Одна летняя ночь

      Резиденция Архонта погружена в мягкий полумрак, который он мог бы даже назвать уютным. Снаружи уже давно сгустились сумерки, и сквозь небольшую прореху в потолке виднелся кусочек небесного свода. Чуть более тусклый, чем привычно. Всё из-за работы силовых полей Купола, но да разве это беда? Тесей приподнял голову, всматриваясь в этот рыжевато-лиловый осколок неправильной формы. Завтра всё-таки нужно будет с этим что-то сделать.       Да уж, резиденция, громкое название для подобия полуразрушенного бетонного барака, где дыры в стенах обшиты стальными листами и еще бог весть чем, лишь бы не гулял ветер. Ему не раз предлагали обустроить здание получше, но Тесей предпочитал откладывать эти планы ради тех, кто нуждался в комфорте больше него.       Из раздумий его вырвал негромкий, но резкий звук, будто чьи-то пальцы хаотично ударили по гитарным струнам. Тесей моргнул. Бард уже какое-то время наигрывал тихую мелодию, такую спокойную и незатейливую, что слух очень быстро привык к этой гармонии, а вот внезапно наступившая тишина казалась куда более инородной и враждебной. Архонт отвлекся от зазора в потолке и перевел взгляд на друга, сидящего в полуметре от него. Черты лица Барда были едва различимы в неумолимо наступающей темноте. Они так и не зажгли никакой свет, но музыкант знал свой инструмент так хорошо, что мог перебирать струны на ощупь, даже с закрытыми глазами. — Извини, пальцы сорвались, — негромко объяснил Бард, почувствовав, что на него смотрят. — Ты устал, — отозвался Тесей, — тебе нужно поспать, а ты… — он замялся, невольно поджав губы. — Я сейчас все равно не смогу глаз сомкнуть, — Бард нащупал колки на своей гитаре и осторожно подкрутил один из них. Тронул струну, тут же послушно отозвавшуюся чистым правильным звоном, и удовлетворенно улыбнулся, — К тому же, я не люблю нарушать традиции. «Традиция». Услышать это было одновременно приятно и совестно. Тесей прекрасно помнил, как это началось. Как-то раз Бард засиделся у него после общего собрания, и оба опомнились лишь глубокой ночью, когда весь их юный Полис уже спал. Причина была предельно проста: Бард мог многое рассказать, а Тесей жадно слушал его, ловя каждое слово, впитывая новые знания, как губка, поражаясь, сколько же помнил этот человек. Мало того, что память Барда была неповрежденной, она точно была еще и феноменальной, так много самой разной информации умещалось в его умной голове. От сказаний и легенд древних народов до медицинских терминов и химических соединений. «Если хочешь, я могу приходить к тебе каждый вечер. Ну, если не буду занят», — смущенно улыбнувшись, предложил Бард, заметив, какое поистине детское разочарование отразилось на лице лидера эллинов, когда его рассказ подошел к логическому концу. Так и сложилось. Бард приходил и что-то рассказывал, пел песни, играл на гитаре специально для него, когда как раньше, в основном, делал это только у общего костра, моментально собирая вокруг себя десятки слушателей. А потом... Тесей точно не помнит, в какой момент слова стали необязательны. Иногда они были уставшие и измученные тягостями настолько, что не было сил даже говорить, и они просто довольствовались молчаливым обществом друг друга. А иногда они так и засыпали, полусидя, склонившись друг к другу головами. Но не смотря ни на какую усталость, Бард все равно упорно приходил, взаимно с Тесеем ощущая острую необходимость продолжать эти встречи. Как и сегодня.       Глаза попривыкли к темноте, и силуэт музыканта стал более различимым, словно тот мягко светился. А быть может, Тесей уже настолько хорошо запомнил его образ и черты лица, что разум сам дорисовывал недостающие детали. Кто бы мог подумать, что он так сблизится с тем, кого, казалось бы, только вчера встретил среди руин. Долговязый незнакомец в поношенном плаще, буквально выскочил ему навстречу, забыв о всяческой осторожности, и как оказалось, искал он именно его, Тесея. И вот теперь, Архонт уже представить себе не мог, что будет делать, если однажды вернется в Полис, а Барда там не окажется, словно его и не было никогда.       