I
Прием по случаю Рождества навевал тоску. Пэнси не могла не таращиться на приунывшую в углу Гринграсс. На днях эта Глупышка закатила родителям такую мощную истерику в «Prestige», что стало даже как-то боязно за принца. Старые клуши еще долго будут перемывать кости и этот ужин, в особенности растерянного парня, пытающего отцепить от себя безнадежно влюбленную идиотку. Дафна не постеснялась унизиться, так отчаянно желая занять место сестрички. Слезы и мольбы ей совершенно не помогли. Судя по отзывам, семья Малфоев получила глубокую психологическую травму, Гринграссам пришлось даже отписать один рудник, чтобы все же в будущем породниться. Идиотка стояла в одиночестве, подпирая стену. Она так раздражающе по-собачьи продолжала таращиться на Драко, танцующего с ее сестрой. Как ни прискорбно, но у нее не было ни единого шанса. Костлявая фигурка Астории и безобразно вьющиеся волосы копировали одну небезызвестную грязнокровку. К слову, Грейнджер так и не решилась втянуть Драко. Она не отказывалась помочь, наоборот, даже как-то с энтузиазмом взялась все обдумывать. Только вот Хозяина своего в обиду давать не пожелала, даже не смотря на слухи о его помолвке. Хотя после недавнего скандала это были уже не слухи. Сил смотреть на этот преданно-щенячий взгляд Даф-Даф не осталось. Кто-то уже должен вправить ей мозги, и Пэнси торжественно решила помочь. Она легко перепорхнула по почти пустому танцполу на другой конец зала, мимо Забини. Этот высокомерный мужлан не посчитал необходимым поздороваться, лишь премерзки фыркнул, словно кивок головой мог его убить. Она только начала думать об итальяшке немного лучше, чем обычно, но как видно зря. Глаза Дафны добродушно вспыхнули, стоило Пэнси все же до нее добраться. Паркинсон впервые подошла к этой помешанной сама, идиотка не могла скрыть радости на своей свинячьей мордашке. Надо отдать должное — она заметно сбросила в весе, любовные терзания явно шли ей на ползу. Осталось только сменить гардероб, и хоть сразу беги на смотрины. Глупышка хотела кинуться с объятьями, но не посмела, она наконец-то научилась читать по глазам. Даф-Даф сконфуженно поджала лапки и понуро опустила глаза в пол, по привычке теребя свое омерзительное розовое платье из блестящего атласа. — Драко того не стоит, поверь мне, — монотонно нравоучала Пэнси, подхватывая бокал с шампанским с проплывающего подноса. Уже не пышка, но все еще глупышка Дафна жалобно вздохнула, опять поедая свою любовь сырыми глазищами. Из-за ее пустой хандры они стали совсем тусклыми и больше не выделялись на светлом личике. Волшебный небесно-голубой окрас сменился на какой-то грязный асфальт.***
Каникулы уже маячили перед носом, Пэнси решила устроить девичник, который не отличался ничем от их обычных ночевок. Они с Гермионой наелись, наболтались и улеглись в постель. Глубокой ночью в дверь комнаты поскреблись. Грязнокровка испуганно дернулась, прислушиваясь к подозрительному шуму. Первая мысль по умолчанию пробежала о женихе, но он никогда не лез на их посиделки, так же, как и Малфой. Скрежет повторился еще несколько раз, прежде чем Пэнси решилась подняться с постели и тихонечко спросить, кто там. Жалобный скулеж Гринграсс из-за двери сбросил шкалу напряжения к минимуму. Она стояла босыми ногами на полу в кошмарной сорочке с кучей рюшечек и вышитым единорогом на груди. Пришлось пригласить Даф-Даф пройти в комнату, попутно аккуратно прикрывая балдахин кровати. Умная грязнокровка и сама лишних шумов не производила. — Прости меня, Пэнси… — заскулила гостья, теребя свою сорочку, в которой от этих манипуляций уже начала появляться