И так, Я стал пятой стороной в Четверке печально-известных дворянских семей! - Том 1.

      На самом деле нынешний Дэмос, а если точнее, то парнишка внутри него, достаточно презрительно относился к попаданцам, особенно — Изменяющим.       Он знал на какие категории те разбиваются, как себя характерезуют и знал, что у подобных изменений есть последствия. Особенно, если учитывать всякие теории с мульти-вселенными. А если он хотя бы в поверхностном мире Stargazing: The New Era, то здесь они отлично работают. Ведь в этом мире существует особый вид сокровища, который открывает порталы в различные миры, а так же в те, где есть и другая версия, скажем, того же главного героя или попаданца. А так же есть вселенные, где этого попаданца вообще быть не должно, так как он не предусмотрен сюжетом.       И Дэм, получается, раз оказался тут… то, есть ли вероятность, что он именно в той вселенной, в которой он просто предусмотрен как определенная ветка сюжета?       Или это целиком и полностью его сюжет?       Он повлияет, как-то на истории остальных героев?       И все-таки, русого на данный момент очень распирали сразу противоречивые чувства.       Ему было уж очень любопытно: что произошло и, что — в принципе происходит на данный момент. Что это, за мутный тип, что клеится к его «матери», то есть, матери Демоса…       Хотя, надо бы уже потихоньку принимать тот факт, что он и есть Демос.       И почему, спрашивается, другие попаданцы так с ходу принимают свою новую внешность? Русого вон, всякий раз кандрашка хватает, когда он смотрится в зеркало, не улавливая и приблизительно все то, что должно было его роднить с прежним собой. Разве что, прежние тараканы и загоны, и то, не факт, что Демос ими страдал.       Дилемма, однако.       Вопрос встал ребром именно в тот момент, когда ты даже не знаешь персонажа в которого попал, а тут еще надо как-то быть им, попадать в канон, при этом не спалив себя и не расхреначив, одним своим существованием сюжет.       И тут Демос резко понял всех тех героев, что чувствуют себя «проклятыми» или «теми, кому не стоило бы рождаться». Тут ему одному, не стоило кажется, рождаться. В смысле не Демосу… попаданцу… точнее, не залетать куда не следует…       Дилемма, блин.       И как, спрашивается, существовать в теперешнем мире, не шарахаясь каждый раз от обращения к себе, своего отражения, в ужасе ожидая какую-нибудь шизу в лице истинного Демоса, что явно таится на подкорках подсознания, не сойти при этом с ума, подстроиться под этот мир и хоть как-то сохранить его… а то, вдруг эффект бабочки нахрен обретет свои бабучьи крылья и наступит полный бабец? Вот уж нехорошо будет. А если это еще приведет к тому, что может Дэн умрет, или еще кто-то деактивируется в силу обстоятельств.       А если он попал в таймлайн, когда мальчишки даже друг с другом не пересеклись! Да етить-крабить… нужно срочно, что-то делать…       Но на самом деле, Демос презирал большинство клеше попаданцев, пусть они даже разных типов, пусть даже эволюционирующие от слабого к сильному, становление героя, Герой с Тысячью Лиц и тд. Он презирал большинство, именно потому, что к концу любого произведения с данным персонажем, от него оставалось мало чего-нибудь человеческого. Появлялось высокомерие, которое бесило. Да, перс рос над собой, но ассоциировать себя с ним, читателю уже казалось желанием недосягаемым. Просто есть галочка, что возможен шанс отправиться в приключения. А тут… попробуй адаптируйся и не помри в этих самых приключениях. Слабо? А вот так вот… и хуже всего, если мультивселенная многим из героев предоставляет «все необходимые условия» заранее, прокладывая им путь к свершениям и заранее делая их Мери Сью.       Это было проблемой любого произведения. Сохранить прежнего героя удавалось не всегда, усиливая, скажем, какие-нибудь его определенные качества… может просто физическую силы и способности? — Трудно.       Сделать его совершеннее морально? И умственно? — Мери Сью.       