who cares if one more light goes out? well, I do
Если попросить кого-либо описать Антона в двух словах, то наверняка вы услышите в ответ что-то вроде «весёлый» или «отзывчивый, искренний». И, пожалуй, это будет чистейшей правдой. Без тени лести и вранья. Антон был именно таким. Искренним, в его смехе не слышалось ни капли фальшивости, он всегда звучал звонко и радостно. Постоянно шутил и неважно, на роликах, по телефону или в обыденных посиделках в дискорде. Всегда знал, как разбавить повисшую грусть или неловкую тишину, заставив остальных мельком улыбнуться. Помогал всем и каждому, как только мог, словно считая это своим долгом. Никогда не оставался в стороне, если кому-то требовалась поддержка. Антон был словно лучом света, помогающим всегда и везде при любых обстоятельствах, и причём не только для их команды. Не сосчитать, сколько раз он радовал подписчиков, веселя их каждым своим роликом и каждым стримом, поддерживал и искренне ценил. Да и того же Данила постоянно заставлял смеяться и улыбаться на протяжении всех тех уже более десяти лет, из-за чего он каждый раз убеждался, насколько же Антон всё-таки прекрасный друг. Он мог развеселить Данила в любой, даже самый неподходящий момент, хоть и, конечно, иногда хочется треснуть Антону по башке, когда они обсуждают серьёзные темы и этот дурачок умудряется пошутить и внезапно заугарать от своей же шутки. И Данил, несмотря на свои тяжёлые вздохи, тоже смеялся, какой бы тупой и неуместной была та шутка. Просто потому что не мог никак иначе. Но никто и не заметил, когда Антон стал выпускать ролики всё позднее. Раньше он выкладывал днём, теперь — поздним вечером. Никто не обратил на это внимания, потому что это его личное дело и значит, что ему удобнее выкладывать именно в это время. Со временем видео стали выпускаться всё позднее, теперь уже под самую ночь, в двенадцать часов или вовсе час. Некоторые сначала недоумевали, но не придали этому особого значения. Некоторые, но не Данил. Он спрашивал у него, почему ролики выходят так поздно, но Антон всё каждый раз отмахивался и говорил, что просто ленится и не успевает. Даня решил ему поверить, ведь что поделать, всякое в жизни бывает. Но уже спустя пару недель Антон стал стабильно выкладывать видео в четыре или пять часов утра. И вот на это уже сложно не обращать внимания, ведь было слишком заметно, насколько сильно он не высыпается. Данил много раз пытался его уговорить лечь пораньше, но Антон постоянно лишь давал обещания, что сегодня обязательно не будет сидеть допоздна, но эти обещания так и не выполнялись раз за разом, что доказывала надпись на его странице «был сегодня в 6:13». Изменилось лишь то, что для него стало привычкой не спать по несколько суток. Даня на это лишь раздражённо вздыхал, но вскоре оставил свои попытки, поняв, что его друг слишком упрям. Антон стал реже появляться на записях, и это вполне оправданно: из-за сбитого в край режима и недостатка сна тот выглядел максимально уставшим и сонным, а также зевал чуть ли не каждые пять минут. Но был довольно странным факт, что записывал он в основном только для других, для себя же — очень редко. Даже пытались его не звать, чтобы дать отдохнуть, но тот сам рвался на запись. И по логике должно было быть совсем иначе, ведь если Антон не успевал записывать, то снимал только бы для своего канала, а остальные справились бы как-нибудь и без него, но сейчас ситуация сложилась в точности наоборот. И это навевало множество размышлений. Просмотры на его канале постепенно падали — за этим Данил проследил лично, не отдавая себе отчёт о том, что он в принципе таким стал заниматься. Даже странно, что Антон не пожаловался ему на низкую статистику или даже мельком не упомянул в разговоре. Вообще никакой реакции, даже исправить ничего не пытался, напротив, видео стали выходить ещё реже: обычно одно в три или четыре дня. В основном это был старый материал или, как исключение, недавно записанные видео. Но было бы намного лучше, если бы на этом всё и остановилось. Рано или поздно Антон придёт в себя — так думали остальные. Кто же знал, что всё станет только хуже?.. Антон почти не появлялся на записях, теперь уже даже на чужих, на своих — тем более. Постепенно Данил начал замечать, что тот стал на записях всё меньше шутить и намного меньше смеяться. Он не перестал совсем этого делать, нет, угрюмым и молчаливым точно не стал, но в его смехе всё чаще слышались нотки какой-то натянутости, а шутил Антон так, словно делал это через силу, пытаясь выдавить из себя хоть что-то. Даня усердно думал, что ему просто показалось. Не хотел верить в то, что Антон слишком быстро менялся, и причём явно не в лучшую сторону. Не хотел верить в то, что его друг стал совсем другим. Не таким, каким все привыкли видеть его всегда. Не хотел этого признавать, упрямо доказывая себе, что всё хорошо, и ему лишь кажется, что что-то не так. Всё нормально. Данилу просто показалось. Просто показалось. В дискорде вне записей Антон стал появляться намного реже. Перестал угарать с ребятами из-за любой хрени, веселясь и смеясь, а иногда и просто увлечённо обсуждая с ними всевозможные темы, какие только мог придумать. Он стал максимально серьёзным, а его голос — почти безэмоциональным. Лишь во время съёмок старался шутить и веселиться, говорить более живым голосом, но для Данила было очевидным то, что делал это Антон только для подписчиков. Чтобы они тоже не заподозрили ничего, чтобы думали, что всё в норме, что ничего не поменялось. А на самом деле поменялось слишком многое. Если честно, Данил очень редко смотрел видео кого-то из их команды. В основном он и так знал, что там и как было, а в других случаях банально не хватало времени. Но видео Антона, и так уже выходящие максимум раз в