Тесей, не очень осознавая, что делает, вытянул руку, будто желая убедиться, что его друг сейчас не исчезнет, как наваждение, как выдумка поврежденного разума. Его пальцы мягко коснулись худого острого плеча, ощущая плотную ткань рабочего комбинезона, согретую живым, человеческим теплом. — Ты чего, Тесей? Намекаешь, что мне пора? — голос Барда звучал мягко и даже как-то глухо. Проклятое переутомление туманило сознание так, словно Тесей был пьян. — Нет-нет! — отозвался эллин, невольно прикусив язык. Пожалуй, отрицание вышло слишком энергичным. — Это эгоистично, но я действительно не хочу, чтобы ты уходил. Даже не смотря на друга, он почти физически почувствовал, что тот вновь улыбнулся: — Ну, так я никуда и не денусь. Что до эгоизма, так ты заслужил в кои-то веки его проявить.       Бард как всегда был мудр, а его слова помогали ощущать себя увереннее. Бесчисленное количество раз его советы пригождались Тесею, когда из-за недостатка опыта, необходимого для принятия тех или иных решений, он начинал в себе сомневаться. Насколько сильно из под его ног выбьют опору, если он вновь останется единственным, кто ведёт за собой народ эллинов? Раздался тихий скрип, Бард зашевелился на койке, на которой они сидели всё это время. Затем, полый негромкий стук - он отставил любимую гитару к стене. — Давай так. Сегодня слушателем буду я, — вновь шорох и поскрипывание, Бард устраивается поудобнее, — а ты расскажешь, что тебя тревожит. — Меня? Тревожит? — переспросил, Тесей, одновременно пытаясь прислушаться к себе. Если Бард так считает, то неспроста. — Да, друг мой, — руки музыканта вдруг оказались на его плечах, будто тот хотел приобнять Архонта, но затем мягко и уверенно потянули в сторону, заставив потерять равновесие. Мгновение, и голова Тесея уже покоится на коленях друга. — Ты постоянно заботишься обо всех нас, так позволь мне позаботиться о тебе. Сначала Тесей лежал на боку молча, весь напрягшись от неловкости, будто и позабыл, что иногда они с Бардом просыпались на этой самой койке почти в объятиях. Посмеиваясь над ситуацией, они разминали затекшие спины, шеи и конечности. Все-таки постель была рассчитана на одного. Сейчас же, музыкант сидел с краю, и Тесей практически весь помещался лёжа, нужно было только слегка подтянуть ноги. Со стороны, наверное, они смотрятся даже уютно, но почему это так смущает? — Я что, у тебя на приёме? — вдруг осенило Архонта. — Как у врача? Он развернулся, укладываясь на спину, в темноте высматривая лицо Барда. Тот слегка наклонился к нему: — И правда. Я конечно не психолог, но очень похоже. — Пси… Кто? — Ах, извини, я опять забываю, что какие-то слова ты можешь не помнить. Это тоже, в своём роде врач, но он проверяет твоё моральное состояние, а не физическое. — И почему ты решил, что мне это нужно? — Тесей невольно нахмурился. — Я уже достаточно давно тебя знаю, и в последнее время ты очень замкнулся. Всё смотришь на дырку в потолке и совсем меня не слушаешь. — Ох, я… — юноша почувствовал, как моментально вспыхнул от стыда. — Всё нормально, я не обижаюсь, — поспешил успокоить его Бард. — И ещё, я не буду тебя заставлять говорить, если ты не хочешь. На это я тоже не обижусь, но конечно же, буду за тебя волноваться. Тесей полежал какое-то время молча, невольно вновь покосившись на зазор в потолке, который теперь стал чернильно-синим. Как давно у него в крыше эта дырка? Может он раньше просто не обращал на неё внимание? Ведь дождь и град больше не попадают в Полис: — Мне страшно, Бард, — негромко начал он, победив последнюю неловкость, — мы выстояли против