Мea máxima culpa

ТОРСТЕЙН

- Я разберусь, - ты киваешь головой уверенно. Так, чтобы у Магды сомнений не возникало даже. Ты здесь. Ты рядом. И ты не бросишь. - Все будет хорошо, - кивает она в ответ, но ты-то видишь, что она сама не верит в то, что говорит. И вообще какая-то она… Сама не своя. Ты бы расспросил её хорошенько: что за хрень с ней творится, но ты вроде как права не имеешь. Отец её ребенка — твой родной брат, но ты уверен на все сто процентов и еще на полшишечки, что этот факт ни хрена ею рассматриваться не будет. И еще ты уверен, что Крису она не рассказывала о слежке. - Давай я увезу вас, - предлагаешь ты, раз уж твой брат сейчас за сотни километров от своего сына и своей женщины. Раз уж ты один можешь им помочь. - Давай я увезу вас к родителям. Тебя и Магни. По правде говоря, у тебя сердце не на месте всякий раз, как ты думаешь о том ублюдке, который следит за Магдой. За инспектором Мартинссон вообще-то, но сейчас, когда ты с удовольствием сожрал ею приготовленный ужин, когда ты только что уложил спать её сына, когда она стоит сейчас рядом с тобой — такая домашняя в растянутом свитере и мягких спортивках, с небрежно собранном пучком на голове — еще вчера ты пытался угадать, какие они на ощупь — её волосы, - сейчас, в полумраке тесной прихожей она кажется тебе совсем девчонкой. Какой еще, к черту, инспектор Мартинссон?! Магда. Если бы все было иначе, возможно, ты бы произносил это имя с придыханием, сжимая её в своих объятиях. Ты произносил бы её имя тихим шепотом, наклонившись к розовому ушку. Ты бы тянул гласные и проглатывал согласные, отчего её имя звучало бы еще чувственнее. Еще сексуальнее. Возможно, если бы все было иначе. Но реальность такова, что у нее есть твой брат, а у тебя вроде как есть Том. По факту у вас никого, но только вы оба этот факт признавать не желаете. Ты уж точно. Ты все еще не можешь принять тот факт, что Тома у тебя нет, ты не хочешь это принимать. Однажды ты решил, что Том твой. Только твой и не ебет. А раз приняв решение, тебя было трудно сбить с курса. Ты вообще был до хуя несгибаемым и также до хуя этим гордился. Что-то тебе подсказывало, что Магда такая же, как ты. Что она тоже не хочет принять тот факт, что Криса у нее нет. И еще ты решил, что однажды все ж таки отрихтуешь младшенькому ебало. Основательно и со вкусом. За то, что эта женщина — Магда — сейчас так уязвима. За то, что Крис заморочил ей голову. За то, что у него такой замечательный сын. Ты улыбаешься, думая о Магни. О том, как вы распрекрасно провели время сегодня. По правде говоря, ты уже сто лет так не отрывался. Ты в последнее время начал забывать, что это такое — по-настоящему хорошо проводить время. Нет, ты не зануда и любишь оттянуться с друзьями. Хотя бы даже с Кейси, хотя само выражение «оттянуться с Кейси» вызывает кучу вопросов, ведь Кейси не из тех, с кем можно было бы оттянуться. Но похер. Сегодня, когда ты взял на каток Магни… Черт его знает — это были всего лишь покатушки на коньках с мелким племянником, но ты бы последние три года своей жизни отдал бы ради еще одного такого вечера. Когда ты вез его на каток, изредка кидая взгляд в зеркало заднего вида, где отражались горящие в предвкушении глаза Магни, он аж подпрыгивал на сиденье — так хотел быстрее добраться до места. И уже встав на лед и сделав большой круг и дорожку, чуть рисуясь — ты по-настоящему хорошо держался на коньках, - ты снова ловил восхищенный взгляд племяша. После ты взял его ладошку, протянутую тебе доверчиво, и вы заскользили по льду вместе: ты уверенно, а он чуть покачиваясь на нетвердых ногах. Но ты держал крепко. Ты дал себе слово, что его не бросишь. Вы катались долго. Даже упали пару раз, но если ты не упал на катке, если ты не рисковал — ехать быстрее или, допустим, развернуться да прокатиться спиной вперед, на зависть окружающим и на радость Магни — это значило бы провести время не так уж хорошо, не так весело, вполсилы как бы. А ты не привык ничего