Нет ограничений

— Мир во всем мире, легалайз и мацать своего любимого парня с ростом под сто восемьдесят. Все, что мне нужно. Леви сидел за письменным столом, растушевывая широкой кистью румяна, втянув щеки. Ноутбук перед ним был раскрыт, и в маленьком окошке на экране была Петра, поглаживающая свою британскую кошку. — Ты куда-то собираешься? — со странным подозрительными нотками в голосе спросила Петра. — Нет. Планирую воскресенье провести дома. Я всю неделю возился с развалюхой Кенни в гараже, — от воспоминаний о своих самых, пожалуй, грязных днях, Леви нервно подернул плечами. — Устал жутко. — Это твоя плата за проваленный план. Не так уж и непосильно не напиваться. — Да я не думал, что меня так унесет. И справедливости ради — у дома я был почти трезвым. — Кенни сильно ругался? — кот Петры запрыгнул на стол и занял собой весь экран, тыча мордой в камеру. — Нет. Но с его подколов мне уже плохо. Тебе когда-нибудь приходилось слушать десять анекдотов подряд про Штирлица и Иисуса? А мне да. Леви нанес блеск на губы и поднес тюбик к носу, вдыхая клубничный аромат. Подарок от Петры. Но не совсем. Леви просто однажды стащил у нее этот блеск, а она в отместку стащила его браслеты, и на этом они были квиты. — Может, Эрвин скрывает свою девушку? Петра сомнительно покачала головой и столкнула кота на пол. Грозное мяуканье, полное негодования, донеслось из динамиков. — Вряд ли, — сказала она. — А парня? — Ориентацию. Леви аж подпрыгнул на месте. — Как думаешь, он кто? — Хомо сапиенс, — невозмутимо ответила Петра. — Ставлю на би, — Леви постучал пальцем по щеке. — У него на лбу написано «я бисексуальная катастрофа». Но он подражает стереотипной маскулинности порой, это раздражает. — А не проще прямо у него спросить про ориентацию? — Петра развела руки в стороны. — Есть шанс, что он запал на тебя. — Учитывая пункт про маскулинность, он с трудом признает это. — Сделай первый шаг, и он не устоит. — Я вообще не понимаю, почему он резко стал со мной водиться. Это все шарм моих цветных шнурков и стрелок? Петра театрально закатила глаза. — Как самовлюбленно. — Ты же понимаешь, что такими шутками я компенсирую свою низкую самооценку? — Предлагаешь мне полелеять твои комплексы? — Ты кошмарное создание. Леви потянулся за телефоном и быстро что-то набрал. — А сейчас будет выпендреж. Он скинул мне свой «Спотифай», и знаешь что? — он победоносно улыбнулся. — Take me to church и Girl in red. Это же гимны всех ненатуралов. — Скажи, поисковая операция ориентации Эрвина Смита оплачивается? — Петра скрестила руки на груди. — Давай загуглим признаки бисексуалов? — Нет, вряд ли они есть, — Леви покрутился на стуле и придвинулся к столу, открывая в браузере новую вкладку. — Предлагаю узнать о его бровях. — Брови? — Брови важны. Самое главное в человеке — это душа и ляжечки, но брови тоже о многом говорят. — Понятно, фетишист. Пальцы Леви шумно пробежались по клавиатуре, и на его лице засветилась яркая улыбка. — Что там? — казалось, Петра сейчас вылезет из экрана в его комнату. — Первая ссылка говорит о том, что широкие брови это признак хорошей потенции и внушительного размера мужского достоинства, — Леви запрокинул голову и хихикнул. — Также это символ славы и творчества. Нет, ну второе фигня какая-то. — Сразу ясно, что ты ценишь в людях, — наигранно ворчливо произнесла Петра. — Спорим, ты лишишься девственности с Эрвином? Леви прикрыл лицо руками и стыдливо застонал. — Это маловероятно, — промямлил он. — Леви, я буду делать ставки, — объявила Петра. — Только посмей. — Все идет к сексу. Вы подписались друг на друга в «Инстаграме», обменялись плейлистами, сходили на концерт. Вот увидишь, скоро он окажется в твоей спальне и повалит тебя на кровать. — У меня задница аж поджалась, — без капли стеснения сказал Леви. —  Но спасибо, что поддерживаешь мою веру в лучшее.  — Ладно, мне пора. Увидимся в школе. Видеосвязь прервалась, и Леви встал, поправив полы плюшевого халата, одолженного у Кенни. Не по моде, но он мягкий и теплый, и в него так и хотелось закутаться. Леви прошел в ванную, чтобы сфотографироваться, но едва он скрылся за дверью, как услышал стук в комнате и юрко развернулся на пятке. — Ты?! — закричал он и ударился затылком о косяк шкафа. — Ой. На подоконнике сидел нареченный местным советом бисексуал и с любопытством рассматривал комнату, виляя ногой в воздухе. — Видел бы ты сейчас свое лицо, Леви. Леви вспомнил недавние слова Петры и прикрыл руками зад, ощутив, как сердце пропустило удар. — У меня инфаркт, — потом он схватился за сердце. — Я так после тренировок Хлои Тинг не трясся. Предупреждать надо! — Симпатичный халат, — кивнул Эрвин. Леви горделиво махнул полами халата. — Не упрашивай, не подарю. Он старался подхватить игривый тон Эрвина, но это оказалось очень сложно, когда сердце стучало как бешеное, а щеки горели от смущения, что и никаких румян не надо. — Оставь это чудо себе, — милостиво разрешил Эрвин. — Если честно, я пришел по делу. — Меня пугают дела, о которых можно поговорить только при личной встрече. Эрвин спустился на ковер, засунув руки в карманы черных джинсов с дырками на коленях, и одернул клетчатую рубашку. — Ты ведь рисуешь, верно? — начал он. — У меня есть к тебе просьба. Можешь нарисовать эскиз для татуировки? — Что? Для твоей? — спросил Леви и скинул халат на спинку стула. — Не проблема, а какие идеи? Только не Carpe diem, умоляю. Бабочку на пояснице всегда пожалуйста. — Это точно не надпись, потому что со временем они вызывают только стыд, — ответил Эрвин. — А вот бабочка… — Нет. — Я не говорю про поясницу. — Я этого не допущу. Позже ты сам поблагодаришь меня. — Бабочка на лодыжке, как тебе такое? — Эрвин подошел к шкафу и взял с полки коллекционную фигурку кошкодевочки. Леви забрал фигурку из его рук и поставил на место. — Уже лучше. Надеюсь, небольшая. И к какому числу тебе нужен эскиз? — Хочу набить тату сегодня, — прозвучало внезапно. — Эээээ… Ладно. Тогда дай мне время, а пока, кхм, — Леви задумался, что предложить Эрвину, чтобы тот не заскучал. Но Эрвин выручил его. — Могу подключиться к колонке? — Без проблем. Пока Леви водил карандашом по бумаге, облизывая уголки губ, расположившись на полу, Эрвин слушал какие-то ненавязчивые песни и рассматривал комнату. Те самые песни, под которые курили хиппи в семидесятых. Но расслабляющие мотивы никак не действовали на Леви. Он сидел, согнувшись дугой, и косо наблюдал за передвижением Эрвина. — Ты ведь пойдешь со мной? Бить тату, — Эрвин остановился напротив стола. — Почему нет? Но я не буду ничего смывать со своего лица, — предупредил Леви. — Я не говорил, что против. — Это я к тому, что в случае чего тебе придется подработать моим телохранителем. Что ты разглядываешь? И вдруг Леви понял, что не выключил ноутбук и не закрыл вкладки в браузере. На его лбу выступил холодный пот. Но было слишком поздно пить «Боржоми». Леви подскочил к ноутбуку и заслонил собой экран. В поисках оправдания его мозг заработал, как адронный коллайдер. — Это может быть странно, но я просто искал… рецессивные и доминантные признаки...задание по биологии... — Ноль вопросов, — Эрвин поднял руки ладонями вперед. — У каждого есть право гуглить стремную фигню, детка. Это ООНом закреплено. — Ну раз так, — Леви, конечно, понял, что Эрвин лишь подыгрывает ему, и от этого его смущение достигло пика, и он покраснел до кончиков ушей. — Эскиз готов. Нравится? Он вручил Эрвину листок, и тот внимательно посмотрел на рисунок. — Отлично, спасибо. Тогда поехали? — он направился к окну, но Леви остановил его, схватив за локоть. — Ты чего? — Вариант выйти через дверь никак не катит? — заворчал Леви. — Не занудничай, — ответил Эрвин, но все же они вышли на улицу через дверь. Кенни в это время пропадал на каком-то марксистском собрании, поэтому вопросов насчет Эрвина не возникло. До салона они доехали за десять минут. Он находился в непримечательном кирпичном здании, соседствуя с фитнес-центром. Момент не ощущался