неделю, теперь смотрел регулярно, в особенности те, где Даня сам не участвовал. Гаврилов стал подмечать, что голос у Антона стал каким-то слишком тихим; он больше не звучал так звонко, веселяще и в целом ярко. Теперь Антон говорил как-то словно бесцветно. Данил забеспокоился. Он решил обсудить это с остальными ребятами из команды, и они тоже были уверены, что с Антоном происходит какая-то странная херня, но совершенно не знали, что конкретно, ведь тот их в свои проблемы не посвящал и посвящать не собирался. Тогда Данил решил спросить у него напрямую, что с ним происходит и можно ли ему как-нибудь помочь, но Черемисин лишь советовал забить и уверял, что скоро вернётся в строй, что это просто дело времени. И всё равно отказывался говорить, что с ним случилось, постоянно уворачиваясь от ответа и старательно переводя тему. «Упрямый баран» — такой вывод со вздохом сделал Даня. На записях Данил теперь всё меньше обращал внимания на игру и всё больше наблюдал за Антоном, из-за чего постоянно отвлекался и быстро проигрывал. Однако об этом он волновался в последнюю очередь, так как его мысли были заняты лишь одним человеком. Всё чаще Гаврилов подмечал малейшие изменения и те детали, которые раньше не бросались в глаза: например, Антон перестал так рваться к победе, как раньше, перестал стремиться во всём опередить Данила. Теперь тот относился и к победам, и к проигрышам максимально спокойно, даже равнодушно. Даня пытался ему предложить отдохнуть от записей, но Антон всегда отказывался, не поддаваясь никаким уговорам. Черемисин теперь уже выпускал ролики всего лишь один раз в две недели. И пусть он редко ходил на записи, но материал у него точно был, однако Антон не выкладывал его даже через месяц. Вне записей он вообще почти не разговаривал, а если и разговаривал, то сухо и безучастно, в основном короткими фразами, и на звонки отвечал редко, сам тем более не звонил. Никто бы никогда и не подумал, что всё придёт к тому, что легче будет связаться с другой цивилизацией, чем с Антоном. И это пугало. Как, чёрт возьми, всё могло так быстро поменяться? Данил переживал. Переживал слишком сильно, даже сильнее, чем думал сам, буквально не находил себе места, возвращаясь мыслями лишь к Антону. Постоянно думал о нём, размышлял, что с ним могло случиться, что привело его к такому состоянию. Волновался, когда в голове проскакивало осознание, что Антону где-то там сейчас ужасно плохо, но некому его поддержать. И Данил одновременно злился, ведь Черемисин мог рассказать им о своих проблемах, но по какой-то причине этого не сделал. И это тоже навевало страх, ведь обычно Антон не отличался излишней скрытностью и всегда говорил, что его тревожит. Но не в этом случае. Даня бесконечное количество раз обсуждал всю эту ситуацию с ребятами, которые были встревожены не меньше него, но они лишь постоянно заходили в тупик, так и не придумав, как можно всё исправить. А Антону становилось всё хуже. Его голос стал сиплым, тихим, почти неслышным и не излучал никаких эмоций. И смеяться он перестал совсем, лишь короткие усмешки, которые звучали скорее грустно, чем весело, и наоборот только заставляли вновь волноваться. Но тот всё равно ничего никому не рассказывал, в конце концов совсем отказываясь выходить на связь. Лишь только иногда. Шла вот уже четвёртая неделя, как Антон не выпускал видео на канал, и третья неделя, как он перестал записывать в принципе — Данил специально это подсчитал. Они перестали разговаривать совсем, потому что либо Черемисин не отвечал на звонки, либо диалог совершенно никак не вязался. И то ли у Дани выветривались все мысли из головы, когда он слышал измученный голос друга, то ли сам Антон не хотел разговаривать. Надежды хоть как-то ему помочь быстро испарялись: Антон не хотел ничего рассказывать. Уже начинали чуть ли не требовать от него ответа, говоря, что не хотят оставлять его наедине со своими проблемами и что смотреть на то, как он убивается в одиночестве, просто невыносимо. Но и это никак не помогло и не дало никакого прогресса: всё то же «Всё нормально, пацаны, ну вы чё, я скоро вернусь, хорош». Каждый раз одно и то же, будто бы Антон действительно думал, что кто-то верил в эти сказки. Попытки его разговорить в итоге оставили, поняв, что они полностью бесполезны и не имеют никакого смысла. Решили, что Антону, видимо, действительно нужно лишь отдохнуть, побыть в одиночестве и подумать над всем. Если он не хотел ничего рассказывать, то на это была какая-то причина, и она явно не связана с тем, что тот им не доверял. Но Данил так и не смирился. Не смирился с тем, что не мог никак помочь Антону, что не мог узнать о его проблемах. Не смирился с тем, что в этой ситуации он бессилен. И общения с Антоном катастрофически не хватало. Если раньше они говорили постоянно, на любые темы и в любое время, то теперь перестали вообще. И на записях тот перестал появляться, раньше общались хотя бы на них, а сейчас — тишина. И это просто убивало Данила изнутри, потому что первая мысль, которая возникала в его голове при любом событии, — «надо рассказать Антону». А следом приходило осознание, отдающее где-то в глубине души тупой болью, что Антон не возьмёт трубку, сколько бы раз ему не звонить. Даже сообщения в ВК не читал. Гаврилов решил пересмотреть их старые видео, когда всё ещё было хорошо, когда Антон не начал тускнеть у них на глазах. Даня даже не знал, зачем конкретно, может, просто захотел вновь услышать его голос. Не тот бесцветный и глухой, навевающий лишь печальные мысли, а весёлый, звонкий, к которому привык. И не замечал, как на его лице проскальзывала лёгкая улыбка, когда он слышал смех Антона по ту сторону экрана. И уже сам перестал регулярно приходить на записи. «Блять, Дань, если ты опять сегодня не будешь