Не смотря на то, что Демос дотошно помнил сюжет Stargazing, ему нравилась определенная концепция преодоления поставленных задач и препятствий. Да, часто встречаются герои, что пережили вторую мировую войну, в каком-то смысле внутри своей истории и это на них отразилось. И всегда герой будет бороться со своими внутренними демонами. Но ему нравился посыл истории, ведь герои-протагонисты влияли и являлись примером для многих своих окружений и человеку по ту сторону страниц…       Русый тяжело вздохнул…       Но, большинство произведений даже как-то разочаровывали, что ли? И вообще, ему всегда была интересна концепция становления не героя, а злодея. Ведь, многим злодеи импонируют больше.       В реальном мире обиженных, уставших, угнетенных, затравленных и закомплексованных людей больше. Интересно, если такого человека закинут в тушку будущего злодея, то насколько харизматичным персонажем тот станет?       И правда интересно, однако… обидно, что он понятия не имеет, на чьей стороне он находится сейчас.       Но тот поток негативной энергии и шок, что он получил при первом же обнаружении, в каком невыгодном положении находится, он невольно запрокинул себя на сторону света, так как, какие-никакие моральные принципы просто не давали поступать весьма по свински. Хотя… если учитывать, что, возможно он живет в одной из столиц Олдо, то подобное поведение явно в духе жителей данного государства. Хотя мерзость от происходящего весьма о себе напоминала. — Спасибо, я поел. — поднял голову русый, что ушел в свои мысли настолько, что даже не сумел распробовать как следует великолепную еду и уже немного мысленно пожалел об этом, глядя в пустую тарелку и с опасливым трепетом ожидая комментария от «Матушки» и «Кузена» герцога. Носатый щегол определенно не нравился нынешнему Демосу. — Вот как? А как тебе пирожные, родной? — ласково, но явно не искренне улыбнулась женщина, посмотрев на «сына». И Дэмос только сейчас обнаружил, что чуть далее его столовых приборов стоит металлическая подставка-многоуровник с различными десертами и снова почувствовал, как во рту образовалась слюна. Великолепие этого произведения кондитерского искусства едва не отключило ему манеры и мозг, когда он потянулся прямо так к вазочкам заполненных в сердцевине крупной клубникой, а сверху покрытыми великолепного цвета кремом, но тут же замер и посмотрел на «родственничков». Мать, как и ее, любовник, судя по всему, будто специально ждали, что он достанет десерт именно так, но русый аккуратно поправился, сел ровнее и поднял руку, чтобы подозвать к себе горничную. Та, кажется, поняла, что от нее требовалось и поспешила доставить «юному господину» новое блюдце, трехпалую, серебряную вилочку для десертов и положила туда пирожное. Демос долго рассматривал это великолепие, задней мыслью думая, что у него чуть ли не фонтан радуги из глаз сейчас польется. Он, все же не забывал, что его тело эмоционально. — Демос? — обнаружив заминку, к нему обратился «кузен» герцога. Русый перевел на него взгляд, мгновенно изменившись в лице и слегка поморщившись против воли, но не ответил ничего. Щегол усмехнулся. — Ощущение такое, что ты сто лет не ел пирожных. Демос прищурился, отмечая это у себя в мозгу. Вдруг окажется, что пирожные это любимое лакомство этого тела? Хотя… судя по его фигуре не особо-та и заметно, так как мальчишка для сладкоежки уж очень был подтянутый… — Я… просто думаю над тем, что мне приснилось… — отмазался-таки русый, отламывая аккуратно кусочек, надевая его на зубья и отправляя в рот. Сладкий, сливочный сахар с примесью вкуса йогурта и какого-то особого сорта фруктовой сахарной пудры, будто взорвались фейверком внутри. Демос едва не подавил в себе стон блаженства, стараясь, как можно сдержанней реагировать и продуктивнее работать челюстями. — Ах, да… точно. — очнулась «матушка», вытирая салфеткой губы и снова делая то отрешенно-горделивое выражение лица, — Олдер сказал, что ты рассеян и тебе снились кошмары. Что за кошмары, дорогой? Демос, не вовремя отреагировавший, нутром почувствовал, как подозрительно на него уставился «любовничек» и ответил ему подозрительным прищуром. — Это… — он запнулся, думая сперва, просто соврать о чем-нибудь абстрактном и несущественном, но тут же понял, что они, начали вести какую-никакую информативную беседу. Что если попытаться завернуть все так, чтобы выяснить, в каком моменте истории он находится, есть ли у него связь с главными героями Stargazing и кто он такой, наконец.       