особенным, пока они не зашли внутрь: в небольшом помещении играла тяжелая музыка, кто-то громко ругался, на черных стенах висели старые плакаты, в общем, было до невозможности стереотипно брутально. Из посетителей — только мужчины. Из мастеров — пять жертв распиаренных стероидов и одна совершенно обворожительная женщина с красными дредами, в джинсовых шортах и белой майке. Леви чуть не задохнулся, а Эрвин уверенно прошел к стойке и оперся о нее локтем. — Я звонил пять дней назад. Эрвин. Женщина хитро улыбнулась и подмигнула Леви, который чувствовал себя очень неловко. — Помню. Все как договаривались? Без изменений? — уточнила она. — Эрвин, я надеюсь, они вылезли не из фильма Тарантино. Уж больно обстановка соответствующая, — прошептал Леви. Эрвин только подмигнул ему и обратился к женщине: — Верно, Лиди. — Ты не забыл правила? Не пить, не… — Я готов. Лиди расправила плечи, взяла из коробочки резиновые перчатки и приглашающим жестом позвала за собой. Эрвин подвернул джинсы на левой ноге, обнажая лодыжку, лег на кушетку и отдал эскиз. Леви сел на низкий стул рядом и положил голову на предплечье Эрвина. Музыка перестала казаться громкой. Вокруг них сидели занятые мастера, переговаривающиеся с клиентами так, будто они сто лет знакомы. Судя по запаху, кто-то курил травку, и никого это не смущало. Леви втянул носом густой спертый воздух, чем вызвал смешки. — Вряд ли подействует, — усмехнулась Лиди, обрабатывая иглу. — Да я ничего… — забормотал Леви. — Не хочешь что-нибудь набить и себе? — спросил Эрвин. — Меня убьют. — Не драматизируй. — Я живу с человеком, который ничего не смотрит кроме бразильских сериалов. На моем месте ты бы не рисковал. — Справедливо, — согласился Эрвин, и его руки чуть сжали края кушетки, когда игла коснулась его кожи. Перед этим, конечно, была возня с эскизом и подготовкой кожи, но Леви в это время таращился на забитые рукава клиентов салона и не заметил этого. Наверное, бить тату было в самом деле не так уж больно, потому что Эрвин расслабленно разговаривал с Лиди. Или он вновь притворялся. Леви почувствовал вибрацию в заднем кармане джинсов, взял телефон в руки и увидел на экране сообщение: «Как ты?». Он быстро набрал: «Все окей. Помнишь того парня, который мне нравится? Он бьет сейчас тату по моему эскизу, а я рядом». Леви не успел даже экран выключить, как мгновенно пришел ответ, вызвавший у него целую гамму смешанных чувств: «Ты уверен, что не зря тратишь время?». Губы Леви обиженно сжались в тонкую линию. Он написал: «С чего бы это?». Пара секунд, и его телефон вновь разразился вибрацией, которая казалась сейчас громче музыки: «По твоим словам он какой-то мачо. Обычно такие не начинают серьезных отношений и возятся со всеми ради прикола». Тревога подступила комом в горле. Леви покосился на Эрвина. Может, в этом есть доля правды? Леви не Майк. Он не может спонтанно проколоть нос и умчаться поздней ночью в любую точку города. Весь риск его жизни заключается в отсутствии пароля на ноутбуке и неудаленной истории браузера. Значит ли это, что место рядом с кем-то надо заслужить, чему-то соответствовать? Леви окончательно растерялся и погрузился в мрачное рассуждение, продолжая смотреть на Эрвина. — Я хочу набить тату, — на выдохе сказал он. На лбу от волнения выступила испарина. Эрвин удивленно изогнул свои широкие, гарантирующие хорошую потенцию брови, а Лиди лишь сморщила лоб. — Ты не записывался заранее. Ты вообще знаешь, что нужно делать перед сеансом? — По-моему, хорошая идея, — поддержал его Эрвин. — Здесь не требуется родительское согласие, но… — Молчи в тряпочку. И все последующие проблемы — твои проблемы, — сурово предупредила Лиди. — Понял, — Леви поднялся на ноги, все еще нервничая. — Хочу персик на… — он встретился со своим отражением в большом настенном зеркале и задрал футболку. — На боку. Или на лопатке. — Тогда иди к Пиксису, — Лиди указала в угол. — Он пока свободен. Обсуди это с ним, он занимается тату больше двадцати лет и твой