честно сказать архонт мало что забывал или упускал за свою достаточно длительную жизнь. и мы предпочтем сказать что он лишь спал в ту ночь, в своей наполовину пустой кровати. и поэтому почти ничего с того дня не помнит. в ту ночь что город был взбаламошен, поднят на уши и перепуган. как никак, главный рыцарь ордо фавониус, один из сильнейших, находится на грани. в ту ночь что архонт впервые в жизни хрустел пальцами, и кажется вместе с ними на части свою уставшую душу ломал.
многим покажется что он весьма хладнокровен, посчитают его покой нерушимым. верно, именно так они и должны считать. это именно то, каким он себя подаёт перед публикой.
и конечно же, великому архонту не пристало стоять в толпе зевак и обеспокоенных жителей. ломать пальцы, и выглядеть настолько уязвимым, что тронь хоть кончиком ногтя, рассыпется в секунды.
не пристало богу, столь переживать на счёт простых смертных. вздор, какая дурость.
моракс всё сидит у камня, и снова ждёт.
***
в предрассветное, самое тёмное время, когда жители уже разошлись по домам, чжун ли крадётся к единственному, небольшому окну в подручной операционной, лаборатории лизы.
из окна пробивается яркий фиолетовый. мало что видно, почти ничего. чжун ли лишь полагается на интуицию и некую связь. сердце, всё ещё должно биться. он оседает, стекает по каменистой стене вниз, прячет лицо в коленях, и одной руке. другую прижимает к сердцу, не бейся за двоих, не надо. просит он мысленно, пустоту?
пронизывающий холодом ветер, делает лишь хуже, втыкается иглами в кожный покров, медленно проникая внутрь, причиняя больше боли. в какой-то момент, он думает что перестал дышать. и истекает кровью с головы до ног.
мозг правда интересный орган, сейчас он вытаскивает все самые тёплые и счастливые воспоминания. те что наполнены комфортом, уютом, утренней негой и любовью.
он фантомно ощущает смуглые пальцы, синие глаза и губы. пару раз отключается беспокойным сном где всё те же воспоминания погружают в себя реалистичнее. вводят в заблуждение. он всё бредит что альберих жив, ему всё видится целый, невредимый. стоит перед ним и улыбается своей настоящей улыбкой, обнажая пару небольших клыков. и обнимает так, что кажется все горевшие в страдании, неизвестности и ожидании органы заливаются молоком, и мёдом, мягко, тепло. раны затягиваются быстрее. и архонт даже чувствует что более не хочет спать. одни объятья стоили всех самых ценных ресурсов.
холодно.
чжун раскрывает глаза и видит лишь тёмную траву. он пару секунд панически ищет слишком родное тепло, объект своего спокойствия и умиротворения. и лишь потом, увидев неизменно ярко фиолетовый,
осознаёт.
это был лишь сон.
архонт тянет измученную, но широкую улыбку. как же не сойти с ума, немыслимо. разве можно ещё больнее, разве так может быть. неужели даже боги настолько уязвимы. он считал людей хрупкими, его чувства не отличаются почти ничем. горячие слезы сперва появляются совсем одинокие, но их становится всё больше. они льются ручейками, будто с ледника, ручейки стремятся вниз по склону. какова вероятность захлебнуться ими, и скончаться в муках?
время тянется до невозможности долго.
чжун ли больше походит на статую, старую, запылившуюся статую, с посеревшими в ожидании глазами.
внезапно фиолетовый пропадает, он даже немного упускает этот момент, запоздалая реакция и вот он подрывается, смотрит в окно, в котором ничего не видно из-за какого-то рыцаря. архонт бежит и буквально влетает в библиотеку лизы, а после и лабораторию. пара рыцарей у дверей не составили для него существенную преграду. джинн хочет возразить или хоть что-то сказать, но её осторожно останавливает лиза. показывая всем видом, что лучше ничем не мешать. и отдает другим приказ чтобы вышли все, без исключения.
дыхание спирает, как дышать?
архонт камня, теряется и забывает как это, доставлять кислород в лёгкие, он сжимает кулаки и боится двинуться в сторону койки, он видит там слишком бледное, раненое, измученное и не здоровое тело. поворачивается в сторону лизы с джин. у них слишком грустный и истощенный вид, и можно поклясться что он взглядом умоляет их сказать что это нормально, что кэйя жив, что обязательно поправится, что будет рядом, что не бросит, что бы сказали. что?
чтобы соврали.
— мы использовали все известные нам способы, зелья, заклинания, мы проводили обряды. — лиза делает паузу чтобы отдышаться, не задыхаться от сухости во рту, и безысходности происходящего.
каждое её слово ощущалось как кинжал, воткнутый в него по самую рукоять.
— но ранение полученное в бездне настолько глубокое, и сильное что не поддается ничему. — джинн гладит её по спине, лиза глотает ком в горле пытаясь держаться — моракс, прости. ему осталось совсем немного.
они спешно покидают лабораторию, за дверью обе падают, устали, истощены, подавлены.
моракс громко дышит, рычит в нем мешается дикая, животная ярость с дикой болью. прекрасное тело его прекрасного кэйи, столь повреждено. он подходит к знакомому телу, уже переложеному в более удобную кровать чем операционный стол. кэйя дышит слабо, мягко улыбается. в уголках его глаз капельки кристальных слез.
— прости, меня.
чжун ли выдыхается, слезы напротив пробивают на новые. а ведь казалось он забыл что такое плакать. он сжимает слабые ладони в своих, прижимается лбом ко лбу напротив и стискивает зубы.
— не извиняйся, я был так глуп. мне стоило поступить иначе.
моракс прикладывает ладонь на ранение.
— чёрт, что за мерзость они в тебя, всадили. — он сжимает челюсти и медленно выдыхает. — у меня, не получается.
— тише, — кэйя касается ладонью щеки архонта и смотрит с нежностью. — тише чжу, вижу тебя таким, — делает вдох, — впервые. всё хорошо.
— кей, пожалуйста, не закрывай глаза.
— м? идём, — альберих осторожно отодвигается, освобождая место рядом с собой, — ложись.
архонт осторожно ложится рядом, потирается носом о нос кэйи, целует его лицо совсем беспорядочно, мягко, не спеша. обнимает, хочет как можно крепче и ближе, но знает - нельзя. и обнимает со всей осторожностью. вдыхает у шеи любимый аромат.
— я так скучал.
кэйя целует его лицо точно также как и он. останавливается у губ. и если архонт предпочел бы не мучить его этим недостатком воздуха, то кэйя решил по-другому.
поцелуй выходит тягучий, медленный, нежный, но с горьковатым привкусом. с привкусом, прощания.
с окна падают мягкие, светлые лучи рассвета.
моракс обнимает его, дышит у макушки, ощущает слабое дыхание на шее. и чувствует как время кончается. кэйя всё слабее. всё холоднее, и тише.
— я люблю тебя.