делать вполсилы. Ты всегда шел до конца. Такой уж ты был. Ты жалел — совсем немного и недолго, потому что на жалость банально времени не было — но ты жалел, что рядом с вами: с тобой и Магни — не было Тома. Ты бы хотел красоваться — ты все-таки здорово катался! - и перед ним тоже. Ты бы хотел ловить и его восхищенные взгляды. Но Тома рядом не было. Ты бы отдал еще два года за то, чтобы он оказался сейчас здесь, на этом самом катке. Ты не привык размениваться. Двух лет тебе было не жалко за один восхищенный взгляд Тома. Ты решил, что однажды вы пойдете на каток втроем: ты, Магни и Том. Ладно, вчетвером — Магду вы возьмете тоже, и пусть она даже не заикается, что не любит лед. Полюбит — ты научишь её любить. Ты не был уверен, что вы возьмете с собой брата. Ты все еще не был уверен в Крисе, хотя накануне твоего отъезда в Швецию вы вроде как поговорили. Вы вроде как примирились. Но потом случилась Магда. И это её выражение лица… ты не мог его описать. Том говорил, что ты то еще бревно бесчувственное, но этот тощий засранец до хера часто бывал не прав. Так вот ты чувствовал — не как бревно, а прямо-таки всеми фибрами чувствовал — Магда тоскует по Крису. И тоска её неизбывна и безотчетна. Однажды ты отрихтуешь младшенькому табло и за это тоже. Так вот вы с Магни накатались от души. Ты отбил задницу в очередном падении, а он пожаловался тебе, что у него замерзли пальцы на ногах. «Совсем чуть-чуть замерзли, дядя Тор! Мы же еще не уходим?» Ты заверил мелкого, что вы еще обязательно вернетесь, и предложил ему передохнуть пока да попить чаю. В этого ребенка надо было впихнуть чего-то теплого, но ребенок засопел недовольно и, хитро прищурившись, сказал тебе, что чай ты можешь сам пить, а он бы съел чего-нибудь, например чипсов. Ты был уверен, что за чипсы Магда тебя по головке не погладит, но все же купил пачку. И вы вдвоем её умяли. Магни насухую, а ты все ж таки купил себе стакан чая. И попросил добавить туда капельку коньяка. Самую малость. По дороге домой твой племянник вел себя тихо. Странно тихо для того, кто еще полчаса назад носился вокруг тебя маленьким торнадо, и ты подумал, что Магни сомлел, устав на катке. И когда ты посмотрел в зеркало заднего вида и убедился, что он не задремал, то спросил, что это он притих, как мышонок. - Однажды мы возьмем с собой папу, правда? - спросил он тебя и тут же спрятал глаза. Ты мог бы поклясться, что за секунду до того, как он отвел взгляд, в этих глазах жила надежда. Ты вроде как намечтал себе, что в следующий раз вы пойдете на каток с Магдой и Томом, а Криса вовсе не было в этих твоих мечтах. Но ради того, чтобы надежда снова поселилась в этих ярко-голубых, совсем как у твоего брата… совсем как у тебя самого… глазенках, ради того, чтобы в них вернулась радость, ты готов поступиться своими мечтами. - Конечно, приятель! - спешишь успокоить Магни. - А знаешь что? - И ты тормозишь автомобиль и немного неуклюже перелезаешь на заднее сиденье, где в одиночестве скучает по твоему брату его сын. - Знаешь что? Я тут пару фоток сделал. Как ты катался — у тебя здорово получалось! Давай-ка их отправим твоему отцу. Что скажешь? Ты отправляешь фотографии Крису, и он тут же прочитывает сообщение. А секундой позже перезванивает и просит дать трубку сыну. Оставшуюся часть пути Магни улыбается. Он сжимает в кулачке твой смартфон, как еще раньше ты сжимал телефон в надежде услышать звонок от Хиддлстона. Сравнение это до фига тупое, и ты понимаешь, какое оно тупое, но все равно сравниваешь. Том твоих надежд не оправдал. Крис оправдывает надежды сына на ну такое. И за это ты тоже отрихтуешь ему табло. В общем, твоему братцу очень повезет, если после встречи с твоим кулаком его красивая — почти такая же красивая, как твоя собственная — рожа не превратится в сплошной синяк. Хер его знает, с чего ты вдруг стал таким кровожадным — ты ж не был раньше, ты вообще был до хера добрым, может даже чересчур… Тебе хочется вернуть себе эту