Главное — учёба?

      Кабинет химии напоминал операционную: стерильно-белые столы-мойки с отполированными кранами; шкафы с колбами, пробирками и воронками, рассортированными по размеру; полки с пипетками, склянками, штативами, щипцами, резиновыми шлангами — и везде идеальная чистота, ни единой пылинки… Из открытой фрамуги тянуло холодом, но проветривание не спасало от специфического запаха реактивов, въевшегося в стены.       — Метан — это бесцветный газ без запаха, первый член гомологического ряда алканов, — записывала Майя под диктовку учительницы. Строчка за строчкой заполнялась тетрадь округлыми буквами, продавливающими гладкую клетчатую бумагу. Майе нравилось вести конспекты: это успокаивало, придавало учёбе осмысленности, погружало глубоко в себя.       За окном повисла утренняя сырая мгла. Ещё только начало второго урока… Школьный дворник, шаркая метлой, расчищал спортивную площадку от опавших листьев. Рядом крутилась тощая овчарка, помахивая хвостом. Оглянувшись по сторонам, дворник прислонил метлу к футбольным воротам, достал из кармана угощение и дал его собаке. Майя слегка улыбнулась. Наверняка ему не пригодились в жизни ни изомеры, ни гомологи. Понадобятся ли эти знания ей, Майя сомневалась, но продолжала конспектировать урок. Она подчеркнула тему двумя жирными зелёными линиями, обвела формулу фиолетовой рамочкой, затем вновь взяла синюю ручку, приготовившись ловить каждое слово.       — Задача! — объявила Инга Витальевна. — Какой объём воздуха потребуется для полного сжигания десяти литров метана?       Майя машинально записала условие, даже не успев понять его. В прежней школе такого не задавали, да и вообще отвязные одноклассники частенько срывали уроки химии… Может, учительница объяснит решение сама, тогда не придётся мучительно думать, отвечать на вопросы и — о, ужас! — выходить к доске?       — К доске пойдёт…       Нет! Хоть бы не она, хоть бы кто-то другой! Наверняка многие уже сообразили, с чего начать. Вот Оля что-то пишет… Майя украдкой заглянула в её тетрадь. Почерк соседки по парте был неразборчивым и очень мелким, словно в каждую клеточку стремилось забиться как можно больше буковок. Бормоча нараспев себе под нос, Оля достала таблицу Менделеева и принялась водить пальцем по рядам элементов. Настя энергично листала учебник; Харитонов, порывшись в рюкзаке, вытащил инженерный калькулятор; Вероника и её черноволосая подруга — кажется, её звали Снежана — шушукались с Красавцевым, у которого на столе лежал только телефон. А Майя всё смотрела на задачу, не в силах написать ни строчки после слова «Решение»… Наконец, беспомощно подняв глаза, она наткнулась на взгляд учительницы.       — Майя Белова!       Сердце лихорадочно запрыгало, из похолодевших влажных пальцев выскользнула ручка и укатилась за батарею. С трудом протиснувшись между Олиным стулом и задней партой, Майя споткнулась о битком набитую спортивную сумку, которую кто-то выставил в проход, и чуть не упала.       — Осторожнее! — вскрикнула Настя.       — Митрухов! — возмутилась учительница. — Почему ты не убираешь свои баулы в шкаф? Никто их не украдёт!       — У него там доллары припрятаны, — хохотнул Красавцев.       — А ты, Красавцев, достань учебник, — Инга Витальевна выразительно посмотрела на последнюю парту. — Хватит девочек отвлекать. Тетрадь твоя где? Нет конспекта — два в журнал!       — Ох, — притворно вздохнул тот и полез под парту. — Всех завалит, загнобит злая доктор Ингавит…       Майя стояла у доски, судорожно сжимая кусочек мела. Она была невольно благодарна Красавцеву за то, что он отвлёк внимание учительницы на себя, но до звонка оставалось ещё так много времени!..       — Что получается при сжигании метана? — спросила Инга Витальевна, поправив прямоугольные очки. Тогда, в кабинете директрисы, она показалась Майе не такой суровой, но теперь весь образ классной руководительницы — от геометричной стрижки-каре до остроносых туфель — излучал собранность и даже некоторую жёсткость. — При сжигании метана… — Майя написала нехитрую формулу простейшего алкана, прибавила к нему кислород. — Образуется… — На самом конце стрелочки мел предательски скрипнул. — Образуется…       Настя что-то громко зашептала с первой парты, но, видимо, поняв, что Майя её не слышит, попыталась нарисовать ответ в воздухе пальцами. Это заметила учительница и шикнула на неё:       — Не подсказывай, Фирсова!       Майя чувствовала, как краска заливает лицо. Все с нетерпением смотрели на неё: и Настя с Оксаной, и Оля, и Красавцев, и даже Митрухов, который всё-таки убрал свою огромную сумку под парту… Они ждали. Весь класс ждал её позора!       — Я не знаю, — тихо призналась Майя, но её слова заглушил возглас старосты:       — Образуется углекислый газ и водяной пар!       — Я спрашивала не тебя, Харитонов, — сказала Инга Витальевна, но Майя уже успела записать правую часть уравнения реакции. Теперь нужно было расставить коэффициенты: перед кислородом — двойку, перед водой — тоже, а потом… Потом… Едва вспомнилось что-то смутное, ускользающее, как учительница задала следующий вопрос:       — Чему равен один моль любого газа?       — А зачем нам переводить в моли объём метана? — вновь вмешался Харитонов. — И так ясно, что кислорода потребуется в два раза больше. То есть двадцать литров! Его объёмная доля в атмосфере — двадцать один процент, а значит, получается девяносто пять литров воздуха!       — Молодец, Харитонов, я ставлю тебе пять. Садись, Майя, два.       На негнущихся ногах Майя дошла до своей парты и села на место. Всё было как в тумане. В голове пульсировала одна-единственная мысль: позор! Ей, отличнице — и двойка! Да ещё перед всем классом! Вот так, сразу… Даже недели не прошло. А самое обидное… это дурацкий разноцветный конспект! Майя уставилась в тетрадь, борясь с желанием разорвать её, а потом вышвырнуть в окно, прямо в кучу листьев. По центру страницы красивым ровным почерком было выведено: «Алканы горят в избытке кислорода с образованием углекислого газа и воды». Расплывшиеся буквы заплясали, запрыгали перед глазами, словно издеваясь.       — Пожалейте её, Инга Витальевна! — взмолилась Настя. — Не ставьте в журнал!       — Правила одинаковы для всех, — строго сказала учительница. — Надо было слушать то, что я говорила.       — Сегодня просто не её день!       — О да, — гадко ухмыльнулся Красавцев. — Войдите в положение, доктор Ингавит! Ну вы же знаете, бывают у девушек такие дни… неудачные.       Не зная, куда деваться, Майя опустила голову на сложенные руки. Щёки пылали. Да что он несёт?       — Красавцев, дневник мне на стол. Быстро! — приказала Инга Витальевна. — Майя, подойдёшь ко мне после урока. А теперь домашнее задание: учебник, страница пятнадцать, задачи номер два и три! И чтоб все выучили гомологический ряд алканов!       — Я предупреждала, что будет непросто, — сказала Майе учительница, как только класс разбежался. — То, что тебе ставили пятёрки в той школе, вовсе не означает, что у тебя достаточно знаний. В общем, придётся потрудиться. Возьми, — она достала из ящика книжку в бумажном переплёте и протянула её Майе, — это пособие для поступающих в вузы. Тут всё предельно подробно расписано, и ты нагонишь ребят.       — Спасибо, — кивнула Майя. — Я буду заниматься.       — Вот и хорошо, — улыбнулась Инга Витальевна, и её лицо сразу смягчилось. — Кстати, как тебе твой новый класс? Ты с кем-нибудь подружилась?       — Я… Ещё нет, — замялась Майя. Она несколько раз пыталась заговорить с Олей, но дальше «привет-пока» продвинуться не получалось. Оля очень любила читать, даже слишком. Каждую перемену она норовила отойти в сторонку, подальше от всех, доставала из сумки книгу и погружалась в чтение. Предпочитая в основном фэнтези. Одной книги хватало примерно на два дня, после чего Оля приносила новую. Она буквально проглатывала их! Хоть Майе тоже нравилось фэнтези, и некоторые произведения были ей знакомы, развить общую тему с соседкой по парте никак не удавалось. Оля отвечала неохотно, односложно, тут же замыкаясь в себе. То ли напрочь забывала содержание предыдущей книги, как только бралась за следующую, то ли просто не хотела ни с кем делить персонажей полюбившихся миров. Сама она никогда ни о чём не спрашивала, никого не замечала и ни на что не реагировала. Словом, ей будто было абсолютно наплевать на всё. Что, впрочем, вполне устраивало Майю: не мешает учиться — и ладно.       — Настя Фирсова — добрая и хорошая девочка, — заметила Инга Витальевна. — Очень активная, вон как за тебя заступалась. Почему бы тебе не попробовать пообщаться с ней?       — Может быть, — сказала Майя. Сразу после звонка Настя бросилась к ней с утешениями: «Не расстраивайся! Над тобой никто не будет смеяться. Ты обязательно исправишь оценку, подойди к Инге Витальевне и ничего не бойся!» Сев рядом с Майей, Настя ласково коснулась её плеча, и это было неожиданно. Привыкшая к подлянкам бывших одноклассников, Майя не понимала, чем заслужила такое тёплое отношение. Они ведь с Настей даже не общались толком: в кругу девочек, наперебой болтающих обо всём и ни о чём, почти невозможно было вставить хоть слово. Но едва Майя поблагодарила её за поддержку, как в дверь заглянула Оксана: «Ты идёшь? Быстрей переодеваться!» Настя тут же умчалась в коридор, крикнув на бегу: «Только не ругайте её, Инга Витальевна!»       — К мальчикам присмотрись, у нас есть очень умные парни, — вкрадчиво проговорила Инга Витальевна. — А может, тебе уже кто-нибудь понравился?       Этот вопрос окончательно выбил из колеи. Да и что Майя могла ответить, когда лучший ученик всего несколько минут назад решил за неё задачу! Было ужасно стыдно и хотелось плакать от обиды. На себя из-за невнимательности, на Олю из-за её каракулей, на Красавцева из-за его шуточек, но больше всего — на Харитонова! Подсказал уравнение реакции — и спасибо на этом, так ведь даже не дал Майе подумать! Выставил её полной дурой…       — Ладно, — махнула рукой Инга Витальевна. — Но ты поняла: старайся, учись и не стесняйся общаться. Ребята тут хорошие. Ну всё, беги!       Следующим уроком по расписанию стояла физкультура. В прошлой школе Майя ненавидела этот предмет: почти все упражнения давались ей тяжело, она быстро выбивалась из сил, а потом целую неделю приходила в себя, потому что болела каждая клеточка тела. Майя недоумевала: ну почему бы не сделать физкультуру факультативом? Хотя бы в старших классах… Она вошла в крохотную раздевалку, провонявшую потом и дешёвым приторным парфюмом. Одноклассницы уже успели переодеться и смотрели на Веронику, которая крутилась в середине комнаты, демонстрируя всем пурпурный лифчик с аккуратными кружевными чашечками.       — Ты где купила такую красоту?       — Хоть сейчас на обложку!       — Французское кружево, — с важным видом сообщила Вероника. — Мы с мамой вчера ходили в магазин элитного белья, вот и выбрали по комплекту. Но сами понимаете, во-первых, цены там кусаются, а во-вторых, размеры рассчитаны на стройных!       В её словах Майя уловила нотку превосходства. Сама-то она была далеко не дюймовочкой! На вещевых ярмарках ей приходилось выбирать между чёрным, белым и бежевым. Бабушкины варианты, так называла мама лифчики-чепцы с широкими бретельками…       — Егор-то уже оценил? — спросила Снежана.       — Да! Он мне его помогал застёгивать!       — Ох, так вы уже?..       — Да нет же! Понимаете, в отношениях нужен баланс! — запальчиво воскликнула Вероника, натягивая футболку. — Нельзя позволять парню всё и сразу, а то он быстро потеряет интерес.       Майя пристроила сумку на край скамейки. Вот досада! Пакет со спортивной формой остался в кабинете химии. Бежать обратно? Не успеет: физкультура вот-вот начнётся, и раздевалку закроют.       — А мама не против, что ты с Егором встречаешься? — спросила Настя. — Она же хотела его исключить!       — Причём тут мама? Мне почти семнадцать! — Вероника тряхнула головой, собирая непослушные кудри в хвост. — Ну, поворчала немного, вот, мол, Рома к тебе серьёзно относился, а ты променяла хорошего парня на раздолбая.       — Видно, что он очень переживает, — сказала Настя.       — Кто, Харитонов? Да он злой как чёрт! — воскликнула Снежана. — Зачем на химии выпендривался? Хотел показать, что самый умный?       — Вот из-за этого мы с Ромой и расстались! Слишком правильный, с ним и поговорить-то не о чем. Учёба, учёба, учёба, сколько можно её обсуждать! Как будто нам в школе уроков мало…       — То есть с Егором тебе интереснее? — полюбопытствовала Оксана.       — Ой, с ним просто крышу сносит! — Вероника мечтательно закатила глаза. — Вчера мы катались на мотоцикле, это было незабываемо! В ушах свистит, машины несутся, страшно — я в его куртку вцепилась, ору, как ненормальная. А потом даже не сразу слезть смогла, ноги свело, так он меня прямо на сиденье поцеловал!       — А не боишься, что он тебя бросит? — спросила Настя. — У него столько девушек было!       — Ну я же особенная, — рассмеялась Вероника. — К тому же, если Егор меня обидит, мама его точно из школы выгонит.       Прозвенел звонок, и Майя вышла из раздевалки самой последней, надеясь, что учитель не заметит её. Из спортзала вышел Геннадий Петрович, крепкий пожилой физрук с лысой и круглой, как ядро, головой.       — Идём в парк, — объявил он. — Будем сдавать кросс, пятьсот метров.       — Там холодно! — заныли девушки. — Почему нельзя заниматься в зале?       — Он ещё не готов, — ответил Геннадий Петрович. — Стены недокрашены. А на спортплощадке тренируется восьмой «Б».       Оживлённо переговариваясь, десятиклассники высыпали на улицу. Девчонки жались друг к дружке, парни подпрыгивали на месте, пытаясь согреться. Майя сложила руки под грудью — тонкий пиджак не спасал от промозглой сырости, непривычной для сентября. В лужах отражалось низкое серое небо. Из школы вышел Геннадий Петрович, с мячом в руках и журналом под мышкой. Бросив мяч Митрухову, физрук повёл класс в парк по узкой, поросшей травой тропинке. Майя обречённо брела в конце, кидая в спину Харитонова гневные вгляды. Она думала, староста подойдёт к ней, скажет хоть что-нибудь, но тот ожесточённо пинал мяч, отнятый у Митрухова.       Как ни старалась Майя ступать аккуратнее, замшевые туфли пропитались росой, а ноги тут же оказались заляпаны брызгами грязи. Сквозь капроновые колготки ощущалась каждая холодная капля. Мимо пробежала Оля, её светло-розовые штаны были абсолютно чистыми! И как только другие девушки умудряются не пачкаться?       Наконец, они дошли. Некоторые парни, дурачась, повисли на скрипучей калитке, но всех переплюнул Красавцев, лихо перепрыгнув чёрную узорчатую ограду. Когда-то этот парк был частью огромного сада при богатом поместье, но теперь выглядел неухоженным и заброшенным. Из фруктовых деревьев сохранилось лишь несколько старых яблонь, окружённых зарослями краснотала.       — Будем как ёжики в тумане, — сказала Настя. Класс построился вдоль широкой аллеи, терявшейся в белой пелене.       — Сейчас немного разомнёмся, — бодро сообщил физрук. — На счёт р-раз-два! Три — четыре! Хорошо! Предлагаю сразу сдать норматив по бегу, а потом будем играть. Кто-то разочарованно вздохнул, но при слове «играть» многие явно обрадовались. Геннадий Петрович подошёл к Майе:       — Почему без формы?       — Простите, пожалуйста, — Майя покраснела. Вторая двойка за день — это уже слишком! — Оставила форму в классе, а уже звонок был…       — Ладно! — смягчился физрук и протянул ей секундомер. — На, держи, будешь время засекать. Но в следующий раз… — он пристально посмотрел на неё.       — Да, я поняла. Приду в спортивной форме.       — Готовы? Три, два, один! — скомандовал физрук. Раздался громкий свисток и начался забег. Щёлкнув по кнопке, Майя запустила таймер. Первым мимо неё промчался Харитонов, и она демонстративно отпрянула, словно тот был вонючим мерзавцем. Самый умный, значит? Обида жгла горло. Он не хотел помочь Майе, вовсе нет! Хотел выставить себя гением перед Вероникой. Показать, что он круче Красавцева, круче их всех вместе взятых! Решимость овладела Майей. Надо ему отомстить!       Красавцев, ухмыляясь, оглянулся на Майю. Её передёрнуло. Ну чего он пялится?!       — Что сказала Инга Витальевна? — поравнявшись с Майей, крикнула Настя.       — Книжку дала, чтобы я готовилась.       — Умничка! Занимайся. Если что, спрашивай, не стесняйся!       Следом пробежали Вероника со Снежаной, смеясь и держась за руки. Они громко пели «Нас не догонят». Один за другим одноклассники скрылись в тумане, а Майя смотрела им вслед. Кашлянув, Геннадий Петрович сел на скамейку и стал заполнять журнал. Затихли голоса ребят, и Майя осталась одна на дорожке, прохаживаясь вдоль багровых клёнов. Под ногами шелестела листва, таймер едва слышно тикал, отсчитывая время. Тридцать секунд. Минута… Майя вгляделась в белую мглу. Ещё немного — и прибегут самые быстрые. Продрогнув, она чуть ускорила шаг. Туман стремительно наползал, сгущался, ещё немного — и трудно будет разглядеть физрука, сидевшего с журналом на скамейке. Он углубился в записи, не поднимая головы. Внезапно кто-то пробежал мимо Майи, шурша листьями, лишь краем глаза она ухватила мелькнувший силуэт.       — Одна минута двадцать секунд!       Но никто не отозвался. Майя ничего не понимала. Обернувшись кругом, она никого не обнаружила. Куда он исчез? Словно растворился в тумане… Пронёсся ещё один, и снова Майя его не разглядела, но расслышала прямо над ухом хриплое, сбитое дыхание. Ей стало не по себе, она бросилась к Геннадию Петровичу и замерла, увидев, что на скамейке никого нет.       — Эй! — закричала она. — Геннадий Петрович! Настя! Оля! Где вы все?!       Вдруг холодное дуновение ветерка коснулось разгорячённого лица, отчего Майе стало ещё страшнее. В белой пелене раздались чьи-то весёлые голоса. Ребята вернулись? Майя зашагала в их сторону, но мигом спустя остановилась и прислушалась. По спине побежали мурашки: смех доносился откуда-то из чащи! Майя смогла разобрать отдельные фразы: «Ха-ха, помнишь того придурка, которого закрыли в классе?», «Он хороший!», «Благодаря ему сегодня отменили контрольную…» Внезапно звонкие возгласы сменились зловещим шёпотом. Гул нарастал, в сгустившемся тумане Майя перестала различать даже ближайшие кусты. Стало быстро темнеть, как ночью. Зажмурившись, Майя побежала прочь, кто-то её толкнул, и она упала на землю.       Тут же всё стихло. Приоткрыв глаза, Майя обнаружила, что лежит на скамейке, а вокруг столпились одноклассники.       — Она пришла в себя! — воскликнула Настя.       — С тобой всё в порядке? Встать сможешь? — спросил встревоженный физрук.       — Да, — сдавленным голосом ответила Майя. — А что со мной случилось?       — Ты упала в обморок. Должно быть, переволновалась…