Последний учебный месяц выдался дождливым, молодежь опять зачастила в клуб средь бела дня. Когда Теренс ворвался в игровую, стряхивая капли, Блейз навис над мелкой бухгалтершей под громкие перешептывания со всех сторон.
— Прошу прощения, Господин Забини, — опустила Гермиона в пол злющие глаза, трясущимися руками сжимая поднос. Он взял стакан с лимонадом и медленно вылил на нее с совершенно равнодушным лицом.
— Преподай своим эльфам урок хороших манер, Теренс, а то больно злобно они у тебя таращатся, когда следовало бы посмирнее смотреть в пол, — итальянец даже не посчитал нужным обратиться напрямую к Гермионе, унижая ее сильнее причислением к низшим существам, почти к скоту.
— Брысь отсюда! — толкнул Хиггс бухгалтершу, чтобы она своим присутствием не раздражала заносчивых говнюков. Поиметь ее значит они не побрезговали, а тут целую драму развели. — Что-то вы ребята все вдвоем да вдвоем, где его высочество Лорд Малфой? — щелкнул он другим девочкам, они поспешили прибрать возле стола. Блейз сел на место, деловито потягивая новый лимонад, в котором были теперь кубики, а не колотый лед. Нотт рядом с ним злобно засмеялся, закидывая ногу на колено и немного пролил свет на происходящее.
— Возится с бумагами, грязнокровок нужно определить по отработкам, пытается доп.баллы заработать этой черной работенкой. Все время за нее берется, я ему каждый год говорю, что не заработать на этом
НИ-ЧЕ-ГО.
— В деле приписка-то будет, отец хочет его в Министерство запихнуть, а он уже, такой молодец, что-то умеет, — разглагольствовал в ответ Блейз, бесцельно таращась на капли дождя, быстро стекающие по стеклу.
— Как будто его просто так не возьмут, только потому что он Малфой. Не вижу смысла делать лишние телодвижения, если не можешь даже простую просьбу выполнить. Пошел он… далеко в общем, — выплюнул Теодор, юркнув в коридор вслед за девчонкой друга.
— Поцапались что ли? — проводил Хиггс взглядом тощую спину пацана, ловко маневрирующего на поворотах. Паркинсон явно от него бегала, она даже не переступила порог игровой, заприметив среди гостей этого парня.
— Грязнокровку попросил по дружбе к себе определить, а друг-товарищ слился, вроде как списки с ней уже поданы, выбирай другую. Срач у них, как всегда, на пустом месте, два барана, — лениво изрек он, устало обводя глазами комнату.
Из-за какой девчонки драма Забини не знал и знать не желал, всем своим видом показывая, чтобы от него уже отстали. Все были в курсе, что мальчики и девочки, попадающие в дом Ноттов, целыми не возвращаются, свои изобретения он проверял на них. У Хиггса засела мысль, что юное дарование решило поковыряться в мозгах той, чью память по его вине и подправили.
В кабинете Грейнджер, шмыгая носом, делала свою работу. Она высушила волосы и их словно стало еще больше. Папки с отчетами уже лежали подготовленные для босса, он вытащил из ее головы ягодку и съел с широкой улыбкой на наглой морде. Она фыркнула, кривя личиком, но улыбнулась в ответ.
В дверь поскреблась еще одна девочка Хиггса — слизеринский принц нашел время для посещения клуба в своем плотном графике. Если в игровой были посторонние, то он не орал
«Грейнджер» на всю округу так, что стены содрогались, не разговаривал с ней, не контактировал практически, но свой кофе ждал. Правила их игры были установлены задолго до того, как Теренс привел ее в сюда. Ни один из них никогда не обозначал временные рамки, но тянулось это точно давно. Конечно же, это были только догадки и наблюдения, Гермиона ничем личным особо ни с кем не делилась, а чистокровный ублюдок и подавно.
Оплёванный кофе спешил к заказчику, но сегодня ему не суждено было достичь заявителя. На столе перед Блейзом лежали те самые
розовые леденцы. Маленькая чашечка с грохотом выпала из ее рук. Девчонка смогла сделать только нервный вдох, встречаясь глазами со своим насильником, который ее догадливости совсем не обрадовался. Забини поджал губы, громко скрипнув зубами, и опять велел Теренсу приструнить свою подопечную. Малфой в абсолютном непонимании попытался выяснить у друга, что случилось, но был культурно послан в далекие мифические страны. Забавно… Товарищи его своими злоключениями не поделились, храня между собой свой грязный секрет.
