Люси:
Мои леггинсы мерзко липли к коже. Запах не улучшал положения. Локвуд был прав — Фло умела найти безопасное укрытие. Я лишь хотела, чтобы наши представления о безопасном укрытии сходились хотя бы отчасти. Фло заботилась лишь о том, чтобы ее не убили призраки или люди. Я же придерживалась мнения, что сепсис может быть столь же опасным. Я сложила грязную одежду в пакет, чтобы постирать потом, прекрасно осознавая, что лгу себе. Я ни за что не собиралась стирать ее. Я могла бы с тем же успехом выбросить пакет в мусорное ведро, избавив себя от участи смотреть на него каждый раз, когда мне нужно сходить в туалет. Я хотела долго поотмокать в ванне, но залезать в нее в таком виде было бы бессмысленно — с тем же успехом я могла бы нырнуть в лужу у дороги — поэтому решила начать с душа. Я была счастлива, что додумалась закрыть клапан на банке Черепа, иначе он наверняка бы отвесил очередной остроумный комментарий по поводу моего внешнего вида. Я была совершенно не в настроении на это, поэтому на всякий случай натянула на банку грелку для чайника. Я поморщилась, увидев, как вода под моими ногами становится коричневой от грязи, и поспешила вымыть голову. Когда вода стала более-менее прозрачной, я набрала ванну, добавив в обжигающе-горячую воду большое количество геля для душа, который дала мне Холли. Толстый слой пены покрыл воду, и я разлеглась в ванне, позволив теплу наконец отогреть мои кости, а благоуханию цветов сменить зловоние речного берега. Я закрыла глаза и вздохнула, но это принесло лишь разочарование. Я тосковала по свежему запаху лесных кустов, о долгих летних днях, которые я провела, лежа на траве и глядя на облака. Теперь их запах ассоциировался у меня вовсе не с домом. Теперь он напоминал о белых простынях. О коже, покрытой веснушками, и теплых объятиях. Я положила правую руку на живот, но это не могло заменить его рук, обнимавших меня всю ночь напролет. Ничто не могло заменить его шепот или тихое хихиканье. Ничто не могло заменить его поцелуи. Боги, его поцелуи. Я скучала по Квиллу и ничего не могла с собой поделать. Мой приступ жалости к себе прервал громкий хлопок входной двери, и я подпрыгнула, забрызгав водой пол. Что бы это ни было, с этим мог справиться кто-то другой. Я уже собиралась погрузиться обратно в воду, когда до меня донесся крик. Затем что-то громко затрещало. Прошипев несколько проклятий, я быстро вымыла голову еще раз и вылезла — любопытство все же взяло верх над желанием расслабиться. Я бросила на пол свое старое полотенце, чтобы оно впитало воду. Не помню, сколько раз я так делала, но ему, очевидно, уже нужна была стирка. Доковыляв до подоконника, я стащила с банки грелку и щелкнула клапаном. — Чувствуешь что-нибудь? — спросила я, затаив дыхание, пока натягивала на себя юбку. Череп, похоже, понял, что я не в настроении, поэтому ответ был по существу. — Ничего призрачного. Может, Локвуд наконец покончил с собой? Ну, почти по существу. Я снова закрыла клапан.Квилл:
Я боялся даже дышать, пока Тони читал письмо. Я наблюдал за выражением его лица — оно было странно пустым. Закончив, он схватил со стола лампу и яростно швырнул ее в стену — та со звоном раскололась. Я застыл. — Твою мать! — выкрикнул он. — Что… — Черт возьми, Джесс! — проскулил Тони, рухнул на свой стул и закрыл лицо руками, тяжело дыша. Я помедлил, прежде чем осторожно положить руку ему на плечо. — Джессика… — выдавил он, и замолчал, всхлипывая и дрожа всем телом. Затем подскочил и с ревом сбросил все, что лежало на столе, на пол, прежде чем снова упасть на стул. — Можно мне… Можно мне прочитать? — нерешительно спросил я. Он отрывисто кивнул, и я наклонился, чтобы