дырочка. — Прости меня, пожалуйста… — опять повторила она, вытирая свои все еще пухленькие детские щечки от слез. Паркинсон стояла в недоумении под громкое сопливое шмыганье, пока Дафна таращилась в пол. Обнять идиотку было слишком интимно, и поэтому Пэнси несколько раз осторожно прихлопнула ее плечо напряженной ладонью. Но вместо того, чтобы успокоиться, Гринграсс разревелась только сильнее. Да, конечно, Глупышка разбудила ее среди ночи, наплевав на правила хорошего тона, но убиваться по этому поводу так сильно не стоило. — Я делала для него всякое… — наконец пролила свет на свою ситуацию гостья. — Такое… о чем не рассказывают… Прости меня, Пэнси… — глотала ртом воздух Даф-Даф, задыхаясь через слово. — Я хотела тебе рассказать еще в тот день… на приеме у твоем мамы… вначале лета. Щенячий скулеж сокурсницы раздражал, Паркинсон начинала нервничать, не совсем понимая спросоня, что происходит. Она предприняла еще одну попытку успокоить глупышку, пару раз прихлопнув по плечу. — Что ты сделала, Дафна? — грубее, чем следовало стребовала Пэнси, смутно догадываясь, о чем речь. Пышка вся сжалась и еще жалобнее заскулила, все же решив поднять сырые глаза. — Он сказал, что подумает… Мы много смеялись, и было так весело… Я надеялась, что у меня есть шанс… Драко, он такой… ну… такой… Ты же понимаешь? — часто задышала от переизбытка эмоций Даф-Даф, окончательно проделав дырочку в рюше на своей сорочке. — Я знаю, что вы были тогда еще вместе, мне правда жаль. Только не злись, ладно? Я не хочу, чтобы ты злилась на меня. Прости меня, Пэнси… — в очередной раз раздражающе взвыла гостья. Злости на нее и не было — как злиться на интеллектуальную калеку всерьез — а вот небольшая потеря связи с реальностью образовалась. — Я хотела рассказать тебе еще прошлой весной, правда хотела… Но Драко… Он переживал за нашу с тобой дружбу. Сказал, что если ты узнаешь, то никогда со мной не заговоришь. И я молчала… честно-честно… Никто об этом не знает. Прости меня, Пэнси… Бедняжка Гринграсс нервно растирала припухшие щечки руками. Еще прошлой зимой Пэнси с Розье посмеялись бы над этой… теперь даже идиоткой назвать ее язык не поворачивался. Такое жалящее негодование вертелось внутри от невозможности понять, как можно быть такой тупицей, и испепеляющая злость на Малфоя, которая только немного подостыла. Последнее, о чем беспокоился скользкий гад, так это их дружба. Не постеснялся прикрыть тылы таким абсурдом, а Глупышка с радостью проглотила эту чушь. — Что ты сделала? — ласковее вопрошала Пэнси, сжав мокрые ладони гостьи, пытаясь убрать их от заплаканного лица. — Только не говори, что ты… — понизила она до шепота свой голос, испуганно оглядываясь за спину на балдахин. Грязнокровка не издавала ни звука, молча вслушиваясь в чужую исповедь. Ей все же не стоило знать о Малфое такие вещи, ведь несмотря ни на что, склизкий гадёныш хорошо о ней заботился. И делать ему это было проще, пока она пребывала в неведении. Дафна вздрогнула и отрицательно замотала головой, тоже переходя на шепот. — Нет, конечно, нет… Ведь честь для леди — это все… Твои слова — я помню! Он хотел, — замялась она, нервно вздыхая, обводя комнату потускневшими глазами, — чтобы я поцеловала его… по-особенному… — совсем тихонечко прошептала Глупышка, не зная куда себя деть. Хорошо, что у этой помешанной хватило мозгов не позволять Малфою слишком много. Лучше минет, чем потеря чести, а таким как Дафна ее точно терять нельзя. Она опять начала теребить свои рюши, делая все новые и новые дырочки. — А еще… Забини… он… — тяжело выдохнула тупица Даф, и почему-то душа Пэнси ушла в пятки. Набор