Поздним вечером Хиггса опять пригласили в школу для очередного сеанса «Обливиэйта». Он не особо спешил возвращаться в клуб за Гермионой, запиралась она в кабинете совершенно никакая. Естественно, в пустой игровой Малфой крутился за баром, по-другому и быть не могло. До ушей Теренса долетело
«розовые леденцы» прежде, чем девчонка испуганно вздрогнула и эти двое замолкли, когда он вошел в комнату. Пацан остался сидеть за баром, проигнорировав хозяина данного места — неуважение, что золотая молодежь так часто выказывала, уже знатно подбешивало его.
После сеанса она попросила разрешения остаться в квартире, соглашаясь спать даже на полу. Девочки постелили ей на кухне, старое кресло разложилось для гостьи не с первого раза. Далеко за полночь дверь в его комнату тихо скрипнула. Осторожные, легкие шлепки босых ног стихли возле кровати и она уселась на полу.
— Что ты делаешь, Грейнджер? — устало выдохнул Теренс, но девчонка подпрыгнула от неожиданности, хватаясь за грудь.
— Я не хотела тебя разбудить. Не могу спать последнее время… и ваша кухня слишком просторная.
— Ложись в постель, но если ты будешь брыкаться, я скину тебя. Прошлый раз ты мне чуть почку не отбила, — опять тяжело вздохнул парень. Малышка замялась, не решаясь лезть в кровать. Он откинул одеяло, приглашая пробраться через него к стене. Гермиона помялась, долго шурша мозгами, но все же устроилась под боком.
— Теренс… спасибо тебе… за все… Я верну деньги… — прошептала грязнокровка, укладываясь поудобнее.
Ему было приятно думать, что совести у него нет, но кольнула сейчас в груди именно она. Грейнджер не знала, что свои деньги в ее будущее он не вкладывал. Если бы благодетель хотел признания, то не стал подбрасывать ему конверт. Он провел по пушистым волосам, заклиная спать: если у мадам имелись проблемы со сном — это были ее проблемы, а ему уже безумно хотелось раствориться в забытье.
— Я не видела Клару в списках, — никак не хотела успокаиваться дамочка. Он даже с ней не трахался, а ей все равно требовалось поболтать на сон грядущий. Тема с самым первым приобретением всегда его подбешивала, это не то, о чем хотелось говорить часами, тем более с какой-то соплячкой.
— Она не работает! — закончил резко Хиггс и перевернулся на другой бок под многозначительное молчание своей подопечной, чьи припухлые мозги жадно переваривали полученную информацию.
Весь этот бизнес придумал Марк, чтобы вытащить свою принцессу, а он только красиво исполнил. Чистокровный из святош 28 и маленькая грязнокровка — печальная история любви.
Теренс пытался припомнить, сколько ему тогда исполнилось. Кажется пятнадцать, и он нуждался в деньгах, был у всех на подхвате, любой каприз, если отстегнут монеток. Недостаточно родиться чистокровным, нужно еще умудриться это сделать в правильной семье. Тут-то Марк его и поймал: неприлично молодому подающему надежды джентльмену покупать сразу после выпуска только одну грязнокровку, слухи и все такое, все всё понимают. И вот Теренс купил ее и квартиру эту, денег Марк не жалел.
Это она придумала символ, что-то там о белом мотыльке и красном огоньке. Сейчас уже не то, она сильно сдала последнее время, но тогда ей было двадцать три, таких красивых женщин он больше никогда не встречал.
Фил увлечение брата не поощрял, но девчонку после его смерти не бросил, даже заходит к ней иногда, да и Теренсу за компанию помогает, большой шишкой в Аврорате стал. От него стоило держаться подальше и лучше всяким маленьким беззащитным грязнокровкам лишний раз на его глаза не попадаться, скверный он товарищ…
С расспросами Грейнджер к нему больше не лезла, еще и сама научилась добираться до квартиры. Видимо, оставаться в бараке стало совсем невмоготу, да и по школьным коридорам в одиночестве старалась не шебуршать особо. Девчонка бы наверно сразу после занятий неслась в Лондон, если бы не ее, как никогда процветающий перед самыми экзаменами, бизнес.
Он собирался стрясти с нее денег, задвигая не к месту очухавшуюся совесть, за летнее перераспределение на откуп, но мадам заявила, что ей это не нужно, она поедет работать по направлению.
