***
— Когда-нибудь, — мечтательно начал Сатори, устремляя куда-то свой дальний взор на тёплый рыжий закат, что аккуратно сливался с далеко выстроенной Эйфелевой башней, пока ты любовно сидела с ним на лавочке, прижимаясь к его разгорячённому телу. — Я создам такой шоколад, который будет наполненным настоящей бархатистой музыкой, которую ты исполняешь на скрипке. И любой, кто его попробует – будет думать о том, что ему действительно важно и что в его жизни приносит радость и счастье. Звучит так по-детски и наивно, но ты не сомневаешься, что Сатори сможет, у него всегда всё получалось, поэтому получится и в этот раз. Кратко хихикаешь, сильнее укутываешься в своё пальто и ближе прижимаешься к парню, который о чём-то ещё думал. — Может тогда и назовёшь своё творение в честь меня? — Игриво спрашиваешь и ты видишь, как Тендо серьёзно задумывается над твоим предложением. — Хм, неплохая идея, Т/и. Мне нравится. — Он тепло улыбается, а ты просто не можешь поверить в то, что эта улыбка принадлежит только тебе.***
— Т/и, прошу, ложись в кровать. Тебе нужен покой. — С жалостью смотрит на тебя Тендо, а ты мимолётно вспоминаешь, как с таким видом он просил тебя спеть ему. Жаль, что это было давно. Улыбаешься ему своими бледными, холодными губами. — Я не хочу, Сатори. Слишком долго я лежу здесь. Ходить из угла в угол – единственное, что мне позволено. Парень кривит губы и сжимает их в тонкую полоску: понимает, что спорить с тобой бесполезно. Опускается на край кровати и удушливо вздыхает. Оглядывает твою сутулую фигуру и подмечает то, как сильно ты похудела, и какое стало твоё лицо бледным и усталым. Но улыбка осталась та же, будто только она не познала все тонкости злого мира, оставаясь преданной самой себе. Сатори приподымается и направляется к твоему исхудавшему, потрепавшему тяжёлой судьбой, силуэту. Аккуратно обнимает, целуя тебя в макушку, пытается каким-то волшебным образом передать всё своё тепло, лишь бы ты вернула этот яркий, счастливый вид. Ты вдыхаешь его запах и расслаблено выдыхаешь, прикрывая глаза. Вы стоите в такой позе ещё несколько минут, а время, будто бы остановилось вместе с вами, пока ты, вдруг вспомнив, не оторвалась от парня пронзительно смотря в его удивлённые глаза. — У меня кое-что есть. Кажется, Сатори за этот долгий период смог всё-таки уловить твой маленький живой блеск в глазах, который ему так не хватал. — И что же это? — Ухмыльнулся он, решив подыграть твоей игре. Ты отошла чуть в сторону и машинально проложила путь к шкафчику, что служил тебе, чуть ли не гардеробом. Пока ты находишься в больнице – твои лучшие наряды состоят только из больничной пижамы. Достаёшь оттуда какой-то звенящий предмет и тонкую палочку. Тендо любопытно оглядывается на твои потуги и тут же замирает с открытым ртом, видя, что ты держишь в руках. — Это же… Ты довольно улыбаешься, вертя в руках, немного запыленную скрипку. — Одна санитарка узнала, что я та самая девушка, игравшая в том театре, на котором она побывала. Ей так понравилась моя игра, что она попросила у своей племянницы одолжить ей свою скрипку, раз уж моя находится где-то на чердаке, запыленной и расстроенной. Ты вся горишь от внутреннего детского восторга, а пальцы мелко дрожат от того, что вновь держат сей любимый музыкальный инструмент. Ты кажется даже пропищала, что-то нечленораздельное. Уж точно не для ушей Сатори. — Сатори, — глухо отозвалась ты, опуская взгляд в пол. Вся радость вмиг испарилась, и вместо неё налегла смутная тень. Такая переменчивость знатно насторожила парня. — Я знаю, что мне осталось недолго, — под недовольное отрицание Тендо ты поспешила его резко перебить, — но… — глубокий вдох, — я хочу… — как же это тяжело. — Хочу… Ты справишься. Сможешь. Перетерпишь это. Вы оба. Надо лишь только подождать. Решиться. Топленный шоколад уже застыл и вот-вот треснет. На скрипке осталась последняя струна. Не хочешь говорить. Боишься. Но знаешь, что так будет правильно и правдиво. Всего-то… — Хочу в последний раз сыграть для тебя, Тендо Сатори, — на одном дыхание выпаливаешь ты, чувствуя, как пелена слёз накрывают твои глаза. Смахивать их не торопишься. Поднимаешь взгляд и невольно