Нет ограничений

Тренировки — легальный способ иметь зрительный доступ к перекатывающимся мускулам под футболкой. Проще говоря — пялиться. Леви ходил на них из-за конкретного человека, который был для него не просто тем, на кого приятно глазеть. Его было также приятно слушать, приятно невзначай дотрагиваться и сходить с ума по аромату вишни, оседающему на его коже и одежде. Этот аромат вишни совершенно не давал покоя. Обычно Леви морщился, когда на автобусной остановке кто-то решался закурить, но то, как это делал Эрвин — сногшибательно. Небрежно зажигал кончик сигареты, зажатой между красивых длинных пальцев, он медленно и томно вдыхал и так же медленно выпускал облачко сладковатого дыма. Но чтобы не смущать Эрвина, как в прошлый раз, Леви притворялся, что ему очень интересно наблюдать за чирлидершами, в числе которых была Петра, или надо ответить на сообщение. А пока — тренировка. Эрвин был ею серьёзно увлечен, благодаря чему Леви нашел оправдание складу наград в его комнате. Похоже, он был очень целеустремлённым и рвался в колледж всеми силами. Порой Леви становилось стыдно, что он так наплевательски относится к учёбе и вместо домашних заданий по вечерам сидит рисует или плетет. А еще у него есть бисер, подписка на онлайн-игры, набор для вышивания и кухня, на которой у него нет конкурентов, ведь Кенни по вечерам не готовит — короче говоря, у Леви было все для позитивной прокрастинации. Громкий свисток ударил в уши. — Эй, ты, куда ты смотришь?! — кричал тренер, размахивая руками у трибун. — Не зевай! Леви отвлекся от мыслей и вернулся в реальность. Сидя на пятом ряду, он смотрел на мельтешащие белые футболки на зеленом поле и пытался игнорировать вибрацию телефона, но вскоре она начала сильно его нервировать. С раздраженным стоном Леви включил экран и посмотрел на уведомление: «Ты давно не писал. Все в порядке?». Сообщение было от того, кто заказывал у него арты, а потом перекочевал из разряда «клиента» в «знакомого, которому можно написать, когда одиночество и скука резко прихлопнут». Леви быстро напечатал, облизнув сухие губы: «Нормально. А ты?». Ответ пришел через секунду: «Неплохо. Я видел, что ты был онлайн в три утра. Ты хоть иногда спишь?». Леви криво улыбнулся и набрал: «Ага, сплю, когда не думаю о том, какой я неудачник». Его взгляд резко стал серьёзным. Леви задержал палец над кнопкой «отправить» и со стиснутыми зубами удалил сообщение. Писать подобные откровения не стоило даже анонимно, в этом было что-то унизительное. Самооценка когда-нибудь нормализуется, а имидж будет подпорчен. Он вновь посмотрел на поле, поставив локти на острые коленки и сгорбившись. Эрвин и Майк работали как отлаженные механизмы, не отвлекаясь ни на что, ни на шум, доносящийся со скейтерской площадки, ни на скандирующих лозунги девушек с помпонами, тренирующихся немного поодаль. Они были так поглощены игрой, словно от нее зависела вся жизнь. Сумасшедшее воодушевление и азарт горели в их глазах, пока они носились по зеленому полю, не щадя никого вокруг. Белые майки с желтыми эмблемами прилипли к их мокрым спинам и красиво подчеркивали складками крепкие тела. Влажные волосы почти живописно растрепались. Острый глаз Леви мог замечать малейшие детали, чтобы когда-нибудь перенести их на бумагу и продать. К слову, его творческая натура проявлялась не только в привычке пронизывать взглядом, еще она была причиной недосыпа и растерянности, из-за которой он не услышал приближающихся шагов и выронил из рук телефон, когда увидел перед собой знакомую тень. — Что тебе надо, Зик? — Леви поднял телефон и придирчиво осмотрел