Из того, что он понял ранее. Он, скорее всего, сын герцога. А, как помнил Дэмос, все титулы ниже Лорда, это — жалованные дворяне, то бишь: маркизы, бароны, рыцари, шевалье, триумфаторы и перфоворы*…       Последние два, пожалуй, были двойными представителями, совмещающие в себе верхушку среднего класса и низших классов, жалованных. Двойные стандарты были, в части, в Олдо. Герцог, довольно высокий титул, если смотреть по ранговому раскладу. Но это не графы, князи, принцы, герцоги, Военные Триумфаторы, что отличались от обычных тем, что в Королевской Армии, у них было гораздо больше привилегий, пользы, почета нежели если бы, они жили в третьей столице королевства.       Триумфатором назначались люди, что были просто на длинном поводке с королевской семьей или считались не значительными дворянами. Их так же называли, тайными. То есть, чье существование не должно раскрываться по различным, но весьма весомым причинам. Триумфаторы оберегались этим титулом, но более, пожалуй не получали ничего себе в плюсы. Триумфаторы были теми, кто разово мог весьма значимо сослужить Сангини или Королевской семье, запомниться им и занестись в список бонусов «спасибо», после чего они забывались вовсе, если не были нужны для какого-нибудь далекого дела, вне королевства. Если триумфатор смог составить себе, какое-никакое имя, получить территорию, земли и вести дело, то существовать ему было не так сложно, как среднему классу. Однако, это люди, как писалось в ранобэ, «на поклон».       Они, как бы существуют, о них, как бы знают, но в случай «темной», они первые из знати, кого забудут, на ряду с не нужными профессиями среднего класса, не говоря уже о крестьянах.       Демос, пока задумался над тем, как бы преподнести его выдуманный «кошмар» так, чтобы подтверждение или опровержение таймлайновой линии, было категоричным и четким. Но, что не говори, а русый не был ни в чем уверен, потому, после повторного напоминания матушкой об уже заданном вопросе, он поднял голову, прожевав и слегка нерешительно сказал: — Мне приснилось, что… мальчишка из семьи Супрайнов, вроде как, побьет меня, за то, что я ему нагрубил… — он старался не сощуриться на этом моменте, на автомате, чуть ли не едва связывая слова, но непрерывно следя за маман и ее любовничком. Их реакция должна была поставить все на свои места, если они узнали в этом предложении Дэниса. — Что? — прищурил один глаз недоуменно и даже слегка недоверчиво глянул на русого Антонио, — Супрайн? Он посмотрел на Беварри. Женщина не на шутку задумалась, взяв бокал и поднесла его к себе, немного побалтывая вино в нем, будто припоминая. «Супрайн», — мысленно подтвердил Демос, начиная выстраивать теории к этому молчанию, — «Они делегаты королевского двора и графская семья. Изначально Дэн, сын Графа Валерия Супрайна, что служат через определенное «знакомство» самому королю. Бизнес семьи связан с «удалением» определенных неудобных Королевству отпечатков истории. А основной бизнес строится на перепродаже земельных участков. Но, так же есть тайные «задания», о которых, в ранобэ пока ничего не сказано. Известно, что Главное Фамильное поместье Супрайнов — Пеннароу, купленное их далеким предком Джейсеном Супрайном и первым, среди них. Второе поколение вообще не имело ничего общего с дворянами, а все больше… скажем так, шаталось с наемничьими караванами. Двойняшки — Уорн и Неро Супрайны. О них, практически ничего не известно. Разве что, что Неро была вписана, как наследница в завещание Джейсона. А Уорн умер молодым. Обстоятельства