поднять письмо с пола. «Дорогой Энтони, Я надеюсь, что к тому моменту, как ты найдешь это письмо, у тебя все будет хорошо, если ты, конечно, вообще найдешь его. Может быть, ты найдешь его завтра. Может быть, ты найдешь его, когда мы оба состаримся и поседеем. Я надеюсь, что ты не станешь осуждать меня за то, что я сделала. Я надеюсь, что ты поймешь причину моего эгоизма. Вместе с письмом ты нашел завещание мамы и папы. Я прочитала его и обнаружила, что не могу уважать их решение. Я надеюсь, что со временем ты сможешь простить меня. В нем написано все то, что мы и так знаем. Они оставили нам все свое имущество, а также права на свои исследования. Это то, что досталось бы нам в любом случае. Я вряд ли могла бы возражать против этого. Чего я не могу принять, так это того, что в завещании сказано, что тетя Эмили и дядя Чарли должны усыновить нас. Ты должен понимать, что я просто не могу стать Джессикой Киппс. Не таким способом. Ты еще не знаешь этого, но я обнаружила, что влюбилась в своего лучшего друга. Я собираюсь выйти замуж за Квилла, и я бы не смогла сделать этого, будучи его сестрой. Я знаю, что нам будет тяжело, но мы — Локвуды, и мы справимся. Я знаю, что справлюсь. Я позабочусь о тебе. Мы позаботимся друг о друге. Может быть, я покажу тебе это письмо в день моей свадьбы. Надеюсь, тогда ты не сможешь злиться на меня. Люблю тебя, братишка. Джессика» Я долго пялился на кусок бумаги в моих руках, даже после того, как несколько раз перечитал его целиком, пытаясь понять смысл. Пытаясь осознать, как решение одной юной девушки изменило наши жизни. Тони безбожно трясло, и я положил руку ему на плечо. Он вскинул голову, послав мне прищуренный взгляд покрасневших глаз. — Ты знал? — резко спросил он. — Нет, — прошептал я, — Я понятия не имел. Я задумался, как долго она смогла бы скрывать это от нас. Что если бы она однажды поняла, что растить младшего брата тяжелее, чем она думала? Что если бы она действительно хранила это в секрете до дня нашей свадьбы? Я тяжело сглотнул. Джессика солгала. Солгала всем нам. И это была не маленькая невинная ложь вроде «Это не я разбила мамину вазу». Это было ради нашего будущего, как она написала. Нашего с ней будущего, которое я так часто представлял. Мы обсуждали это, как и полагается глупым влюбленным подросткам: у нас был бы свой дом — где-нибудь недалеко от дома моих родителей, но не слишком близко — двое детей, названных в честь Дона и Селии, и собака по кличке Титан. На самом деле, даже после ее смерти я не мог представить свое будущее иным. Я не мог представить свое будущее без Джессики. Но читая обманчиво-беззаботный тон письма, я впервые не понимал, какое вообще будущее мы с Джесс могли построить на такой громадной лжи. Пьедестал, на который я возвел ее в своей голове на долгие годы, рушился. Я чувствовал себя преданным. Особенно больно было за Тони. Его жизнь перевернулась с ног на голову сначала со смертью его родителей, а затем и со смертью сестры, и, в довершение ко всему этому, он долгое время был оторван от Лондона — от его повседневной жизни, школы и друзей. От нас. От моей — нашей — семьи. Возможно, Джесс хотела, чтобы я стал ее мужем, но в процессе она лишила меня брата. Мы должны были быть братьями. Я притянул Тони к себе и крепко обнял. Я не знаю, как долго мы провели в таком положении, прижавшись друг к другу. Мои щеки горели и чесались от слез. — Мне нужно поговорить с тетей Эмили, — прохрипел Тони и направился к лестнице. Я положил руку ему на плечо, чтобы остановить. — Есть еще кое-что, — и вложил ему в руки книгу, которую дала мне мама. Он вопросительно склонил голову, — Твои родители. Это не был несчастный случай.Люси:
