Remember me

      Сколько времени я просидела на этой гребаной земле, смотря на удаляющую спину Отца, круглыми, полными страха и удивления глазами, я бы не сказала, даже если бы от этого, зависела моя жизнь. Неторопливой походкой, Иосиф направился в сторону своих людей, которые кольцом сомкнулись вокруг него. Вопросы в голове, роились как рассерженные пчелы, готовые в любой момент укусить, впрыскивая свой яд, и оставляя нарывающие раны.       Как бы сильно мне не хотелось предаться самоистязанию, отдаться этому потоку, который унесёт меня в далекие уголки разума, так же сильно, я заставляла себя, не допустить этого. Здесь люди, которые рассчитывают на мою помощь, и я не могу их подвести. Потихоньку, я начала вставать. Каждое движение отдавало болью в мышцах и суставах, но, сжав челюсть и собрав всю силу воли, у меня получилось. Медленно, но верно, я направилась в сторону вертолета. Вокруг стояла темная ночь, и, если бы не огонь, опутавший наш вертолет, можно было подумать, что ты ослеп.       - Воля Господа была таковой, дети мои. – громогласно произнес Отец. – Грешники пришли в наш храм, но единственное, что нашли, лишь свою кару.       Проповеди под луной? Неплохо, отче, неплохо. Тот факт, что Иосиф был сейчас слишком занят, чтобы уделить нам, грешникам, своё внимание, очень даже меня обрадовал. Но оставалось незнание: свободны ли мы сейчас, или нас ждёт что-то кошмарнее?       Наконец подойдя к вертолету, внутри я увидела лишь Уайтхорса и Бёрка. Хадсон, как и Пратта, нигде не было видно. На голове маршала красовалась огромная шишка, по которой я могу сказать, что, если мы переживём данный эпизод, она будет болеть, ой, как долго. Видимых повреждений на Уайтхорсе я не заметила, но повод ли это радоваться, раз шериф, так и не пришёл в себя? Тихо, насколько это было возможно, я влезла в вертолет. В кабине было ощутимо жарко, пот сразу начал скапливаться на лбу, стекая солеными дорожками в глаза. Первая попытка привести шерифа или маршала в чувство, потерпела крупную неудачу. Они совершенно не реагировали на мои действия. Понимая, что каждая секунда на счету, я начала отчаянно трясти шерифа за плечи.       - Ну давай же, Уайтхорс, твою мать. – шипела я. Слабая надежда, что сидела где-то внутри, постепенно начинала гаснуть.       Внезапные крики одобрения, свист и хлопки, отвлекли меня. Отец всё ещё вещал свои занудства, под одобрительные вздохи и охи, преданных щеночков.       - .. но что бы не совершили эти грешники, их ещё можно спасти. – Иосиф вскинул руки в небо.       - Да ради ты Бога, закрой рот. – зло проговорила я, смотря в сторону Отца.       - Поддерживаю, салага. – прохрипел Уайтхорс. Я резко обернулась в его сторону, было видно, что открыть глаза, для него уже тяжелое испытание. Он приподнялся, держась при этом за бок. – Но знаешь, маму мою трогать было необязательно, я бы и так встал.       Я испустила вздох облегчения, при этом улыбаясь, как полная идиотка. Одна проблема решена, осталось всего.. сколько? Пратт и Хадсон так и не появились, что вызывало дикое волнение.       - Вы сможете самостоятельно отсюда выбраться, и за компанию прихватить с собой маршала? – спросила я у Уайтхорса.       - Так рано покидаешь вечеринку? – выдавив из себя усмешку, произнес шериф. – Где Хадсон?       - Поэтому я и прошу вас забрать маршала, пока я буду искать их с Праттом.       - Не самое время, что бы сказать такое. – тяжело выдохнул шериф. – Но, с Богом.       