неизвестны. Третьим наследником и тем, кто вернул дворянский титул и имя семейству стал сын Неро. От кого, неизвестно. Идан Супрайн. Он не имел приписки Отцовского Имени, что в Олдо обязательно, когда вступаешь в наследство, но прославился он другим. Он был необычайно талантлив, очень красив и умен. Его ай-кью составляло где-то около 260… с чем-то… точных данных нет. Известно, что он стал королевским алхимиком и был посвящен в «Игогеи»** и рыцари аж в королевстве Роад, откуда его знания и получили свою популярность. Кажется, с него и более древнего алхимика, кажется, учителя Мифара, не его самого, а его наставника, и началась эпоха, посвящающая себя знаниям алхимии. Но, поговаривали, что в семействе Супрайнов еще с Джейсона не все чисто. Мол, Джейсон был другим человеком, до того, как поселиться тут. А прибыв в Олдо, он уже был демоном. Полу-демоном был его сын, Уорн, полу-демоном, так же считали Идана. Так как его красоту, знания и навыки, тоже не могли достаться ему «чисто усердным трудом». Его запомнили как лицедея, изворотливого, коварного, алчного и похотливого. Ого-го, сколько у него было по многим странам любовниц… а от одной из них, даже остался сын, унаследовавший отцовскую внешность и привычки. Отчасти… Вот кого в истории, действительно любят, так это его старшего сына, Оливера. Тот, кажется, был обычным человеком. Насчет Лайонела не знаю, но брат его старший был благородным, терпеливым, честным и, можно сказать, идеальным образом романтического джентльмена-пирата.» Демос едва заметно усмехнулся, и чтобы скрыть эмоции получше, отправил еще кусок пирожного в рот. «И да. Он был — пиратом. Первым, на роду Супрайнов, кто отправился в море за приключениями и… благородным разбоем. Ибо большинство его слуг в Пеннароу, были теми, кого он спас, подобрал с улицы или выкупил из рабства в далеких странах. Охо-хо… будет здорово, если я, скажем, окажусь в его детстве. Я бы хотел узнать о нем побольше. И его друге. Сиро… Наверное, от прадеда и деда у Дэна пиратский дух в крови. Все-таки, это в какой-то степени передается генетически…» — Супрайн… — напомнила о себе Беварри и отпила из бокала, — это, кажется, семья графов, верно? — Точно! — очнулся Антонио, указав на нее вилкой, а после недовольно зыркнул на Демоса, — Ты, что, паршивец, нажил себе врагов среди высших? — Нет… — мотнул тот головой, сдержав себя, чтобы не выругаться и не послать Антонио в далекие дали, на остров Аллука к примеру, — мне это просто приснилось. — Может, он о них слышал, — кивнула «матушка», положив подбородок на согнутую кисть, посмотрев с интересом на «любовника», — Или видел, что их яркий образ четко отпечатался в памяти. Демос едва заметно усмехнулся.       Да уж, как тут не отпечатается, если речь и правда идет о Дэне. Он большую часть своих одноклассников на больничные койки отправлял, а иногда и связывался с теми, кто старше и сильнее его. Зачем, хрен его знает, но видимо, после «пыток» дома, таким образом выпускал пар. И был весьма сильным малым для своих-та лет. А уж какой этот пацан бунтарь и оторва, вне стен поместья, даже страшно представить. Такие, как Дэн, коим его представили в детстве, всегда вызывают не самые приятные впечатления, на первый взгляд: горлопастые, гиперактивные, агрессивные, грубые. Так и хочется им ремня дать или прописать коронную двоечку, прежде чем они начнут орать, обвинять всех или навязываться в драку, кому-то, что-то доказывая. Посадить бы таких на ошейник, чтобы покумекали над своим поведением. А еще они не умеют благодарить и не имеют должных манер… не смотря, на происхождение и образование. «Не дай Высшие и Демос такой же»… — вздохнул про себя русый, отправляя очередной кусочек в рот.       