записывать, то я тебя точно уебу по башке. Если мы потеряем и тебя, и Антона, то всё пойдёт по пизде, понимаешь?» — такое сообщение сегодня получил от Би Данил. И до сих пор не ответил. Видимо, сам того в упор не замечая, Данил постепенно тускнел вместе с Антоном. Неужели они действительно так зависят друг от друга, что если один исчезает, второй уже не может жить как раньше и исчезает за ним вслед? Отрицать этот факт было уже бесполезно. Особенно учитывая то, что видео Данил не выпускал уже пять дней подряд. Но и решения проблемы никак не мог найти, кроме самого очевидного: в какой уже раз позвонить Антону и попытаться узнать об его состоянии хоть что-то. И Данил, уже совсем отчаявшийся и не знавший, что ему делать, решил этим и заняться, бесконечно молясь всем высшим силам, что тот хотя бы ответит. Предыдущие попытки не принесли никакого успеха, лишь идущие монотонные гудки. На автомате листая контакты до знакомого номера и тут же на него звоня, Даня смотрел не на экран, а куда-то в пустоту и со вздохом понимал, что надеяться на что-то просто бесполезно. Однако он не сбрасывал, словно веря в чудо, и вдруг услышал тихий кашель из динамиков. Антон всё-таки ответил. — Алё, — тут же почти неслышно откликнулся он. — Что хотел? — уже громче, но всё равно как-то сипло. — Как ты? — сказал Данил первое, что пришло в голову. — Нормально, — коротко, как и обычно, ответил Антон, даже и не пытаясь поддержать диалог. — Всё окей. Даня вздохнул. И так постоянно: что ему ни говори, всё то же самое. «Нормально», ага, конечно, действительно, так все в это и поверили. Мог бы хоть что-нибудь убедительнее придумать. Данил некоторое время молчал, думая, что сказать, и уже несколько раз пожалел, что не придумал этого заранее. Сейчас было бы намного легче. — И каждый раз ты мне врёшь. Каждый наш разговор, — грустно усмехается он. — Почему ты ничего мне не рассказываешь? Ты же прекрасно знаешь, что я волнуюсь за тебя, и далеко не только я, — в ответ лишь молчание, но Данил продолжал. — Все видят твоё состояние, все хотят тебе помочь, но ты постоянно только отталкиваешь их. Почему, Антон? Почему? И снова просто молчание. Но Гаврилов привык: в последнее время такое случалось очень часто, и оставалось надеяться, что тот не переведёт тему и не бросит трубку, не беря её следующие недели две. Однако Антон лишь продолжал молчать, иногда слышалось его едва ли различимое дыхание. А потом он очень тяжело вздохнул. — Я просто устал, Дань, — произнёс Антон тихим и утомленным голосом. — От чего? — От всего, — и мгновенно отключился, больше ничего не сказав. Данил ещё долго сидел, так и сжимая телефон в руках, и смотрел куда-то вперёд, размышляя о сказанном. Он прокручивал в голове его слова, пытаясь найти среди тысячи путающихся и быстро мелькающих мыслей верную догадку, которая уже словно висела на языке, но тот всё не мог её осознать. Вроде уже совсем близко, но одновременно и так далеко, что её тяжело достать. А потом в голове Дани что-то щёлкнуло, и он, сложив всё произошедшее, понял, что в итоге случилось с Антоном. Устал. От всего. Выходит, он просто… перегорел? Получается, что так оно и было. И это неудивительно, ведь перегорание рано или поздно наступает у многих, и неважно в какой именно сфере: музыка, писательство, рисование или даже ютуб. И в такие моменты надо уметь отдохнуть от докучающих тебя обязательств, собраться с мыслями, перестать терзать изнутри себя же и идти вперёд со свежими силами, но Антон не сделал этого вовремя, что привело ко всему… этому. И, видимо, именно поэтому тот никому ничего не рассказывал. Просто не считал это серьёзной проблемой, думая, что всё пройдёт быстро и это просто его загоны, которые приходят так же мгновенно, как и уходят. Оказалось всё куда хуже, но исправлять что-либо Антон оказался не в силах, поэтому угасал лишь сильнее. Данил мог задуматься о том, что, возможно, понял всё не так, как было на самом деле, и случилось что-то другое, однако он сразу откидывал эти мысли. Антон постоянно делился всеми своими тревогами, ища совета и поддержки, и если не рассказывал ребятам, то Дане — всегда без исключения. За столько лет дружбы у них образовалась крепкая связь, состоящая из взаимного, безграничного доверия. И если Черемисин ему ничего не говорил, значит, просто сам не считал свою проблему серьёзной. Однако Данил мог долго размышлять о состоянии Антона, но этим точно ему никак не помочь. Поэтому он начал перебирать всевозможные варианты, пытаясь найти нужное решение, чтобы не оставлять своего друга, которому помощь была нужна как никогда раньше. Но и здесь была большая и, пожалуй, самая главная проблема: они слишком далеко друг от друга живут. Уже давно стало понятно, что телефонными разговорами здесь ничего не добьёшься, поэтому и вариантов катастрофически мало. Данил уже сотню раз пожалел, что не жил в Запорожье рядом с Антоном. Единственным выходом из этой ситуации в итоге оказалась идея прилететь к Антону самостоятельно. И с одной стороны она казалась до безумия бредовой, но, если подумать, и самой действенной одновременно. Хватит уже ходить вокруг да около, нужно действовать быстро и радикально, пока в один момент уже не станет поздно. Данил слишком долго ждал, надеясь на чудо, что всё решится само собой, и если он хочет помочь Антону, то нужно действовать прямо сейчас. И Даня мог бы ещё подумать, стоит ли оно того, но мгновенно купленные билеты до Запорожья говорили о том, что назад дороги нет. Только вперёд.***