экран на наличие царапин. Зик не утруждал себя отвечать на ненужные ему вопросы и потому молча сел рядом, поправляя очки на переносице, в которых отражался блеск от солнца. Леви тут же отодвинулся и помрачнел, что почему-то удивило Зика. Он недоумевающе посмотрел на него, но лишь пожал плечами и отвернулся. — Ты зачастил на трибуны из-за него? — спросил он. — Я не буду тебе отвечать, — Леви прижал к себе рюкзак и весь сжался, словно хотел превратиться в маленькую точку и исчезнуть. — Почему? Леви ощутил на себе косой взгляд Зика, будто пытающийся в чем-то уличить его и что-то подтвердить. Одним своим присутствием Зик доставлял ему множество проблем. В памяти всплывали неприятные воспоминания, оставляющие мерзкий осадок на душе, голос сразу же казался странным и неестественным, ладони потели, в животе завязывался узел и к горлу подкатывала тошнота. — Ты не ответил на мой вопрос, почему я должен отвечать на твой? — Леви запустил руку в волосы и слегка потрепал их, чтобы челка скрыла глаза. — Значит, ты ходишь сюда ради Эрвина, — Зик словно разговаривал сам с собой. На секунду Леви серьезно подумал, что Зик не нуждается в собеседнике, а просто рассуждает вслух, но тот вдруг придвинулся, и Леви оказался прижатым к бортику. Разозлившись, он вытянул руку, заставляя Зика оставить его личное пространство в покое. — Почему тебе это важно? Ты ужасно липкий. Не понимаю, почему учителя любят тебя, — сказал Леви, сморщив нос, на котором еще оставались неяркие ссадины. Конечно, он понимал, почему учителя любили Зика, наверное, они были единственными, кто мог любить его. Тот учился безупречно и совершенно придурочно. Пока другие украдкой листали ленты в телефонах и просвещались в областях мемологии, он внимательно конспектировал слова учителей и губил свой мозг формулами. Учился Зик до одури, и было очевидно, что его мозги поплыли. Леви не удивился, если бы узнал, что кроме учебы Зику ничего не нужно. Даже его дружба с Порко и другими — это баг, который прилагался к репутации отличника, с которым не стоит быть врагами. — А ты ужасно неразговорчивый, — Зик хлопнул его по руке и, смилостивившись, все же отодвинулся. Леви свободно выдохнул. — Только с теми, кто мне не нравится, — ответил он. — Я тебе не нравлюсь? Зик почесал кончик уха пальцем. — Ты реально не догоняешь? — серьезно спросил Леви. Он красноречиво посмотрел на Зика, как на идиота, но тот оставался ангельски спокойным, только его глаза хитро блестели. — Просто хочу услышать ответ от тебя, — настаивал Зик. — Есть версия? — Травля меня — плод твоих трудов. Чего ты ожидаешь? — Какая травля? Мы просто подшутили. Порко сорвался, да, косяк, но ты не заметил, что на следующий день никто в школе не сказал тебе ничего? Зик отвернулся и начал следить за игрой. Ветер ласково играл с его светлыми волосами. — Я типа должен поблагодарить? Это подарок от тебя на Рождество? — Леви приобнял свой рюкзак. — Вы говнюки. Вы выпотрошили мой рюкзак и не пытались остановить Порко. Если бы не Эрвин… — Думаешь, он помог тебе, потому что офигеть какой благородный? — Зик насмешливо скривил губы. — Нет, но Эрвин не ты, Зик. Леви поднялся со скамьи, одергивая край полосатой голубой рубашки, и собирался спуститься вниз, но Зик остановил его рукой. — Если ты очень доверчивый, то будет больно, — пророческим тоном сказал он. — Ты просто ненавидишь его, — Леви проворно вырвался вперед, пробежал несколько ступеней и обернулся. — За что? — Отвали, — Зик сделал вид, что ему наскучило общение, но вопреки всему его лицо выглядело заинтересованным. — У него есть то, чего нет у тебя? На краткий