Уже два года подряд зимой и летом Грейнджер попадает к одной и той же милой старушке. Такое случается очень редко, если ни никогда. Бабуля не в ладах с головой, но зато не обижает и кормит хорошо. Как удачно, что именно новый староста мальчиков уже не первый год занимается этой черной работёнкой…
***
Беда пришла откуда не ждали — через несколько дней некий молодой человек, а именно Блейз Забини, переборщил с эльфийской пылью и был госпитализирован в Мунго. По Хогвартсу поползли слухи о диверсии, якобы кто-то помог принять ему двойную дозу. Всю школу проверили на разного рода запрещенные наркотические вещества. Теренсу пришлось прикрыть на время свою лавочку, убытки были незначительные, год все равно почти закончился, но они имели место быть. Его бухгалтерша все еще не выкроила из бюджета кругленькую сумму на покупку Харлея, тыча бумажкой с ужасным количеством нулей. По этим прогнозам он уже должен поставлять не девочек, а их органы, чтобы столько зарабатывать.
Малфой подкрался к нему незаметно, подсаживаясь за стол со своей маленькой беленькой чашечкой. Когда только пацан успевал выкраивать время, чтобы покапать ему на мозги? По недовольной морде говнюка он сразу понял, что сейчас разговор состоится неприятный.
— Она сказала, что теперь ночует в Лондонской квартире. Грязнокровка очень воодушевлена новыми знакомствами с твоими
ночными мотыльками, особенно с
Кларой… Кто она такая? — основательно, требовательно так, выдал блондинчик, прожигая его серыми глазищами.
— Грейнджер тебе много чего рассказывает, да? — ухмыльнулся Хиггс, пацан даже своим кофе подавился, сплевывая его в салфетку, осторожно потирая уголки губ.
Где это видано, чтобы святоша из 28 выслушивал бредни какой-то грязнокровки, тем более наследник Дома Малфоев, для которого такие как Хиггс и Кут мусор, не говоря об остальных.
— Особенных дам у меня нет, Клара такая же, как и все они, немного не от мира сего. Она опекает малышку Гермиону, ну знаешь, укладывает спать с собой, следит, чтобы та ела, гладит по головке и все в таком духе. Они ведь этого никогда не видели, мамы и папы не целовали их в лоб на сон грядущий, не проверяли, есть ли чудовища под кроватью, не дули на разбитые коленки. Только поэтому они так привязаны ко мне, не пытаются сбежать или напасть, хотя у них всех полная свобода воли. Они могут ходить куда хотят без сопровождения, у каждой при себе всегда палочка, но девчонки все равно возвращаются к своему огоньку, который горит в квартире. Вот и Грейнджер тоже очарована им… Всем нам нужен дом, место, в которое всегда можно вернуться… — Теренс сам не заметил, как уплыл в свои мысли, разглагольствуя о духовном. Стоило податься на философский, а не держать бордель.
Он все еще не придумал, как сообщит Маклаггену, что его эротическая фантазия о развратной отличнице в ближайшем будущем в жизнь претворена не будет. Сегодня именно за этим он сюда пришел, а не чтобы выслушивать тут нудятину мальчика-красавчика. Хиггс был уже абсолютно уверен, что староста с огромным удовольствием залез бы на кофе-девочку, но никак не мог понять, что его сдерживает. Отец? Возможно… Предрассудки? Бред… Может то, что мадам не первой свежести? Вероятнее всего… Мерзавец наверно знатно бы над ней поиздевался, если бы она попала в его руки, таким как Малфой только волю дай.
— Что будет, когда грязнокровка закончит школу? Она ведь больше не сможет зарабатывать на домашке… В прошлом году полоумная хотела податься в медсестры, а в этом уже грезит о Министерстве, — противно ухмыльнулся он. Гермиона и в правду ему очень многое рассказывала. Легко смеяться над трудностями других, когда родители проложили тебе путь в жизнь.
— В прошлом году, говоришь? — опять уколол Теренс и гость в очередной раз напрягся. А вот не стоило его бесить! На каждого языкастого мажорика найдется один вот такой вот Хиггс. — Чтобы учиться — нужен покровитель… Чтобы появился покровитель — нужно с кем-то спать… Она немного подрастет мозгами, поднаберется опыта и сама до этого дойдет. Ей придется продать душу, чтобы спасти тело… Это неизбежно… Конечно, она может устроиться служанкой или помощницей какого-нибудь подмастерья, но где гарантия, что ее опять не зажмут в темном углу?