Весь полёт он думал лишь об Антоне, думая, что и как скажет, чуть ли не репетируя у себя в голове диалог с ним. И, будем честны, каких-то конкретных результатов это не приносило, но и Данил не мог сосредоточиться на чём-то другом, сколько бы ни пытался. Даже обычный вид на небо из иллюминатора самолёта каким-то чудесным образом напоминал о том, что Даня скоро будет в Запорожье. И не знал, радоваться этому или волноваться. Сразу же после прилёта он обосновался в отеле, ведь всё-таки пугать Антона внезапным вторжением в его квартиру не хотелось. Как и не хотелось врываться туда без предупреждения, поэтому Данил решил ему написать. Да и адрес стоило хотя бы узнать.«Не буду долго объяснять, я сейчас в Запорожье. Скажешь свой адрес?»
И удивительно, но прочитано сообщение было всего-то через несколько часов, а не недель, как обычно. Сразу же последовал ответ: «Ты ебанулся?» «Обойдёшься, лети обратно»«Ну и не надо, сам найду :(»
И хоть такое заявление слышать от Антона было обидно, но Данил адрес всё-таки нашёл. Перерыл кучу сообщений, попереспрашивал всех знакомых, но нашёл. Одновременно смешно и грустно было заметить его в сообщении с «Держи вот адрес бля, вдруг реально внезапно приедешь ко мне». Кто ж знал, что так в итоге и произойдёт, но далеко не в радостном ключе. Не то что бы Даня плохо ориентировался, но повозиться пришлось знатно, прежде чем он, запыхавшийся и проклинающий весь мир, наконец подошёл к нужному дому. Окинув его тяжёлым взглядом, Гаврилов вздохнул и, немного подумав, позвонил в домофон. И ответа, как бы тот ни надеялся, не последовало. Ни одна попытка не принесла успеха. Либо Антон действительно не хотел пускать Данила, либо его, может быть, нет дома. В последнее хотелось верить, но первое было куда вероятнее. Судя по последним сообщениям, гостей тот не ждал и ждать не собирался. — Если вы его ищете, то он недавно переехал, — раздался голос позади, и Данил повернулся на него. Это был мужчина, видимо, жилец. — Не знаете куда? — безнадёжный вопрос, но попытать удачу стоило. — Без понятия. — Ладно, всё равно спасибо, — с этими словами он ушёл, так как делать здесь больше нечего. Стоило бы задуматься, зачем Антон переехал в принципе, но перед Данилом возникла ещё более серьёзная проблема. И каким хреном он теперь узнает, где живёт Антон? Допустим, здесь он просчитался. Будем честны, просчитался очень сильно. Настолько, что тут просто оставалось только два варианта: сдаться и лететь в Москву или всё-таки попытаться узнать адрес у Антона. Бросать всё и улетать не хотелось, но и уговаривать того было практически бессмысленно: либо не прочитает, либо проигнорирует, либо просто пошлёт, как в прошлый раз. Что делать — непонятно. Вернувшись в отель, Данил ещё много часов провёл в размышлениях о том, как узнать, где Антон живёт, и каким образом можно получить от него адрес. Даже решил посоветоваться с ребятами, которые до этого момента вообще были не в курсе, куда Данил делся, и сильно удивились его резкому прилёту в Запорожье. Но даже вместе они не смогли решить эту проблему и никаких дельных вариантов так и не нашли. И всё было бы уже обречено на провал, если бы не одно «но». Очень внезапное, мать его, «но». Антон написал ему адрес. Без каких-либо пояснений, просто написал и понимай это, как хочешь. Этот человек совершенно непредсказуемый: то выгоняет, то вот теперь, называется, ждём, приходите. И следовало бы просто сразу ехать к нему, пока не передумал и не удалил, но Данил всё-таки решил полюбопытствовать:«Спасибо конечно, но почему?»
«Чтоб ты хотя бы деньги и время не зря потратил, долбоёба кусок»«Понял, вопросов нет»
Шанс появился. Появился буквально из ниоткуда, чуть ли не с неба свалился, максимально резко и неожиданно. Честно говоря, Данилу чрезвычайно сильно повезло, что Антон над ним сжалился, ведь в ином случае пришлось бы лететь обратно в Москву, как не крути. Хорошо ещё, что он переехал не в другой город или вообще страну. И на том спасибо. Не размышляя ни секунды, Данил сразу же решительно заказал такси, чтобы не терять время. Так же решительно нашёл нужный дом, так же решительно подошёл к нему, но резко остановился прямо возле двери — вдруг засомневался и, может быть, немного заволновался. Но это длилось лишь считанные мгновения, так как Данил прекрасно понимал, что просто обязан прийти к Антону, и поэтому позвонил в домофон. Тот открыл практически сразу же, чего Данил немного не ожидал, но зашёл в довольно тёмный подъезд и поднялся по лестнице на третий этаж, так как лифт слишком долго ждать. Почему-то он был уверен, что на счету каждая секунда и медлить никак нельзя, что если он потеряет хотя бы немного времени, то не успеет, и случится что-то непоправимое. Нашёл нужную квартиру, понадеялся, что не перепутал её номер, пока сюда шёл, и нажал на звонок. Послышалось копошение, лёгкий щелчок, дверь открылась, и Данил наконец увидел Антона. И не ожидал, что их встреча будет такой. Антон стоял, оперевшись о дверной косяк и скрестив руки, его волосы были растрёпаны, всем видом он излучал лишь своё недовольство к происходящему. Но это не столь сильно привлекло внимание Данила, вместо этого он смотрел прямо в его глаза. Не излучающие совершенно никаких эмоций, безжизненные, потерявшие свою прежнюю красивую голубизну, потухшие. — Какого хуя ты сюда приехал? — оборвал тот поток мыслей Данила, который был в лёгком шоке, увидев друга в таком состоянии. — У меня не так много друзей в Запорожье, поэтому, наверное, к тебе. — На-хе-ра? — по слогам отчеканил Антон, прожигая его пристальным взглядом. — Антон, я ожидал, что ты будешь более гостеприимным, — с нотками обиды заявил Данил, явно думая, что тот встретит его более дружелюбно. — Пусти хоть. Черемисин всё-таки подвинулся, чего, видимо, не особо хотел делать, судя по его выражению лица. Данил зашёл в квартиру, чувствуя на себе тяжёлый взгляд Антона. Боже, он никогда бы не подумал, что будет чувствовать себя некомфортно с Антоном — человеком, который был ему по духу ближе всего. — Ты не