миг Зик показался уязвленным, чем вызвал победоносную улыбку на лице Леви, но быстро реабилитировался, ответив резким тоном: — Пока нет. Это исправимо. Он тут же засобирался, и Леви показалось жизненно важным доколебаться до него. — Ты домой? — спросил он. — Да. — Что будешь делать? — Домашка, — Зик спустился вниз и оказался рядом с Леви. — Ей-богу, лучше бы подрочил. Зик резко остановился. — Что? — очки съехали с его переносицы. — Сон улучшает, — Леви изобразил пальцами очки, чтобы походить на заучку. — Иммунитет укрепляет. Серое вещество лучше работать начнет. Попробуй. Зик бы точно отметелил его, но на его счастье тренировка закончилась и зазвучал спасительный свисток тренера. Леви умчался вниз на поле, забыв, что так и не ответил анонимному знакомому. Впрочем, он не очень им дорожил. На поле, утирая рукой пот со лба, покрасневший Эрвин что-то объяснял Майку и, встретив Леви, торопливо закончил. Глаза Майка подозрительно сузились, и тот очень неохотно отошел от Эрвина, будто делал тем самым большое одолжение. — Я потом напишу в чат, — пообещал напоследок Эрвин и обратился к Леви. — Ты уверен, что тебе нравится сидеть тут во время жары и не скучно? Леви расслышал это как «Ты уверен, что тебе нравится сидеть тут и смотреть на сборище рослых красавчиков, главный среди которых — я?». Без колебаний он ответил: — Все в порядке. Раньше я думал, что спорт — скука. А потом Кенни увлекся мелодрамами, и я скорректировал свое мнение. — А я до сих пор думаю, что спорт — скука, — неожиданно прозвучало в ответ. Эрвин потянул край мокрой футболки наверх и снял ее, последовав примеру других парней. Леви казалось, что тот делал просто все, чтобы его дыхание сперло. Не смотреть на рельефный пресс было непросто, требовались нечеловеческие усилия. Покраснев до кончиков ушей, он опустил глаза и пнул маленький камешек. — А что тогда не скука? — Хорошо, что ты спросил, — Эрвин дал пять уходящему Найлу, недоуменно задержавшегося взглядом на Леви. — Концерт. — Круть, — равнодушно ответил Леви. — Хм, ты не понял, — Эрвин поставил локоть на плечо Леви, — я приглашаю тебя на концерт. — Меня? Прилив радости смешался с сильным волнением. — Когда? Я не знаю, смо… Он не договорил, не зная, что ответить. Сходить на концерт с Эрвином — предел мечтаний, Леви согласился бы без долгих раздумий, если бы не запрет на позднее возвращение домой. Пробовать договориться с Кенни было бесполезно, тот упрямился хуже барана. Но все решилось само по себе, когда Леви увидел, как Майк на него смотрит. Наверняка думает, что он откажется, как любая мелочь. — Хорошо, — Леви поднял голову. — Скажи когда, куда и во сколько. — В девять вечера. Пойдет? Я пришлю сообщение. Прости, что внезапно, я купил билеты спонтанно. — Все в порядке, — говорил Леви, паникуя от осознания, что это выражение является полной противоположностью реального положения дел. — Отлично, мне надо спешить, — Эрвин направился к раздевалке. Уходя с поля, Леви шел по школьному двору и издалека заметил Порко в окружении трех парней. Они, как стая гиен, заливисто смеялись и держали в руках скейты. Леви затормозил и очень вовремя свернул, потому что Порко увидел его и что-то громко всем сказал с явно недружественным намерением. Пробравшись через кусты, Леви вышел на асфальтовую дорожку и столкнулся с Петрой. — Я видела тебя на поле, — воскликнула она, махая помпонами в ритм речи. — Признавайся, ты пошел из-за него? Я права? — Ты же знаешь ответ, зачем спрашиваешь? — пробурчал Леви. Петра утихла, заметив его подавленное настроение. — Видеть тебя угрюмым — ненормально. Что случилось? — Я