резких звуков в имени итальяшки тревожно отозвался в ушах. Она замерла, замечая это не сразу, и стала вслушиваться внимательнее в жалобный скулеж. — Забини попал в больницу из-за меня… Он чуть не умер… — разревелась Дафна, в то время как Пэнси смаковала окрыляющее облегчение. — Иногда мне кажется, что он догадывается. Я только хотела помочь, клянусь, что не знала, что там было. Драко ошибся пакетиками, он не хотел, чтобы так получилось. Это случайность… Он же такой хороший… хороший друг. Драко не хотел… Это все я… — взвыла это тупая овца уже в голос, вытирая склизкие сопли рукавом сорочки. Это же надо быть такой непробиваемой идиоткой, чтобы совершенно ничего не понять. — Ты подсыпала Блейзу наркотики, что дал тебе Драко? — осторожно коснулась Паркинсон чужого плеча, и Пышка вздрогнула. Она постаралась поймать взгляд Даф-Даф, но у нее не получилось, Глупышка только понуро покачала головой в немом согласии. Вот и хорошие друзья… Пэнси знала о личных счетах Малфоя с парнями, но не могла понять, что они такого сделали. Что совершили такого страшного, что он готов был их покалечить. Скользкий гад должен был точно рассчитать дозу, Драко по-другому не мог. Возможно, он не ожидал, что Блейз примет что-то сам. Если Нотт знал, что друг пытается неоднократно его подставить, то итальяшка вероятнее всего пребывал в сладком неведении. Дафна устало таращилась, внимательно рассматривая каждый сантиметр, каждую частичку Паркинсон, все еще смахивая с щек слезинки. Она обреченно вздыхала, задерживаясь на определённых деталях. Остатки ее истерики отзывались иногда вздрагивающей губой и хриплыми вздохами, которые она не могла осилить. — Драко всегда много говорил о тебе, тепло и нежно. Я завидовала так сильно… Вы как будто были вдвоем против мира! Никто не верил, что вы расстались по-настоящему. Но после лета он больше не упоминал тебя ни разу, думаю, ты разбила ему сердце своим романом с Ноттом. Я тебя не виню… — прошептала Дафна, продолжая скользить поблекшими глазами по чужому телу. Пэнси неприятно передернуло при упоминании жениха и от глупостей, что кружились в голове у Глупышки. Она непроизвольно фыркнула, теряя самообладание, а Дафна продолжала всматриваться в каждую частичку ее лица. — Знаешь, он иногда так смотрит в твою сторону, особенно когда ты с Ноттом, что мне хочется умереть. Уверена, Драко все еще любит тебя… — безнадежно улыбнулась Даф-Даф, мягко сжав ладонь Паркинсон своей теплой рукой. Она молча по-медвежьи побрела к двери, слегка раскачиваясь в стороны. — Прости меня… — напоследок пропищала Пышка, прежде чем захлопнуть за собой дверь. Гермиона не сказала ни слова, укладываясь в постель, а когда прозвенел будильник, рядом ее уже не было.II
Так долго стоял дикий холод, и наконец пошел снег. На улицу выползать совершенно не хотелось, мокрые снежинки прилипали к куртке и жгли кожу. Теренс поежился и поднял воротник, но ощущение липкой дряни на теле никуда не исчезло. Горящий бычок полетел с балкона и растворился в сумерках. Не так давно, пока его не было дома, в лондонскую квартиру наведалась малышка Гермиона. Он был не против, девочки по ней скучали, только вот кто-то вроде нее не делает ничего просто так. Зайка не оставила следов и все склянки из тайника в комнате старухи стояли ровно, как Хиггс их и оставил. Но… Он все равно знал на каком-то метафизическом уровне, что там ковырялись, и забавное совпадение, что их в этот день почтили своим присутствием такие гости. Хиггсу даже примерещилось, что пробка закрыта не так плотно, как должна была быть. Теренс уничтожил серебристый флакончик пацана, как только