ответил на вопрос. Нахера? — напомнил он, продолжая стоять со скрещенными руками. Стало появляться ощущение, что Антона кто-то точно подменил. Совершенно не похож на себя прежнего. — Задолбал, Антон, я просто волнуюсь за тебя, — Гаврилов решил не ходить вокруг да около, понимая, что этим ничего не добьётся. — Что с тобой? — У меня всё отлично, — ответил настолько быстро и уверенно, что заставил Данила засомневаться в своём решении. — И какой ещё у тебя предлог остаться здесь? «Как минимум то, что я твой лучший, мать его, друг, но это здесь ничего не решает», — с тоской подумал он, однако так и не озвучил эту мысль. А хотелось. Может, помогло бы. Понимая, что зашёл в тупик и рискует быть выгнанным, Данил бегло стал думать, за что бы зацепиться, чтобы побыть с Антоном ещё. Решить проблему с его состоянием так и не удалось, значит, отступать ещё рано. — Раз я уже здесь, может, погуляем хотя бы? — предложил Даня, понадеявшись на свою удачу. Здесь только она и поможет. — Я первый раз в Запорожье, ничего тут не знаю, может, хоть покажешь местные достопримечательности что ли, — такая банальщина, но что есть, то есть. — Какие нахуй достопримечательности в Запорожье, максимум продуктовый за углом, — тихо усмехнулся Антон. — Но пошли… если ты после этого улетишь наконец, — быстро добавил он. Пока Данил не верил, что его план всё-таки сработал, и обижался на последнюю фразу, Антон уже быстро накинул первую попавшуюся кофту, надел кроссовки и, ничего не говоря, просто прошёл мимо него и вышел из квартиры. Данил вздохнул и пошёл за ним, понимая, что прогулка обещает быть самой тяжёлой в его жизни. Выйдя из дома, Антон двинулся в неизвестном Данилу направлении, но тому это было и не нужно знать — главное просто быть рядом с ним. Остальное неважно. Черемисин совершенно ничего не говорил, поэтому они шли в полном молчании, которое только нагнетало атмосферу. Или нагнетало одному лишь Данилу, и Антону было намного комфортнее молчать. Сделать никаких выводов об этом не получалось, потому что в этом Антоне он не был уверен вообще. Зато такая тишина позволяла ещё раз продумать Дане дальнейшие действия. Ладно, добиться прогулки и тем самым продлить себе время удалось, но теперь встал вопрос посерьёзнее: как его разговорить? На контакт он никак не хотел идти, продолжал врать, что у него всё хорошо, ничего не рассказывал и лишь закрывался. Ничего не изменилось, всё так же, что до приезда Данила сюда, что после него. Разве что Антон постоянно непонятно отчего на него злился, и это только расстраивало. Но разговорить его как-то надо было, поэтому Данил стал искать любую тему для обсуждения. Можно было, конечно, продолжать идти в тишине, и тогда, возможно, Антон бы сам уже заговорил под давлением этого неловкого молчания, но шанс на это маленький. — Мы целенаправленно идём или просто куда-то? — поинтересовался Данил, без особого интереса разглядывая дома, мимо которых они проходили. — Куда-то. Я ж говорил, по близости здесь нет никаких интересных мест, — немного заторможенно ответил Антон, не поворачивая головы. — Ты спешишь куда-то или почему ты не хочешь далеко ходить? — продолжал он пытаться хоть как-то поддержать диалог. — Не хочу тратить хуеву тучу времени на хождение по городу, — ответил тот, быстро смерив Данила настолько хмурым взглядом, что тому стало некомфортно. — И что я такого сделал, что ты на меня так злишься? — Блять, ты ворвался ко мне без предупреждения и ещё спрашиваешь, что такого сделал? — раздражённо пробурчал Антон. — Ты сам мне дал свой адрес. Антон на миг замолчал, не зная что сказать на это, но потом сразу же коротко ответил: — Похуй. Данил в очередной раз вздохнул, потому что этот человек просто невыносим. Такая предвзятость бесила и заставляла забывать о первоначальной цели его приезда, потому что Антон на страдающего был совсем не похож. Может, это и к лучшему. Может, с ним действительно всё нормально. Но проверить лишним не будет. На протяжении всей прогулки Данил несколько раз пытался завести разговор хоть о чём-то, но Черемисин совершенно не пытался его поддержать, отвечая незаинтересованными фразами по типу «Ага», «Ну да», «Понятно», «Ясно» и тому подобными, что даже Гаврилову со всей его общительностью не было что сказать. Антон же в это время шёл со слегка опущенной головой, смотря куда-то вниз задумчивым взглядом, и ни разу не поднял его на Данила. Тому даже стало интересно, о чём он таком думал на протяжении уже около получаса. Солнце постепенно начало садиться, небо окрашивалось в розоватый цвет с оттенками ещё не исчезнувшего светло-голубого, а в некоторых окнах домов зажигался свет. Это, видимо, и вывело Антона наконец из мыслей, потому что он поднял голову и оглянулся, будто бы сразу не понял, где находился. Только после этого впервые за всё это время его хмурый взгляд взметнулся на Данила, который сразу же поймал его на себе. — Находился, гуляка? — хмыкнул Черемисин, и Данил услышал в этом явный упрек, поэтому тоже нахмурился. — Если я тебе настолько противен, то могу уйти прямо сейчас, — холодно ответил он. Антон мгновенно поменялся в лице, сильно растерялся, и наконец Данил увидел в его бегающих из стороны в сторону глазах промелькнувшую неуверенность и… страх? Одно было ясно наверняка: эти слова попали прямо в точку. И сам Антон, кажется, это тоже понял, потому что вновь опустил голову. — …нет. Не надо, — негромко ответил он после долгого молчания. — Пошли обратно ко мне, — ещё тише добавил Антон, то ли предлагая, то ли прося об этом. Данил был недолго рад своей небольшой победе, потому что теперь, когда они шли обратно в квартиру Антона, тот был ещё тише, чем прежде. Он прикрыл глаза, его взгляд как-то совсем потускнел, но оставался всё таким же задумчивым. Данил уже