Haikyuu!!Сборник, имейджины с Т/и

Сжимаешь трясущимися пальцами подушку, облачённая в огромный тёплый плед. Кусаешь губы, чувствуя металлический привкус крови на кончике языка. Холодные стены спальни давят на твоё хрупкое тельце, перекрывая весь воздух в комнате, и сжимая твои лёгкие с нарастающей острой резью. Ты не можешь никак понять саму себя. Тебе так больно, что его нету сейчас рядом с тобой, или что он всё ещё здесь и никак не уйдёт из твоей жизни? В тот вечер Кей снова слышал через разделяющие вас стены, твои рванные крики, заглушенные его подушкой, на которой ты спала. Ты потеряла счёт времени, не выходя на улицу уже пятый день. Твой сотовый разрывается от нескончаемых непрочитанных сообщений и миллионы пропущенных звонков от своей подруги, но ты даже не в силах была посмотреть, что там творится, так как малейшая яркость экрана бьёт тебя в глаза, что аж хочется выкинуть его куда-нибудь в окно. Твои походы на дальние дистанции заканчивались либо туалетом, либо кухней, чтобы попить воды. Слышишь увесистые шаги Цукишимы и непроизвольно дёргаешься, вспоминая как парень тихонько заходил к тебе, чтобы не разбудить, но ты всё равно слышала, и как он обычно в своей манере, без слов прижимал тебя спиной к себе, одаривая горячим поцелуем в макушку, что в конечном итоге тебя и погружало в сон. Воспоминания с ним вихрем разлетаются по твоей голове, вытягивая из тебя эти самые счастливые моменты, оставляя после себя лишь глубокую пустоту, будто бы их никогда и не было. Укутываешься снова в плед, чувствуя себя так, по крайней мере, хоть немного, но в безопасности. Сам Кей сейчас сидит на просторной кухне, в котором так не хватает твоего звонкого смеха и ароматного запаха клубничных блинчиков, приготовленные тобой, попивая холодный кофе, в надежде вспомнить, когда он в последний раз высыпался, не прислушиваясь к очередным твоим болезненным плачам и тихим вскрикам в подушку, которые с каждым днём сильнее ломали Цукишиму изнутри. Сейчас Кей впервые в жизни не знает, что ему делать и как быть с тобой дальше? Пойти ещё раз извиниться перед тобой? Поговорить об этом? Или просто взять и уйти, навсегда закрыв эту дверь, и перечеркнув всё, что с тобой было, как ещё один пройденный этап его жизни? Как бы то ни было, и о чём не думал, он всё также продолжает сидеть на стуле, попивая свой холодный кофе, добивая собственным чувством вины своё эмоциональное состояние и полностью разбивая такое родное девичье сердце, которое он думал, что никогда не причинит боль. Да, вы поссорились. Да, он тогда ушёл из дома, чтобы проветриться. Да, он зашёл в бар. Да, он напился, хоть ты всегда знала, что парень не выносит алкоголя и ясно теперь, почему. Да, переспал с какой-то девушкой по пьяни, лицо которой он уже и забыл. Случайно, необоснованно, но от этого ничуть не легче. Он чувствует к себе, самое что ни на есть, отвращение, ему тошно от самого себя, чувствуя непосредственно на этой земле себя сейчас самым настоящим говнюком, вспоминая тот день, когда ты просто в слезах молча смотрела на него, хоть парень тогда ждал чего угодно: криков, ругательств, удары, но ты просто молчала, окончательно вырезая в Кее ощущение чего-то родного и близкого перед ним. А сейчас он всё также тихо сидит в пустой одинокой кухне и попивает свой дерьмовый холодный кофе. Слышит маленькие тихие шаги, которые он никогда не спутает с другими, заставляя его сердце томно замереть, а дыхание сбиться. Так ты подходила к нему, чтобы напугать, пока парень готовил вам на двоих завтрак или, когда ты собиралась запрыгнуть на его крепкую