заподозрил маленькую мадам в диверсии. Дело точно было в Малфое, девчонка не стала бы лезть в чужие воспоминания. Она знала об этой небольшой коллекции того дерьма, что Теренс у себя держал на случай проблем и стирания его памяти, как было с сучим Ноттом. Ему хотелось помнить, за что его могут препарировать. Маленькая страховка на разного рода непредвиденности, которую даже опытные легелименты не смогут из него достать. На белобрысого ушлепка криминального там ничего не было, собственно. Только лишь… отсос принцессы при его друзьях. Странно, что мисс Паркинсон первым делом не выдала такие подробности подружке, наверно приберегла для подходящего случая. Ну теперь Малфоя от этого кровавого замеса наверно ничего не спасет. Хотелось верить, что Гермиона такое проглотить не сможет. Она ведь почти сдалась, говнюк был так близок. Теренс своими собственными глазами видел, как малышка принарядилась для него. Ее хрупкую фигурку чарующе обтягивало белое платье из плотной ткани, и оно совершенно не оставляло место для фантазии, хоть и было полностью закрыто. Аккуратно уложенные в прическу волосы, макияж ярче обычного и пленительная улыбка обезоруживали всех свидетелей волшебного таинства. Пацан, кажется, забыл тогда как дышать и мог вполне грохнуться из-за приступа душевной асфиксии. Он принял все документы, что подсунул Хиггс без разбора, а не вчитывался как обычно с занудной дотошностью в каждую букву. Староста мальчиков подарил ей место в юридической школе, и Грейнджер светилась ярче солнца. Не плохо он приноровился подбирать ключики к ее хрустальному сердечку. Но как видно, у девчонки имелись проблемы с доверием, а теперь проблемы будут у кое-кого другого. И в очередной раз душевные метания Грейнджер выльются ему боком. Нужно было все же подправить малышке мозги после расставания.***
В Хогвартсе стоял шум, подростки посходили с ума, переворачивая школу вверх дном перед праздниками. Теренс лавировал между ними, заглядываясь на девчачьи стройные ножки, мельтешащие перед глазами. Проявляться в нужное время в нужном месте было одновременно даром и проклятием Хиггса. Дьявол никогда не поднимается из ада в одиночестве, только вместе со своими верными чертями. Розье громко стучала высоченными каблуками, пока детишки перед ней расползались в стороны. Они с принцессой, как выяснилось, хорошие подружки. И опять Теренсу посчастливилось стать свидетелем душещипательной сцены, где сразу две мадам остались в глубочайшем шоке. Эта мелкая шлюшка не постеснялась между делом признаться будущей миссис Нотт и одной притихшей грязнокровке, что спала с ее бывшим парнем. При чем пока сладкая парочка еще была счастлива вместе, а конкретнее — на выпускном в прошлом году. Эх, мальчиков она всегда выбирала помоложе и поскромнее, сорвала-таки пломбу с пацана. Вот же популярный мелкий говнюк… И что только девчонки в нем находят? Сказать, что смазливая мордашка принцессы вытянулась в полном шоке, ничего не сказать. Такого удара от своей подружки она явно не ожидала. Вот они — прелести женской дружбы, маленькие кусачие змейки. Розье, естественно, абсолютно ничего плохого в этом не усмотрела, продолжая щебетать о новых похождениях и ухажёрах. Как видно, о неоднозначных отношениях Гренджер и белобрысого ушлепка она была не в курсе. О них в целом знал только очень узкий круг посвященных. Зайка стояла помалкивая, крепко цепляясь за ремень своей сумки. Малышка Гермиона, судя по всему, очень сильно пересмотрела взгляды на некоего мажористого говнюка.III