иду на концерт завтра. — Это проблема? — Концерт — нет, а дурацкое правило Кенни — да. — Да-а-а-а, — протянула Петра. — Он не уступит взамен на что-то? — Не-а. Леви сел на обочину и поставил локти на колени, а Петра стояла над ним, думая. — Тогда остается одно — сбежать, — вынесла она вердикт. — Притворись больным и что хочешь лечь спать пораньше. Главное, не задерживайся до утра и постарайся прийти во вменяемом состоянии. — Звучит подозрительно просто, — сомневался Леви. — Но я уже дал согласие и не откажусь даже под угрозой смертной казни. — А если сломаешь ногу? — Петра, — Леви отобрал у подруги шелестящие помпоны, — меня пригласил на концерт Эрвин, с которым я несколько лет боялся заговорить. Если я сломаю ногу, то приеду на этот гребаный концерт на инвалидной коляске. Если я умру по дороге, то на концерт придет мой призрак. — Осталось донести эту мысль до Кенни… Леви печально вздохнул и вдруг улыбнулся. — У меня идея! — он швырнул помпоны назад Петре. — Я поступлю так, как ты сказала, но Кенни иногда заходит в мою комнату ночью, поэтому мне нужно сделать так, чтобы моя кровать не пустовала. — И? — Петра заметно напряглась. — Приглашаю тебя на ночевку. С меня батончики, чипсы и неограниченный доступ ко всем вещам в комнате, а с тебя требуется только укрыться с головой одеялом в моей кровати. Но Петра не оценила идею и с сомнением покачала головой. — А моим родителям что прикажешь делать? — Скажи, что ты идешь на ночевку к подруге, делов-то, пф. Подружка с сюрпризом, да? — Леви… — Пожалуйста, я сделаю для тебя что угодно, — Леви молитвенно сложил руки и жалобно взглянул на Петру. — Когда у него день рождения? — Четырнадцатого октября, — без запинки ответил Леви в ту же секунду. — Весы и козерог? Боже… Но у вас есть шанс на крепкий союз. Петра визгнула, когда Леви поднял ее на руки и покружил. — Ты — чудо, поняла? Жду тебя в полвосьмого, Кенни будет смотреть телевизор, так что ты сможешь незаметно зайти в мою комнату, — он опустил Петру на ноги, придержал за локоть и заглянул в экран ее телефона. — Что читаешь? Фу, какой разврат. Жду ссылочку. Домой он помчался со скоростью света, и если бы можно было бежать в вагоне — он бы побежал. Одна мысль о предстоящей авантюре вечером вызвала у него шквал эмоций: бурную радость и легкий страх, что план сорвется. Но что должно было пойти не так? Петра свое обещание выполнит, без сомнений, а Кенни… Вряд ли он зайдет, чтобы разбудить его посреди ночи. Да и велика была вероятность, что он заснет на диване с пультом в руках, пока на экране Жади глазеет на Лукаса через полупрозрачные платки. До вечера Леви множество раз дергался. Сидеть на месте со спокойной миной было невозможно — энергия из него так и валила, что не могло не вызвать у Кенни раздражения. — Хватит дрыгать ногами, — рявкнул он за ужином, когда ему в конец осточертели прыгающие по столу тарелки. Леви без аппетита ковырялся в китайской лапше, привезенной курьером. — Сложный день был, — он демонстративно зевнул, перестав стучать коленом о низ стола. — И голова так болит, даже «Аспирин» не помогает. — Как насчет того, чтобы выспаться? — предложил Кенни, вытирая руки об аляпистый фартук в цветочек. — Это похвально, что ты стал усерднее в учебе, но ради нее жертвовать ничем не надо. Учеба закончится, а последствия останутся. — Ты прав, я пойду спать. Леви резво вскочил из-за стола, но не сразу ушел в комнату, а на цыпочках подкрался к входной двери, у которой уже как пять минут маячила Петра. Приоткрыв дверь, Леви впустил подругу, и они вместе бесшумно зашли в его логово. Ради приличия Леви