спину, обхватив руками шею, и что-то довольно мурлыкать ему на ухо о том, какой он сильный, на что он недовольно бурчал, но продолжал придерживать тебя, чтобы ты не свалилась, или же просто подойти и обнять его со спины, поглаживая руками мышцы груди, а лицом утыкаясь в изгиб лопаток, произнося томно «я люблю тебя». Последнее ты делала чаще всего, и сейчас Кею это впервые так сильно не хватало, хотя бы малейшее твоё касание. Твой силуэт замирает перед ним, и вы оба чувствуете, как невидимый ток боли проходится по вашим телам, застревая где-то в районе груди. Ты так давно его не видела, вновь прорисовывая для себя эти манящие прекрасные черты лица, что так тебе полюбились в нём, даже сейчас: растрёпанный, с глазами, что кричали о длительной бессонницы и вымотанным видом, он всё также продолжал привлекать тебя. Наверное, это и называется любовь. Но чувствовал ли он к тебе всё тоже самое во время ваших отношений? Или это был лишь простой обман, в который ты так глупо верила? Цукишима прочищает горло не в силах что-то сказать. Он видит твою замершую фигуру и готов признаться, что все эти дни, проведённые в одиночестве, не пошли тебе на пользу. Твой вид больше походил на неживой и от этого ему становилось на душе паршиво, понимая, что он есть сам инициатором всех твоих страданий. Хотя то, что ты до сих пор одета в его бесформенную огромную футболку, которая делает тебя такой маленькой и беззащитной перед ним, заставляет его сердце приятно греть и колоть одновременно. — Привет, — тихо произнёс он, разрезая тишину своим эхом, которое до этого было пропитанным твоим заразительным смехом и его широкой улыбкой, которую он дарил только тебе. — Привет, — хрипло отвечаешь ты, вспоминая потихоньку, как это, снова начать говорить с объектом своего обожания и невыносимой боли. — Я за водой. Кей только лишь кивает головой, но с места не сдвигается. Он хочет что-то сказать, но понятие не имеет, что надо говорить в таких ситуациях. Он спрашивал у Ямагучи, но тот не мог дать никакого должного совета, кроме как пожелать удачи своему другу. В признании собственном бессилии парень решил отчаянно позвонить старшему брату, который в свою очередь громко наорал на Кея за его глупость и отвратительный поступок. Сам же Кей полностью выслушал гневную тираду брата, понимая, что это меньшее, что он заслужил. После этого Акитеру дал Кею лишь один совет, мгновенно повесив трубку. «Жди подходящего момента, и когда вы оба будете готовы – поговорите». Момент настал, но Кей не знал, была ли готова ты? Твои хрупкие руки наливали из полного графина в чашку воду, но все мысли находились где-то далеко за реалиями, а именно заняты об одном человеке, который так отчётливо прожигал сейчас взглядом твою сутулую спину. Делаешь маленький глоток, чтобы смочить горло и ставишь чашку обратно на кухонную тумбу. Не поворачиваешься. Слышишь, как отодвигаются ножки стула, царапая паркет, а дальше шаги, что готовы покинуть кухню, лишь бы не видеть твой взгляд полного страдания. Цукишима не готов, он просто не может, боится, что словами сделает ещё хуже, поэтому сбегает. Снова. Но ты прерываешь все его попытки побега, стоило тебе произнести такое тихое и родное: — Кей… Парень застывает в проёме, думая, что ему померещилось. Цукишима ещё несколько раз прокрутил в голове, как ты произносишь его имя, заставляя себя полностью покрыться мурашками, а тело неприятно вздрогнуть. Даже сейчас, но всё также трепетно ты зовёшь его, словно твой голос – его музыка для ушей. Кей медленно разворачивается к тебе и видит, что ты всё ещё стоишь к нему спиной, что