План выглядел сырым и не продуманным, но времени тянуть не было. Они с Гермионой не обозначали день, только обсуждали возможности. Грязнокровка не делилась своими личными переживаниями, что касались Малфоя. Она как будто смиренно приняла его помолвку, ситуацию с Дафной, отравление Забини и даже проглотила шлюху Розье. Но это не все… Кажется Грейнджер начала догадываться, что между Пэнси и Драко не всегда было все гладко, и это касается не только их скандала в доме бабули. Теперь ее план, в который полностью Паркинсон посвящена не была, стал включать и Малфоя. Он выпил стакан воды в гостиной старост, и его практически сразу повело. Грязнокровка наблюдала за ним с пустым выражением на лице. Он поднял глаза на лестницу, и она отвернулась. Ее дыхание сбилось, грудь несколько раз нервно дернулась. Эта дурацкая манера собирать у переносицы брови оставила глубокие морщинки. У нее точно будут жуткие проблемы с кожей к тридцати. Как только Драко петляющим шагом переступил порог своей комнаты, что-то щелкнуло в голове. Пэнси никогда не видела его прежде пьяным, отец бы ему такую взбучку устроил. До него был всего шаг, который будущая миссис Нотт сделала легко, оставляя обиды в прошлом, ради чего-то воистину грандиозного и глобального. — Что ты делаешь? — отшатнулся некогда горячо любимый, а ныне совершенно чужой человек. Знакомый аромат его парфюма по-обычному резко ударил по рецепторам. — Ты теперь невеста Тео! — смог он с трудом собрать буквы в слова. — Тише, Драко! Закрой глаза, — подтянула его Пэнси за лацкан пиджака, но он только испуганно обернулся на свою грязнокровку. Даже еле стоя на ногах и почти не соображая, пытался сохранить ей верность. Гермиона приняла игру и поманила, ему пришлось вывернуть голову почти до хруста, чтобы ее поцеловать. Пэнси не стала терять времени и дожидаться, пока принц очухается. Его кожа была все такая же на вкус. Когда-то ей очень нравилось целовать эту бледную шею и вдыхать запах его тела. Бывший парень завибрировал и даже тихо застонал, медленно возвращая мутные глаза к Пэнси. Прижиматься к нему ближе было уже некуда, она и так почти легла на него. Ещё один поцелуй в ключицу вперемешку с его дрожащим стоном, и тихая полуложь — или полуправда — шёпотом сорвалась с ее губ, — я скучала, Драко… Их лица были так близко, он смотрел с какой-то даже грустью, медленно разглядывая знакомые черты, но делал это как-то по-новому. Бледные пальцы утонули в тёмных волосах, и Малфой не спеша, с придыханием облизал свои губы, перебирая жесткие прямые волосы. — Я тоже скучал… — осевшим голосом с несвойственной ему хрипотцой прошептал принц, заглядывая в чистые глаза. Не смотря на нарушенную координацию, взгляд его как будто прояснился. Рука сползла на лицо, и подушечка большого пальца ласково прошлась по щеке. Драко качнулся вперед, но не рассчитал траекторию и возможности одурманенного тела. Они соприкоснулись лбами, и он весело захихикал, подтаскивая Пэнси к себе свободной рукой. — …сильно скучал… Целовал ее он действительно так, словно тосковал по ней. Раньше Малфой редко бывал настойчивым и грубым, чаще очень осторожным, но сейчас он себя совершенно не сдерживал. Драко сполз слюнявыми причмокиваниями к шее. Со стороны могло показаться, что проворные руки он не контролировал. Это только со стороны… Обе девушки не раз просматривали этот маленький спектакль одного актера. Голова Пэнси упала набок, и они встретились с грязнокровкой глазами. Рядом с Гермионой пропала эта ее окостенелость, рядом с этой воинственной девицей было не страшно. Улыбка непроизвольно тронула лицо, и Грейнджер в ответ только сильнее нахмурилась, сосредоточилась на процессе, проталкивая ладонь между своим