как-то даже пожалел, что сказал это; может, стоило сделать это немного мягче… На этот раз они прошли абсолютно весь путь в полном молчании, потому что ни один из них не хотел ничего говорить. Данил всё ещё ощущал вину, думая, что действительно чуть-чуть погорячился, а Антон продолжал думать о чём-то своём, совершенно не обращая внимания ни на что, кроме дороги под его ногами. Но факт того, что он попросил Даню остаться, интересовал и говорил, что не всё ещё потеряно. Кто бы мог подумать, что их общение будет настолько тяжёлым… Когда они наконец дошли до дома Черемисина, Данилу было уже невыносимо ощущать это острое напряжение, до сих пор висевшее между ними. Хотелось как-то разрядить эту атмосферу, но ничего хорошего в голову не приходило, да и вряд ли тот сейчас настроен на хоть какой-то разговор. Зайдя в квартиру вместе с Данилом, Антон не снял кофту и только небрежно скинул с себя кроссовки, которые остались валяться посреди прихожей, и просто ушёл в другую комнату. И всё ещё ничего не сказал. Тоже сняв с себя обувь, Данил наконец смог осмотреться и понял, что эта квартира гораздо меньше и дешевле, чем та, что была у Антона. Эта, кажется, вовсе однокомнатная. Что же всё-таки вынудило его переехать? Вещи разбросаны повсюду, что сложно не споткнуться, половина гардероба Антона вовсе была сложена просто на диване, а на полу лежало несколько коробок, которые тот, видимо, так и не распаковал после переезда. Внимание Данила привлекли бутылки, стоящие на столе: несколько из них были полностью пусты, у других на дне всё ещё что-то было, а одна в принципе была разбита, и её осколки валялись на полу. Видимо, случайно зацепил и уронил, но так и не убрал. А бутылки были, очевидно, из-под алкоголя: здесь и коньяк, и виски, и вино. Но Антон никогда столько не пил и вообще говорил, что против этого. Неужели всё было настолько плохо?.. Но самого Антона здесь не оказалось. Только потом Гаврилов заметил его на балконе, когда услышал оттуда какое-то копошение. Тот стоял, оперевшись локтями о толстое бетонное ограждение, и курил, судя по исходящему дыму. Данил тоже вышел на балкон и успел случайно наступить на пустую пачку сигарет. Этих пачек здесь было очень много: одни валялись на полу, другие лежали на ограждении. Некоторые пустые, в некоторых было ещё пара сигарет, некоторые были ещё полные и неоткрытые. Также на полу оказались и разбросанные окурки, несколько из которых были уже раздавлены. Даня, конечно, знал, что Антон курит, но не настолько. Тихо подойдя к Антону, Данил встал рядом с ним, тоже оперевшись об ограждение, и посмотрел на открывающийся вид. Балкон не застеклён, поэтому видно всё отлично. Небо было в розовато-красных оттенках, солнце блестело своими последними лучами, тёмно-оранжевого цвета облака медленно плыли вдаль. Темнело; в некоторых окнах уже зажёгся свет. Красиво. Но ни одного, ни второго этот вид не привлекал, потому что их мысли были далеко не такими светлыми и прекрасными, как этот закат. Антон на приход Данила даже не отреагировал, продолжая смотреть куда-то вниз и курить, переодически выдыхая клубы дыма. Сейчас он выглядел максимально убитым и совсем поникшим, не таким, как при их сегодняшней встрече. Теперь его взгляд, уставший и безжизненный, был направлен куда-то в пустоту, и видеть Антона таким было слишком больно. — Я так заебался, Дань, — одними губами прошептал Антон, потерев рукой лоб. — Я просто хочу спокойствия. Хочу отдохнуть от всего этого. — Почему ты никому ничего не рассказал? — спросил Данил, слегка повернув к нему голову. Тот грустно усмехнулся. — У всех свои проблемы. Никому нахер не сдалась такая мелочь, — докурив, Антон выбросил окурок прямо на улицу, а после поджёг вторую сигарету. — Такие проблемы нужно решать самому. Другие мне не помогут. И вновь молчание. Данил не понимал, что такого сделал, из-за чего Антон не смог довериться даже ему. Однако теперь он был уверен, что точно приехал не зря. Судя по всему тому, что услышал и увидел Гаврилов за сегодня, всё в итоге могло оказаться куда хуже, если бы он решил не приезжать. — Денег уже стало не хватать, — вдруг опять начал Антон. — Всё потратил на бухло и сиги. Хотел бросить, но становилось только хуже… — последовал тяжёлый вздох. — И переехал сюда. Хотя бы не так дорого. Теперь понятно, почему он переехал. Непонятно только то, как можно было потратить столько денег, что ему в итоге стало не хватать. Это надо очень постараться. — Даже не верится, что несколько месяцев назад я выпускал три ролика в день четыре недели подряд, — тоскливо говорил Антон, пустым взглядом продолжая наблюдать за видом снаружи. — Сейчас вообще нихуя не хочется. И только сейчас Данил начал вспоминать, что да, Антон однажды сказал, что хочет увеличить свою продуктивность и снимать намного больше видео, чтобы не выкладывать по одному каждый день. Очередной марафон. И Данил помнил, как с удивлением смотрел на то, как он записывает чуть ли не постоянно, как каждый раз в ответ на вопрос, что он сейчас делает, Антон отвечал либо «Монтирую», либо «Записываю». Складывалось ощущение, что тот вообще ничем другим не занимался, но всегда говорил, что его всё устраивает и усталости он не чувствует. Даня хоть и беспокоился, но решил поверить, так как не видел повода Антону врать насчёт этого. Но вместо ожидаемого огромного фидбека просмотры только стали падать. И сейчас, вспоминая примерные даты, Данил понимал, что именно после этого всё началось. Именно после этого Антон стал стремительно угасать у всех на глазах. Всё оказалось так легко, достаточно было сложить два и два, чтобы всё понять, но Данил не смог об этом вовремя догадаться. Почему он не обратил внимания уже тогда? Почему сразу не понял, что произошло, и тянул до последнего? Как он