замираешь, издавая тихий звук. Видишь всю боль в глазах парня и отблески слёз в его уголках глаз, но он не торопится судить тебя и говорить, что это последний раз для него и тебя. Видимо, сам уже давным-давно всё понял, просто боялся признать это. Но ничего, вы же справитесь. Верно? Тендо вновь присел на кровать и принял такой вид, который ты впервые узрела, когда увидела его. Этот взгляд ты не спутаешь ни с чем, ведь он выражал открытое… Восхищение. Становишься напротив окна, тень падает на тебя, прочерчивая каждую выступившую косточку на руке. Ты была для него всё таким же ангелом, даже в больничной пижаме и с бледным видом, с сухими губами и ломкими волосами. Ты оставалась для него всё такой же маленькой, родной Т/и. — Я сочинила песню, — робко проговариваешь ты, — ты будешь первым и последним, кто её услышит, ведь я полностью посвящаю её тебе, Тори. Выпрямляешься, словно ты всё так же находишься посредине зала, перед тысячами зрителей, что готовы слушать тебя, но все они несравнимы, когда рядом с тобой, с любовным, заплаканным взглядом, смотрит твоя любимая и единственная любовь. Мягко проходишься смычком по струнам, играя какую-то неизвестную для парня мелодию, но и при этом, одновременно отдавая чем-то знакомым и родным. Сатори мечтательно прикрывает глаза, пытаясь уловить какой-нибудь знакомый, похожий мотив этой мелодии. И ни что ему на ум не приходит, кроме неожиданно всплывавших счастливых моментов, проведённых вместе с тобою. Осознание приходит так же быстро, как и его скатывающие слёзы по щекам, ведь эта душевная, чистая мелодия – в прямом смысле посвящается ему. Ему и тем воспоминаниям, с которыми вы прожили недолго, но счастливо. А ты играешь. Играешь так, будто вся жизнь, вся суть, все эмоции зависят от того, как ты сыграешь. Пытаешься показать Тендо всю любовь, которую ты получила, благодаря ему. Признаёшься, смеёшься, плачешь – всё об этом говорит тебе твоя наигранная мелодия и ты надеешься, что Тендо почувствует это, примет к сведению и сохранит в своём сердце. Ты просто играешь. Играешь в последний раз. Для своего Тендо Сатори, чьё имя ты так смешно произносишь.***
На кладбище сегодня поистине пусто, но так только спокойнее, лишь изредка карканье ворон выводят из состояния гробовой тишины. Сатори отстранённо смотрит на могилу, что так красиво была укрыта пахнущими цветами красных, спелых роз поклонников, но только Тендо знал, что ты любила белые лилии, которые он сейчас плотно держал в своей холодной, дрожащей руке. — Милая, у меня есть хорошая новость для тебя. — Вглядывается в твои мемуары и всё ещё надеется, что они принадлежат не тебе. — Я наконец смог придумать такой шоколад, который будет для каждого звучать по-разному, ну, то есть…я так надеюсь. — Неловко чешет затылок, и приседает на корточки, проходясь взглядом по твоему выгравированному имени. — Я давал попробовать его ребятам, когда они приезжали навестить меня. Семи казалось, что этот вкус ассоциируется с его любимой музыкальной группой. У Реона это был вкус любимого шоколада, что он покупал в маленькой лавке, когда был маленьким. А Вакатоши такой Вакатоши, — Тендо пустил лёгкий смешок, — ему по вкусу был как обычный шоколад. Правда, он потом всё же сказал, что по вкусу он, как первый мой шоколад, который я изготовил и дал ему попробовать. Не знаю, был ли это комплимент или нет, ведь мой первый шоколад был отвратительным на вкус. Он смутно косится на памятник и перед ним застывает твоё улыбчивое личико, что так же резко перед ним тухнет. — А вот я… вижу тебя. И слышу твою мелодию, что ты мне тогда играла там, в больнице. До сих пор её, иногда, слышу. По правде сказать, это мелодия спасла меня, будто бы ты знала, что я смогу впасть в глубокую депрессию, а твоя игра распалит во мне дух старого вдохновения и я захочу вновь сотворить что-то необычно, что-то…что обязательно посвящу тебе. Хитро, Т/и, а я даже и не понял. Нервно смеётся и чувствует, как маленькие бусинки слёз вновь предательски скатываются по щекам. А ведь поклялся, что больше не будет плакать. Сейчас, когда всё возвращается в прежнее русло, но уже без тебя. Аккуратно, кладёт цветы поверх других, недолго смотрит на