Пацан ловко перевел тему в другое русло, больше не интересуясь дальнейшей судьбой одной маленькой грязнокровки. Если у него и имелся еще какой-то интерес, то он умело это скрывал. Теперь его высочество наверно удовлетвориться тем, что жизнь мадам ждет не сахар. Она опустится на дно и даже не посмеет слизывать грязь с его туфель, не то чтобы вызывающе пялиться, а он так и будет онанировать на нее в душе, пока никто не видит.
***
Несмотря на неприятности с мистером Забини, выпускной бал все же состоялся, правда бар пришлось прикрыть. Мальчики и девочки остались без увеселительных напитков, но, как всегда, кто-то что-то протащил и молодежь грустить не стала. Маклагген, к слову, спокойно принял новость и почти не удивился решению Теренса оставить грязнокровку себе. Пока он наблюдал за кружащимися парами, подкралась Розье, ох и любят эти снобы со спины подползти по-тихому.
— Я знала, что ты лучше, чем кажешься на первый взгляд! Родители не согласились купить мне грязнокровку. Ты заставил меня понервничать… — она встала достаточно далеко, чтобы это оставалось приличным. Он предприимчиво промолчал, если не Розье отвалила денежку, то кто это был? Неужели некий самокоронованный блондинчик, что сейчас неприкаянно таскался по залу следя за порядком? Радость от полученного значка старосты смачно так отпечаталась раздражением на его надменной морде.
***
Градус ударил Хиггсу в голову, добрые клиенты не дали ему заскучать на баллу. За это спокойное время Гермиона перестала напоминать рахитика, заметно округлившись в самых нужных местах. Клара и остальные девочки хорошо следили за ее питанием. В квартире стояла тишина,
мотыльки уже разлетелись по клубам. Она протянула ему деньги за вчерашнюю экскурсию в маггловский Лондон с полными благодарности глазами. Это шевеление внутри совсем его достало, если бы он мог, то давно расчесал грудь в кровь. Теренс только напугал ее, сокращая между ними расстояние, подпирая девчонку к стене.
— Оставь свои гроши себе, — с улыбкой прошептал он, внимательно рассматривая испуганное личико, и поплелся к себе. Проснулся Хиггс сразу, как только скрипнула дверь; некая грязнокровка снова шлепала босыми ногами по полу, тихо пробираясь к его кровати, как маленький шкодливый ребенок.
— Грейнджер, ты не можешь больше спать в моей постели… Я не усну рядом с тобой. Если ты не заметила, то я — мужчина, — устало поднялся он, когда она тихонечко легла рядом. Не выгонять же ее теперь из комнаты, если малышка не может больше нигде заснуть. Руки потянулись за сигаретами к джинсам на стуле, пачка оказалась пуста, придется давиться дорогим говном.
— Я обратила внимание… Это не то, что можно не разглядеть… — она поднялась немного качнувшись на мягком матрасе и скрестила руки на груди.
Стройный силуэт в предрассветных сумерках манил к себе своей красотой. Теренс сделал шаг к постели, она маленькое отступление назад, но вздрогнув вернулась на место. Гладкая кожа таяла и растекалась под подушечками его пальцев, когда он дотронулся до нее, пробираясь выше под край футболки. Женские руки с сомнением погрузились в короткие волосы и Гермиона мило хихикнула в этой теплой тишине. Кровать позволила ей выиграть в росте не больше, чем полголовы. Парень легко дотянулся до губ, подгибая ее ноги под колени. Она повисла на нем, цепляясь за шею, неумело отвечая на поцелуй, очаровательно смущаясь, стоило ему проникнуть языком в ее скромный ротик.
Грейнджер была такой тихой, чтобы он с ней не делал, только глубоко, томно дышала, почти не шевелясь. Но стоило провести от щиколотки к колену и она в ужасе распахнула мгновенно прояснившиеся от похоти глаза. Стоп-сигнал не распознать было никак нельзя, девчонку передернуло под ним, она потянулась ладошками к ушам и молча заплакала, крепко зажмурившись. Издевателем Хиггс никогда не был, слезы и мольбы его не возбуждали, настроение мгновенно пало смертью храбрых. Сострадание, что все эти годы он старательно в себе искоренял, воспряло и сдавило грудь. Как не пожалеть маленькую, униженную и избитую жизнью грязнокровку, которая умудрилась засесть в чертогах его прожжённой души…