немного прибрался до прихода Петры, но это не сильно изменило комнату. Она казалась по-прежнему тесной и пестрой, будто ее стены и полы обрызгали цветной краской. Но Петра не обратила ни на что малейшего внимания и упала спиной на широкую мягкую кровать, раскинув руки в стороны. — А у тебя тут уютно, — сказала она. — Берлога, если честно, — Леви застегнул замок серой толстовки и пошарил по карманам. — Еда в тумбочке, пароль от вай-фая у ноутбука, вроде все? — С тебя еще причитается, — весело защебетала Петра. — Расскажешь, как все прошло. Мои карты считают ваш союз удачным. Леви перекрестился. — Не то, чтобы поможет, но мало ли, — сказал он и приоткрыл окно, впуская в комнату прохладный воздух. — Как хорошо, что квартиры на первом этаже дешевые. Кенни однажды хотел поставить сигнализацию на окна, но слава Богу, ему задержали тогда зарплату. Сев на подоконник, Леви поочередно высунул ноги на улицу и спрыгнул вниз. До начала концерта оставался всего час, а Эрвин уже написал ему два сообщения, в которых спрашивал, где он. Леви ответил лишь в метро, быстро напечатав «все ок». Концертный холл находился всего в двадцати минутах езды, поэтому Леви успел разыскать в длинной очереди Эрвина и с легкой досадой заметил, что он не один, а с друзьями. Конечно, этого и следовало ожидать, но в глубине души Леви всегда допускал наивные мечты. Эрвин убрал телефон в карман и шагнул навстречу. — Детка, ты чуть не опоздал, — слегка недовольно сказал он. — Так вот кого мы ждали? — сердито спросил Майк, поправляя пирсинг в носу. И спустя секунду добавил, словно его озарило: — Как ты его назвал?! — его челюсть отвисла. — Проблемы? — глаза Эрвина стали холодными. — Нет, все в порядке. Эй, Леви, тебя отпустили? Именно в этот момент Леви ощутил неловкость из-за разницы в возрасте. Хотя она была ничтожной, но порой весомо ощущалась, особенно из-за его низкого роста. — Да. Только… — он повернулся к Эрвину, — чей это вообще концерт? — Увидишь. Ты пришел вовремя — мы как раз сейчас зайдем внутрь. В полутемном холле, освещенном лишь неоновой подсветкой, стояла духота и пахло чем-то странным, громкая музыка звучала отовсюду и била по барабанным перепонкам. Людей было так много, что подойти к сцене казалось невозможным, и Леви толком не понял, как его принесло к ней и не оторвало конечности по пути. Ноги ему отдавили в первые же минуты, и его успокаивало лишь то, что он разумно не надел белые кроссовки. Первое правило любых сборищ — никаких белых кроссовок. До начала выступления оставались считанные минуты, и зал бушевал, скандировал, по рядам проносились подбадривающие нетерпеливые крики. Атмосфера накалялась, и стало невыносимо жарко. Леви пожалел, что надел толстовку. — Тут есть бар? — он постучал по плечу Эрвина, чтобы тот наклонился к нему. — Наверняка! — Эрвин старался перекричать шум вокруг и обернулся. — Вон, смотри! — Я принесу нам напитки! Леви чудом протиснулся к бару и растерялся перед выбором. Точнее, перед его отсутствием — продавалось только алкогольное, а полка с водой стояла пустой. — Что это? — Леви ткнул пальцем в стеклянную витрину. — Плохо не будет! — бармен, не спрашивая, достал бутылку и поставил ее у кассы. — Или тебе несколько? — Я не… — Три пойдет? — Ладно, — Леви сдался, услышав залп и удар барабанов. — Я беру, — он приложил карту к терминалу и забрал бутылки. Повезло, что в таких местах существование законов отрицалось, иначе он бы умер от жажды. Вернувшись к Эрвину, он отдал ему и Майку по бутылке и сделал жадный глоток. Что за пойло это было — его небольшой опыт не позволил разобрать. На вкус