Я лишь криво усмехнулась. Пришло время думать логически, до того, как я вылезла из вертолета, Хадсон была ещё там. Рядом со мной, на поляне, её тоже не было. Через окно иллюминатора, я посмотрела в противоположную от той поляны, на которой произошел мой разговор с Отцом, сторону. Небольшая дорожка вела в лес. Аккуратно выбравшись из вертолета, я на корточках пошла по ней. Помогая себе руками, я вдруг влезла во что-то густое. Приблизив руку к лицу, я смогла разглядеть, что это такое. Кровь. Заставив себя думать более позитивно, я продолжила свой путь к лесу. Как только мне удалось выйти из поля зрения сектантов, я выпрямилась. Здесь стало гораздо тише, но при этом, и гораздо темнее. Идти наобум казалось глупой затеей, кричать, собственно тоже. Можно тогда сразу идти к Отцу на поклон, при этом обмотав себя подарочным бантом. Простите, но не сегодня. Осмотрев ближайшие кусты, я не обнаружила ничего полезного.       - Думай, Ана, давай же. – укорила саму себя. – Мозг, то есть.       Некоторое время, я топталась на одном месте, грызя собственный разум, за потерянное время. Вдруг, на ум пришла мысль.       - Я же брала с собой телефон. – резко начала выворачивать все карманы. Как назло, он оказался в кармане, в который я полезла самым последним, но, хотя бы, он был на месте. – Только будь живой, прошу.       Сказать, что его потрепало – промолчать. Экран разбит настолько, что даже не ясно, куда точно следует нажимать. Но, на последних издыханиях его жизни, мне всё же удалось включить фонарик, при этом, прикрыв его рукой, что бы на поляне его не было видно. Как только дорога передо мной осветилась, я увидела крупные капли крови на песке. Они указывали мне точный путь, по которому я направилась быстрым шагом. Голова пульсировала, кровь опять начала вытекать из раны, но на это не было времени. Подойдя к небольшой опушки, я увидела Хадсон. Она сидела, прислонившись спиной о дерево. Рукой она сжимала правое бедро, пытаясь остановить кровотечение. Её тяжелое дыхание резко разрезало тишину, которая окружила нас.       - Джоуи. – я подбежала к ней настолько быстро, насколько могла. Как только я оказалась рядом, она притянула меня к себе, и, несмотря на боль, крепко обняла. По её щекам текли горячие слезы, и казалось, ещё немного, она в них захлебнется. Я легонько отстранилась, взгляд упал на её ногу. Из её бедра торчал острый металлический прут.       - Я..я. – громко всхлипнула Хадсон. – Я испугалась и уползла в лес. Прости меня, пожалуйста, я оставила вас. – Снова громкий всхлип, который постепенно превращается в истерику.       - Джоуи, послушай меня. – обхватив её лицо руками, я заставила посмотреть мне в глаза. – Мне нужно, что бы ты успокоилась, понимаешь? Нам нужно выбираться отсюда, но я не могу всё сделать одна.       Она медленно прикрыла глаза, слезы продолжали катиться, но с каждой секундой, их становилось всё меньше. Она сделала пару долгих вдохов, а затем, открыв глаза, посмотрела на меня и коротко кивнула. Я понимала, что быстро уйти нам не удастся, рана на ноге у Хадсон была серьезной. Вытаскивать прут, также опасно, она умрёт от кровопотери ещё до того, как мы выйдем с этой опушки.       - Джоуи, ты не знаешь, где Пратт?       - З-знаю. – тихо прошептала она. – Он у людей Отца, они забрали его до того.. до того, как Отец начал говорить с тобой.       - Чёрт. – я резко встала, голова пошла кругом, так что пришлось схватиться рукой за ближайший ствол. Этот поворот в планы не входил. Сейчас, передо мной стоит сложнейший моральный выбор: бросить Пратта, но спасти всех остальных, или же попытаться вытащить Пратта из цепких лап сектантов, при этом подвергнуть всех остальных опасности. Прижавшись лбом к стволу, я почувствовала сильнейшую усталость. Не по своей воле, я сейчас играю роль палача, который должен решить, кому суждено сегодня умереть. Во мне начала закипать ярость, она поднималась из самых глубин, заполняя легкие, поднимаясь по горлу и оседая на языке. Во рту стало противно, что захотелось тут же сплевать. Сжав руку в кулак, я со всей силы ударила в дерево. Боль отрезвила меня, но это мерзкое чувство не прошло. Обернувшись к Хадсон, я поняла, что всё это время она наблюдала за мной. Нацепив на лицо маску безразличия, будто актриса, которая играет свою роль в античном театре, я подошла к ней.       - Давай, я помогу тебе встать. – встав около неё на одно колено, она обхватила одной рукой моё плечо. Второй рукой Хадсон схватилась за ствол, постепенно приподнимаясь, перекладывая свой вес, на здоровую ногу. Как только мы оказались в шатком, но вертикальном состоянии, мы молча двинулись к вертолету. Джоуи сопела, как паровоз, цепляясь за каждый выступ и корень. Я лишь сильнее обхватила её, покрепче сжав зубы. Силы понемногу начинают иссякать, адреналин, который всё это время бежал по венам, выходит из организма.       - Мы спасём его? – тихо проговорила Хадсон. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы ответить ей. Я не знала, что ей сказать, как поступить.       - Никаких «мы». – резко отрезала я. – Предлагаешь носить тебя на руках, пока ты будешь набивать задницы сектантам? Или ты, как Супермен, стреляешь лазерами из глаз?       Послышался хриплый смех Хадсон. Она, как и я, прекрасно понимала, что ничем не сможет мне помочь. Наш разговор прервался так же резко, как и начался. Мы продолжали идти к самолету, но казалось, что мы идём уже целую вечность. Подняв голову к небу, я увидела, что оно усыпано звездами. Будто миллионы капель краски на черном холсте, которые переплетаются и сливаются в невероятные образы. Мысли вернули меня к Пратту, я понимала, что не могу его оставить. Придется чем-то жертвовать, но, в любом случае, не этими людьми. Во мне просыпалась другое чувство, которое в данный момент, было ничем не мотивировано – вина. Возможно, это потому, что я так легко отделалась после крушения. Или же за этим стояло что-то другое? Они знают твоё имя. В голове резко всплыли события из церкви, а затем и разговор с Отцом. Нервное поведение членов команды, когда я спросила у них про фотографии.       - Я была здесь раньше? – резко прервав тишину, спросила я.       Хадсон ощутимо напряглась, даже приостановилась на мгновение. Она молчала, при этом уперев взгляд себе под ноги.       - Хадсон, – я остановилась, а затем обернулась к ней. – Ты должна сказать мне.       - С чего ты взяла? – тихо произнесла та.       - Ну даже и не знаю, с чего начать. Может потому, что в нашу первую встречу, шериф будто узнал меня? Или же ваша реакция в вертолете, когда я спросила про фотографии? – резко выпалила я. – Или нет, самое интересненькое. Что сраный сектант, которого я вижу в первые в жизни, знает моё имя, а его семейка, при этом, кидает мне какие-то претензии.       Злость заполнила меня до краев. Подсознательно, я понимала, что эти люди мне врали. Мне все вокруг врали, но ради чего? Никто не спрашивал меня, какого это, вставать по утрам, и не помнить целый год из жизни. Никому не было интересно даже поинтересоваться, как я себя чувствую. Но я держалась, ни разу никому, не сказав о том, как я себя на самом деле чувствую. И что я получаю взамен? Ложь.       - Послушай. – замялась Хадсон. Было видно, что она держится из последних сил, чтобы не рассказать мне что-то важное. – Это не моё право тебе рассказывать. Я правда хочу, но..       - Но что? – сложив руки на груди, спросила я. Хадсон проковыляла к дереву, опершись об него, чтобы не утомлять ногу. - Смысл моего пребывания здесь вообще?       - Мы с самого начала были против этой затеи. – она поджала губы. – Но Бёрк сказал, что так нужно, он сказал, что потом обязательно тебе всё расскажет. Мы не знали, как ты отреагируешь на всё это, ведь ты была очень близка с И..       Окончание фразы я так и не услышала, зато услышала шуршание кустов, недалеко от нас, а следом, и голоса, которые с каждой секундой становились всё громче. Я подбежала к Хадсон, как только она закинула руку на мои плечи, мы, насколько быстро позволяла нога Джоуи, двинулись в сторону вертолета.       - Я отведу тебя к шерифу, затем вернусь за Праттом. – сердце билось, как сумасшедшее. – Но потом, вы мне всё расскажите.       