***
Первый учебный год в старшей школе – важное событие для каждого ученика. Дело не только во впечатлении, которое ты произведёшь на учителей и своих одноклассников, впоследствии которого вы будете учиться вместе три года, бок о бок. И не в твоей успеваемости, от которой будет зависеть твоё будущее. Всё это: чистый лист, начало всех начал, где вкус предвкушения неизведанного ударяет тебе в мозг и заставляет кровь бурлить. Ты восторженно охаешь, наблюдая за тем, как огромная толпа учеников плавным течением заходит в школу. Все в томительном выжидании и искреннем восхищении от всего происходящего. Вот она: школьная жизнь. Блаженный этап начала, который ты должна будешь пройти с достоинством. Как начнёшь этот год, так он и поведёт тебя дальше. Набираешь носом побольше воздуха в грудь и плавно выдыхаешь, бодрыми шагами ступая за своими сверстниками. Протискиваешься сквозь толпу, случайно наступаешь кому-то на ногу и искренне извиняешься под возмущённые вздохи. Твоя сумка застревает между телами других учеников, отчего её приходится тянуть на себя. Каждый повторяющийся раз начинает тебя всё больше бесить и, уже не сдерживаясь в своей силе, грубо тянешь школьный аксессуар на себя. Но, как по всем банальным стандартам заядлой классики и закона подлости, уже на пути к двери ты отлетаешь вместе с сумкой в противоположную сторону. Кто-то даже по всей видимости сумел ещё и толкнуть тебя. Твой недолгий пятисекундный полёт заканчивается глухим ударом о чьё-то твёрдое тело, отчего ты вконец приземляешься на асфальт, роняя свою сумку, и пачкаешь в пыли до идеальности оглаженную юбку. Громко шипишь и недовольно косишься на блондинистого парня в очках, силуэт которого заслонял тебе солнце, отчего ты не могла толком его рассмотреть. Однако его сияющие блики в очках и надменная ухмылка мог бы заметить даже слепой. — Забыла о существовании своих ног и равновесия, дикарка? — безразлично поинтересовался он, словно и ответа ему не нужно было, ведь всё и так кристально ясно. Такой нравственный тон неприятно задел тебя, из-за чего ты сильно насупилась и незамедлительно встала с места, отряхивая юбку и расправляя рукава рубашки. Гордо вздёрнула подбородок, чтобы хоть как-то совладать с его нечеловеческим ростом. Его это только позабавило. — Тебя забыла спросить, каланча! Мебель завозится с другой стороны школы, чтоб ты знал! — ядовито выплюнула ты, а затем резко развернулась и быстро пошагала к дверям школы, так и не удосужившись выслушать этого кретина. Начало всех начал, говорите? Хрень всё это! Сейчас ты молилась лишь о том, чтобы этот урод не попался тебе в класс.***
— Сказать по правде, я подумала о тебе также, — задумчиво хихикаешь ты, вспоминая светлые моменты былых воспоминаний. Давно вы уже так не обсуждали ваше совместное прошлое. А обсуждали ли вообще? От этого простого вопроса ты впала в лёгкий ступор. — Это было и так понятно, знаешь ли, — фыркнул Кей, однако это выглядело более непринуждённо, чем пытаясь скорее выбесить тебя. — Твою удушающую ауру озлобленной убийцы могли учуять даже учителя. — Поэтому учителя никогда не ставили нас с тобой в пару, — ответила ты. — Никогда. — За исключением одного. — За исключением одного, — согласился парень, а затем добавил: — Тогда оно началось. Ты недоумённо моргнула, убирая ладонь со щеки. — Началось что? Цукишима недолго смотрел в окно, которое уже начинало потихоньку светать, затем отстранённо посмотрел на тебя словно не верит в то, что собирался сейчас сказать. — Я влюбился, — легко пожал он плечами. Что… Эхом отбивалось у тебя в голове. Твои глаза потрясённо округлились и глянули на парня, что максимально старательно пытался держать вид неприступного мачо, якобы его всего это никак не касалось в данный момент. Всё это время, и он молчал. Не говорил, не делился и не шептал. Хотя, естественно, чего ты могла ещё ждать от Кея. Он ни за что бы не стал так делать. Просто такой человек и его не изменить, сколько бы не пытайся. Поэтому вы хотите развестись? Нет. В недоверии ты