Демос никогда, если честно, таких не понимал. А потом, просто охреневал, как из вышеописанного, могло вырасти то, по чему текут большинство представителей прекрасного пола. Ну… иногда и не очень прекрасного. Шипперов никто не отменял. Черт возьми. Не хотелось бы влипать в подобный просак и ему, конечно, и хуже всего, наверное, чтобы его нынешнюю судьбу решал, какой-нибудь разжиревший, прыщавый и закомплексованный пацан, которому хочется фансервиса и легкой славы. «Даже думать не хочу…» — вздрогнул Дэм. — Дэмос? — голос «матушки», снова выбил его из колеи и он с опозданием понял, что его, кажется, весьма долго зовут, оттого залился краской, поняв, как далеко в себя он уплыл. Он сжал зубами вилку и молча перевел взгляд с Антонио на Беварри. Та снова уточнила, — Ты о Валерии Никоне Супрайне, говоришь? — Шта? — сказав это, русый тем самым отправил вилку в короткий путь вниз, на свою тарелку и чутка расплющил остатки своего пирожного. — Валерий Никон Супрайн… вроде бы, да… вы учитесь в одной академии, но в разных корпусах и секторах, верно? Ты видел его? — нахмурился недоверчиво Антонио. — А-ам… — слегка рассеянно выдавил из себя русый, едва снова не изобразив полное отсутствие понимания чего-либо, и демонстрирования шока на слишком гиперактивном лице. Он только громко сглотнул и собравшись с мыслями, попросил воды. А когда осушил стакан, то вновь обнаружив на себе весьма пытливые взгляды, выдохнул, — Мне ведь это… только приснилось. — Но тебе ведь это ПОЧЕМУ-ТО приснилось, верно? — снова не искренне улыбнулась «матушка», — А значит… — Говори прямо, уже, — выпалил нетерпеливо Антонио, — Ты видел Валерия Супрайна или нет? «Видел ли?» — слегка расширил глаза русый, осознавая, что если он правильно все понял… то, он и Валерий, что, собственно отец Дэна — главного героя Старгазинг, домашнего тирана и психопата, в какой-то степени, причина многих страданий самого семейства Супрайн, а именно Дэна, Тифы и с недавних пор, гуляет теория, что и младшему от него достанется, Ромилю… то… он, что? В прошлом? Когда Валерию, так же как и ему 12-13 лет?       И нет… естественно, двенадцатилетнего Валерия ему видеть не особо-та и хотелось, если помнить, какой на самом деле, этот тип жуткий. Не хотелось повторить участь его собственного сына, тем более, что у нынешнего Демоса ничего общего с Дэном не было, ни выносливого характера и тела, ни устойчивой психики, ни надежды и близких, что не давали сойти с ума.       А те, что он лицезреет на данный момент перед собой, почему-то язык не поворачивается точно назвать родственниками. И не потому что он — чужой, как попаданец, а потому что… веет нездоровой атмосферой.       Взгляд боязливо прошелся по столу и скользнул к дальнему углу, где жалко и немощно был посажен сам герцог. Его кормили с ложечки, как маленького ребенка или недееспособного старика. Лицо русого опять ощутимо исказилось, а сердце забилось с такой силой, что даже свело желудок. К горлу подступил неприятный ком и Дэм, тут же закрыв рот ладонью, со скрипом и рывком отодвинул свой стул от стола и чуть не опрокинув его, почему-то выбежал из столовой. Мать же встревоженно встала со своего места, но догонять не стала, лишь окликнула. Однако, Дэмос уже не слышал.       Он на инерции нашел входную дверь, выбежал в сад, где его и вывернуло.       Недавние лакомства и полдник, украсили собой невысокую, приторно-зеленую траву и кажется, даже небольшие цветы.       Русый скривился, будто на рефлексе утерев край губ рукавом от рубахи и отдышался. Да почему его корежит, стоит ему посмотреть в сторону того немощного мужика? Откуда в нем столько страха и… жалости? Он вздрогнул.       До него дошло, что он почувствовал при первом появлении герцога. — Черт… — прохрипел тот, стараясь не встретиться глазами с тем, что он только что выстругал. В горле неистово запершило, а шея вспотела, глаза немного слезились. Дэмос поднял голову, только сейчас заметив, что он снаружи.       Небольшой садовый дворик, как он и предполагал. Дом был где-то 26-30 метров в ширину, а длину до восьми метров, с двумя этажами, приятного бежевого оттенка, а рамы в окнах были бледно-синими.       Серые, металлические ограждения были усажены какими-то не сильно-привлекательными цветами, но ближе к воротам, к коим вела белая, выложенная плиткой дорога, разветвлялась на широкую, для экипажа, и узкую, для ходьбы.       