Благодетелем и Подругой. Увлечь его в очередной поцелуй оказалось проще простого, он дрожал и постанывал, помогая подрагивающими пальцами расправляться с ремнем. Малфой откинулся назад на стол, глубоко и громко собирая вокруг себя воздух, когда грязнокровка пробралась под пояс брюк. Ее тихий голосок опять поманил хозяина, только он вел себя не как властительный рабовладелец, а скорее как преданная шавка, виляющая хвостом. Грейнджер говорила, что с ним хорошо. Делилась иногда происходящим за закрытыми дверьми. Правда, всегда вскользь и всегда осторожно. До череды всех этих случайных и неприятных известий, она ложилась к нему в постель без отвращения, не смотря на недопонимание и обиды, на их извечные ссоры, на обоюдные оскорбления, пререкания. И сейчас наблюдая за поцелуем, Пэнси вдруг подумалось, что грязнокровка лукавила, когда утверждала, что равнодушна к нему. Девица сама так же дрожала в унисон где-то в одном диапазоне. Между ними трещала страсть, именно та, что подогревала бурлящую кровь, путала мысли и заставляла чувствовать себя таким невесомым. Они горели заживо в этом завораживающем и тут же пугающем моменте. Жар их костра обдувал кожу, где-то в воображении опаляя тонкие волоски на лице Пэнси. Такой молящий стон раненого зверя нарушил тишину комнаты, стоило Грейджер отстраниться от него. Драко по инерции последовал за ней, как слепой котенок, тщетно пытаясь опять поймать искусанные губы. Пэнси успела перехватить парня, прижимаясь всем телом только к боку, оставляя возможность для грязнокровки встать перед ним на колени. Поцелуй сразу изменил температуру, как только откуда-то снизу послышались причмокивания. Малфой пытался поддержать себя одной рукой, а второй оставлял синяки на теле невесты лучшего друга. Больше о такой мелочи он не вспоминал, прекрасно понимая, с кем обменивается телесными жидкостями. В перерывах на вздохи, взгляд его был вполне осознанным, хоть и абсолютно не ясным. Да и целовал Малфой бывшую девушку как-то иначе, не так как свою грязнокровку. Его проворные пальцы неспеша пробрались под юбку, а потом и в белье. Пэнси не чувствовала того, что было раньше. Если честно, то она не чувствовала ничего. Он поддавался манипуляциям без сопротивления — они с Драко поменялись местами. В отличии от этих двоих с полностью чернеющими глазами, рассудок Пэнси ни на грамм не помутился от похоти, любви или страсти. Он отвлекся на грязнокровку, они поцеловались с Гермионой после того, как она хорошенько облизала его достоинство. Терять время не стоило, поэтому пока эти двое друг другом наслаждались, Паркинсон спрятала свои трусики во внутреннем кармане его пиджака. И сразу помогла Драко избавиться от него, прижимаясь ближе. Еще один поцелуй в его бледную шею, и он уже опять уделял ей внимание. Но как только Пэнси опустила ладони, чтобы помочь ему непосредственно с актом «любви», принц занервничал и попытался сбежать. На помощь пришла грязнокровка, отрезая путь, подпирая сзади. — Разве ты не хочешь расслабиться? — прошептала Гермиона на ухо Хозяину, проскользнув ладонью между чужих тел, медленно двигая рукой. Так неприлично и вульгарно касаясь его, собирая и оттягивая кожу, насильно выжимая стоны. Пэнси внимательно за ней наблюдала, училась у нее, запоминала. Такого с Монстром у них не было никогда, да и не будет. Но всегда можно создать иллюзию и сделать его хоть чуточку покорнее, сдержаннее или наоборот развратить и стереть оставшиеся обманчивые границы между ними. Упасть уже наконец в эту пропасть и придаться забвению. Малфой закрыл глаза и откинул голову, упираясь ладонями по краям стола, совсем