персик в два счета набьет где угодно. Леви так и поступил. Пиксис — старше среднего возраста, но подтянутый, лысый, с рукавами до шеи. Короче говоря, он выглядел как татуировщик в воображении девяноста девяти процентов населения. — Мне нужен персик на правом боку, — сказал Леви. — Эскиз я могу сам сейчас нарисовать. — Валяй, — Пиксис убрал от губ флягу и дал Леви листок с ручкой. — Впервые? — Ага. Положив листок на низкий столик, Леви быстро нарисовал простейшими линиями маленький персик и отдал его Пиксису. — Будет сделано. Если начнешь визжать, то вместо персика будет жопа. Уяснил? — Так точно, — Леви лениво отсалютовал и ощутил, что робость отступает. Он лег на кушетку, задрав футболку, и посмотрел на настенные плакаты с Боуи, чтобы отвлечься от боли. Весь процесс он предпочитал зрительно игнорировать, что было в корне неправильно, но некому было дать ему подзатыльника, чтобы он одумался. Кожа под иголкой пощипывала, но боль была вполне терпимой, так что Леви под конец смог даже расслабиться. Ну как, расслабиться. Он просто думал о том, что пока другие тщательно подбирают символы для своих татуировок, он бьет себе персик по приколу. Реакцию Кенни представить было несложно, но Леви с недавних пор исповедовал правило, что любые проблемы временны, если на Землю не упадет метеорит. — Как ты? — поинтересовался Эрвин, ожидая его на кожаном диване у выхода. — Неплохо, — сказал Леви. — Я отправил фото Петре, она уже оценила. — Детка, не хочешь заехать в одно классное место? — Я бы с радостью, но уже вечер, а завтра понедельник. Леви вспомнилось последнее полученное сообщение. Собственно, что и требовалось доказать — он и Эрвин разного поля ягоды. И даже решившись на татуировку, Леви не чувствовал, что они сблизились, наоборот. Для Эрвина это была обыденность, а для него особый случай. Эрвин довез его до дома, и Леви встретился с ним на следующий день не при самых лучших обстоятельствах. Этот день в целом выдался странным и тревожным. Леви так и не показал татуировку Кенни, из-за чего волновался, а потом еще ночью, пока дорисовывал заказ, думал о том, что прямо сейчас Эрвин проводит с кем-нибудь время, докуривая сигарету и посматривая через пленку на рисунок на ноге. К несчастью, Эрвин еще выставлял сторис с вечеринки в «Инстаграме», и Леви обновлял приложение чуть ли не до рассвета, ожидая, когда красный кружок вновь вспыхнет на аватарке. В школе он появился с мешками под глазами и отвратительным настроением. Петра, кстати, тоже. — В твиттере сцепилась с одним придурком, — торопливо пояснила она, нанося консилер под глаза, смотрясь в маленькое зеркальце. — Пришлось подтверждать свою репутацию и ставить его на место. Кстати, почему ты не лайкнул мои твиты? По-моему, они были остроумными. И ты ужасно выглядишь. Не мешки под глазами, а глаза над мешками. Леви зевал, стоя у окна коридора рядом с ней. Он даже не понял, что не менял футболку со вчера, что нехарактерно для него. — Конечно, — промямлил он. — Что с тобой? — Петра толкнула его локтем в бок. — Все нормально. — Когда люди говорят, что у них все нормально, то это означает, что еще секунда, и они поддержат идею ядерного оружия. Леви почесал затылок. — За всю ночь Эрвин не ответил ни на одно мое сообщение. Может, я надоел ему? Слишком навязчив? Петра приобняла Леви за шею. — Ты чертов паникер. Зачем ты берешь ответственность за то, что тебе не принадлежит? Чувства Эрвина не в твоей компетенции. Да и он просто был пьян, вот и не отвечал, — успокаивала она. — Просто его выперли из команды, вот он и психует, — в их спины врезался тихий знакомый голос, в котором мелькнуло что-то не к месту веселое. Леви и Петра обернулись. — Зик? — Леви смерил его гневным взглядом. — У тебя поразительная память на имена, Леви, — Зик улыбнулся одним уголком губ. — Откуда ты все знаешь? — спросила Петра. — Что Эрвина выгнали из команды знают все. — Неужели? Леви и Петра синхронно вздрогнули и повернули головы к Эрвину, появившемуся из