Навстречу друг другу

- Какой интересный случай! А Вас чем били? – не проявляя должной скромности, ворковал фармацевт над лицом Кёко. - Тапкой, блин, - зло отрезал Куон. – И тебе достанется, если будешь таким любопытным, Иоши! - Понял, понял, но ведь, необходимо досконально изучить проблему. - Иоши, я могу досконально изучить твои ребра, мы уже опаздываем. – Тихий спокойный голос вызвал бурю эмоций, заставив фармацевта двигаться в пять раз быстрее обычного. Несколько мгновений спустя, трое вышли из аптеки и направились к послушно ожидающей их машине. - Свет! Камера! Мотор! СТОП! Куроки-сан! Что с вами, уже пятый дубль, а вы слова путаете! Еще раз! Приготовились! - Камера! Мотор! Стоп! Да что же с вами такое? – негодовал режиссер. - Мозг заржавел, возможно? – обратился Куон к партнерше. - Н-нет, я сейчас соберусь, и всё хорошо сделаю, - пролепетала молодая женщина. - Ну-ну, попробуйте. Хотя бы раз. Небольшой перерыв, сделанный из-за проблем с актрисой, троица проводила в гримерной Куона. Парень усиленно изображал усталость, откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза. Кёко, уже привычно жалась в углу, ковыряясь в баночках с мазями и примочками, для её лица. - Яширо-сан, - шепотом проговорила девушка - Да? - Я хотела посоветоваться. - Буду рад помочь, Кёко-чан.. - Мне бы работу, какую-нибудь. Не могу же я вот так жить у Хизури-сана, да и вообще. - О, а разве ты не знаешь? Со вчерашнего дня ты оформлена в LME, как помощник менеджера. Я узнавал – это точно. Уж не знаю, какие цели преследует наш президент, но считаю, что тебе крупно повезло сюда попасть. Девушка восторженно округлила глаз (второй так и не поддавался управлению). - Сейчас вы оба крупно огребете! Заткнуться не судьба? – прорычал Куон, завершая тем самым короткий диалог. «Не буду напоминать ему про номер в гостинице, который он попросил для неё снять» - думал Яширо. «Она симпатичная, если представить её без синяка» - менеджер вытянул руку, и зажмурил глаз, примеряясь к лицу Кёко. «Хм… А действительно, очень даже! Надо бы с президентом проконсультироваться на этот счет» - лукавая улыбка расплылась по лицу мужчины и тут же слетала, наталкиваясь на недоумевающий взгляд девушки, отреагировавшей на его неоднозначный жест. Куоном восхищались, но сторонились. Особы женского пола тихо вздыхали по углам, не рискуя встретиться даже взглядом с предметом обожания. Профессиональная улыбка перед камерой, идеальная игра – все это рушилось, как только он слышал: «Стоп! Снято!» Куон грубил всем, кто хоть как-то пытался влезть в его личное пространство, допуская к себе только Яширо и Такараду. Непонятное существо в капюшоне вызвало много споров и изумлений во всем агентстве. «Стажер из Штатов» - старался распространить со скоростью света слух Яширо, дабы избежать ненужных пересудов. Заканчивая свой трудовой день, Куон высадил менеджера у его дома, кинул недовольный взгляд в зеркало. Она никуда не исчезла, тихо копошась в сумочке. «Вот жешь… опять к себе везти», усталость навалилась на актера, не давая проявить агрессию. «Ладно, только еще на одну ночь» - поворачивая на парковку своего дома, думал Хизури. - Комната помнишь где? Вот и дуй туда, - безмолвный кивок, девушка поспешила скрыться. Сев на диван в гостиной и вытянув ноги, Куон раскинул руки. Тело гудело, голова просила покоя. «Сейчас будет тебе покой», - актер потянул руку к выдвижному подлокотнику дивана, где у него располагался мини-бар. «Тааак, посмотрим, какой у нас сегодня ассортимент. Виски? Не-а. Сегодня… сегодня будет ром!». Идти за льдом было лень. Куон наполнил прямой бокал с толстым дном наполовину – выпил. После третьего приема потянуло курить. Благо, сигареты, оставшиеся с прошлого раза, валялись в мини-баре. Глубокая затяжка и тяжелый дым, окутал фигуру актера, принося долгожданный покой. Медитируя с бокалом и сигаретой в