Та, что для ходьбы, вилась зиг-загами к небольшому садику с маленьким фонтаном, что тоже был усажен цветами.       За домом росли деревья вишни. Они как раз цвели. Белые, мелкие и розоватые бутоны со своими нежными лепестками от дуновений ветра, осыпали собой траву и дорожки.       Ограждение было высоким, до трех метров, но вело практически, прямо в город. Разве что, тротуары рядом с жилыми домами, были чуть перекрыты каменными, устойчивыми полу-круглыми, полу-квадратными бортиками и плоской, устойчивой поверхностью, поднятыми где-то 80 см, чтобы на территорию не забирались собаки или не тревожили буйные соседи.       Само расстояние между домами было десять метров. Но это не мешало слышать все, что творилось рядом, когда покидаешь сам дом.       Осмотрев все это, русый нерешительно ступил на узкую дорожку для ходьбы и чтобы успокоиться, решил немного пройтись, а так же подышать свежим воздухом, как следует, иначе с землей может познакомиться и его желудочный сок. Сделав пару шагов, мальчишка снова вздрогнул, услышав за территорией дома. — О… так теория верна? В ниже-среднесортной столице Жалованных, даже готовят в сто раз хуже?       Не понятно почему, но данное заявление Демосу не понравилось, хотя ничего общего со сказанным, лично он не имел. Еда была приличной и очень даже вкусной, однако, тот, кто это выплюнул, старался оскорбить не саму еду, а того, кто ее выстругал?       Нынешний Дэ Лави младший медленно обернулся на ворота, что были изображены, как спаянные меж друг другом прутья-копья, связанные завитушками и обнаружил, как за территорией дома, на одном из поднятых бортиков стоит мальчишка, его ровесник и тоже русый. Только его волосы были темнее, чем у Дэма и длиннее в разы. Его зеленая форма, напоминала какой-то камзол типа — комбинезона и осмотрев его хорошенько, Дэм решил, что понял причину подобных едкостей. Если бы он одевался так же, как этот выскочка, то тошнило бы его не от волнения или «не вкусной» еды, а от чувства безвкусицы. — И кстати, я-таки пришел тебя навестить, — усмехнулся русый пацан по ту сторону оградки, собрав многозначительно руки на груди. Хотел только Демос вернуться в дом, но как услышал это, то недоуменно заломил бровь, повернув голову к тому, явно намекая, что ничего такого не помнит. — Ну, как же… не ты ли вопил на всю округу, что, как там было? Ах да «отравишь нашего геометрика, за то, что он не дает тебе качественные знания, вообще тупой, ничего в науках не смыслит и его надо бы отправить на костер»… — продолжил тот русый. — Я такое сказал? — недоумил Дэмос, но одернул себя, упав лицом в ладонь, ибо, пока он не знает: кто, что с чем связано и предыстория его тушки, то может быть все. — Ну не я же… я не рискну, заявить это в Главном Корпусе Академии — «Снейкхаус». Перед кем ты хотел выпендриться? Перед Старшей Знатью? — незнакомый мальчишка сделал шаг вперед, спрыгнув с бортика и взялся руками за прутья, но потом посмотрел на них и отдернул руки, тут же начиная их вытирать друг о друга. Дэмос на это проявление «брезгливости» только закатил глаза. — Наверное, мне кто-то просто испортил день… — отмахнулся нынешний сын герцога и направился в задуманную сторону. Но русый начал не хило его так преследовать, шагая следом. — Погоди ты! Ты меня, весьма развлек там! — Я похож на клоуна? — фыркнул Дем. — Весьма похож. — ехидненько заулыбался русый, — Это ж надо такое выпалить… бросить вызов потенциальному жениху ее Высочества и нагрубить заграничному принцу! И все в один день. «Зашибись.» — с безнадегой подумал про себя русый, сделав фейспалм, — «Это сделал Демос до меня?» — А потом еще и зачем-то докопался до Валерьянки… — Кого? — скривился Дэм, подняв голову. — Ну… Валерьянки… Валерия Супрайна. И да, это ты ему погоняло придумал… — захохотал русый. Дэмос открыл рот… и закрыл его. Вот это да. Очнуться в теле незнакомого мальчишки, что, ни сном, ни духом, о своих