ниоткуда. Воздух в коридоре моментально накалился и стал обжигающим. Зик смотрел на Эрвина, а Эрвин на Зика, и все вокруг пялились на них, вжимаясь в стены. — Станешь отрицать? — спросил Зик. С противоположных концов коридора подтягивались Порко и Майк в окружении привычных компании. Леви и Петра оказались зажатыми между двоих огней и с каждой брошенной фразой вертели головами туда-сюда. — Я отстранен лишь на время. Не переиначивай факты, — сжимая кулаки, проговорил Эрвин. На его лбу блестела капля пота. Голубые глаза казались черными, и в них искрилась злость. — И я не понимаю, почему тебя так волнует команда, из которой ты ушел, Зик. Зик косо взглянул на Порко и будто хотел лишь удостовериться, что за его спиной есть опора. — Мне плевать на команду, я играю в сборной при колледже, — самодовольно сообщил Зик. — Мне лишь интересно наблюдать, как ты всеми силами выстраиваешь идеальный образ. А главное, ради кого? Зик подошел к Эрвину вплотную. Леви дернулся, но Петра остановила его и приложила палец к губам, призывая не вмешиваться. — Непобедимый Эрвин, — Зик натянул улыбку и наклонил голову на бок. — Умный Эрвин. Душа компании. Стоит чему-то пойти не так, как ты давишься яростью. Лицо Майка оказалось у плеча Эрвина. — Просто давай вмажем ему, — предлагал Майк. — Чего тянуть? Но у Эрвина, кажется, были другие планы. Во время речи Зика ни один мускул на его лице не дрогнул, но если присмотреться внимательнее, то можно было увидеть, как его ногти впиваются в побелевшие ладони. Леви чувствовал, что Эрвин на пределе, и хотел поддержать идею Майка. Вмазать Зику. Как следует, от души и запросто. Руки его сжались в кулаки, ноги сделали первый шаг вперед, но его вновь разумно остановила Петра. — Здесь что-то не то, — вдруг сказал Эрвин и шагнул назад. На вытянувшихся лицах окружающих мелькнуло неподдельное удивление. Школьные разборки — всегда веселье, но не для тех, кто в них участвует. Пока остальные перешептывались и снимали тайком происходящее, Леви понимал, что если не остановить Зика и Эрвина, то пострадают не только они. Всех просто собьет ударной волной их гнева. — О чем ты? — тихо спросил Леви. Но Эрвин лишь посмотрел на него строгим взглядом. — Ты чего-то добиваешься, Зик, — сказал Эрвин, и улыбка Зика становилась все более напряженной. — Провокация. Но зачем? — А я говорил, что он умный, — прошептал Леви на ухо Петре, и та согласно кивнула. Порко услышал его, резко повернулся к ним, но застыл, продолжая слушать Эрвина. — Если не спорт, то что с тобой не так? — Эрвин будто забыл, что вокруг люди, и размышлял вслух. Зик выдавил ехидный смешок и отошел от него подальше. — Не буду мешать мыслительному процессу. Понятия не имею, о чем ты говоришь, — он цокнул языком и обреченно покачал головой. — Возможно, ты пытаешься произвести впечатление на кого-то? Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы не появившийся учитель литературы Ури Рейсс. Педант, всегда одетый в деловые костюмы с идеально выглаженными рубашками и имеющий годовой абонемент в местную филармонию, он умел быть строгим. Его появление, как смерч, очистило пространство: все бросились по кабинетам, притворяясь, что ничего не произошло. Эрвин внезапно исчез, и Леви принялся его искать. Он бросился в мужской туалет и застал там его, опирающегося двумя руками о раковину в попытке успокоиться. Леви плотно прикрыл за собой дверь и подошел к нему, чувствуя беспокойство, от которого пальцы слегка дрожали. — Ну и выброс адреналина у меня был, — Леви набрал воду в ладони и брызнул ее на лицо. — Ты как? — Порядок, — по голосу Эрвина было слышно, что он прилагает все усилия, чтобы оставаться спокойным. — Ничего нового не произошло. Он на говне, как на серфе. — Я переживал. — Из-за чего? — У тебя проблемы с гневом. Если бы ты ударил его, то тогда бы тебя точно выгнали из команды, — честно ответил Леви. Эрвин выпрямился и хмуро взглянул на него, словно не понимая, почему он здесь. — По-твоему, я псих? — спросил