одной руке, он услышал крадущиеся шаги у себя за спиной. Оглянувшись, Куон увидел застывшую, словно хамелеон, девушку. - Куда это мы направляемся? - Пи-пить хочу. - А-а! А всё у меня. - У Вас? - Да, сижу, пью. - А что Вы пьёте? - Иди – покажу. - Не, я лучше водички из под крана на кухне… - Иди сюда, - повторил голос, приобретая повелевающие нотки. - Ну, ну ладно, - смирилась Кёко. Потянувшись и достав второй бокал, Куон наполнил его на треть. - Пей, - протянул он девушке загадочную жидкость. - Э? Что это? - Напиток благородных пиратов. - Правда? - принимая напиток, Кёко потянула носом. Легкий аромат карамели и зимних яблок приятно защекотали переносицу. - Залпом! – налил себе очередную порцию Куон, - За знакомство! – дзынь, его бокал тихо звякнул от удара по стеклу второго. Жгучая смесь обожгла горло, мешая дышать, сознание поплыло, голодный желудок благодарно заурчал от разливающегося по нему тепла. А Куон уже протягивал вновь наполненный сосуд. Дзынь! Уже не утруждая себя тостом, Куон и Кёко опрокинули содержимое. «Не пе-ей вина, Гертру-уда, пьянство не красит дааам», - пьяный голос Кёко резал пространство, - «Нажрешься в хлам…»! - Нуу, давай же, пой, пой, ты, Хизурии, Куон-сан, эту песню все знают! Дава-ай! «А если поймешь, что сансара нирвана, то всяка печаль пройде-ет», - не унималась девушка, треся и теребя парня за плечи. «Вот бы мне сейчас в состояние нирваны или переродиться в кого-нибудь подальше отсюда» - думал Куон. «Боги! Зачем я её напоил!?» Девушка, потеряв всякий страх перед хозяином квартиры, носилась вприпрыжку как сумасшедшая. Казалось, алкоголь обеспечил ей прилив сил на всю ночь. «Надолго меня не хватит», - собирал волю в кулак парень, - «прибью ведь». - Куоон! – внезапно прозвенело над ухом, - ну почему ты такой занудА? Хмурый и страшный? – неуклюже переваливаясь через спинку дивана и устраиваясь рядом звенела Кёко. - Улыбнись! Ну, давай же, улыбнись хоть разочек, ну дава-а-а-ааай! Улыб-нись, улыб-нись! – не чувствуя угрозы, девушка пальцами растягивала губы актера в разные стороны. - ВСЁ! – Не успев ничего понять Кёко, оказалась висящей вниз головой где-то в области поясницы разъяренного парня. – Сейчас я буду прямо таки давиться от смеха! Сейчас мне будет так смешно, что ты офигеешь просто! Неясное чувство тревоги пробралось в мозг девушки: - А! Не честно, - сиреной взвыла Кёко, со всей дури замахав кулаками, молотя крепкую попу актера, - Не честно! Пусти меня, изверг! Не обращая внимания на пьяные вопли, актер вновь тащил свою жертву, но на этот раз в спальню. Открыв створку шкафа и нащупав одной рукой пару галстуков, Куон, следуя утренней схеме, придавил девушку своим телом к кровати. Та пыталась извиваться и брыкаться, вела себя из рук вон плохо, чем значительно осложняла работу молодому человеку. Перевернув её спиной и аккуратно заломав руки назад, Куон, галстуком наворачивал восьмерки на её запястьях, стараясь не причинить боли. Потом развернувшись, он связал лодыжки, поднялся и стал любоваться своей работой. Жертва извивалась, как гусеница, что-то кричала и вообще не подавала признаков успокоения. Несмотря ни на что, вся эта картина казалась Куону очень милой. «Вот я извращенец», - думал актер, вслушиваясь в бессмысленные всхлипы. - Уроды, все вы уроды! И ты и Шо, вы все! Я вам отомщу! Гребанные уроды! А Шо вообще мне всю жизнь испорти-и-и-ил… Тирада, выдаваемая Кёко от начала её жизни до момента встречи с ним, поразила однообразностью. В ней был только «урод Шо», который испортил ей всю жизнь. Куон, несмотря на свою обособленность от общества, был довольно самолюбив. И, тот факт, что девушка, которую он бережно связал у себя в спальне, проклинала вовсе не о его, вызвал определенное недовольство. Хмыкнув, Куон направился к двери, слыша за собой всхлипы и жалобы, о том, что протектор ботинка Шо, который приземлился на её