уже нажитых проблемах, да еще и в первую очередь докопаться до самого, потенциально-опасного представителя дворянства. Попаданец всем существом возненавидел это тело и проклял свое попадание, назвав оригинального Демоса отбитым идиотом, с отвратительным самомнением. — Ха-а… что? Уже сдулся? — смерил его взглядом собеседник. — Не знаю… видишь ли, за последние сутки, мне нехорошо… и… — Это от страха ты скашлял то, что съел? — снова нехорошо прищурился русый, — Да ладно, не оправдывайся. Ты же наверняка трусишь драться с ним, да? И уже наверное, забрал свои слова назад. Но точно не пойдешь извиняться… верно я говорю? дэ Лави захотел, чтобы этот бескостный болтун просто испепелился под взором его глаз, но тот только продолжил словесный понос и тянул ехидную, жутковатую лыбу. — Но ты уж меня не подведи! Я вообще-то поставил на твою болезненную смерть. — Еще слово, и ты тут умрешь, весьма болезненно… — таки не выдержал и зашипел сын герцога. — Да ну? А как ты это провернешь, мне интересно? — Приглашу тебя в гости, и потеряю… где-нибудь в подвале… — злобно улыбнулся Дэм, сжав руки в кулаках и самоуверенно зыркнул на русого за перегородкой. — О-о… так к тебе вернулась былая самоуверенность? Мне нравится… так что, думаю, я удвою ставку. Только теперь, с условием, что ты Валерьянке не продуешь. Дэмос попилил его еще какое-то время взглядом, выражающим полное «тымнененравишься-бесишь-скройся», но после тихо цыкнул и развернувшись, почапал на безопасное расстояние от этого полоумного. Но тот явно не собирался так просто его отпускать. — Что это с тобой? — начал рысить рядом тот, преследуя Дэма, — Ты быстро переключился с угрозы на отступление. — Какой смысл спорить с тупицей и, что-то ему доказывать… — буркнул Дэмос, не глядя в его сторону. — Вот как? Ты странный. У тебя раздвоение личности? Просто в академии ты вел себя совершенно не так. — протянул наивно русый. дэ Лави остановился и неохотно таки вернул взгляд на этого выскочку, чувствуя, что все-таки был бы не против, проверить свое «шикарное» для детских лет тело на то, как сильно он сможет ему двинуть, но все-таки… а вдруг, этот хвост, что-то знает о его нынешнем теле? — Вот как? — натуженно и не искренне улыбнулся Дэм, в чем узнавалось скрытое коварство, — И, что ты пронаблюдал, за «прошлый раз»? — Ну-у… ты, что не помнишь? — недоверчиво смерил того взглядом мальчишка. — Увы… провалялся с температурой, весь прошлый день. Вплоть до сегодняшнего утра и ничегошеньки не помню. — Нефиг было устраивать драку с Жеребчиком. — изменился в лице собеседник, теперь глянув на Дэма с серьезным отвращением. — А тебе-то, что до того, с кем я дерусь? — решил подыграть тот. — Ничего… если бы не учитывалось то, что вы попортили достаточно дорогого имущества, ты грозился всех убить и даже сказал, что у тебя есть чем, хотя даже не являешься жителем Первой Столицы. Дэм долго рассматривал его и понял, что если судить по эмоциям, пацан явно не врет. — Вот… как? И? Я, может, в шаге от того, чтобы осуществить задуманное… — Ты напугал Тифу! — рявкнул русый и шарахнул ладонью по прутьям и зашипел от боли, — Недоумок! Ты точно чокнутый. — Не тебе меня судить, тем более, если я не знаю твоего имени. Вдруг ты вообще средний класс и триумфатор? Мальчишка, по ту сторону ограждения, оскорбленно цыкнул и зашипел. — Ты совсем? Уже забыл, где мы учимся? Или для тебя в диковинку видеть того, кто на голову выше тебя! — Мне это, все равно, ни о чем не говорит… ты безымянный, а значит, титул не решает, особенно если твое имя не известно. — выкрутился-таки де Лави, мысленно похвалив себя за смекалистость. — Не говорит, значит… — зашипел русый и прижался кулаками к прутьям, будто весь ощетинившись, — тебе не о чем не говорит фамилия дэ Коллинз, недомерок? — Ни-о-чем… — прочеканил ехидно Дэм и повернулся к тому спиной, — по крайней мере не больше, чем фамилия Супрайн. Он-то явно достойный соперник. А ты… Он повернул к тому голову и усмехнулся. — Просто меня раздражаешь, дэ Коллинз…