мародеров, у нас теперь в распоряжении столько ресурсов, а самое главное, у нас есть Купол… А у меня всё внутри холодеет от мысли, что всё это однажды может быть уничтожено, что расслабляться нельзя, что опасность вернётся оттуда, откуда мы не ждём и не можем предугадать. Он замолчал, поражаясь сам себе. Тому, как потоком хлынули слова, будто кто-то открыл шлюзы плотины. Тесей знал точно: настолько довериться он мог только Барду. Он почувствовал, как тонкие, длинные пальцы чуть коснулись его лба, убирая с лица выбившиеся пряди волос, уводя их за ухо, а там уже перебирая вместе с остальной копной, будто музыкант нашёл для себя занятие на замену гитаре. — Я тебя понимаю, Тесей. Впервые за долгое время мы обрели уверенность в завтрашнем дне и относительный покой, хоть и вкалываем для его поддержания за семерых. Конечно, ты боишься, что всё пойдёт прахом, учитывая, сколько душ под нашей ответственностью. Твои тревоги абсолютно естественны. — Я даже не знаю, что делал бы без тебя. — Возможно, что как раз без меня, было бы спокойнее. Это из-за меня мародеры смогли найти Полис, — с ноткой горечи в голосе напомнил Бард, — а рано или поздно, вы бы и сами разгадали загадки Сфинкса. — Не говори так! — Тесей резко приподнялся на локтях, вглядываясь в лицо друга. — Я сейчас не только про то, что ты вскрыл Ковчег. Больше, чем взрывов и выстрелов я боюсь, что однажды проснусь и не найду тебя. Ни играющим на гитаре у общего костра, ни пишущим отчеты в кабинете, ни собирающим травы в поле. Я снова останусь один… Нет, хуже. Словно и часть меня исчезнет вместе с тобой. Он окончательно поднялся и сел, обхватив голову руками. Быть может, он хотел бы сейчас заплакать, но глаза были до жжения сухими, а разум окончательно воспалился. Неужели всю эту бурю чувств, готовую разорвать его в клочья, вызывал в нем один единственный человек? В какой момент его друг стал для него не только опорой, но и смыслом? — Мне… Никто раньше не говорил таких слов, — едва слышно, рассеянно отозвался Бард, явно не ожидавший, в какое русло завернет их беседа, — я не хочу никуда "исчезать", и не думал даже, что ты так… Тесей набрался смелости, чтобы опустить руки и вновь посмотреть на друга, запнувшегося на полуслове. Ничерта не видно, но Тесей мог поклясться, что глаза музыканта странно блеснули в полумраке. Наплевав на то, как это может выглядеть, он вытянул обе руки, невесомо провел кончиками пальцев по лицу Барда, как делают слепые, чтобы “изучить” собеседника. Щеки и скулы музыканта оказались немного мокрыми. — Ты что, плачешь? — с детским испугом в голосе пролепетал Тесей. — Я тебя обидел? Ты не подумай, я не считаю, что ты хочешь уйти… Или тебе здесь плохо? И я снова просто эгоист, - он невольно взял лицо Барда в руки, отчаянно всматриваясь в его глаза. — Ох, Тесей, нет, конечно же нет, ну как мне может быть с тобой плохо. Мы сейчас оба просто устали и эмоционально нестабильны, — его ладони легли поверх рук Тесея, — но твои слова меня трогают. Потому что они важны для меня. Потому что я чувствую что-то похожее. — Правда? — Конечно. Разве я стал бы тебя обманывать? — Не стал бы, — без лишних раздумий ответил Тесей. — Ну, вот. Тебе полегче? Тесей прикрыл глаза, выдохнул, как делают, готовясь испытать боль. Нужно было сделать еще кое что, пока смелость не покинула его. Сейчас или никогда: — Да, — шепнул он, и продолжая держать лицо Барда, приблизился вплотную и осторожно припал к его чуть приоткрытым губам своими. Вот еще почему он боялся, что Бард уйдёт. Ведь он так давно хотел это сделать, но это казалось безумно неправильным. Поэтому сейчас Тесей больше всего ждал, что вот-вот его оттолкнут грубым движением, а наутро музыкант исчезнет из Полиса навсегда. Но никто его не оттолкнул. Бард убрал ладони с рук Тесея, но как оказалось, лишь для того, чтобы обхватить его за плечи и