лицо, в результате ожесточенной борьбы на полу, был, в добавок, еще и шипованный. «Что за Шо такой?» - пронеслась в голове мысль. Посидев в гостиной еще с пол часа, Куон прислушался, вопли стихли, а это говорило о том, что пора сменить гнев на милость и развязать Кёко, которая, он надеялся, уже уснула. Тихо открыв дверь, он обнаружил мирно сопевшую на боку девушку. Довольно ухмыльнувшись, Куон осторожно начал развязывать ноги и руки, освобождая их от пут. Убрав последнюю восьмерку с запястий девушки, он неожиданно согнулся пополам от резкого удара в пах. В глазах потемнело, сознание поплыло, и он не смог среагировать на следующий удар по позвоночнику. Падая на кровать, Куон успел подумать: «Вот гадина, подловила». - Будешь знать! Не на ту напал, Бдсмщик фигов! – торжествовала стоя на кровати в позе победителя пьяная Кёко, поставив одну ногу на бок, связанного теми же галстуками, парня. А пару мгновений спустя, розовые слоники, с прозрачными стрекозиными крыльями мирно летали над белыми ромашками в её безмятежных снах. «Неясное чувство. Тело ломит, всё затекло. Еще и эти звуки. Как будто кошка скребёт под дверью. И неясные всхлипы. Боже, какой кошмар, я еще так хочу спать. Нужно перевернуться на спину и распластаться на кровати, успокоить ноющее тело. Эээ? Что это? Не могу пошевелить, не могу, руки, ноги… Я связан!» Мысленный диалог прервался. Вспомнить всё! За секунду. Дикая боль от работы мозга! От запестревших перед глазами картинок прошлого вечера голова готова взорваться! И тут снова донеслись тоненькие раздражающие всхлипы и шуршание. - ТЫ! - Резко поворачиваюсь на другой, бок взревел Куон! – Ты!.. Развязала меня, быстро! - Не-еееееееет! – сползла за кровать зареванная трясущаяся Кёко. - Я сказал – быстро, - пытаясь самостоятельно освободиться от пут, орал Хизури. Но пьяные руки способны на многое, узлы не поддавались. «Куон, притормози, возьми себя в руки!» - Ладно, ладно, я успокоился, - актер решил действовать по-другому, - я ничего тебе не сделаю. Не стану убивать, мучить и насиловать… - всхлипы и плач стали еще громче, - я же сказал, не буду! Я забуду про это, потому что сам поступил с тобой точно так же. - Дааа, - обиженное ворчание. - Вот и отлично, я осознал свою вину, ты осознала свою, а теперь быстренько меня развязывай! – пел сладким голосом Куон, искусно пряча глаза дьявола за широченной улыбкой. - Н… неееееееееееееееет! – новый взрыв эмоций поглотил девушку, - я бою-юююсь, - подвывала она, - боюююсь тебя! - Ах ты, зараза, мелкая! – не выдержал страшных воплей Куон, чувствуя, что не только он, но и его мочевой пузырь держится из последних сил. – Я СКАЗАЛ! Развязала быстро! Иначе, ты будешь свидетельницей того, как я мочусь в своей же кровати! - А? - Оббосу кровать сейчас, говорю! – орал Куон не своим голосом! - А? - Дурра, развязывааай! - Д-да!... Трясущиеся руки неуверенно взялись за шершавую поверхность дорогого галстука, начали распутывать невероятные кренделя. - Да не трясись ты так, сосредоточься, сосредоточься - подгонял её парень, нервно сжимая колени. - Не ори ты на меня, я только путаться начинаю! - А с какого ты мне тыкаешь!? - А с какого ты меня вчера напоил? Это был главный вопрос, мучавший актера больше чем даже саму Могами. Ноги актера почувствовали приятную свободу. - Быстрее же, ну, ну! Узел ослаб, руки выскользнули из своих пут. Резко вскочив, Куон, прихрамывая, на обе ноги, неуклюже ринулся через комнату, все тело предательски кололо из-за резкой смены позы. - Уууффф, - услышала Кёко очень выразительный вздох облегчения. «Сделать кофе, упасть в ноги, просить прощения, сделать кофе, упасть в ноги, просить прощения» - как заклинание повторяла про себя Могами, стремительно переносясь на кухню. Готовить девушка умела, но сейчас она старалась изо всех сил. Вчерашняя попойка дала о себе знать, руки слегка тряслись, голова