сладковато, терпимо горько и отдает чем-то фруктовым. Похоже на пиво. — Все нормально? — спросил Эрвин и поднял голову к сцене. — Началось. Это, конечно, не концерт Боуи, когда американские солдаты курят косяк по кругу, но тоже стояще. — Что ты с ним возишься? — Майк пихнул Эрвина локтем и подмигнул Леви. — Крошка впервые не дома в такое время, надо помочь ей освоиться. Да? — Майк, — убийственно твердо сказал Эрвин. — Завались. — Забей, — Леви презрительно фыркнул и убрал челку со лба. — Как прямолинейно, — Майк цокнул языком. Конечно, Майк попал в точку, но Леви шел на концерт ради Эрвина, поэтому любые колкости со стороны ничего не значили. Как только прозвучали первые ноты песни на разогреве — он отдался веселью, не думая ни о чем. Тело пропускало сквозь себя вибрацию музыки, пение толпы окружало, вынуждая подхватывать слова на лету и кричать их во всю глотку. Похоже, на концерт пришли настоящие преданные фанаты, которые пели вместе с группой каждую строчку и тянули к сцене руки. Леви ни разу не слышал эту группу, но как обычно это бывает — алкоголь не только затуманивает разум, но еще и вдалбливает в мозг тексты любых песен, даже если ты слышишь их впервые. За все время он трижды сбегал к бару. — Ты решил марафон прям тут пробежать? — спросил его Майк, стараясь перекричать толпу. — Ага, приятное с полезным! — заорал Леви. — Тебе хоть что-то видно?! И, не дождавшись ответа, он с лёгкостью подхватил Леви и усадил к себе на плечи. Леви ударился в панику, крепко сжав руками шею Майку. — Я упаду! — Нет! — Майк пошатнулся. — Хорошо, мы упадем!  Леви с мольбой посмотрел на Эрвина и чтобы его мольба точно долетела до того, пнул его ногой. Эрвин повернул голову и растерянно заморгал, когда не обнаружил перед собой Леви. — Я здесь! Сними меня! Эрвин протянул ему руки и помог спуститься вниз. Майк же ушел в полный отрыв и танцевал так, что в пору было только экзорцистов вызывать. — Его всегда так колбасит? — поинтересовался Леви. — О, это еще не играла та самая песня, — Эрвин кивнул на сцену. — Та самая? — Сейчас будет. Музыка на две секунды заглохла и загремела с новой силой под охрипшие крики фанатов. Леви петь не умел, но делал это с удовольствием, покачиваясь на месте. От усердия он покраснел и взмок, хоть и повязал толстовку вокруг бедер, оставаясь в одной белой футболке. — Я рисую на картине! И рядом кричал Эрвин, то ли хорошо изображающий трезвого, то ли в самом деле такой, потому что в отличие от Леви он стоял на ногах твердо и вертолеты не видел: — Смерть луны на гильотине! — Солнца крик под выстрел пушек! — Я люблю свои игрушки! У Леви подкосились ноги, и тело резко ослабло, но шансов упасть попросту не было, ведь толпа плотно обжимала его со всех сторон. Эрвин наклонился к его плечу, обжигая шею горячим дыханием: — Ты в порядке? — В полном! — Тебя шатает не по-детски. — Не шатает, я так танцую! — Понятно, — Эрвин взял Леви за локоть и протолкнул назад к выходу. Леви не вырывался, но тормозил ногами. — Стой! Куда мы? Еще не конец! — завопил он. — Осталась одна песня, она все равно отвратительно слезливая, — уговаривал его Эрвин. Приложив немного усилий, он вывел Леви на свежий воздух и потянулся за пачкой сигарет, прислонившись спиной к холодной бетонной стене. Леви обнял фонарный столб и покружился вокруг него, напевая что-то под нос. — Ну и жмыхнуло тебя, — Эрвин сдержанно рассмеялся. — Я в порядке, просто… — Леви упал на колени и обнял урну. — Тошнит? Характерный звук опустошения желудка дал Эрвину ответ. Он и бровью не повел, продолжая затягиваться и смотреть на тлеющий кончик сигареты. — Аптека