Спустившись вниз, я обнаружила Локвуда и Квилла, спокойно расположившихся на кухне, и предположила, что какой бы чрезвычайной ни была ситуация, она разрешилась, хотя оба выглядели потрепанно. Оба с покрасневшими глазами, растрепанными волосами и в мятой одежде. Квилл снова был в костюме, но теперь я была слишком занята их бедственным внешним видом, чтобы оценить его по достоинству. Он как раз вытаскивал кофеварку из тумбы. Чайник уже кипел. Локвуд сидел за кухонным столом, пустыми глазами буравя маленькую книгу перед собой. — Что случи… Меня оборвал звонок в дверь. — Я открою, — неохотно предложила я, сочтя, что остальные не особо в состоянии общаться с прессой. — Пожалуйста, — прохрипел Локвуд. — Только скажите мне, кто-то умер? — осторожно спросила я. Локвуд горько рассмеялся. — Ага. Но это было давно. Мои мысли метались, как перепуганные птицы, а вопросов было куда больше, чем ответов, но я все же направилась к двери. По ту сторлну обнаружился парень на пару лет старше меня. На нем были узкие джинсы и ослепительно белые спортивные кроссовки, которые слегка контрастировали с его обтягивающей белой рубашкой и черным блейзером. Каштановые волосы были уложены с такой тщательностью, что он, должно быть, провел годы перед зеркалом в ванной. Парень хмуро пялился в землю, но когда я открыла дверь, и его глаза встретились с моими, выражение его лица резко изменилось. Его рот растянулся в уверенной кривой улыбке, обнажив идеально ровные зубы, и он медленно окинул меня взглядом. — Ну и ну. Если бы я знал, что есть агенты, похожие на тебя, я и сам бы стал агентом. Должно быть, мое замешательство было слишком очевидным, потому что он издал тихий смешок и наклонился ко мне, прикусив губу. — Я Уиль… Прежде, чем он успел закончить, меня оттолкнули назад, и я оказалась за спиной Квилла. — Нет! — указал он тоном, каким обычно обращаются к непослушной собаке. Из-за спины Квилла я увидела, как парень широко нахально улыбнулся. — Так и знал, что ты здесь, — издевательски произнес он, прежде чем его лицо посерьезнело, — Нам нужно поговорить о том, что происходит с мамой. В этот момент подошел Локвуд, положив руку мне на плечо. Квилл фыркнул и за руку затянул брюнета в дом. — Иди сюда, пока никто не увидел, как ты болтаешься там. Прихожая внезапно стала казаться мне переполненной. Парень неловко терся, а его глаза метались с меня на Локвуда и обратно. — Мы могли бы поговорить наедине? — спросил он, бросив многозначительный взгляд на Квилла. Локвуд, казалось, собирался возразить, но Квилл не дал ему такой возможности. — Кажется, я знаю, зачем ты здесь, и все, что ты скажешь, я все равно потом повторю остальным, так что давай пропустим этот шаг. Брови незнакомца взлетели вверх, и он почесал подбородок. — Ты уверен? Это довольно… деликатный вопрос. Квилл закатил глаза. — Просто тащи свою деликатную задницу на кухню, Уильям, — простонал он. Теперь я поняла причину его раздражения. Родной брат. Уильям тоже закатил глаза, но поплелся на кухню, явно зная дорогу. Я последовала за ним. Квилл собирался тоже, но Локвуд остановил его. Я не задавала вопросов. Между ними двумя явно что-то произошло, и я не собиралась совать в это свой нос, даже если мне было очень интересно. Я вошла на кухню как раз вовремя, чтобы увидеть, как Уильям плюхнулся на стул. Он откинулся на спинку и подмигнул мне, послав нахальную улыбку. Я сморщила нос, от чего улыбка стала только шире, и решила не обращать на него внимания, принявшись заваривать чай. Локвуд в очередной раз убрал чай на самую верхнюю полку, так что мне пришлось забраться на тумбу, чтобы достать его. Почему, черт