болела. Она услышала плеск воды в ванной, значит, час расплаты отодвинут еще несколько минут. Несколько минут драгоценной жизни! Аромат лучшего в мире кофе разнесся по квартире, Кёко вложила в него всю свою жажду жизни! Куон, обернувшись мягким махровым полотенцем, вышел из ванной. Приятная слабость во всем теле, после теплых струек воды, окончательно брала вверх над жаждой мести. Аромат кофе, корицы, кардамона и ванили приятно смешались в воздухе, навивая мысли о… о чём? «В этом доме никогда не пахло так вкусно! Так тонко! Неужели этот маленький монстр способен на такое? Ну и где это существо?» - Куон плюхнулся на диван, наступив на что-то мягкое. Опустил глаза и понял, что его нога стоит на руке девушки. Она сидела перед ним на коленях, распластавшись в самом низком поклоне, который он когда либо видел. - Эээ? – Куон поспешно убрал ногу. - Я виновата, - всхлипнула девушка. «Я вроде как тоже», - не стал произносить вслух актер. - Наказать тебя? – игривое настроение завладело парнем. - А? – подняла она удивленные глаза, натыкаясь на его коварную улыбку. - На-ка-зать? – нараспев повторил тот. Предательский румянец подбирался к лицу, - На-ка-заать, - завороженным шепотом повторила девушка. «О, как бы ты была сейчас хороша, если бы не этот синяк», - танцевали злые демоны в голове Куона. - Я, я кофе принесу, в гостиную! – девушка вскочила и побежала на кухню. Коварная ухмылка поползла по губам актера. Наказание зрело в голове. Разливая кофе по чашкам, Кёко думала: «Ведь это еще не конец. Слишком уж он спокоен. И почему это он сидит в одном полотенце? Нет, тело у него, конечно, что надо. Весь такой подтянутый, прорисованный, так и тянет… потрогать» Осторожно взяв поднос, девушка направилась обратно. Расставив чашки и собираясь сесть, она вдруг осознала, что тело отклоняется от заданной траектории и перемещается на колени Куона. Только не обычным способом, а ягодицами вверх. - Ой! Ай! Ой! – рука актера шлепала её по попе. Кёко уже была готова разреветься от такой обиды, но вдруг представила себе картину со стороны, и от такой неожиданности к девичьим губам подполз смешок. Мгновение спустя сдержаться было уже просто не возможно, и Кёко расхохоталась в голос! Рука актера зависла в воздухе на долю секунды, в голове засияла та же картинка что и у девушки, и Куон расхохотался вслед за ней. Остановиться было уже невозможно. Со смехом уходило все напряжение и злость. Он стирал границы и делал двух смеющихся чуть-чуть ближе друг другу, оставляя после себя только приятное смущение. Окончательно обессилив, Кёко, висевшая на коленях Куона и раскрасневшаяся как помидорка, свалилась на пол. Актер откинулся на диван, тяжело дышал. - Я больше не могу, - прохрипела Кёко. - И я. - Давай пить кофе, пока не остыл. - Ага, - выпрямился парень, взял чашку, сделал глоток и улыбнулся Кёко искренней, чуть нежной улыбкой. Вот уже неделю Кёко спокойно жила в квартире Куона. Актер вел себя более-менее сносно, почти не домогался, почти не издевался и больше не пил. Кеко вела себя идеально, утром готовила завтрак, вечером ужин, делала уборку. Радовалась почти прошедшему синяку, от которого остались только желтые разводы и тому, что певец Фува Шо отменил последний концерт, в связи с плохим самочувствием (которое она ставила в заслугу исключительно себе). Единственной её заботой был растущий долг за еду и проживание Куону Хизури, который она, с первой же зарплаты в агентстве, собиралась ему вернуть, хоть он этого и не знал. Работа не напрягала. В её обязанности входило лишь забота о том, что бы у актера всегда была питьевая вода, полотенце и разные необходимые мелочи. Так же Яширо отправлял её за документами и договорами и всякого рода бумажками, когда самому было лень идти. Но свободного времени у девушки, всё равно было предостаточно, и тогда наблюдая и окунаясь в мир игры Куона, она