на углу, я схожу, — предупредил он. Леви сидел на асфальте, вытирая лицо влажными салфетками, и держался за столб. Перед его глазами пространство медленно плыло и становилось мутным. — Эрвин, он куда-то едет! — Леви запаниковал и сильнее сжал столб руками, пытаясь его удержать. — Оставь этот гребаный столб! — издалека кричал Эрвин. — Он едет без меня! — Нафиг он тебе нужен?! Леви всхлипнул. — Пипец какой-то. Я даже без столба, совсем один. Вытирая рукавами толстовки глаза, он судорожно дышал и покорно ждал Эрвина вместе со столбом в обнимку. Спустя пять минут Эрвин протянул на ладони две таблетки и открыл бутылку воды. — Пей. — Я тут подумал… — Пей, — повторил Эрвин и запихнул таблетки ему в рот. Леви проглотил таблетки и запил их, после чего они с Эрвином молча сидели у столба какое-то время. Из концертного холла начали выходить люди, такие же охмелевшие, если не от алкоголя, то от общей эйфорической атмосферы. После душного темного помещения улица, залитая светом от фонарей, фар и вывесок, казалась им ослепительно яркой и холодной. — Вызовем такси? — спросил Леви. — Как себя чувствуешь? — После третьего подхода к урне — замечательно. Для убедительности Леви поднялся и развел руки в стороны, демонстрируя практически полную координацию движений. — Может, на великах? — предложил Эрвин. — Или свалишься? — А где тут прокат? — У аптеки как раз. Тебе надо домой? Леви увидел вертолеты во второй раз и чуть не рухнул вниз. Он только что вспомнил, под каким предлогом пошел на концерт, и ощутил на задворках пьяного сознания панику, которую быстро утихомирила одна мысль — ночная прогулка на великах это романтично. Раз Эрвин лишил его сентиментальной финальной песни, то пусть заплатит прогулкой. В любом случае, проветриться под холодным ветерком им обоим будет полезно. — Поехали. Забрав велосипеды, Эрвин открыл на телефоне карту и оглянулся вокруг. — Детка, до твоего дома будет ближе всего, там тоже есть прокат, — сообщил он. — Главное, не упа… Леви. Леви смотрел на него, лежа в кустах, и приветливо махал рукой. — Эрвин, я хочу тебе признаться! — Удиви меня, — флегматично отозвался Эрвин, сомневаясь, что вся затея с велосипедами им подходит. — До тебя я считал, что обращение «детка» это убого. Ты видел Джонни Деппа в фильме «Плакса»? Вот у меня такие ассоциации были. Смазливый парень говорит «детка». Но ты не смазливый парень, Эрвин. Ты офигенно горячий парень с мозгами и крутым байком. А еще я ненавижу сигареты, но твои вишневые это вынос мозга. — Я в слезы, Леви. Спасибо. Если я разобьюсь на байке, то попроси написать это на моем надгробии. Особенно про сигареты. Давай мы возьмем один велик, и ты сядешь сзади меня. — Нет, я хочу сам! — запротестовал Леви и вскочил на велик. — А что, если я скажу, что мне нравится, когда ты обнимаешь мою спину? — Эрвин взял руль велосипеда в свои руки. — Поехали вдвоем. Леви пересел на багажник, но спорить не переставал. — Чертовка знает, чем подкупить. У тебя есть полчаса, чтобы доставить меня домой. Эрвин сел впереди и оттолкнулся ногой от асфальта. — Теперь мне хочется принципиально никуда не торопиться, — с вызовом сказал он, слушая, как Леви обиженно сопит. — Шучу. Держись крепче, иначе я потеряю тебя в очередных кустах. А я предупреждаю, что в темноте плохо вижу, так что искать до утра тебя точно не буду. И он рванул вперед так быстро, что мощный поток ветра со всей силы ударил им в лица. Горящие разноцветными огнями витрины по бокам превратились в яркие желтые полосы. Где-то вдалеке сигналили машины и выли полицейские сирены, будто намеренно подгоняя людей запереться