возьми, он не мог оставлять его в одном и том же месте? Однажды я нашла его в духовке, хотя, возможно, это был один из многочисленных экспериментов Джорджа. Я не знала, чего он хотел ими добиться, но давно усвоила, что лучше не задавать вопросов. — Хочешь чая? — я попыталась быть вежливой с нашим гостем. Он издал рассеянное мычание, и я повернулась, обнаружив его склонившим голову в бок. Он пялился на мой зад. Уильям взвизгнул, когда вошедший на кухню Квилл выбил из-под него стул. — Зачем?! — возмущенно прокричал он. — Веди себя прилично, — прорычал Квилл. Мне стало интересно, было ли это их обычной манерой общения. Я весело улыбнулась Квиллу, и улыбка, которую он послал мне в ответ, согрела меня сильнее, чем горячая ванна, которую я принимала накануне. — Холли скоро будет. Она принесет пончики, — сообщил подоспевший Локвуд и ухмыльнулся, увидев распластавшегося по полу Уильяма, — Рад снова тебя видеть, Билл. — Так или иначе, это не светский визит. — Ну, если встреча официальная, то я ожидаю от тебя большего приличия, чем попытки заглянуть под юбку моей коллеги, — фыркнул Локвуд. Я почувствовала, как мои щеки вспыхнули, а на сердце потеплело еще больше. Локвуд назвал меня коллегой, а не сотрудницей, что, по сути, делало нас равными. Уильям изогнул бровь. — Не вижу ничего плохого в том, чтобы совместить приятное с полезным. — А я вижу много плохого в сексуальных домогательствах, — возразил Локвуд, и я покраснела еще сильнее. Уильям скривился и выглядел так, будто собирался поспорить. — Каббинс присоединится к нам? — вмешался Квилл, откашлявшись. Я была благодарна ему за смену темы. Я не хотела, чтобы вся кровь, имеющаяся в моем теле, прилила к щекам, сделав меня похожей на хомяка. — Я пойду за ним, — выпалила я и выбежала с кухни. Джордж шел на поправку. Он все еще не был допущен к работе, но уже провел несколько экспериментов и иногда вставал с постели для еды и коротких встреч. Я постучала в дверь. — Джордж! Собрание на кухне! — крикнула я. Я услышала хрип с другой стороны двери. Это означало, что он услышал меня, но выходить не собирается. — Холли принесет пончики! Приманка сработала. До меня донесся стук, с которым, вероятно, упала на пол книга, и парочка проклятий, которые Джордж изрек, когда вставал с постели. Знаете это ощущение, когда атмосфера в комнате настолько напряженная, что вам кажется, будто вы врезаетесь в кирпичную стену, когда входите туда, но все делают вид, будто это не так? Именно так все и было. Локвуд по какой-то неизвестной причине полировал свою рапиру, чего он никогда раньше не делал за столом. Уильям сидел на стуле, насупившись и скрестив руки на груди, и пялился на пятно от чая, которое я на днях оставила на противоположной стене. Квилл стоял у плиты и варил кофе, и его плечи были так напряжены, что почти касались ушей. Я подошла к нему, чтобы заварить чай, который никто так и не удосужился сделать. Квилл напрягся еще сильнее, когда я положила руку ему на плечо и улыбнулась, глянул на меня и слегка расслабился, а затем каждый из нас занялся своим делом. Вскоре после этого раздался грохот спускающегося по лестнице Джорджа, за которым последовал сдавленный вздох Локвуда. — Джордж! Штаны! — выругался он. Я не решалась обернуться, пока Джордж, раздраженно фыркая, не ушел обратно наверх. — Я забыла сказать ему, что у нас гости, — виновато прошептала я. — Гости или нет, но я бы хотел, чтобы мои глаза оставались в целости и сохранности, — содрогнулся Локвуд. Уильям выглядел глубоко травмированным. — Итак, Уильям, ты все еще хочешь быть агентом? — невинно спросила я. — Я подумаю, — сморщился он. — В таком случае останется