он, подходя к нему. — Я не то имел в виду, — Леви прижался спиной к стене. — А что тогда? — допытывался Эрвин, стыдливо отводя глаза в сторону. Леви понял, что поставил ловушку самому себе, но решил быть честным. — Ты бываешь внезапным, Эрвин. Мне нравится это в тебе, но иногда ты пугаешь. У тебя будто повышенная защитная реакция вкупе с перфекционизмом. Адская смесь. Зик задел личное? Он был в чем-то прав, скажи? Эрвин стиснул зубы и отвернулся. Леви ждал, что он что-нибудь скажет, но вместо этого он направился к двери. Леви бросился к ней и преградил ему путь. — Не убегай от разговора! — Я не убегаю. Мне нужно обдумать все в одиночестве, — выдохнул Эрвин. — Детка, дай мне время. — Твою мать, — Леви вцепился руками в волосы. — Я попал в точку, да? — Прекрати. — Прекратить что? Эрвин запрокинул голову и глубоко вздохнул. — Просто пропусти меня, — сдержанным тоном проговорил он. — Ты не хочешь ни о чем поговорить? — Леви продолжал напирать. На переносице Эрвина залегла морщинка. Тот тяжело и часто дышал, ходя из стороны в сторону, а Леви с настороженностью наблюдал за ним, боясь отпускать его в таком состоянии. — Это не лучшая идея: уходить, — объяснял Леви слегка осипшим голосом. — Я знаю, тебе не легко, все эти провокации изматывают и хочется соответствовать ожиданиям, но… Эрвин резко уперся рукой в дверь и навис над Леви. От неожиданности Леви дрогнул и попытался слиться с дверью, так, чтобы исчезнуть, лишь бы не смотреть на лицо Эрвина, на котором были опустошение и ярость. — Заткнись! Просто отстань от меня, и я буду благодарен! — сорвался Эрвин. — Мне не до сраных разговоров! Я же сказал, оставить меня! Леви нерешительно отошел в сторону и застыл. Эрвин ушел, громко хлопнув дверью. Прозвенел звонок, послышался топот нескольких сотен ног, но Леви не вышел в коридор. Он скатился по стене вниз и вцепился в края помятой футболки трясущимися покрасневшими пальцами. В сухом горле встрял ком, который он никак не мог проглотить. Что, черт возьми, это было? Леви запутался в попытках оправдаться и оправдать. Он ощутил такое отчаяние, что захотелось завыть в голос. Но вместо этого он слегка сдавил руками шею, чувствуя, как сердце бешено колотится, словно хочет сломать ребра. — Ты кретин, — прошептал он, стучась затылком о плитку стены. На оставшиеся уроки он не пошел, взял скейт из шкафчика и вышел в школьный двор. Но день, начавшийся ужасно, был обречен завершиться так же. Леви встретился с учителем литературы и глупо захлопал глазами, пытаясь придумать отмазку. — У меня...,— Леви прищурился от солнца,— сэр, просто... — Очевидно, другие приоритеты,— учитель Рейсс окинул его смешливым снисходительным взглядом, прижимая к груди папку. — Если честно, то мне и домой не хочется идти. Учитель сочувственно похлопал его по плечу. — Но все же прятаться от проблем лучше дома, а не в сомнительных местах, — сказал он. — Правда?— Леви показалось, что над ним смеются. — Нет. Лучше вообще не прятаться от проблем. Леви поставил ногу на скейт. — Так я могу идти домой?— спросил он, не поднимая глаз. — Я ничего не видел,— учитель Рейсс обошел его, и Леви был окончательно обескуражен этим днем. Дома он столкнулся с Кенни, вернувшимся с работы пораньше, и направил все усилия на то, чтобы казаться обычным. Чуть дурашливым, бросающимся меткими фразами. Такой Леви нравился всем. Подавленный Леви вызывал недоумение и раздражение, его нельзя было показывать. Это было нормой, правилом, которым Леви старался не пренебрегать. Притворяться, что не обиделся, что это было не так уж важно, что его вовсе не волнуют шептания за спиной. Обычно следовать ему получалось легко, Леви отработал этот навык почти в совершенстве, но сегодня он ощутил ужасное бессилие. Так глупо. Всего одна фраза и всего одна собственная ошибка. Это даже не скандал, не предательство, но причиняло много боли, которая буравила грудь. — Что с тобой? — спрашивал Кенни, приоткрыв дверь его комнаты. — Ничего, — отвечал Леви, рисуя на