хмуришь брови и замечаешь, как Кей театрально закатывает свои глаза, явно раздражаясь твоему неверию. — Ты не говорил мне об этом, — скрестила руки на груди. — Ты никогда не спрашивала. — Долетело до твоего уха простой ответ. — Почему именно в тот момент? — настояла ты, надеясь, что Цукишима ответит. — Почему в тот момент я влюбился в тебя? — перефразировал он заданный ему вопрос и, увидев твой настойчивый кивок, опустил голову помассировав двумя пальцами переносицу, чуть приподымая очки, а затем глухо рассмеялся. — Не знаю, выдался хороший случай. — Кей, — назидательно с серьёзным тоном проговорила ты, — я обожгла твою руку горячим кофе, из-за чего ты не мог посещать некоторое время волейбольный клуб. Как после такого можно было влюбиться? — изумлённо выпалила ты, положив руки на стол. — Я думала ты меня по стенке вместе с этим кофе размажешь. — Признаться честно, я думал об этом, — весело ухмыльнулся он, а ты надулась. Его быстрый взгляд скользнул по тебе, и ты могла точно поклясться, что увидела в его глазах малые крапинки тепла. — Но было в этом что-то… особенное? Как и то, что мы всё-таки начали встречаться. — Никто не мог поверить в это, — согласилась ты, прикрыв глаза. — Особенно твоя команда. — Да, — протянул он, видимо, погружаясь куда-то в свои воспоминания. — Особенно, они. И вновь тишина. Однако в воздухе больше не ощущалась эта разительная духота, которая душила вас разом. Кажется, ты даже смогла уже разобрать один из документов. — Здесь много приятных воспоминаний, — мягко доносится до твоего уха, и ты отрываешь свои глаза от листовок, смотря уже на Цукишиму, что теперь блуждал взглядом по вашей кухне. Коротко оглядываешься тоже, а затем вновь утыкаешься носом в бумаги. — Плохих тоже навалом, — тихо добавляешь, и хоть лицо парня тебе не было видно, ты знала, что сейчас он смотрит на тебя. — Мы всегда умели их сглаживать, — со странной заминкой ответил он, отчего ты посмотрела на него. Увидев этот красноречивый взгляд, ты густо покраснела. — Да, умели… Даже здесь, на этой кухне, умели. Ты помнишь этот жар, что напоминал тебе огромный сгусток магмы, который скапливался в низу твоего живота, когда Кей кинул тебя на стол, припадая сухими губами к твоей шее. Его сильные руки держали тебя за бёдра, сильнее надавливая тебя открытой промежностью на его пульсирующий член. Ты громко вздыхала, когда одним ловким движением он снял твою майку, прижимая тебя к своей груди и ты могла точно слышать биение его сердца. Твои пальцы зарывались в его светлые волосы, чуть оттягивая их на затылке. Кей шипит, обнимает тебя, а после сбрасывает с вас обоих остатки белья. Ты помнила, ты видела, ты знала, что в этот момент он будет проявлять тебе ту самую любовь, которую он не может дать тебе в повседневности. Его глаза, что затягивают тебя до самой Луны, его нервно подрагивающая грудь и тяжёлое дыхание в твоё ухо вызывали дрожь по всему телу. Его рот приоткрыт, когда он медленно входит в тебя, а твой стон утопает в изгибе его шеи. Усаживаешься поудобней и держишься за его плечи, твои губы мягко скользят по его, словно дразня. Кей сжимает челюсть, начиная двигаться в тебе, а ты не выдерживаешь и тянешь его к себе за очередным жаждущим поцелуем, играясь с его языком. Ты помнишь, всё помнила. Как-никак, счастливые деньки… Поэтому вы хотите развестись? Точно нет. Приходится насильно возвращать себя в реальность и снова омываться пустым одиночеством. Мотаешь головой и протягиваешь парню документ, из-за чего он недоумённо вскидывает брови. — Вот, подпиши здесь, — указываешь карандашом на пустой прочерк, где должна присутствовать его подпись. Цукишима, с неприсущей ему неуверенностью, аккуратно забирает из твоих рук бумагу и странно смотрит на неё. Ты неловко поёжилась на стуле, желая уже спросить, в чём дело? Что его останавливает? Чего ты хочешь, Кей?! Просто скажи. Хоть что-нибудь, чтобы заполнить эту пожирающую пустоту в сердце, где нет ничего кроме сомнений. Пусть ты окажешься не одной такой: загнанной и напуганной. — А