притянуть к себе ещё ближе. И вот, они — двое юных, но измученных и бесконечно уставших вершителей нового мира, отчаянно целуются в кромешной темноте. Неловко, неумело, зато так, будто от этого поцелуя зависят их жизни. Хотя, впервые в целую вечность, им не нужно думать о том, что они в постоянной опасности, что могут погибнуть сами или допустить гибель людей. Быть может, именно поэтому, Тесей решился сделать это только сейчас. Когда появилось время задуматься о собственных чувствах и понять, что мысли о Барде так волнуют его. Ему очень не хотелось это прекращать, но первая волна эмоций всё же схлынула, им обоим нужно было хотя бы глотнуть воздуха и осознать произошедшее. Не сговариваясь, они мягко закончили поцелуй и чуть отстранились друг от друга. Тесей слышал, как бешено бьётся его сердце, громко отдавая в ушах. Он понятия не имел, что за выражение сейчас на лице его друга, и даже благодарил темноту за то, что она отгородила их от излишнего смущения. Быть может, он бы и вовсе не решился на это при свете дня. — Вот, значит, как, — задумчиво прошептал Бард, явно приходя к каким-то своим осознаниям и мыслям, будто в его голове усердно трудилась ЭВМ-установка, высчитывающая какие-то ходы и вероятности. — Вот чего ты хочешь. И чего я хочу... Не знал, что ты предпочитаешь мужчин. — Я сам не знал. Это мой первый поцелуй, — смущенно отозвался лидер эллинов. Вместо ответа Бард шумно выдохнул, нашарил рукой гитару у стены и, привычно уложив корпус на ногу, начал негромко бренчать что-то незатейливо-энергичное, будто пытаясь тем самым отогнать неловкость. На какое-то время музыкант полностью ушел в этот процесс, явно продолжая параллельно думать о чем-то своем. Тесею оставалось только молча ждать, пока друг снова решит заговорить. Такое поведение ему было вовсе не в новинку, поэтому он даже невольно расслабился. — Я за твоими взрослыми поступками и внешностью иногда забываю, что ты все ещё в каком-то смысле ребёнок, — наконец прервал молчание Бард, продолжая перебирать струны. Архонт был немного обескуражен таким заявлением, учитывая, что обстановка вновь резко поменялась: — Ну, вот тебе и раз. Чтоб ты знал, ты тоже на свой возраст не катишь. Тебе сколько, тридцать? А выглядишь младше меня. Вместо ответа, гитара забренчала ещё энергичнее, Бард мотнул патлатой головой, в попытке удержаться от нервного смешка. Вышло не очень. Сыграв ещё несколько аккордов, он резко положил ладонь на струны, обрывая мелодию: — Мне пока двадцать семь. Прости, это было лирическое отступление, — с этими словами, Бард вновь поставил свою верную гитару к стене, — Я, может и старше, но тоже никогда не целовал парня, а теперь, оказывается, хочу еще раз. Бард мягко подтащил к себе Тесея за расстегнутый ворот комбинезона, и их губы вновь соприкоснулись. Архонт поймал себя на мысли, что не знает, куда в этот раз деть руки, да и вообще, где стоит, а где не стоит трогать Барда, поэтому его пальцы хаотично шарили по жёсткой ткани. Теперь хотелось не просто целовать, хотелось изучать, раз уж позволили: — Понятия не имею, что с тобой делать, — прошептал Тесей, — и как это всё… Должно сейчас происходить. — Однако его руки все же нашли воротник чужого комбинезона, который у Барда был застегнут наглухо, и принялись его расстегивать. — Ну, нам повезло, что я хотя бы теоретик. Но… не стоит торопиться, — он накрыл пальцы Архонта своей ладонью, останавливая. — Не хочешь? — голос Тесея предательски выдал разочарование, и это заставило Барда невольно улыбнуться. — Провокационный вопрос, зато честный. Хочу. Просто мы ещё к такому не готовы. Тесей нервно облизал пересохшие губы, вдруг осознав, что не смотря на ночную прохладу, ему невыносимо жарко, словно поднялась температура. Он чувствовал, что теряет контроль над ситуацией, и над собой, что ему и хорошо, и безумно стыдно перед