо на него. Этот человек опасен и не остановится ни перед чем ради достижения своей цели. Сердце колотилось в панике, с бешенной скоростью разнося страх перед смертью по всему телу, и Чимин даже подумал, что он быстрее получит сердечный приступ, чем пулю в голову. Собрав последние частички самообладания, репортёр набрал воздуха в лёгкие и шумно его выдохнул, готовясь к самому страшному.***
Полицейский патологоанатом слушал звуки собственных размеренных шагов. Он шёл по длинному и извилистому коридору в главный корпус, чтобы отдать Чонгуку окончательный протокол вскрытия и узнать, когда же, наконец, можно будет исследовать вещество из бутылька, найденного в заброшенном здании. У Джина чесались руки, ему хотелось быстрее узнать, что за лекарство такое живительное, из-за которого налево и направо убивают людей. Его шаги отдавались глухим эхом в пустом коридоре здания полиции тогда, как мысли хаотично прыгали в его голове и он, резко остановившись, залез рукой в свои волосы и взбил из них целое гнездо. Замешкавшись ещё на пару секунд, к нему внезапно пришло осознание того, что ему просто необходимо занять себя хоть чем-то, чтобы прекратить терзаться в глубине своего сердца. Раньше он мог отлынивать от работы, но, если и брался за неё, то с успехом доводил до конца, но сейчас Джин понял, что ему необходимо работать. Ему необходимо перестать думать о Ким Намджуне. С понедельника не проходило и пяти минут, чтобы он не вспоминал удивлённое лицо пилота, когда эксперт его прогнал и попросил больше не приходить. Это далось ему тяжело, он жалел о своём мимолётном решении выгнать Намджуна из своей жизни, потому что по факту получалось это очень плохо. Всего за месяц этот парень породил в спокойной душе Сокджина целый костёр, который, несмотря на все его усилия, потухать никак не собирался. Всё естество Кима так и тянулось к сексуальному пилоту гражданских авиалиний. Но патологоанатом всё равно отчаянно пытался запрятать чувства далеко, занять себя чем угодно, лишь бы забыть свою влюблённость. Выдохнув, эксперт продолжил шагать по направлению к кабинетной. Он хотел уйти сегодня домой пораньше под шумок, пока Юнги в Сеуле на совещании, и спешил отдать все отчёты инспектору, тем самым выполнив свою главную задачу, а вместо себя оставить Сана. Тот в случае чего его подменит и пропажи главного эксперта никто и не заметит. Джин и раньше так поступал, а Мин до сих пор не догадался о махинациях своего друга. Озорно ухмыльнувшись, он завернул за последний угол и, подойдя к двери, подцепил её за ручку, открывая. Ким осторожно скользнул в помещение, но не успел взглядом найти Чонгука, как с другой стороны в кабинетную заскочил дежурный и, привлекая к себе внимание Сокджина, встревоженно прокричал: — В здании редакции Мэиль убийство!