Увидев впереди человеческий силуэт, мы резко остановились. Человек подходил всё ближе и ближе, пока я не распознала в чертах лица, одного из сектантов. Мы попятились назад, но спинами, ударились о что-то теплое. Аккуратно повернув голову, я увидела ещё одного последователя. Посмотрев налево, я увидела ещё человека, который медленно выходил из-за деревьев. Они молчали, только пристально уставились на нас. В руках они держали факелы, видимо сделанные из того, что нашли на месте крушения. Их кожа была настолько бледной, что кресты на их лбах, выглядели так, будто были вырезаны ножом, хотя, может оно так и было. Я также успела отметить, что у некоторых был сильно расширен зрачок. Не хватало здесь ещё и поехавших головой наркоманов. Хадсон лишь ближе прижалась ко мне, проглатывая подступающие слезы. Прошло минуты две, но никто из нас не сдвинулся с места. Они обступили нас, как гиены, готовые к нападению. Как только я открыла рот, чтобы сказать им то, что я о них думаю, кольцо начало размыкаться. Вперёд вышел человек, сильно ничем не отличавшийся от всех остальных. Но ощутимо, он имел больше власти, чем те, кто окружал нас последние несколько минут.       - Отец ждёт вас. – тихо проговорил он, встав напротив нас.       - Да неужели? – саркастично ответила я, на что Хадсон ещё больше затряслась.       - Он прислал нас сюда за вами, так что прошу, последовать за мной.       - Любезное, конечно, предложение, но мы как-то пас. А Отцу можете сказать, чтобы шёл нахер. – мило улыбнулась последователю. Он лишь устало тряхнул головой, а затем посмотрел на меня, как на неразумного ребенка. Затем, щелкнув пальцами, из-за деревьев вышло больше людей. Они медленно двинулись в нашу сторону, но остановились около «главаря».       - Вы можете пойти с миром. – сложил руки, как в молитве. – А можете выбрать, более сложный путь. Каков ваш ответ?       - У нас нет другого выхода. – тихо прошептала Джоуи.       Откровенно, меня это уже начало бесить. Постоянные условия, никакого собственного выбора. Внутри был лишь гнев, который привёл меня в действие. Отцепив от себя Хадсон, я медленно подошла к вещателю. Улыбнувшись ему самой обаятельной, насколько я могла, чтобы не выглядеть, как гиена, улыбкой, я со всей дури ударила его в нос. Сектанты не поняли, что произошло. Но как только вещатель заорал, схватившись за кровоточащий нос – они сразу опомнились. Меня сразу же оттащили от главаря, и, судя по крикам Хадсон, до неё тоже добрались. Меня не тащили, нет, мои ноги даже не касались земли, меня просто несли. Понимая, что вырываться бессмысленно – я успокоилась. Как только мы вышли (ну, кто-то вышел, а кого-то вынесли, не хватало только яблока в рот), я сразу заметила Иосифа. Он стоял возле вертолета, а около него, на земле, сидел Бёрк, Уайтхорс и Пратт. Увидев нашу процессию, Отец вопросительно приподнял брови, на что я громко хмыкнула, и добавила себе несколько баллов за старания.       В то время, пока нас ставили на землю, появился вещатель. Кровь успела уже немного засохнуть, оставляя багровые разводы на его белой рубашке. Отец в очередной раз приподнял брови, но оставался таким же немногословным. Я стояла прямо, глядя прямиком в глаза Пророка. Помощник Отца начал что-то быстро ему объяснять, но тот прервал его, подняв указательный палец. Он так же, как и я, смотрел мне прямо в глаза.       - Ты полна гнева, дитя. Я вижу его в твоих глазах. – слабо улыбнулся Отец. – Я помогу тебе от него избавиться.       - Лучше бы мне кто-нибудь помог избавиться от тебя. – легкий смех Иосифа пронесся по поляне.       - А ты всё такая же.       Краем глаза я заметила, что Хадсон становится всё хуже. Нога опять начала кровоточить, лицо стало бледнее. Я быстро подошла к ней, обхватив её за плечи. Как только я подняла голову, Иосиф стоял возле нас, пристально разглядывая ногу Джоуи. Не ожидая такого тихого приближения, я даже вздрогнула.       - Не нужно себя мучить, присядь. – указал рукой в сторону остальных членов команды. Отойдя на несколько шагов от нас, он протянул ей руку. Страх Джоуи был ощутим, но она вложила свою руку в его открытую ладонь, ускользая из моей хватки. Отец довел её до команды, что очень меня удивило. Затем, он обернулся ко мне.       - Мы так и будем продолжать этот бессмысленный разговор? Или ты уже скажешь, что хочешь от нас? – не выдержала я.       - Какая нетерпеливая. – цокнул он языком. – Всему своё время. Для начала, твои друзья отправятся в небольшое путешествие.       - Какое ещё путешествие? – резко напряглась.       - Моя семья не откажет в любезности, приютить себе этих несчастных, помочь им. – блаженно улыбался Отец. Что-то мне подсказывало, что чая с кексиками, в программе их семейки точно нет. Я сделала резкий шаг вперед, и мне сразу же легла тяжелая ладонь на плечо. Члены моей команды были испуганы, осмотрев их, я не отметила никаких травм, помимо тех, что остались после крушения. Даже Пратт выглядел... нормально.       - Почему просто не оставить нас в покое? Мы уедем, будто нас и не было, а вы можете дальше творить здесь свои извращения.       - Как ты не понимаешь. – Иосиф грустно посмотрел на меня. За его спиной сектанты стали поднимать команду, и вести в сторону автомобилей. – Твоё место здесь, ты просто должна узреть.       - Единственное, что я понимаю, что вам всем пора в психушку. – выпалила я. – Вы больные люди, и не нужно пытаться ковыряться в моей голове, вы ничего не знаете обо мне.       - А так ли это? – спокойно произнес Отец. – Ты же уже задавала себе эти вопросы: откуда нам известно твоё имя, причём здесь твоя рука. Даже реакция некоторых членов моей семьи, включая меня, должна была тебе что-то сказать.       - Я..я не знаю. – ощущение было такое, будто кто-то выкачивает воздух из легких. Единственное, что меня удерживало на месте, это чья-то рука на моем плече. – Я не помню…       Отец сочувственно посмотрел на меня. Затем, подозвав к себе последователя, что-то тихо прошептал ему на ухо. Сектант сразу куда-то убежал. Иосиф начал медленно подходить ко мне. Его оголенная грудь была покрыта татуировками и шрамами, некоторые из них были новыми, а некоторые, оставались на нём уже несколько десятилетий. Опять он стоял рядом, опять смотрел на меня своими бездонными глазами.       - Я знаю, дитя. – тихо прошептал он. – Я помогу тебе, обещаю.       - Мне не нужна ваша помощь, понятно? – сквозь зубы проговорила я.       За спиной Отца материализовался сектант, который ранее убежал. В его руках была небольшая сумочка, которую он передал в руки Отца.       - Хоть ты полна гнева и гордыни. – проговорил Отец, пока открывал таинственную сумочку. – Но тебя ещё можно спасти. Однажды, у меня это уже получилось.       Открыв её наконец, Иосиф высыпал себе на руку несколько ампул, затем, из другого кармана, он вытащил небольшой шприц.       - Вместе с тобой, - сказал Отец, заполняя шприц непонятной жидкостью. – Бог даёт мне второй шанс, он проверяет нас: тебя, меня. – аккуратно постучал по шприцу. – И мы не подведем его.       Легонько кивнув головой, Иосиф отдал молчаливый приказ, держать меня сильнее. Как только хватка вокруг меня усилилась, я поняла всю кошмарность ситуации. Изо всех сил я старалась вырваться, но руки, что держали меня, оказались сильнее. Отец, насвистывая, начал легонько поднимать рукав моей рубашки. Его совершенно не смущали мои крики и метания. Как только открылся участок кожи, на моём предплечье, он начал аккуратно вытирать его ваткой. Затем, поднёс шприц к моей руке.       - Это можно было сделать и по-другому. – произнес он, указываю на шприц. – Но у нас нет времени.       Перед тем, как загнать иглу под кожу, он легонько погладил меня по щеке, будто давно потерянного котенка, который спустя несколько недель, всё-таки вернулся домой. Впрыснув содержимое ампулы, он аккуратно вытащил иглу, а затем положил сам шприц, обратно в сумку.       - Что это? – смотрю на Отца. – Быстрый способ от меня избавиться? Через сколько я умру, минут через пятнадцать?       - Я не пытаюсь навредить тебе, дитя. – мягко проговорил он. – Я пытаюсь помочь. Скажем так, это лекарство.. созданное моей семьей. Мы называем его Блажь. – тепло улыбнулся Отец.        - Я не больна, чтобы вкалывать в меня какие-то лекарства. – сердито заявила я. – И я ещё раз повторяю, мне не нужна ваша.. ахх. – в глазах резко потемнело, ноги стали ватными, по телу будто пробежала теплая волна, которая заставила каждую часть моего тела, превратится в желе. Я начала оседать на землю, руки, державшие меня – испарились. Дышать стало тяжелее, перед глазами прыгали цветные пятна. На лбу собралась испарина, которая будто огнем обжигала мою кожу. Отец медленно подошел ко мне, присев на корточки. Он начал гладить меня по волосам, при этом напевая какую-то песню.       - Ты настойчиво отвергаешь мою помощь. – укоризненно произнес Иосиф. – В тебе говорит гордыня. Ты скорее утопишь себя во мраке, чем переступишь через неё, но это не только твоё бремя. Как бы ты не отрицала, но ты жаждешь моей помощи, а я, безвозмездно награжу тебя ей. Ты и сама скоро поймешь, а затем, ты придёшь к нам, к моей семье, а мы будем ждать тебя, сколько бы времени на это не потребовалось.       Я хотела возразить ему, сказать что-то резкое и колкое, чтобы он наконец отстал от меня, но горло будто сжали невидимые пальцы, перекрывая кислород, оставляя багровые синяки на шее. Постепенно, дрожь в руках и ногах отступала, оставляя в каждой поре моего тела спокойствие и умиротворенность. Иосиф поднялся, направляясь к своим людям, следя за тем, как мою команду грузят в большой фургон, с мечтательной улыбкой на лице. Закрыв лицо руками, я стала прислушиваться к своим ощущениям: в голове пульсировала, будто мой мозг был окружен стенами, через которые пыталось пробиться что-то сильное и яростное. Услышав чьи-то голоса, я начала оглядываться по сторонам, но вокруг все молчали, лишь изредка бросая на меня внимательные взгляды. Как только голоса стали сильнее, я закрыла уши, но оказалось, что они в моей голове. Вслед за голосами, перед глазами начали проявляться неясные картинки, образы. Запах клубники забил ноздри, от чего скрутило живот, заставляя меня скрючиться на земле. Непроизвольно, из глаз потекли теплые слёзы, я не могла понять, что происходит. Я ощущала себя, как в коконе, который сплошь состоит из горя, вины и потери. В груди стало так больно, что хотелось вырвать, разодрать кожу ногтями, оставляя кровавые полосы.       «Ты слаба».       «Открой своё сердце истине».       «Ненавижу тебя».       «Спаси нас».       Гул голосов лишь нарастал, они говорили наперебой, сливаясь в один, давящий на перепонки шум. Я находилась на грани сознания, балансируя между небытием и реальностью. Когда я приготовилась отдаться тьме, голоса утихли. Стояла тишина, которая звоном отдавалась в ушах. Открыв глаза, я пару секунд пыталась привыкнуть к окружающей обстановке. Казалось, что я чувствую себя нормально, будто ничего и не было. Я приподнялась на локтях, затем, встав на колени, выпрямилась. Вся одежда была в грязи, крови и песке, но на это мне было совершенно наплевать. Иосиф пристально разглядывал меня, будто я его научный эксперимент, над которым он трудился несколько лет. В данный момент, моё единственное желание – это высказать всё, что я думаю на их счёт. Но что-то привлекло моё внимание за спиной отца.       - Это.. – прохрипела я. Горло нещадно саднило, будто я кричала на протяжении нескольких часов. Я подняла руку, указывая указательным пальцем за спину Отца. Несколько сектантов последовали взглядом в ту сторону, но через несколько секунд, уставились на меня непонимающим взглядом. Иосиф оставался невозмутимым, с интересом наблюдая за мной. За спиной Отца стоял волк. Его шерсть отливала серебром, на его лбу, как и на лбу сектантов, был нарисован красный крест. Волк нервно переступал с лапы на лапу, смотря на меня своими глубокими глазами.       «Они мои глаза. Мои уши. Мой голос. Но для тебя – они искупление. Они Судья».       Очередной голос в голове, который оглушал, заставлял мурашки бежать по коже. Судьи. За спиной Иосифа появился второй волк, идентичный первому. Почему никого не смущает их появление? Волосы на затылке поднимались дыбом, шестое чувство отчаянно тянуло за шиворот, прочь отсюда. В нос опять ударило запахом клубники, что заставило отшатнуться. Я тихонько пятилась назад, а волки угрожающе рычали. С их пастей стекала тягучая слюна, были видны огромные, острые клыки.       - Не сопротивляйся, дитя. – мягко сказал Отец. – Прими в себя Блажь, позволь ей проникнуть во все уголки твоего тела и сознания.       - Вы все больные. – выкрикнула я. – ОСТАВЬТЕ МЕНЯ В ПОКОЕ.       Опять замутило, перед глазами поплыли очередные картинки. Продолжая пятиться назад, я наступила на ветку, которая громко хрустнула, в окружающей меня тишине. Это стало сигналом для волков к атаке. С невероятной легкостью и грацией, они прыгнули. «Бежать». Единственная мысль, которая билась в голове, и которой я последовала. Телом завладел адреналин, глаза застлала белая пелена, не позволяющая видеть, куда я бегу, но это было не важно. Я бежала так, как будто от этого зависела моя жизнь, хотя, так и было. Стоял оглушительный, надрывный крик, но он не мог принадлежать мне, я не помню этого. Но горящие легкие и горло, говорили обратное. Я слышала глухие удары, когда тяжелые лапы волков, соприкасались с землей. Я слышала клацанье их зубов, и заставляла себя бежать быстрее. В легких заканчивался кислород, в боку начало неприятно колоть, но остановится сейчас – значит сдаться. Собрав всю оставшуюся энергию и желание выжить, я лишь ускорилась. Не смотри назад. Не останавливайся. Я ощущала себя кроликом, которого отлавливают охотничьи псы. И поэтому, беги, кролик, беги. ***       - Следует ли нам отправиться за ней, Отец? – тихо спросил молодой парень.       - Не стоит. Ей нужно время. – повернувшись к последователю, он посмотрел в его глаза. – Нам нужно позаботиться о других наших гостях.       Повернув голову в сторону леса, куда убежала Ана, Иосиф нервно повел плечами. Было непонятно что видела девчонка под Блажью, но судя по её истошным крикам и бледному лицу, явно ничего хорошего. Но он знал, что поступил правильно, у него не было другого выбора. Вспоминая своё удивление, там, в церкви, он был удивлен, как ему удалось сохранить лицо, не выдать настоящих эмоций. Её появление стало шоком. Но Отец верил, что это произошло не случайно. Бог послал её, он испытывает Иосифа и его паству, и девчонка, должна стать её частью. Если не в тот раз, то точно сейчас.       Но Отца гложило состояние его младшего брата. Никто не был готов к произошедшему, но Джон особенно. Было видно, что брат испытывает ужасающую боль, которая будто яд, который высасывает из него жизненные силы по капле. Это стал один из факторов, который заставил его помочь девчонке – Джон. Он вспоминает его улыбчивое лицо, его жизнерадостность до того, как… Не важно, после этого, Джон изменился. На лице осела тоска, перемешанная с горечью. Его сапфировые глаза уже не излучали тот свет, после её исчезновения. Будто бы вместе с ней, с Крестителем ушла жизнь. Но Отец всё исправит, ради брата, ради девчонки и ради самого себя.       - Поедем в церковь, к остальным. Они должны знать, что мы в порядке. – спокойно произнес Отец.       Направляясь в сторону машин, он задумался о том, как лучше объяснить Джону, что происходит. Тяжело вздохнув, Иосиф открыл дверь машины и взобрался на переднее сидение. Видит Бог, Иосиф хотел бы избежать этого разговора, но он не имеет на это никакого права. Как только Отец хлопнул дверью, машина тронулась с места.