доброту. Хотя бы ради этого замечательного мальчишки, что сейчас улыбается тебе с заднего сиденья взятого тобой напрокат автомобиля. Улыбается тебе улыбкой твоего же брата. И когда ты паркуешь машину возле дома Магды, ты понимаешь, что пальцем не тронешь Криса. Ради вот этого самого замечательного в мире мальчишки. Уложив Магни спать — он быстро заснул после катка — ты выслушиваешь Магду, как она рассказывает тебе о том, что, похоже, кто-то решил воспользоваться машиной герра Юханссона, пока он сам находится в командировке. У тебя две идеи на этот счет. Первая — что тачку поперли наобум, и тому, кто следит за Магдой, просто повезло, что хозяин оказался в отъезде. И вторая — более вероятная — что машину взял тот, кто совершенно точно знал, что Юханссона заслали в командировку. - Я проверю завтра сотрудников Эрикссон, - предлагаешь ты, понимая, что проверять ты их будешь целый день уж точно, и не факт, что за день управишься. - По крайней мере сотрудников шведского филиала. - И как ты их будешь проверять? - скептически пожимает плечами Магда. Пока еще Магда. Это завтра утром она превратиться в инспектора Мартинссон. Пока что она просто Магда. Просто девчонка твоего брата. И ты должен её защитить, раз уж твоего брата здесь нет. - Как обычно, - ты уже почти что на выходе. Почти что на низком старте. Ехать в отель ни хуя не хочется, и ты бы с удовольствием остался. Хоть бы вон на том продавленном диване остался. Лишь бы не одному. Но остаться у Магды… у девчонки твоего брата — это как-то неправильно. Давно ли ты стал таким праведником? Все тлетворное влияние чертового святоши — ты уверен в этом на сто процентов и еще полшишечки. Но остаться тебе не предлагают. Жаль. Нет на самом деле. - Валландер не даст разрешения, - в голосе Магды ты не слышишь энтузиазма. Лишь легкую усталость. И еще, пожалуй, легкий страх. - А мы не будем спрашивать, - ты подмигиваешь ей. Так, как, бывало, подмигивал тебе Томас, когда задумывал какую-нибудь каверзу в обход начальства. Ну, ты думаешь, что у тебя получается похоже, хотя ты знаешь, что так, как у Тома — задорно и с огоньком — у тебя не получится никогда. Том был самим собой. И Том был такой один. Другого такого не будет. - Мы найдем того, кто за тобой следит, Магда, - уверенно говоришь ты. Как будто бы нашел уже, ага. По факту у тебя еще конь не валялся. - Мы найдем его и возьмем. Как на живца, - ты вздрагиваешь, когда Магда произносит эти слова. - Что?! - повышаешь голос. - Я сказала, а ты слышал, - в отличие от тебя, Магда говорит шепотом. - Если это тот самый псих за мной следит… Не факт, что это тот, кого мы ищем, но вероятность велика, так? И если это он — то пусть нападет. Пусть подставится. - Магда…. - Слушай, Тор! Слушай! - она цепляется за рукав твоей куртки, и ты в ответ цепляешься за рукав ее растянутого домашнего свитера. Ты смотришь ей в лицо — глаза её горят… не азартом, нет. Какой-то одержимостью даже. Тебе не нравится. Ох как же до хера тебе не нравится этот ее взгляд. - Этот псих убивает женщин, которые… у которых… В общем, я сделала аборт однажды… - Ох, Магда! - ты не хотел бы это слышать. Точно не хотел. - Поэтому в качестве живца я просто идеальный вариант. - Нет! - Я оперативный сотрудник, и я смогу постоять за себя, если что… А ты будешь рядом. Ты и папаша Курт, мы расскажем ему… Вы будете меня страховать. - Нет, Магда! - Только Крису мы говорить не будем. Этот параноик… - Я все расскажу! Вот с места мне не сойти, прямо сейчас позвоню ему! - пытаешься угрожать ты, но понимаешь, что угрозы не возымеют эффекта. Не с этой женщиной. - Почему ты его защищаешь? - догадка приходит в твою до фига умную черепушку — ты привык так считать, и пусть другие, глядя на тебя, сразу этого не понимают — так вот догадка эта приходит к тебе, когда ты смотришь во все еще горящие одержимостью глаза Магды. - Почему ты защищаешь моего брата? От чего ты пытаешься его защитить? Ты сползаешь на пол, обтирая стену курткой, в