планшете. Такой диалог повторялся изо дня в день около недели, а то и больше. Кенни чувствовал неладное, а Леви безустали врал ради блага их обоих. Желания копаться ни в чужих, ни в своих чувствах не было. Он предпочел все забыть, смириться и просто довериться случайным обстоятельствам. Но это оказалось довольно сложно, и его гложила вина и сдавливала обида. Эрвин не избегал его. Они пересекались в коридоре и на общих занятиях, виделись во время тренировок, на которые Леви ходил из-за Петры, чтобы потом вместе покататься на скейтах. Пару раз Леви казалось, что Эрвин хочет подойти к нему и все обсудить, но тот лишь на секунду задерживался рядом, а потом уходил. — Я могу вас обоих понять, — говорила Петра, лежа на полу, пока Леви крутился на стуле. — Но вы оба накосячили. Эрвин действительно псих, а ты… — Он не псих, — оборвал ее Леви. — Ладно, он просто хочет преуспевать во всем, хотя его душа лежит к обычным вечеринкам и всяким бредням, — продолжала Петра. — Этот внутренний конфликт усугубляет стресс из-за матчей, а потом… — Доктор, сколько вы берете за сеанс? Леви лег на пол рядом с Петрой, и они оба уставились в потолок. — Была бы у нас дурь, — мечтательно вздохнул Леви. — Да… Я бы тогда занялась эзотерикой и стала мошенницей. — Мошенницей? — Как Тони Роббинс, — подтвердила Петра. — Читала бы всякие речи, купила бы особняк, построила приют и прослыла городской сумасшедшей. — Если бы я был коучем, то я бы посоветовал всем признаться, что мы все живем по приколу. Не было бы это так — не было бы стремных видео и обзоров на них на ютубе. Короче говоря, жизнь штука дерьмовая, но прикольная. — Срань Господня! Леви подскочил на месте, схватил валяющуюся на ковре подушку и запустил ею в Эрвина, но тот с лёгкостью поймал ее. Петра помахала ему рукой и взяла наушники. — Не хочу вас пока слышать, — пояснила она и замотала головой в ритм мелодии. Леви окинул Эрвина яростным взглядом, но сердце его забилось радостно и трепетно. — Тебе напомнить о существовании двери? — фыркнул Леви. — Так интереснее. Есть интрига. Сразу не узнаешь, тебя хотят ограбить или это я пришел, — невозмутимо ответил Эрвин и неожиданно робко улыбнулся. — Я хочу извиниться. Он спустился ногами на ковер, подошел ближе к Леви и посмотрел прямо в глаза. Леви ощутил жар на щеках, когда Эрвин оказался так близко, что его дыхание щекотало шею. — Я не должен был срываться на тебя, прости,— Эрвин ссутулился, вдруг вспомнив про разницу в росте. — Не хочу глупо оправдываться, но это реально был дерьмовый день. Терки с Зиком и так выматывают, так еще и в команду я с трудом вернулся. Я давно хотел извиниться. — Не врешь?— спросил Леви. — Честно. Эрвин облизнул губы. Леви быстро догадался, что сказать он хотел гораздо больше, но сейчас ему не хватало то ли сил, то ли смелости. Но Леви умел быть терпеливым и уж точно хотел услышать все слова, которые Эрвин наверняка репетировал дома для него. — Ясно. — Я недавно понял, что мне очень повезло с тобой, детка,— продолжил Эрвин, выглядя при этом смущенно. — Мне правда очень жаль, что я накричал на тебя. Обещаю, что бы ни случилось, я отгорожу тебя от всего дерьма. Леви очень хотелось продемонстрировать всю свою обиду, возможно, ради приличия толкнуть Эрвина и устроить небольшую драму, но он не мог сопротивляться радости и облегчению после извинений. Будто камень с плеч упал. И Эрвин…он смотрел так виновато, угрюмо и с надеждой, что устоять было сложно. — И ты сдержишь обещание? — Леви скрестил руки на груди. — Да, — клялся Эрвин. — И больше не будешь топтать на моем подоконнике сраные георгины, о которых Кенни заботится лучше, чем обо мне? Серьезно, Эрвин, не трогай эти цветы. Эрвин подскочил, будто ошпаренный. — Не заметил. — Я тоже виноват, если честно,— Леви переставил цветы на комод. — Окей, я понял, если тебе нужно остыть одному, то пусть так и будет. Кстати, если тебе приходили уведомления, но не было сообщений... — Я прочитал их все, детка. Они высвечивались на