наталкивает на мысль о том, что ему всё же померещилось, однако ты рушишь все его догадки, когда тихий вздох вырывается из твоей груди. — Эта квартира принадлежит тебе, — каждое слово давалось тяжело, отдавая сдавливающим комом в горле, — поэтому я сегодня же соберу все свои вещи и завтра уеду. Вернусь обратно в свою квартиру. — Уезжаешь? — Как-то слишком растерянно спросил парень, вовсе не ожидавший от тебя таких слов. — Да. — Хрипишь, сдерживая поток новых слёз, окончательно осознавая, что это конец. Может, так было и правильно, но Цукишима не мог с этим согласиться. Нет, он просто не хотел с этим примиряться и так по собственной глупости потерять тебя. — Т/и, нам нужно поговорить. — Надломлено, но Кей уверен, что сейчас он делает верный шаг. — Нужно, — на удивление, даже для самой себя, ты быстро согласилась, разворачиваясь всем корпусом к парню. Видишь, что тот не торопится что-либо говорить, поэтому собрав всю решимость в кулак, задаёшь вопрос, что мучает тебя с первого же дня, когда ты узнала, что парень тебя предал. — Что ты сейчас чувствуешь ко мне, Кей? Вопрос вводит парня в недолгий ступор, ведь он понятие не имеет, что ему нужно ответить. То есть, ответ очевиден, но насколько он будет считаться правдивым для тебя – ему неизвестно. Но он скажет, скажет всё, как есть, всё, что он думает и чувствует, ведь сейчас выясняются ваши дальнейшие отношения. — Привязанность, доверие, чувство желания…любовь. А ты сама? Ты знала, как ему тяжело давались такие слова, но сейчас тебе было плевать, если он хочет доказать тебе свою искреннюю любовь, то пусть переступит через себя и выскажет её сначала словесно. — Боль, недоверие, предательство, — с каждым словом ты сильнее бьёшь по рёбрам парня, выворачивая наружу все его внутренности. Он понимает, что всё кончено, но всё также хочет надеяться, что грамм твоей любви к нему всё ещё где-то покоится в твоём сердце. — Но…— сжимаешь челюсть, чувствуя, как пелена слёз накрывает тебя. — Почему-то я всё ещё хочу видеть тебя рядом, чувствовать твоё тепло, твой голос, — слёзы неприятно катятся по твоим щекам, — мне больно от того, что ты сделал, Кей, но по какой-то необъяснимой причине я всё ещё люблю тебя, а от этого становится ещё больнее. Обнимаешь себя руками, словно ты маленькая девочка, что отчитывается перед взрослым. Сердце бешено стучит, а сама ты не можешь даже взглянуть в глаза парня, что выражали открытую тоску. — Прости меня. Отзывается эхом в твоих ушах, и ты медленно подымаешь свою голову, видя, как дрожат его губы и как нервно он заламывает себе пальцы. Он вздрагивает и делает небольшой шаг вперёд. Ты стоишь как вкопанная. — Прошу, прости меня, — повторяется он, делая ещё один шаг. — Это была случайность, я не отдавал отчёта в своих действиях. — Ещё шаг. — Если бы я мог всё исправить – я бы это сделал незамедлительно, скажи, что мне нужно сделать, Т/и? Он стоит так близко, ты чувствуешь себя такой мелкой и хрупкой, по сравнению с ним. Он рядом, тут, перед тобой и тебе так сильно хочется коснуться его, почувствовать вновь утраченное тепло, но отдёргиваешь себя, боясь обжечься. Ты смотришь куда угодно, но только не на Цукишиму. — Пожалуйста, Т/и, посмотри на меня. — Длинные пальцы ложатся на твои исхудалые плечи, а по твоему телу проходит целый разряд, заставляя твоё тело вздрогнуть и покрыться покалывающими мурашками. Осознав свою ошибку, Цукишима быстро убрал руки, тихо извиняясь. Ты смотришь на него, и видишь всё те же приятные омуты янтарных глаз, что манят тебя своей красотой. Такие родные, но такие чужие. Всхлипываешь, и