в домах до рассвета. Но город не спал, он бродил по тротуарам, стоял у закусочных, выходил из кинотеатров после ночных сеансов и с балконов смотрел на подсвеченное электричеством небо. Леви почти заснул, лежа щекой на джинсовке Эрвина, и раздраженно застонал, когда велосипед остановился у газона. Эрвин тряхнул его за плечо, приводя в сознание, и легонько хлопнул по щеке. — Очнулся? — спросил он. — Дальше я сам, — Леви потоптался по асфальту, испытывая непривычные ощущения, словно дорога под ним мягкая и твердая одновременно. — Спасибо за вечер. И за то, что не позволил мне уплыть вместе со столбом. — Не думаю, что вы бы далеко уплыли, — уголки губ Эрвина приподнялись. — До завтра. Махнув уезжающему Эрвину рукой, Леви поплелся к окну своей комнаты и без труда запрыгнул на подоконник. Спать хотелось ужасно, глаза слипались, и Леви подумал, что его молодость прошла, едва начавшись. На часах было около двенадцати, а он уже соскучился по постели и мечтал обнять подушку. С грохотом распахнув окно, он ввалился в комнату и испуганно ойкнул, мгновенно протрезвев. — И где тебя носило? — строго спросил его Кенни, грозно сверкая глазами. Леви не обнаружил в комнате Петру и не знал, что и думать. Его глаза бегали по плакатам, по валяющимся на ковре вещам и полкам, пытаясь найти хоть какой-то след подруги. — Я все объясню! — Конечно, у тебя нет выбора. Кенни опустился на стул и кивком указал на кровать. Леви двигался, будто в кандалах, чувствуя необыкновенную тяжесть в теле и в мыслях. Та легкая приятная одурманенность мигом выветрилась из него. Присев на край кровати, он понуро опустил голову и стянул с ног кеды. — Петра спит в гостиной, — пояснил Кенни. — Думаю, тебе надо будет извиниться перед ней. — Это точно, — Леви почесал затылок. — Так я… Ты же в любом случае будешь ругаться? Кенни самодовольно хмыкнул. — Ты в любом случае будешь помогать мне в гараже неделю, — просиял он. — Боже, — Леви хлопнул себя по лбу. Но это было не худшее, что его ждало. — Я жду от тебя объяснений, — требовал Кенни. — Что заставило тебя обмануть меня и, кажись, разбить локти? Теперь-то Леви понял, что это за странное ощущение влаги на руках — это стекала кровь. Он схватил полотенце, висевшее на бортике кровати, и с брезгливым выражением лица вытер руки. — Концерт. Ты бы меня не отпустил, а мне срочно было нужно на него попасть. — Насколько я помню, твои любимые исполнители мертвы. Если ты, конечно, не проводил спиритический сеанс, то вряд ли их концерт мог состояться, — ехидно заметил Кенни, не сдерживая триумфальной улыбки. В другой бы раз Леви посмеялся, но сейчас он был разбитым из-за падения со сцены концерта, на котором он ощущал себя легче ветра, на первый этаж маленькой квартиры. Кенни увидел его огорчение и спрятал улыбку. — Я не слушаю эту группу, у которой сегодня был концерт, — рассказывал Леви, понимая, что ложь будет неуместна и породит новые проблемы. — Я пошел на него из-за одного важного для меня человека, потому что хотел ему понравиться. Мы только недавно сблизились, и я даже мечтать не мог о том, что он меня куда-то позовет. Понимаешь? А что, если бы я отказался, и он посчитал бы меня занудой? — Какая глупость, — Кенни покачал головой. — Ты думаешь, что надо что-то в себе изменить или стать кем-то определенным, чтобы тебя полюбили. Это глубокое заблуждение. Просто будь собой, к чему сложности? Леви потупил взгляд. — Я бы отпустил тебя на этот концерт, если бы ты все объяснил, — продолжал Кенни, медленно подходя к двери. — И переоденься немедленно. От тебя такой запах исходит, что мои георгины завянут к утру.