другом за свои нелепые попытки сблизиться: — Бард… — хриплым шёпотом сорвалось с его губ, словно он из последних сил звал друга на помощь. Пару мгновений было тихо и ничего не происходило, потом Тесей услышал, как Бард медленно, глубоко вдохнул и выдохнул, как будто пытаясь успокоиться. Значит, он тоже волнуется? Музыкант вновь потянулся к нему, но в этот раз его губы невесомо коснулись лба Архонта: — Горишь, — заключил Бард, стараясь звучать максимально непринужденно, — меньше всего я хочу, чтобы тебе стало хуже… — он немного помолчал, все это время легонько поглаживая Тесея по плечам, и это простое действие так легко заставляло панику и напряжение отступить. — Постарайся ни о чем сейчас не думать. — Сложно, — почти простонал Тесей. — Конечно, — Бард перешёл на полушепот, — но ты очень мне поможешь, если постараешься. — В чём помогу? Вместо ответа ещё один поцелуй. Мягкий, медленный, будто бы вдумчивый. Никакой напористости со стороны партнёра, но моментально стало понятно, что инициатива перехвачена. Тесей невольно улыбнулся в чужие губы, ведь в этом и был весь Бард. Так он поступал, помогая ему решать тысячи проблем народа эллинов и так он поступал сейчас. Плавно, Бард опустил голову ниже, скользнув губами по подбородку Тесея, приникая уже к шее, вызывая лёгкую дрожь. Архонт невольно откинул голову, подставляясь под поцелуй, который казался ещё более запретным и личным. Он понял, что только сейчас смог позволить себе начать наслаждаться процессом, а не просто искать выход той безумной буре чувств, захватившей его. Он не знал, что делать в ответ, но кажется от него ничего и не требовали, кроме того, чтобы погрузиться в ощущения. Ещё один поцелуй в ямочку между ключицами, дыхание партнёра щекочет кожу. Бард наощупь нашёл молнию комбинезона и неспеша потянул вниз. А как же то, что они не готовы? Хотелось спросить, но вместо этого Тесей закусил губу – надо просто довериться. Вопросы только помешают, ведь Барду, наверняка, лишь немногим легче, чем ему. Если не сложнее. Ночной воздух холодил кожу на груди, Бард бережно провел по ней кончиками пальцев. Они у музыканта чуть грубоватые, сказывается его любовь к своей верной гитаре. Тесей вздрогнул, а от места прикосновения разбежались мурашки. Жар отхлынул от лица и кажется спустился ниже… Гораздо ниже. Как и пальцы Барда. Едва слышное “А-ах” сорвалось с губ Тесея, одновременно с тем, как весь он невольно выгнулся. Кажется, его затылок едва не встретился с бетонной стенкой, но свободная рука партнёра придержала его за шею. Он и не понимал, как возбужден, пока ладонь Барда не накрыла его промежность, стремительно миновав живот. Затем, знакомые движения, сначала медленные, томительные, даже осторожные. Как же разительно отличаются ощущения, когда с тобой это делает партнер. Лишние мысли наконец-то покинули голову, осознав свою ненужность, уступив удовольствию. Каким-то необъяснимым способом Бард ловко поменял их позу так, что оказался сидящим уже не напротив Тесея, а за его спиной. Архонт откинул голову на плечо друга, а руки завел чуть назад, оперевшись на его бедра. Получалось, что он сидел у Барда между ног, пытаясь прижаться спиной как можно плотнее, но как же мешала эта чёртова рабочая одежда. Бард целовал его куда-то в ухо, в висок, куда мог дотянуться. Одна рука беспорядочно блуждала от груди к животу, а вторая стала двигаться легче и ритмичнее, но быстрее. Тесей прикрыл глаза, позволяя себе потеряться в ощущениях, с приоткрытых губ то и дело слетал негромкий короткий стон, а потяжелевшее дыхание друга будоражило не меньше, чем движения его руки. Всё это слишком хорошо, чтобы продлиться долго. Тесей и не заметил, как подступил пик удовольствия, парализующий на несколько мгновений, обдающий жаром всё тело. Пальцы невольно стиснули бедра партнера, за которые он все это время держался.