утыкаешься лбом ему в грудную клетку, так по-детски и наивно. Цукишима не ожидал от тебя такого выпада, поэтому непроизвольно сделал шаг назад. Пару секунд смотрит, как ты всхлипываешь ему в футболку, и нерешительно, бережно, с особой осторожностью накрывает своими руками твою спину, чуть обнимая. Голову ты всё также держишь на его груди, но руки сами сжимаются в кулаки, которые норовят показать Цукишиме всю ту боль, которую ты познала из-за него. — Почему… — шепчешь ты, вызывая рваный всхлип из твоего горла. — Почему? — Бьёшь кулачком в грудь несильно. — Почему именно ты? Почему не кто-то другой? — Удар. — Почему это всё произошло именно с нами? Почему так больно? Почему ты предал меня, Кей, почему, скажи… Я-я ведь, — голос дрожит, но ты всё также решительно продолжаешь посыпать его грудь, небольшими ударами твои слабых кулаков, которые для него были невесомыми пёрышками, — любила и всё ещё люблю тебя, я…я просто… что же со мной не так? Плачешь, не жалея футболку Кея, продолжаешь бить в грудь, но легче не становится. Тяжёлый вой срывается с твоих губ, и ты борешься с диким желанием упасть сейчас прямо на колени и разрыдаться во весь голос, поэтому нервно сжимаешь футболку на груди Цукишимы, чуть оттягивая её вниз. Тебе больно, и ты снова забываешь как дышать, резь в груди стала только усиливаться. — Прошу… — всхлип парня заставляет тебя притихнуть и посмотреть на него. — Дай мне шанс. Дай мне ещё один шанс, Т/и, — повторяет как мантру и опускает голову тебе на плечо. — Прошу, дай мне второй шанс! Я-я… — Ты чувствуешь, как парень дрожит, его тело полностью обмякает, он медленно съезжает вниз на пол, но также крепко держит тебя за талию, потому что боится, что в один момент ты сможешь раствориться, словно всё это время ты была иллюзией, плодом его больного воображения. — Изменюсь, сделаю всё, чтобы ты вновь была счастливой, переступлю через свою конченную гордость и надутое эго, лишь бы ты снова улыбалась, как прежде. Видеть Кея таким слабым – жалко, видеть, как он просит на коленях, чтобы ты простила его – в разы хуже. Цукишима утыкается в твой живот рвано всхлипывая, ты смотришь на потолок жмурясь, понимаешь, как тебе тяжело сейчас посмотреть вниз, ведь ещё немного и ты точно сломаешься. Кей берёт тебя за руки, оглаживая большими пальцами каждую твою выступившую костяшку, ты тихо скулишь, вспоминая, как парень часто так делал, когда у тебя затекали запястья от непрерывного письма за столом. Спускаешься и вместе с ним оседаешь на пол. Смотришь на его растерянный взгляд и покрасневшее лицо. Такой милый, когда плачет. Улыбаешься, так открыто и искренне, что парень шумно взглатывает и ты видишь, как крохотная слеза скатывается вниз по его щеке. Тянешься рукой, смахивая её большим пальцем и задерживаешь её на щеке. Бегаешь взглядом по его лицу, в надежде за что-то зацепиться. — Кей, — тянешь ты, а парень прикрывает глаза, чтобы вслушиваться только лишь в твой голос. — Я всё ещё люблю тебя, но…— глотаешь неприятный ком в горле, опускаешь голову и снова смотришь, — но я больше не верю тебе. Я просто не могу. — Гладишь его щеку, и чувствуешь, как заметно он напрягся. — Понадобится слишком много времени, чтобы я снова начала доверять тебе. — Я готов. — Незамедлительно шепчет он и снова смотрит на тебя. — Я готов на всё, только не уходи от меня, ладно? Вещи всё ещё не сложены, пустая спальня также покрыта мраком и отчаяньем, на кухне нету вкусных блинчиков и смеха, но есть остывший холодный кофе, который утратил свой тонкий горячий аромат, растворяясь в всхлипах двух разбитых на полу сердец.