вообще это мог допустить?.. — Ещё комментарии… Столько подписчиков спрашивают, где я, всё ли со мной нормально, ждут от меня хоть что-то, а я не знаю, что делать, — Антон выдохнул дым и прикусил губу. — Совершенно не ебу, как я им объясню свою пропажу. Я… я просто не знаю, как буду с этим всем разбираться… — безутешно прошептал он и выбросил уже второй окурок на улицу. Данил молчал, продолжая смотреть задумчивым взглядом на покрытое пушистыми облаками небо и понимать, насколько сильно он невнимателен к Антону. Столько было различных знаков, намёков и зацепок, всё это буквально вело к разгадке, но Данил так до неё и не дошёл. Словно само подсознание мешало ему это сделать. В какой-то мере он и оказался виновным в том, что Антон стал таким. Если бы он только заметил все те знаки. Если бы он был немного догадливее. Если бы он смог это предотвратить. Антон, тяжёло вздохнув, начал рыться по своим многочисленным заначкам в поисках ещё сигарет. Целая пачка лежала на другом конце, но идти до неё ему не захотелось, поэтому он стал рыскать по уже открытым. А Данил за всё это время не сказал ни слова, погрузившись в свои мысли и лишь мельком следя за Антоном. Может, ещё не совсем поздно?.. — Антон, — негромко позвал его Данил, на что тот аж слегка дёрнулся от неожиданности и уронил на пол только что найденную сигарету. Недовольно фыркнув, Антон всё же обратил внимание на него. — Помнишь, когда мы только-только создали каналы? Когда только-только начали набирать первые сотни просмотров? Черемисин сразу же удивлённо раскрыл глаза, не ожидая, что он зайдёт настолько далеко, но всё-таки неуверенно кивнул. — Если честно, я тогда вообще не верил, что у нас что-то получится. Мне казалось, что мы просто тратим своё время зря, что мы ничего не добьёмся, — честно признался Данил, пока Антон продолжал удивляться. — Ты мне этого не рассказывал, — тихо сказал он. — Я думал, ты был уверен в нас ещё больше, чем я… — Нет. Я много раз тогда думал забросить канал и заняться более серьёзными вещами, и знаешь, что меня только останавливало? — Антон на это вопросительно мыкнул. — Ты. Ты так верил, что рано или поздно мы станем набирать сотни тысяч просмотров, так стремился к этому, так старался… Данил слегка усмехнулся, вспоминая те времена. — Пока я упрямо думал, что мы ничего не сможем, что стать популярными на ютубе — что-то, что нам, простым людям, недоступно, ты лишь продолжал стремиться к своей цели, делал всё, чтобы стать лучше, — говорил он, не поднимая глаз и задумчиво смотря куда-то на улицу. — И… однажды я просто понял, что не смогу оставить тебя в этом деле одного. Я пообещал себе всегда быть с тобой несмотря ни на что. Только поэтому я не забросил ютуб. Судя по выражению лица Антона, тот был очень сильно поражён и не знал, что сказать на это. Но это не мешало Гаврилову продолжать. — А потом всё стало получаться. И правда, появились сотни тысяч просмотров, десятки тысяч лайков, множество подписчиков. Мы вместе с тобой наблюдали, как расцветают наши каналы, как цифры на них становятся всё больше, — он медленно поднял взгляд, несколько мгновений наблюдая за небом, а потом посмотрел на Антона. — И в этом есть твоя заслуга. Если бы тебя не было рядом в тот момент, я бы даже не задумывался и сразу же бросил всё. Может, даже и не начинал. В какой-то мере я тебе даже поэтому должен… Черемисин всё ещё с недоумением глядел на него, совсем не понимая, зачем он вообще это говорит и к чему ведёт. Было как-то странно вот так вот внезапно поднять тему их общего прошлого. — Поэтому, думаю, пора этот долг отдать, — тихо вздохнув, Данил стал говорить очень серьёзно и уверенно. — Я до сих пор держу то обещание, Антон. Я бы никогда тебя не оставил. Что бы ты мне ни сказал, какая бы проблема у тебя ни была, я бы всегда был с тобой. И буду сейчас. Я же не просто так сюда приехал, Антон, я слишком сильно переживал за тебя. Я приехал, чтобы доказать, что ты не один. Что я всегда тебе помогу с любой проблемой, какой бы она ни была. Я приехал, чтобы помочь тебе. Данил с надеждой взглянул на Антона. — Пожалуйста, дай мне это сделать. А Антон лишь ошарашенно смотрел на него, словно пытаясь осознать им сказанное. Словно в его голове проскакивало множество мыслей, словно он совсем не мог сосредоточиться, не мог даже банально пошевелиться, просто замерев. Казалось, что тот даже не моргал, настолько его поставили в ступор эти слова. Но в один момент Черемисин отвёл взгляд куда-то вниз, выглядя всё ещё крайне растерянно, и стал едва заметно бегать глазами. А потом Антон вновь взглянул на Данила, пару мгновений смотрел на него, приподнял уголки губ и резко набросился на того с объятиями, чуть ли не сбив с ног. Гаврилов же, не ожидав такого поворота событий, сначала даже не понял, что произошло, а потом решил принять это как согласие. И, если ему не показалось, в глазах Антона что-то влажно заблестело… — Прости, Дань, пожалуйста, прости за всё то, что я тебе сказал сегодня, — быстро бормотал он, сильнее прижимаясь к Данилу, словно боялся его отпустить. А тот и не думал уходить, наоборот, улыбался и крепче обнимал Антона. — Я не… Я не хотел, просто ты слишком внезапно приехал, и… — Всё хорошо, не извиняйся, я не обижаюсь, — тут же прервал Данил, чтобы тот себя не винил. В конце концов, прошлые события уже были совсем неважны. — Я знаю, просто я поступил как уебан. Ты не заслужил такого отношения, — с тоской произнёс он, явно жалея, что повёл сегодня себя так. — Я растерялся, когда ты сказал, что прилетел в Запорожье… Я понял, что ты обо всём догадался, и не знал, что делать. Думал, может, ты всё-таки уйдешь и ничего не спросишь про это… всё. Я просто не знал, как тебе всё объяснить, — говорил быстро, его голос слегка дрожал. Антон сглотнул, прерывисто