***

В следующий раз осознание себя пришло уже в горизонтальном положении. Они снова лежали вдвоём, кое как поместившись на жёсткой койке с потрепанным матрасом. Тесей медленно открыл глаза. Бард так и обнимал его сзади, просто теперь лёжа. В комнате явно стало светлее, как это и бывает короткими летними ночами. Постепенно подкралось стыдное понимание того, что между ними произошло. Тесей аккуратно, насколько мог, повернулся к другу лицом. Бард тут же, по-кошачьи приоткрыл один глаз. – Я… – Тесей замялся, – уснул? – Буквально сразу же. – А ты? Вопрос получился многозначительным, но у Архонта буквально челюсть сводило от стыда и неловкости, он совсем не привык к подобным разговорам. Бард негромко фыркнул, подавив смущенный смешок: – Уложил тебя и задремал сам, как видишь. – Прости, я понятия не имею, о чем положено говорить… после такого. – Я знаю не больше твоего. Не переживай. Можем помолчать. Можем попытаться поспать ещё немного, пока есть время. Могу уйти к себе, если хочешь побыть один. – А чего хочешь ты? – Тесей протянул руку и бережно убрал растрепавшиеся пряди с лица друга, попутно провел пальцами по его щеке, вывел линию скулы. – Хочу быть уверенным, что ты в порядке, – Бард поймал руку Тесея и коснулся пальцев губами, не сводя с того глаз, – страхи очень сложно побороть, но я надеюсь, что хотя бы один теперь будет терзать тебя меньше. Я никуда не исчезну. Зря я, что ли, искал несколько лет тебя и твой Полис? На губах Барда расцвела улыбка, такая знакомая, тёплая, наполняющая душу Тесея светом. Как давно Архонт стал так обращать на неё внимание? В какой из тех вечеров, что они провели за бесконечными разговорами обо всем подряд? Неловкость немного отступила. В словах, в действиях Барда теперь читалась не простая дружеская забота, а что-то другое, более личное. Как же много теперь было новых вопросов. Новых чувств, которым дали волю. – Что теперь? – тихо спросил Тесей, невольно озвучив свои мысли. – Нам нужно… Привыкнуть к некоторым новым мыслям. Сегодня что-то стало понятнее и проще, а что-то, наоборот, сложнее, – Бард перевернулся на спину, положив одну руку под голову и прикрыв глаза, будто собирался вновь задремать. – Не торопись только. Телу, конечно, приятно. Но нельзя доверять ему абсолютные решения о том, насколько далеко все может зайти. Тесей приподнялся и сел в постели. Бард звучал предельно серьёзно, давая понять, что для него это все отнюдь не мимолетное развлечение. Музыкант был натурой романтичной и верил в лучшее в людях, однако язык не поворачивался назвать его легкомысленным. Наоборот, он предельно ответственно относился к вопросу чувств, не важно, своих или окружающих. Он понимал их хрупкость и, наверное, именно поэтому был так осторожен в том, чтобы доверить кому-то свои. Думая об этом, Архонт невольно скользил взглядом, изучая лицо друга. С виду оно было спокойным, расслабленным, как у мирно спящего человека, лишь слегка трепетали светлые ресницы. Возраст был как будто смазан, но если всмотреться, можно было заметить мимические морщинки то тут, то там и, в особенности, вокруг глаз. Тесей уже давно подозревал, что характерный почти кошачий прищур Барда это ничто иное, как близорукость, но как-то все не находил нужных слов и правильного момента, чтобы спросить, а музыкант, в свою очередь, не торопился признаваться, что плохо видит. Юноша слегка тряхнул головой, мысленно ругая себя за то, что он готов был думать о чем угодно, лишь бы отвлечься. – Во всём Полисе у меня нет человека ближе. Этой ночью я решил рискнуть всем, потому что иначе уже не мог. – Мой Архонт, и ты думал, что я мог уйти из города из-за этого? Хотя, полагаю, если бы это просто отдалило нас, для тебя это было бы равносильно тяжело... – Бард немного помолчал, а затем медленно открыл глаза и продолжил, – прости, если все это теперь ещё сильнее на тебя давит. Мне после стольких лет скитаний, войны и тяжёлой работы, такими странными кажутся подобные перспективы. Но, кажется, это верный признак того, что мы, наконец, начинаем жить, а не выживать. – Не волнуйся, я не разучился принимать решений. Я справлюсь, – Тесей склонился к Барду и коротко, легко коснулся его губ своими. Затем, обратно лёг на постель рядом с ним, стараясь выглядеть максимально непринуждённо, – А сейчас, давай все-таки еще немного поспим, иначе от нас сегодня не будет никакого толку.