которой тебе жарко и неудобно. Ты не уйдешь, пока не услышишь ответ. У тебя вроде как прав нет тут допросы устраивать, но ты вроде как упертый. И ты не уйдешь. Она садится на пол рядом с тобой, вытягивает длинные ноги — красивые очень. Почти такие же красивые и длинные, как у Хиддлстона, дери его через забор. Она кладет тебе голову на плечо. Доверчиво, как еще пару часов назад её сын доверчиво вкладывал свою маленькую ладошку в твою лапу. - Тор, ты же его брат, - начинает она, вздохнув. - Вы с Крисом родные люди, а ты ничего… Ничегошеньки о нем не знаешь. Ты понятия не имеешь, как он жил все то время, пока не видел тебя. Ты не знаешь, что у него за работа. Не знаешь, через что ему пришлось пройти. Ты не знаешь… - Ладно, я понял, я мудак — прости мой французский — и я ничего не знаю о бедном страдальце Крисе. О пресвятом Крисе Хемсворте, который, на минуточку, оказался не так уж и свят... Так вот почему ты хочешь подставляться перед психом, который убивает женщин, и не хочешь сообщить об этом отцу своего ребенка? Объясни, Магда! Объясни, черт возьми все на свете! - Ты любил когда-нибудь, Тор? - просто спрашивает тебя эта женщина. - Ты любил когда-нибудь так, что пытался уберечь того, кого любишь, пусть даже при помощи лжи? Впрочем, моя ложь… Не ложь даже. Я просто не хочу его тревожить. Ты закипаешь — как тот самый чайник, с которым она давеча сравнивала Хиддлстона. Ты просто взорваться готов. Но ты слова не говоришь, потому что понимаешь её. Ты не согласен с ней, но ты её понимаешь. Потому что ты не единожды солгал, пытаясь уберечь Тома от жестокой правды. От правды о его родителях. Ты не уберег. Все равно не уберег. Только хуже сделал. Ты рассказываешь об этом Магде. Рассказываешь ей про Тома. Когда она успела стать тебе настолько близкой, чтобы ты смог поделиться с ней этим? Как она это сделала? После вы сидите молча. Прямо на холодном полу. Сидите, и её голова все еще доверчиво лежит у тебя на плече. Ты думаешь о том, что не допустишь, ни за что на свете не допустишь, чтобы Магда пострадала. Ты не уверен, что сдержишь данное ей обещание — не говорить Крису. Но ты попытаешься. Ты засыпаешь, устроившись под пушистым пледом на том самом продавленном диване. «Уже поздно, Тор, ну куда ты сейчас поедешь!» Ты просыпаешься утром, то есть твой племянник будит тебя, когда прыгает вокруг тебя, что твой кенгуру. - Дядя Тор! - вопит он чуть ли не в самое твое ухо. - Дядя Тор! А мы в школу опоздали! Ты бросаешь взгляд на часы. Не то чтобы опоздали, но все к тому идет. - Быстро чистить зубы, опозданец! - командуешь ты и кидаешь в рот пластинку жвачки. - Я подкину тебя до школы. Закинув Магни в школу, ты возвращаешься в полицейское управление. Чтобы обсудить с папашей Куртом и Магдой, уже успевшей превратиться в инспектора Мартинссон, детали операции. Собственно, это и операцией пока что нельзя назвать. Тот факт, что вы заметили угнанную машину, из которой за Магдой ведется наблюдение… Совсем не факт, что парень, эту самую машину угнавший, и есть ваш клиент. По правде говоря, ты сомневаешься в этом до хера и больше. Если этот псих решил напасть на сотрудника полиции — а он просто не мог не знать, где работает Магда — делает парня еще большим сумасшедшим, чем он есть на самом деле. Или же он чувствует себя настолько неуязвимым? Почему? Ответ, казалось бы, лежит на поверхности, но тебе не хочется… Ох как же тебе не хочется убеждаться в том, что ответ этот верный — если преступник настолько чувствует себя неуязвимым, что считает возможным напасть на сотрудника полиции — значит он либо сам с полицией так или иначе связан, либо же имеет в полиции мохнатую жирную лапу и знает, сученыш — случись что, и его прикроют. Вытащат. Отмажут… Ну уж нет — ты стискиваешь кулаки и зубы заодно — только бы не расплескать ту ярость, что волной поднимается у тебя изнутри, стоит тебе подумать о том, что преступник может быть одним из вас. Ну уж нет, ты не позволишь этой суке