сама нередко представляла себя на месте какой-нибудь актрисы. Этот процесс её увлекал, позволял мечтать и, сама того не замечая, Кёко продумывала роли интересных её героев до мелочей. На шестое утро мирной жизни Кёко, разливая по чашкам кофе, позволила себе задать Куону вопрос на счет предложенной ему новой роли в антиутопическом фильме «Толика зла», об идеальном мире, в котором нет места ничему кроме счастливого существования идеального общества, о мире в котором не существует негативных эмоций. - Хизури-сан, - Кёко, снова перешла на «вы», - скажите, вы можете понять человека, который никогда не испытывал злости, обиды, грусти? - ------- - Хизури-сан?.. Хмыкнув ей в ответ что-то похожее на «отвали», Куон, продолжал пялиться в стену, прихлебывая дымящийся напиток. А потом, неожиданно для девушки, заговорил. - Слушай, Могами, гнев, подозрение, страх, досада, скука, недоверие, ревность... Ты смогла бы жить и не испытывать ни одну из этих эмоций? Тебе не кажется, что человек без них был бы ущербным? Недочеловеком? - Наверное… - Думаешь, негативные эмоций - это нечто вполне естественное, а может даже необходимое? - Ну… - Хм, а я думаю, что это просто признак слабости, признак плохого характера и неспособность держать свои обиды при себе. Негативные эмоции никогда не могут быть под нашим контролем. Люди, которые думают, что они могут контролировать их и проявлять их тогда, когда они хотят, просто обманывают себя. - Хизури-сан. - А? - Значит у вас плохой характер. - А ты на редкость сообразительна, - съязвил актер. - Но, как же роль? - А что с ней? - Она как вызов. - От этого она еще интереснее. - Хизури-сан, а… - Могами, ты отвратительна. Ходишь в этой чудовищной толстовке. Переоденься уже. - Что?! – опешила девушка. - Того, переоденься, сказал. У тебя же отличная фигура. Я видел. - Да как вы… - Разве не так? - Что не так?! - Грудь есть, талия есть, бедра на месте… - Хватит при мне же меня обсуждать! - Ладно, обсужу это с Юки, он точно против не будет. - Вааааа, вы… Вы не смеете! Самодовольная улыбка заиграла на губах актера. - Хорош трендеть, пошли, у меня съемка через час. Куон был недоволен собой. «Еще чего не хватало обсуждать с ней свои роли. Я уж чуть было не ударился (или ударился) в рассуждения и откровения, только этого не хватало. Кто она вообще? Появилась внезапно, против моей воли и, кажется, против свое тоже. А всё Лори, гадский старикашка! Найти бы его, последнее время его вообще не видно и не слышно. Прячется? Нет, ну она милая и улыбка у неё вроде… искренняя. Но лучше всего в ней – кофе по утрам!» - рассуждал актер по дороге в студию, где его и Кёко уже ждал Яширо. В небольшом перерыве на обед Куон маялся от скуки, есть не хотелось, поиздеваться было не над кем, Кёко отправилась в агентство, по просьбе менеджера. - Юки, я нашел нам после работы отличное занятие. - Что? У меня планы… - Нет, ты пойдешь с нами. Я подумал, что хозяин должен заботиться о своих зверушках. Необходимо одеть эту монстру, и ты мне в этом поможешь. - Одеть Кёко-чан? – воодушевился менеджер, - А она согласна? - А кто её спрашивать будет? Но терпеть её в этом балахоне я не намерен. - Аааааа, куда вы меня тащите? Изверги! Яширо-сан и вы туда же! Вы же приличный человек! Что вы хотите со мной сделать Хизури-сан? - Да заткнись уже! Купим тебе пару шмоток и всё! - Нет! У меня всё равно денег нет! А я и так живу за ваш счет! - Вот именно, так что я решил, что необходимо одеть мою собачонку. Кёко упиралась ногами, изворачивалась, но молодые люди подхватили её с двух сторон и потащили из машины навстречу торговому центру. Огромное количество магазинов и сияющих вывесок сделали свое дело. Через пятнадцать минут Кёко уже восторженно прилипала носом то к одной, то к другой витрине, рассматривая манекены. Двое сопровождающих следовали за ней. - Ах, какое платьице! - Ох, какие