История одного "оружия"

      Нефилим — порождение ангела и человека, а как назвать того, кто на одну половину демон, а на другую ангел? Вы скажите, что таких не существует, или не может существовать, но я поправлю Вас, — всё-таки может.       Грядёт апокалипсис, война с Небесами, Сатана вернётся в Ад… Что делать демонам, которых устраивает их нынешнее положение? А что делать нынешнему королю Ада? Кто-то тихо шепчет: «Лучше бежать!». Кто-то робко говорит о идеальном «оружии», что соберет всё лучшее от ангела и демона, будет силён, покорен и полностью зависим от короля, и его мнения.       Как же этого добиться? Перевёртыши, кажется, уже пробовали подобное: мужские особи успешно заменяли мужей в семьях, а после забирали младенцев со своими генами. Почему бы не попробовать демонам провернуть то же самое? Отловят ангела, найдут детей, лабораторию, добьются идеального результата, воспитают орудие и отстоят независимость Ада. На словах легко и просто, а на деле — сотни трупов младенцев, крики, муки, и, конечно же, охотники… Но вот, недавно появился на свет один-единственный выживший, тихий, развивающийся быстрее обычного ребёнка. Девочка растёт в окружении демонов и в ней течёт двойная кровь: кровь короля Ада и ангела одного из небесных гарнизонов…       Раз…       Два…       Три…       Пошли!       Двое парней выбивают дверь, громят все кругом. В глазах демона, что был с тобой каждый день и каждую ночь — страх. Он пахнет страхом, липким и тягучим. А от приближающихся незнакомцев… тянет смертью.       — Дин, Дин! Тут ребёнок, — высокий парень пытается тебя успокоить, берёт на руки, а ты краем глаза видишь, как знакомого демона убивают. Кажется, остатки страха, исходящего от только что павшего тела, впитываются в тебя, пробираются под кожу, заставляют прижаться ближе к незнакомцу.       — И что мы будем с ней делать? — тебя укутывают в чужую куртку. Ветер хлестает по босым ногам, пока ты с интересом рассматриваешь внешний мир, куда, как раз, тебя и выводят. Луна безмолвно освещает путь, недалеко видится дорога и машина.       Двое братьев. От них тянет не только смертью. От них пахнет и кровью, и горем.       На полпути ты засыпаешь, тихо сопишь в чужую куртку. И, похоже, пресловутый запах крови давно впитался в неё навеки. Тебе ничего не снится.       На пороге дома, видавшего времена получше нынешних, вас встречает ворчание незнакомого мужчины. Запах старых книг и алкоголя от очередного, третьего по счёту, незнакомца ощущается так же хорошо, как и аура плохо скрываемого раздражения.       Бобби, как бы это не было странно, прекрасно готовит. Сэм и Дин долго о чём-то шушукаются. Ты с удовольствием поглощаешь только что приготовленную пасту. Сингер гордо задирает голову и говорит, что наконец-то нашёлся человек, который по-настоящему оценивает его стряпню.       Ты проводишь с ними несколько дней. Выясняется, что Бобби ещё тот ворчун, но это не отнимает у него толики доброты. Старик учит тебя читать, по крайней мере старается. Дин чинит машину и смотрит с тобой мультики, а Сэм учится заплетать косички, хоть волосы у тебя и не такие уж и длинные. Ты даже начинаешь к ним привязываться.       Только однажды всё кардинально меняется.       — Сколько тебе? — Дин ошарашенно пялится на тебя, Сэм нервно расхаживает из стороны в сторону.       — Вчера было пять, — спокойно, не подозревая ничего о дальнейших последствиях, говоришь ты. Братья недоумевающе смотрят друг на друга, после старший переводит взгляд на тебя и решается нарушить тишину:       — А-а… А сегодня? Сколько? — тише чем обычно, неуверенно, напуганно.       — Восемь, — ты болтаешь ногами в воздухе — ростом не вышла. Демоны говорили, что раз в две-три недели ты будешь становиться старше на три года. Так будет не всегда и чем дальше, чем старше — тем медленнее будешь расти.       Братья выходят на улицу. В груди начинает давить, сердце будто не находит себе места в грудной клетке. Просто потому, что ты чуешь подвох и чуешь его не спроста. Вряд ли парни смогли бы среагировать на такое заявление нормально…       Тихо, словно кошка, ты крадёшься к двери. Парни трутся возле «Импалы» — бесспорно, чудной машины. Дин называет её «Деткой» и говорит с ней, как с живой. По выражениям лиц мужчин всё просто и понятно — Сэм взволнован, Дин в ярости.       — Она одна из них! — приоткрыв дверь и выйдя наружу, ты прячешься за одной из помятых машин, благодаря чему хорошо слышишь их разговор.       — Она ребёнок, Дин, — по видимому, это единственный аргумент Сэма.       — Она демон! Один из монстров, которых мы убиваем каждый день! — внутри холодеет. «Убивают, монстр, почему? Почему он считает меня монстром?». Рой мыслей прерывает голос Сэма.       — До нас у неё даже имени не было. Она не такая, как они, — Сэм единственный, кто остаётся на твоей стороне… Ох, если бы. — Даже если она и монстр, то это еще можно исправить.       Он тоже считает тебя монстром. Все считают тебя монстром, но почему? «Монстр, монстр, монстр» — вновь и вновь звучит, крутится в голове. Ты чувствуешь страх, злость? На кого? На себя, потому что ты несёшь смерть? Или на братьев, которые боятся тебя?       — Ее нужно убить, пока она не убила нас, — Дин настроен решительно, он лезет в багажник. Сэм просит этого не делать, просит дать тебе шанс. Внутри разгорается пламя, руку начинает жечь, левый глаз теряет зрение на несколько секунд, а спина болит настолько, что ты срываешься на душераздирающий крик. Чувство, что тебя рвут на сотни кусков, а раскалённая проволока обвивает твою руку. Ведомая гневом и обидой, ты покидаешь укрытие.       Братья в ужасе замирают.       — В-вы хотели у-убить меня, потому что я монстр? — слова даются с трудом, тело горит. Синее пламя окутывает тебя, не даёт охотникам подобраться ближе, будто бы оно в самом деле живое и защищает тебя, понимает всё. Ты не хочешь этого, тем не менее что-то тёмное заставляет, подталкивает тебя вперёд.       Взгляд падает на боковое зеркало одной из многочисленных старых тачек Бобби.       Левый глаз горит синим. Чёрные, словно смоль, крылья испачканы в твоей собственной крови. Левая рука пылает синим пламенем. В отражении ты не узнаёшь себя. Узнаёшь лишь монстра, которого так боятся Сэм и Дин.       Горячая слеза скатывается по щеке. Ты вспоминаешь стряпню Бобби и то, как он был горд, смотря на тебя, пока ты поедала его фирменную пасту.       Пламя тухнет, вместе с чем ты вспоминаешь Сэма, который старался заплести тебе косичку. Крылья складываются, посылая новую волну боли. Ты бросаешь испуганный и молящий о помощи взгляд на Сэма.       Щелчок.       Дин наводит на тебя пистолет. Ты едва стоишь на ногах, силуэты парней пляшут.       — Дин, нет! Она ребенок, — Сэм перехватывает пистолет, Дин громко и грязно ругается. Сэм командует бежать.       И ты бежишь.       — Беги! Беги, маленький монстр, беги всю жизнь! А остановишься — мы придём за тобой, — кричит Дин тебе вслед.       Не разбирая пути, ты бежишь. Сначала несёшься по дороге, потом, сквозь пелену слёз, по лесу. Царапаешь руки, царапаешь ноги, но продолжаешь бежать. Дорога приводит тебя на заброшенный завод и ты прячешься там. Забиваешься в угол, дрожишь, и молишь о помощи:       — Прошу, молю, помогите, помогите, мне страшно, помогите… — твой голос эхом разносится по помещению. Где-то взлетают вороны, а ты продолжаешь молить.       Среднего роста мужчина, с лёгкой щетиной, в прекрасном костюме, медленно подходит к тебе. На фоне грязных стен и полуразрухи он выглядит слишком идеально: туфли издевательски блестят, будто дразнят обшарпанный бетон, которому никогда так не блестеть. Он присаживается на корточки возле тебя, смотрит изучающе, впитывает каждую мелочь в твоей внешности, каждую веснушку на твоем лице.       От него пахнет уверенностью, демонами, дорогим алкоголем, властью.       — Ты звала на помощь, я тебя услышал, — его бархатный голос пугает мелкую кучку сонных птиц, которые прятались от ночных хищников.       — П-правда? — незнакомец усмехается.       — Если бы соврал, то был бы тут? — и то верно. Ты пытаешься повторить его улыбку. Получается криво.       — Я — Кроули, король Ада. Зов крови демона привел меня к тебе, — он говорит спокойно, будто каждый день находит детей в ссадинах на заброшенных заводах.       Ты тихо всхлипываешь:       — Эл — монстр, — король вскидывает брови. Твой ответ сбивает его с толку, но через несколько мгновений удивление сменяется уже знакомой расслабленностью с нотками издевательства.       — Почему же сразу монстр? — самой бы узнать, почему нельзя ответить «человек», «охотник», «девочка», или что принято говорить у нормальных людей?       — Т-так сказали Сэм и Дин, — Кроули смахивает слёзы с твоего лица, чуть улыбается.       — Сэм и Дин — идиоты, которые испугались твоей силы. Ты и сама её испугалась, — чистая правда. И испугалась — мягко сказано. Ты робко киваешь.       — Ты просила о помощи — я пришёл. Но готова ли ты пойти с королем Ада? Тебя будут окружать демоны. Там нет солнечного света, смеха и радостей жизни. Лишь страх, крики боли и жестокость, однако я даю слово, что научу тебя пользоваться силами и не позволю ни одному демону обидеть тебя, — он говорит искренне, смотря прямо в глаза, с улыбкой на лице. Жуть Ада не пугает так, как собственная сущность. Не пугает так, как страх навредить тому, кто обещал научить, кто пришел спасти.       Кроули поднимается на ноги, отряхивает брюки и протягивает руку, смотрит и ждёт ответа. И долго ожидать ему не приходится.       Ты принимаешь руку короля.