тихо как будто рыча. Грязнокровка резко остановилась и он сам неосознанно толкнулся вперед в ее ладонь, полностью проиграв этот бой. — Я хочу тебя… — простонал Драко, поворачивая к ней голову. — А ее? Вы так долго были вместе… Неужели ты не любил ее? — Грейнджер перевела глаза на свою подружку, между разведенных ног которой стоял ее… Паркинсон так и не разобралась, кем эти двое были друг для друга… Больше всего подходило — любовники, но это только одна часть их больных отношений, наполненных кучей отвратительных совокуплений. Драко вслед за подружкой начал рассматривать невесту друга с той же тоской, что была вначале. — Пэнси мне очень нравилась, нравится, но не так, как ты, — потянулся он к своей грязнокровке за поцелуем. Гермиона сделала предусмотрительный шаг вперед, чтобы он остался на месте. — Отец меня убьет… Не искушай… Мне и с тобой не стоило… С тобой даже в первую очередь… — лепетал в перерывах Драко, а сам тянулся за ней, за своей грязнокровкой. Поцелуй выдался страстным, даже слишком, и он не сдержался, качнулся вперед, медленно падая в пропасть, утягивая за собой и девочек.***
Разбор полетов не заставил себя долго ждать, Малфой прибежал выяснять отношения уже наследующий день. Он долго и ядовито кричал, как истеричка в пмс, пока Пэнси молча перебирала бисер. Уже несколько месяцев она не могла подобрать оттенок, чтобы все же закончить эту работу. — Разве я кого-то принуждала? Заламывала руки, угрожала? — равнодушно и чуточку устало прошептала Паркинсон, поддевая стекляшку иголочкой. Она оставила попытки это сделать и все же взглянула на бывшего парня. — Дорогой Драко, все произошло по обоюдному согласию, и я планирую покаяться перед женихом во всех грехах! Не гоже идти под венец с таким камнем на сердце… — после стольких месяцев унижения, победа казалась слишком сладкой и пьянящей. Ей все же удалось поддеть бисеринку, стекляшка неторопливо скатилась по нитке, идеально дополняя композицию. Пара перекрестных стежков и ножницы звонко обрезали нить. Вышивка была полностью завершена, проделанной работой Пэнси осталась довольна. — Не боишься, что он убьет тебя? — с таким отчаяньем выкрикнул Малфой, громко роняя бледнющие руки на стол. Бисер скатился, расползаясь по ковру. Приключилось какое-то дежавю, только в таком положении не так давно пребывала Паркинсон, и этот белобрысый гаденыш не торопился ей помогать. — А ты? — с улыбкой продемонстрировала она ему свою работу, которую он вырвал из рук и небрежно швырнул на пол. Его челка снова отросла, но пока еще не мешала. Тем не менее, дрожащие пальцы все равно постоянно заправляли волосы назад. Драко крепко слепил веки и затрясся, медленно сжимая ладони в кулаки. На его челюсти не переставали бегать от перенапряжения маленькие мышцы. Он сделал один неожиданный удар по лакированному дереву, громко и тяжело выпуская из тела весь воздух с тихим свистом. — Чего ты хочешь? Цена твоего молчания? — все же условился склизкий гад с собой, по-обычному и привычному найдя выход из положения. Если женишок умел запугивать и угрожать, то дружочек его скользкий — виртуозно договариваться. — Говорят, библиотека Малфоев превосходит своими масштабами даже Хогвартс, пустишь погулять нас между стеллажей? — потянула Пэнси руку, чтобы заправить несколько упавших на лицо светлых прядок. Драко дернул головой, не позволяя к себе прикоснуться. Он злобно таращился на нее, в помещении радужка его глаз всегда казалась темнее. С телом и сознанием Пэнси приключилось невообразимое: ее жизнь вдруг снова поддалась контролю, и это дарило убийственную эйфорию, что вырывала душу из тела.