туфельки! - Какая кофточка! Юбочка, штанишки!.. Бантики, ленточки, шнурочки… - Уже зайди хоть куда-нибудь, - Куон чуть ли не за шкирку впихнул девушку в магазин, - твои «охи» и «ахи» не заводят, и терпение у меня тоже не вечное! Кёко ходила между пестрых рядов и полок, руки задевали холодный шелк, трепетавший от малейшего прикосновения, мягкий хлопок и кашемир, чуть покалывала нежную кожу шерсть. Кёко любила магазины, но ходила в них не часто, всё-таки всё свободное время раньше она посвящала Шо. Горка вещей, перекинутая через руку, постепенно росла, процесс затягивал, но громкий смех в другом конце зала заставил отвлечься. Куон, смеясь, зажимал Яширо в углу, натягивая на него какую-то нелепую женскую кофточку ядовито зеленого цвета. Бедный менеджер отбивался от него всеми конечностями, но безуспешно. «Тоже мне! Как дети малые!» - улыбнулась Кёко. «Он такой милый, когда вот так просто дурачится или смеется. Хотя характер у него очень скверный и грубый. Называет меня собачкой, домашней зверушкой, издевается над Яширо-саном, грубит направо и налево, но, почему мне кажется, что он хороший человек? Хороший человек с плохим характером. Ха-ха, какая-то глупость. Значит, он и про себя говорил, что не может управлять плохими эмоциями, значит это и его слабость. И с чего он потом, так вдруг, перевел тему? Понял, что разговор уже про него самого и не захотел его продолжать? Наверное…» Куон совершив своё злое дело, катался по полу от смеха, глядя, как Яширо стягивает с себя ужасным образом натянутую на его пиджак кофту. Оценив картину еще раз, Кёко направилась в примерочную. Отдышавшись, молодые люди, расположились на удобном диване, напротив примерочных комнат, ожидая выхода девушки. - Куон, она же тебе нравится? - Твоя кофточка? - Кёко-чан! - Юки, что пристал, я просто развлекаюсь. - То есть мне можно пригласить её на свидание? - ЧТО?! Какое свидание? – подался в сторону менеджера Куон. - Обычное. Ты же знаешь, с Наоки мы расстались… - -------? - А Кеко-чан симпатичная. - ------?! - Живая, веселая. - -------- - Отведу её в ресторан. Потом посмотрим с ней ужастик у меня дома, она испугается, будет прижиматься ко мне. А потом… утром она сварит мне кофе… - Нет! Кофе по утрам она варит только мне! - Вот только не надо нервничать, я же шучу, равнодушный ты мой красавец. – Хихикнул Яширо. - Отвали. - Ладно-ладно, пойдем, пройдемся, а то она там застряла. Кеко-чан! – повысил голос менеджер. - Уу? – донеслось из примерочных. - Мы ждем тебя у машины! Можешь не торопиться! - Уху… Выйдя из торгового центра, Кёко огляделась, ища глазами машину. Из-за угла парковки за ней наблюдали двое. - Юки, как думаешь, что у неё вот в том маленьком розовом пакетике? - Мммм, не знаю, но кажется, торчит кусочек кружева. - Думаешь? - Вижу. - Точно, у тебя же глаз в два раза больше, чем… - тяжелая кожаная папка опустилась ему на голову, - блин, больно. - А ты следи за языком. - Ах, какие мы обидчивые. Так что ты думаешь – это оно? - А что же еще. - А давай посмотрим. - Ты! Извращенец! Хотя, я не против. Смеркалось. Веселая и довольная девушка, обвешанная картонными пакетами и шуршащими мешочками, плыла к машине. За ней крадучись следовали двое. Причудливые тени закатного солнца танцевали на стенах, предупреждая об опасности. Она не замечала. Счастливые мысли и мечты о цветных кусочках материи занимали её целиком. Вдруг, кто-то схватил её за руку! Кто-то сильно дернул за один из заветных пакетов и… Кёко не собиралась сдаваться, дернувшись, она обернулась и сразу же, не раздумывая, ударила коленом в живот одного, второй увернулся, и от резкого движения маленький розовый пакетик взмыл вверх… Полупрозрачные кружевные - почти парящие в воздухе, атласные - переливающиеся в лучах алеющего солнца, шелковые - словно трепещущие стрекозиные крылышки трусики медленно покрывали голову и плечи Яширо-сана.