разобраться лишь с тем, что ты абсолютно, чрезвычайно бесполезен, ведь у тебя нет Дара. Что ты вообще здесь делаешь? Уильям послал Квиллу мрачный взгляд, и тот в ответ сощурился. — Я просто хочу объясне… — Я дома! — раздался мелодичный голос Холли из прихожей. Я даже не услышала, как она вошла. В этот момент спустился Джордж, рухнув на стул рядом с Уильямом. Он напоминал комок картофельного пюре. Теперь на нем были штаны, но Уильям косился на него так, будто тот мог напасть в любой момент. — Ты кто? — фыркнул Джордж. Уильям открыл было рот, чтобы ответить, но его прервала Холли, появившаяся на кухне с пакетами свежих пончиков. Мой желудок заурчал, и я любезно приняла их из ее рук. — О, у нас гости! — прощебетала она. Уильям снова натянул очаровательную улыбку, — Я так понимаю, ты не клиент, раз уж мы собираемся на кухне. Уильям встал и потянулся к ее ладони, но Квилл хлопнул его по руке. — К сожалению, это мой брат. Но я полагаю, что все в сборе, так что мы можем начать. Чай, пончики и печенье быстро оказались на столе, и я нахмурилась, когда Уильям скривился, уставившись на свою чашку с нарисованными на ней свинками. Я не понимала его осуждения. Эта чашка была одной из моих любимых. Квилл откашлялся, встал и смерил брата оценивающим взглядом, а затем обменялся краткими кивками с Локвудом. — Итак, прошлой ночью мы проникли в библиотеку Общества Орфе… — Что?! — в ужасе воскликнул Уильям. — Точно, — поморщился Локвуд, — Предыстория. Вместе мы рассказали Уильяму о деле, над которым работали, начиная от экспериментов Ротвелла и заканчивая Пенелопой-Мариссой Фиттис, Обществом Орфея и происхождением Проблемы. От нахального дерзкого мальчишки, которым казался Уильям, когда вошел в дверь, не осталось и следа. Сейчас он метался где-то между ужасом и недоверием. — Так вы просто… Просто вломились туда?! — он уставился на Локвуда с тревожным благоговением. Локвуд ответил ему лукавой ухмылкой. — А еще украли кое-что по мелочи и вызвали всеобщий хаос. — Это еще не все, Тони, — скривился Квилл. Он оглядел всех нас, прежде чем перевести взгляд на скатерть для размышлений, на которой до этого момента выводил случайные фигуры. Локвуд вопросительно склонил голову. — Кто-нибудь из вас изучал внимательно книги в библиотеке? — осторожно начал Квилл. Холли покачала головой. — Я лишь искала нужное нам название. — А я изучал, — он замялся, — Все они были с логотипом «Старлинг». У нескольких человек за столом резко перехватило дыхание. — И что это должно значить? — вклинился Уильям. Квилл нетерпеливо фыркнул. — Помнишь, как наш дед всегда бахвалился тем, что он хороший друг Мариссы Фиттис? — Конечно. Ты практически боготворил его за это, — ухмыльнулся тот. Квилл поморщился. — Да, в общем, очевидно, они были не просто друзьями, — сообщил он. Уильям скорчился от отвращения, — Я не об этом, идиот. Наш дед был одним из основателей Общества Орфея, и «Старлинг» до сих пор является его частью. — Итак, ты хочешь сказать, что вас скомпрометировали, — бесстрастно вмешался Джордж. — Нет! — негодующе произнес Квилл, — Я хочу сказать, что Уильяму стоит позаботиться о юридической защите компании, когда мы разрушим империю «Фиттис». Уильям таращился на брата широко раскрытыми глазами. — Но это значит, что мама… — Это значит, что маму шантажировали в течение последнего десятилетия, — смягчился Квилл. Уильям судорожно выдохнул, — Мы должны положить этому конец, но наша мама — такая же жертва, как и все остальные, — он оглядел каждого из нас, будто ожидая, что мы накинемся на него. — Я займусь этим, — пообещал Уильям, — Я могу помочь с чем-нибудь еще, что вам нужно. Джордж сузил глаза. — Посмотрим.