экране. — Да блин. Ненавижу Джобса с его сраными технологиями. — Послушай, есть предложение, — Эрвин обратился к Леви, странно смотря на Петру, которая с закрытыми глазами пританцовывала, сидя на полу. — Что на этот раз? Тату сделали, на концерт сходили… Наш сценарист явно старается заработать себе пропуск в рай, — Леви постучал пальцем по правой щеке. — Майк и Порко поспорили, так что сегодня на старой набережной они устроят гонки на мотоциклах. Не хочешь… — Поучаствовать?! — Боже упаси, — Эрвин закатил глаза, — тебе только смотреть. Идет? Петра сняла наушники. — Я слышала что-то про гонки, — она ловко втиснулась в диалог и оказалась рядом. — Я с вами, — она повернула голову к Леви. — У тебя нет права отказаться. Леви окинул ее и Эрвина обреченным взглядом. — У нас два пути: либо мы вылезаем в окно, и я возвращаюсь домой на свою удачу, либо мне нужно предоставить Кенни очень весомый аргумент, чтобы он не ворчал, — подытожил он, скрестив руки на груди. — Можешь предложить ему взамен услугу, — Эрвин задумчиво потер переносицу. — Обычно предки клюют на это. — Проблема в том, что я знаю, какую услугу он потребует, — мрачно проговорил Леви. — Предоставьте это мне, — внезапно выпалила Петра и направилась к двери. Только она обхватила ручку двери, как Леви подлетел к ней. — Что ты собираешься делать? — он потряс ее за плечи. — Устроить твою личную жизнь и вдохновиться на написание фанфика, — совершенно честно и без капли стеснения ответила Петра с хитрой улыбкой. — Ты пишешь про нас фанфик? —шепотом ужаснулся Леви. Петра спихнула его руки со своих плеч. — Неужели ты предлагаешь мне отпустить такой материал? — она прикрыла рот ладонью. — У меня уже есть читатели. Так или иначе, мне придется дописывать историю. — Ты наживаешься на мне, — Леви нахмурился. — И сколько там читателей? — Пока что немного, всего двести… — Двести? — Леви положил руку на грудь. — Да я в жизни столько людей не знаю. Ты обязана показать мне все. — Как закончу, —коварно улыбнулась Петра. — Поэтому убери с моего пути свою задницу и дай мне обо всем договориться. Эрвин кашлянул в кулак. — Психологам нужно вести с вами совместный бизнес. Вы любого до ручки доведете… Я не молодею тут, — намекнул он. Леви пришлось пропустить Петру, но оставить все на самотек побоялся и поэтому вышел к Кенни вместе с ней. Кенни вязал салфетку, смотря телевизор, и стоило им зайти в гостиную, как он швырнул вязание за шкаф и притянул к себе банку газировки. — Что вы тут забыли? — ворчливо спросил он. — Ваша территория это кухня и его комната, засранцы. — У нас есть выгодное предложение, — громко объявила Петра и заслонила собой телевизор. Леви сел на столик, смотря на подругу с не меньшим любопытством, чем Кенни. — Какое же? — спросил Кенни. — Учтите, что мытье посуды не прокатит в обмен. — Сейчас Леви поклянется… — начала Петра. У Леви сердце в пятки ушло. — В чем?! — воскликнул он в унисон с Кенни, и они переглянулись между собой. — До восемнадцати лет он ни возьмет в рот ни капли алкоголя, ни… — Петра встретилась с убийственным взглядом Леви, — ни чего другого, кроме пищи. — Ты хоть знаешь, что он гуглит? На твоем месте я не был бы так уверен в клятве, — брякнул Кенни. Петра хихикнула, прикрывая рот ладонью. — Это уже слишком! — взревел Леви, сгорая от стыда. — Откуда ты, блин, знаешь, что я гуглю? — Кто виноват, что ты брал мой планшет и не удалил историю поиска?— Кенни развел руками. Леви хлопнул себя по лбу. — Просто отпусти меня потусоваться. Я торжественно обещаю, что не буду пить, курить и искать папиков. Я хочу быть честным с тобой и насладиться молодостью. Ну как? — Валяй, — Кенни вальяжно развалился на кресле. — Так просто?— Петра всплеснула руками. — Ну, за окном парень мается уже порядочное количество времени, — Кенни коротко рассмеялся, — думаю, хватит его мучить ожиданием. Но учти, что доверия добиваются долго и сложно, а теряют его быстро. Леви выглянул в окно и увидел Эрвина и Майка, шатающихся перед домом.