выдохнул и уткнулся лбом в плечо Дани, продолжая его всё так же крепко обнимать. — Мне больше не нравится то, что ты рассказал это только сейчас, а не когда всё началось. Какого фига, Антон? — Да-да, просто… Не знаю, я… Я думал, что ты… не поймёшь? — кажется, ему было трудно подбирать слова и говорить в принципе, настолько сильно Антона захватили эмоции. — Не знаю, просто казалось, что тебе оно нахер не сдалось и ты ничего не сможешь сделать. Думал, что разберусь со всем сам, я же не лох. — А вот это обидно. Я настолько плохой что ли? — даже больше шутливо, чем правда обиженно, пробурчал Данил. — Скорее я просто долбоёб редкостный. Забыл, что у меня есть Данил. Лучший в мире человек, — после этого он тихо усмехнулся. — Я тебя тоже люблю, Антош. — Спасибо, Дань, правда. Спасибо. Спасибо за то, что приехал. Не знаю, что бы без тебя делал, — Антон слегка улыбнулся, но иногда было слышно, как он шмыгает носом. — Я… я правда очень сильно тебя люблю и ценю. Спасибо большое. Данил тоже улыбнулся, но ничего на это не сказал. Плечи Антона иногда подрагивали и были сильно напряжены, дышал он тяжёло, прерывисто, и в тишине слышалось его тихое сопение. Видимо, он ещё не отошёл от переизбытка стольких эмоций, поэтому Данил стал аккуратно, почти невесомо поглаживать его по спине. Вскоре Антон заметно расслабился в его объятиях, дыхание выравнялось, и он закрыл глаза, просто наслаждаясь моментом. Пожалуй, именно этого им обоим не хватало в последнее время: спокойствия и тишины, которая сейчас прерывалась чьими-то едва различимыми разговорами на улице. Тепло, исходящее друг от друга, защищало их от вечерней прохлады, которую они не чувствовали вовсе. Не волновало абсолютно ничего: всё плохое вмиг отошло на задний план, а мысли сосредоточились лишь на одном человеке, который был рядом и нежно обнимал. И Антон, который удобно уложился на его плече, улыбался так обворожительно, что Данил просто не мог отвести взгляд. Он мог часами разглядывать его спокойное, раслабленное лицо, слегка приподнятые уголки губ, закрытые глаза, волосы, которые едва заметно шевелилась из-за неощутимого ветра. Такой Антон выглядел крайне уютно и совсем был не похож на того Антона, который его встретил: холодный, раздражительный, необщительный. Сейчас он выглядел счастливо и безмятежно, и именно присутствие Дани сделало его таким. Черемисин уже, кажется, вовсе задремал и отлипать не собирался, но и Данил был совсем не против, потому что уже находиться рядом с Антоном — большое наслаждение для него. Да и тревожить того сейчас было бы просто зверским поступком, ведь он явно давно не спал, судя по мешкам под его глазами. И вид был слегка уставшим; кажется, всё происходящее окончательно его вымотало, что восстанавливаться придётся очень долго. Но и это было совсем неважно. Гораздо важнее то, что теперь они есть друг у друга. Вместе они справятся со всем. — Антон? — тихо, почти шёпотом позвал Гаврилов, наблюдая, как тот недоуменно нахмурился. — М-м? — Знаешь, зачем я ещё приехал сюда? — М-мм? — уже более заинтересованно произнёс Антон, но всё так же очень многословно. — Чтобы забрать тебя ко мне в Москву. Было забавно наблюдать, как он сразу же оживился и слегка отстранился, посмотрев на Данила удивлённым взглядом и хлопая всё ещё слипающимися сонными глазами, пытаясь уловить суть его слов. Даня не смог сдержать лёгкий смешок. — Ну, чтобы хотя бы приглядывать за тобой и не допустить повторения всей этой ситуации, — решил он всё-таки пояснить для особо тормозящих, но Антону это вообще не помогло. Он лишь продолжал пялить в глаза Данила и не понимать, что происходит. — Мне может на украинском тебе объяснить, вдруг так хоть поймёшь? — Придурок, — тихо усмехнулся Черемисин, наконец отвиснув. — Во-первых, не пизди, ти украинську мову не знаешь. Во-вторых, я согласен. — Сразу б так, — ворчливо сказал Данил, на что Антон вновь издал короткий смешок. Стоять вот так, обнимаясь друг с другом, было настолько прекрасно и приятно, что ни один, ни второй прерывать это не собирались. Оба улыбались, не широко, совсем немного, расслабленно, одними уголками губ, размышляя обо всём, думая, как им повезло. Они решили позволить себе отдохнуть от всего мира хотя бы в этот момент, потому что знали, что в ближайшее время начнётся бесконечная суета с переездом. Но они не боялись, потому что вместе с лёгкостью пройдут через всё. — Я тебе и так часто это говорю, но я пиздецки тебя люблю, Дань, — Антон говорил это так искренне и так нежно, что сложно было не поверить в эти слова. — Не отпущу никогда больше. И Данил, видевший эти голубые глаза напротив, понимал, что ему, в общем-то, никуда и не надо. Потому что Антон смотрел на него так доверчиво, по-настоящему любяще, немного даже сонно, и выглядел очень уютно и по-родному. Словно они наконец пришли к тому, что должно быть. Словно всё встало на свои места. Словно они достигли того, чего хотели. Всё наладилось. Всё решилось за считанные мгновения, стоило им только оказаться вместе. А если и что-то не решилось, то обязательно это сделает. — Я и не уйду. Без тебя — никуда, — уверенно и твёрдо ответил Данил, зная, что так оно всё и будет. Антон улыбался, улыбался широко, потому что полностью верил в искренность его слов, потому что тоже знал, что так всё и будет и иначе никак. Знал, что теперь Данил будет всегда рядом с ним, и только от одной этой мысли становилось необычайно тепло на душе. Он не один. У него всегда есть надёжная опора и поддержка. Всегда была. И Данил видел, как Антон аж весь просветлел, как весело загорелись его голубые глаза, как он наполнился счастьем. Засиял, как огонёк. Такой живой, задорный, согревающий своим внутренним светом. Данил поклялся, что больше этот огонёк никогда не потухнет.