ускользнуть. Если вы поймаете… когда вы его поймаете — он сядет. Надолго так сядет. Пусть он будет в этом уверен. После совещания с Валландером ты едешь в офис Эрикссон. Чтобы забрать в отделе кадров списки сотрудников. Со всеми их адресами и телефонами. Папаша Курт дал добро на проверку. Ты мог бы получить списки по электронке, но ты не доверяешь с некоторых пор компьютерам. Точнее, ты не доверяешь им с того самого дня, когда кто-то, смоделировав на компе голос Тома, отдал приказ о снятии наблюдения с дома отца Джона. Кейси докладывал тебе, что пока еще спецы не смогли определить, что за такая программулина хитрая была, да кто тот ублюдок, что эту программу запустил. Поэтому ты вроде как немного опасаешься. Не то чтобы список сотрудников был такой уж сверхсекретной информацией — вовсе нет. И ты вроде как не ссыкло какое-нибудь. Просто ты… осторожный, вот как. И ты тащишь свою тушку в офис. С тебя не убудет, если ты немного прокатишься. Ты получаешь списки довольно быстро. Видимо, папаша Курт звякнул тутошнему шефу, а тот, в свою очередь, придал ускорения своим сотрудникам. Поэтому списки ждут тебя, как только ты приезжаешь. Ты просматриваешь их бегло, думая о том, как лучше отсортировать этих людей да как побыстрее проверить. Список до хера длинный. Почти как… длинный, в общем. Ты просматриваешь фамилии — пока что просто так, и вдруг взгляд твой цепляется за одну. Не может быть! Ах ты ж ебаный ты ёж! Ты чувствуешь, как пальцы твои не с того не с сего делаются холодными. Ледяными просто, как у Хиддлса, когда у того мерзнут лапы. Пальцы твои становятся ледяными, а по спине стекает капелька пота — под курткой и свитером ты весь вспотел, как только понял, чья фамилия попалась тебе в этом списке. Ты читаешь адрес. Вбиваешь его в навигатор. Это рядом совсем. Пару кварталов всего лишь. Ты пролетаешь эти пару кварталов на максимально допустимой. Ты бросаешь машину не запертой и молнией взлетаешь на третий этаж многоквартирного дома. Ты давишь на звонок так, как будто хочешь дырку в стене просверлить своим пальцем. И ты достаешь отмычки, когда дверь тебе никто не открывает. Ты знаешь, что после получишь выволочку от папаши Курта — санкции на обыск тебе никто не давал. Но это все будет после. Сейчас же тебя тянет в эту квартиру не любопытство даже. А тот самый охотничий азарт, который просыпается в тебе всякий раз, стоит только взять след. Небольшая квартирка. Каморка даже. Крохотная комнатка и такая же крохотная кухонька — жилье в Стокгольме дорого, а у этого парня, насколько ты помнишь, деньги надолго не задерживались. Ты натягиваешь перчатки и бахилы. Ты ступаешь аккуратно, чтобы хозяин квартиры не дай бог не понял, что в его логове кто-то побывал. Ты осматриваешься бегло и, постоянно прислушиваясь — не подойдет ли кто к дверям, начинаешь методичный обыск. Ты стараешься класть каждую взятую в руки вещь ровно на то же место, на котором она лежала. Это трудно — ты не такой аккуратист, как Том, но ты все же пытаешься быть предельно аккуратным. И у тебя это получается. Ты находишь это возле ноутбука, что стоит на небольшом письменном столе. Сам стол девственно чист — ни клочка бумаги, ни брошенной рядом флэш-карты, ничего вообще. Только эта штуковина — медальон, как две капли воды похожий на тот, что вы нашли в доме Анны Берг. Что Том нашел в доме отца Джона. Ты быстро делаешь фото… хотя ты и так знаешь, что медальон этот точно такой же, как и предыдущие. Рагнарёк. Гибель богов. Твою-то... Ты держишь в руках медальон осторожно, будто бы он из раскаленного металла. Ты словно боишься обжечься, хотя ты не ссыкло какое-нибудь. От этого куска серебра веет жутью, и ты сам не понимаешь, откуда это чувство вдруг. Ты как будто знаешь, что в этом медальоне сосредоточено все зло, какое только может быть. Просто знаешь. И все тут. Неожиданно медальон выскальзывает из твоих пальцев, падает к ногам и, прокатившись по полу, закатывается под диван. Ты лезешь за ним на