правильно мы вообще поступаем? — незаинтересованно вопрошает он, но ты видишь эти горящие искры в его глазах. И тут всё вокруг замирает. Ничего больше для тебя не существует, кроме этих ненавистных документов и вас двоих сидящих за этим столом и остывшим чайником. — Правильно, что, покончив со всем этим, мы не будем потом жалеть? Нет. — Да. — Отвечаешь ты, но слишком неуверенно. — Мы слишком разные с тобой, Кей, так будет лучше. — Пф, дело не в нашем различии, Т/и, мы просто не были к этому готовы, — фыркнул парень, нахмурившись. Ты тоже заметно помрачнела. — Ты сам согласился на это. — Помнится мне, что это была твоя идея, — надавил на своём Цукишима, затем же, не подумав, грубо добавил: — Неужели так хотелось поскорее избавиться от меня? — Ч-что… нет! — в сердцах ответила ты, чувствуя яростный укол в грудь. Вот значит, как он думает о тебе. Хотела избавиться? Смешно и очень больно. — Неужели ты такого мнения обо мне, Кей? Знаешь, что? Я не знала, что надо было ещё делать, ясно тебе! — Что угодно, но точно их не обрывать! — вспыхнул он. — Ты сам на это согласился! — не выдержала ты, закричав. — Не пытался остановить даже, словно это для тебя ничего не значило. Словно это было для тебя, как само собой разумеющееся. И не смей винить только меня в этом! Я хотела быть с тобой, я любила тебя, но ты ничего не сделал. Не отрицал и даже не отнекивался. Будто ты и сам только ждал этого, — прошипела сквозь зубы ты, аки ядовитая змея. — Я был зол! — воскликнул он, ударяя кулаками по столу, отрезвив вас обоих. Часть бумаг подпрыгнуло на месте, а твой карандаш и вовсе упал, закатившись куда-то под стол. Кей устало склонился вниз, выдавая наружу всю свою скрывавшую печаль. Ты затихла, не желая даже и слово вставить. — Я… хотел всё исправить, хотел всё вернуть, сказать это чёртовое «нет», но был так зол, что по глупости согласился на этот идиотский развод, — подавленно закончил он, а после поднял свою голову, чтобы увидеть твои эмоции, которые бушевали по тебе, словно разъярённый шторм. Ты жмуришься, потому что чувствуешь, что сейчас расплачешься, как та маленькая девочка, которую ты когда-то знала, которую ты когда-то считала сильной и смелой, что сможет принять верное ей решение. Почему всё так тяжко? Почему ты не можешь просто быть счастливой? Что ещё нужно сделать для этого, чтобы наконец перестать наступать на те же грабли? Мягкий голос Кея зовёт тебя, отчего ты шмыгаешь носом и поднимаешь свои чуть покрасневшие глаза. Он тихонько выдохнул, собираясь с мыслями. Сейчас или никогда. — Ты хочешь разводиться? Твои глаза распахиваются, а рот заметно приоткрывается. Ты думаешь, что лучшего вопроса в данный ситуации и быть не может. Хоть и задан он был с большущей заминкой. Но в этом весь Кей. В этом вся ты. Поэтому вы разводитесь? Да. Потому что вы всё ещё те самые два идиота, что когда-то столкнулись на школьном дворе. — Нет, — тихо ответила, а затем повторила более легко для себя: — Нет, не хочу. Кей коротко кивает и подымается со стола, поворачиваясь к тебе спиной. Ты оглядываешься по сторонам, замечая, что на дворе уже утро, а за окном начинают распеваться птицы. Бросаешь рассеянный взгляд на немного смятые бумаги на столе, что всё ещё терпеливо, и будто с насмешкой, ждали вас. Опускаешь голову вниз, нервно крутя кольцо на пальце, которое ты так и не сняла. Просто не могла снять, иначе бы это означало, что ты действительно не хочешь быть с ним. Что ты осознано поставила точку в этих отношениях. Какие же вы всё-таки глупые, просто идеальное сочетание. — Что нам теперь делать? — неуверенно спрашиваешь ты. Кей медленно разворачивается к тебе, а на его губах расцветает полюбившаяся тебе ухмылка. Ответ прилетел незамедлительно, словно он и ждал от тебя этот вопрос. — Предлагаю пойти сейчас в кафе и выпить по чашке горячего кофе. — Задумчиво набрасывает на себя пальто, и пронзительно смотрит, в ожидании твоего ответа, а ты понимаешь, что более символичного жеста он и не мог тебе предложить. — Кофе… звучит заманчиво.