карачках, чертыхаясь, и думаешь о том, что будь рядом Том, он бы ржал с тебя, дурня неуклюжего. Но Тома рядом нет, и некому оценить всю глубину твоего падения и поржать над тем, как ты ползаешь под диваном в коленно-локтевой. Ты замечаешь это, когда вытаскиваешь чертов медальон. Картонную коробочку. Небольшую. Легкую. В ней фотографии. Немного совсем. Ты чуть не роняешь коробку следом за медальоном — бегемот криворукий! - когда понимаешь, кто изображен на фотографиях. У тебя внутри все холодеет внезапно, вымораживает просто. А сердечник пускается в пляс. Просто, блять, пляску святого Витта устраивает — вот как заходится. Ты стоишь еще немного на коленях, пытаясь унять пустившееся в пляс сердце. Пытаясь дышать на самом деле. Ты аккуратно кладешь коробочку с фотографиями на место — под диван, а медальон на стол. Ты покидаешь квартиру Лодура… Своего бывшего любовника Лодура… Того самого Лодура, к которому однажды приревновал тебя младший братишка. Ты покидаешь квартиру Лодура, сотрудника ай-ти отдела компании Эрикссон, надеясь на то, что твое вторжение останется незамеченным. Ты едешь прямиком к Магде домой — ты уверен, что в этот вечерний час она уже дома — кормит ужином Магнуса. Ты едешь к ней домой, чтобы удостоверится, что с ними все в порядке, и машины, на которой твой бывший любовник следит за ней, рядом с их домом нет. Ты допускаешь - на одно мгновение, впрочем, - что Лодур может быть совсем не тем парнем, кто устроил слежку за Магдой. За инспектором Мартинссон. Но за годы службы ты привык не верить в совпадения. Ты вроде как успокаиваешься, когда замечаешь теплый электрический свет в окнах дома Магды и не замечаешь и следа серого Вольво, который угнал Лодур. Ты благодаришь всех богов за то, что все хорошо. На утро следующего дня, когда ты приезжаешь сюда пораньше, чтобы Магни уж точно не опоздал в школу, ты замечаешь, как прямо за тобой паркуется другой Вольво — черный. И как из этой машины выходит твой брат. Натурально — ты так тахикардию заработаешь! Сердце твое пускается в пляс снова. Вот на хера ж брательника принесло? Ты спрашиваешь его об этом, когда он внаглую так, без приглашения, садится в твой автомобиль. Ты даже «здрасти» ему сказать не успеваешь. - Что тут у вас происходит? - так же не поздоровавшись и проигнорировав твой вопрос, спрашивает в ответ Крис. - С чего ты взял, что что-то происходит? - ты не хочешь отвечать сразу, понимая, что ответить так и так придется. - Я говорил с Магдой, - терпеливо объясняет Крис. - Она звонила вчера. Сказать, что айтишники взломали пароль на ноуте Кристины Олафссон, и что убитая общалась на сайте знакомств с братом отца Джона. - Ну? - Мы не нашли Билла Гарфилда. Пока что не нашли, и сейчас его поисками занимается Кейси. Но я здесь не поэтому. - Вот как? - безразлично пожимаешь плечами ты. Тебе кажется, что ты достаточно безразличен. Зря тебе так кажется. - Я разговаривал с Магдой. И она чертовски напугана, хоть и не хочет этого показывать. Что происходит, брат? - Делаешь вид, что беспокоишься за нее? - рычишь ты в ответ. - Делаешь вид, что тебе есть дело? Крис качает головой. Как-то так… У тебя внутри все сжимается от этого его простого жеста. Он как будто бы раздосадован, и ты понимаешь, что ты и есть причина его досады. Он смотрит на тебя, как на несмышленыша, который очевидных вещей понимать не хочет. Ведь то, что он примчался в Стокгольм, потому что беспокоился за своих близких — очевидно. Но что-то не дает тебе в это поверить. Может быть, тот факт, что не далее как вчера вечером ты нашел фотки Криса под диваном у Лодура? Тебе хочется спросить: как так получилось? Почему Лодур хранит его фотографии? Но ты не спрашиваешь. Еще успеется. - Так ты скажешь мне, брат, что так напугало Магду? - Увези её! - говоришь ты вместо того, чтобы устроить братцу допрос с пристрастием. - Увези их с Магни. К родителям. Или… неважно куда, главное - увези! - Затем и приехал! - уверяет тебя Крис. Но ты ему не веришь.