Alles kaputt

23.10.2021 12:23 Дом Алессы Мюллер, Берлин, Германия.       Девушка сидела в лавандовом кресле-мешке, обхватив тонкими пальцами белую кружку с чаем, надеясь согреться. Австрийка была одета в пижаму из клетчатых бело-бежевых штанов и рубашки. Несмотря на время, она проснулась лишь десять минут назад. Об этом также свидетельствовали растрепанные пшеничные волосы.       — Мари, сладкая, ты уже проснулась? — раздался над ней бархатистый женский голос. — Бедняжка… Совсем устала из-за учебы.       — Угу… И это только первая неделя первого курса. И уже так трудно… Хотя, может, это я ленивая?       — А кто сказал, что будет легко? — подмигнула Алесса, отходя к кофеварке.       Мари посмотрела на тетю, анализируя ее внешний вид. Голубые брюки палаццо, такой же голубой блейзер фасона оверсайз, черный топ и аккуратные черные каблуки. Этой женщине явно все равно на то, что температура опустилась до десяти градусов тепла. Ей всегда нравилось быть для окружающих тем лучиком солнца, которого порой так не хватает.       — Тетя Алесса, — окликнула Мари женщину, готовящую себе тыквенный латте.       — Да, солнышко? — блондинка обернулась, поднося к губам небольшую чашку с кофе.       — Ты куда-то собралась?       — Ах, да… Один бренд заинтересовался в выпуске совместной продукции. Я как раз вернулась со встречи.       — И как прошло?       — Прекрасно, мы подписали контракт. А теперь допивай чай и собирайся.       — Мы куда-то идем?       — Верно. Мы идем в зоопарк.       Желтоглазая пожала плечами и усмехнулась. Она пошла в комнату, которая была отведена ей. Из шкафа девушка достала черную куртку-рубашку, синие прямые джинсы, белую футболку и белые кеды. Мари уложила волосы и нанесла легкий макияж.       На выходе из дома девушку встретила Алесса. Она с улыбкой посмотрела на племянницу, оценивая ее образ. Обе вышли из дома и направились к белому BMW. Они сели в машину и поехали в зоопарк. 18:07       Блондинка с улыбкой шла по улице, держа в одной руке палочку со сладкой ватой, а другой рукой отрывала по одному кусочку. Мари весело посмотрела на Алессу своими янтарными глазами.       — Тетя Алесса, этот день был прекрасен!       — Конечно… А помнишь, как в детстве ты не любила ходить со мной где-либо? Постоянно говорила «тетя Алесса, я взрослая, сама могу!» и так смешно топала ногами.       — Мои юные годы… — протянула Мари, вдыхая осенний воздух.       — Не то слово. Мари, мне кажется, что ты вечно о чем-то волнуешься… В чем причина? Ты всегда можешь рассказать мне.       — Эст… Мне так ее жаль… Боюсь, что она может сделать с собой что-нибудь. Слава богу, Виктор, Нилл и Эль рядом. Но я все равно так переживаю…       — Как думаешь, на что похоже ее состояние сейчас? — вдруг спросила Алесса, делая глоток горячего глинтвейна.       — Не хочу спешить с выводами, но это все похоже на депрессию… Возможно, даже на шизофрению.       — Шизофрения? Почему?       — Она как-то говорила, что ей мерещатся голоса. И мне от этого неспокойно… И еще у меня такое предчувствие, что Эсте не станет лучше. Если я права насчет диагноза, то она не выкарабкается из этого так просто. Депрессия подкрадывается медленно и неожиданно. Эс будет тонуть… И либо достигнет дна, либо выберется на поверхность. Я так переживаю за нее… Мы друзья с 15 лет. Кто-то скажет, что 3 года — это не так много, но… Боже, я так привязываюсь к людям…       Алесса слушала племянницу, наблюдая за тем, как меняется ход ее мыслей.       — Мари, дорогая, попробуй поговорить с ее психотерапевтом. Он может дать тебе совет о том, как лучше поддерживать Эстель.       — Он вряд ли что-то мне расскажет. Не принято разглашать какую-либо информацию о пациентах.       — Точно… И тем не менее, ты ведь начала учиться на психолога. Попробуй помочь ей, в будущем тебе нужно будет помогать многим людям.       — Может, ты и права…       — К слову, тебе разве не нужно делать домашнее задание или что-то вроде?       — Нужно, но я успела все в пятницу. У меня тогда были только 2 пары с утра, так что я быстро справилась и приехала к тебе. Но сегодня ночью нужно будет опять уехать…       — Печально, но что поделать… 24.10.2021 11:08 Апартаменты Мари Мюллер, Берлин, Германия.       Девушка стояла у панорамного окна и рассказывала что-то, активно жестикулируя. В руке была чашка с кофе, который чуть ли не проливался от оживленного рассказа.       — Как-то так… Прости, я просто давно не была в зоопарке, — сказала Мари и мило посмеялась, отпивая кофе из голубой чашки.       — Все в порядке. — Эль улыбнулась подруге и заправила прядь бледно-персиковых волос за ухо. — В последний раз я была в зоопарке в 13 лет. Папа и брат не могли придумать подарок, поэтому решили отвести меня туда.       — Мило… Кстати, а что с Эстель? Где она?       — О, ее лучше сейчас не трогать…       — Что? Почему?       — Я шла навестить ее сегодня утром. Но у нее, похоже, случился срыв. В итоге… Эст разбила свою любимую кружку.       — Это та, на которой Сталин, показывающий сердечко?       — Именно та, — щелкнув пальцами, проговорила Эль, — а еще она порезала пальцы. Я перебинтовала ей их.       — А что с ней случилось, ты не знаешь?       — Она не в себе в последнее время. Да и психика в плачевном состоянии… Мари, мне становится за нее страшно. Это начинает походить не только на депрессию, но и на шизофрению! Эти голоса, срывы… Как вообще она с этим справляется?       — Тоже об этом думала, если честно… Но раз у нее случился срыв, то она с этим не справляется.       — А что, если порасспрашивать ее психотерапевта? Он что-нибудь расскажет и мы сможем ей помочь.       — И ты туда же? Тетя предлагала мне то же самое. Но Герр Форд не станет ничего нам рассказывать, понимаешь? Это личная информация о пациенте, пускай и о нашей подруге… Да и с шизофренией, мне кажется, мы загнули. 16:38 Университетский кампус, Берлинский университет, Берлин, Германия.       Представь, что ты живёшь и никого не трогаешь. Один в общежитии своего университета. Но эта идиллия прерывается, когда на пороге квартиры появляется комендант с каким-то парнем, говорит, что тот будет жить с тобой, ты вглядываешься в новое лицо и понимаешь, что это — твой враг. Представил?       А Элаю это представлять и не пришлось.       Уже вторую неделю он видел эту ненавистную ему физиономию, хищные серо-зеленые глаза и бледную, как у вампира, кожу.       В прочем, Элай считал Отто самым настоящим упырем, пьющим его нервы вместе с кровью.       Итальянец застыл посреди зала, глядя на фотографию маленькой рыжеволосой девочки, которую нечаянно выбрал в галерее. Канадец прошёл мимо, задев плечом Элая.       — Эй! — тут же взбесился рыжий, глядя на врага-сожителя.       — Что-то не так? — ухмыльнулся Отто, подойдя ближе к парню. — Ты похож на флаг СССР. Остынь.       — Заткнись, — прошипел Элай, прижав канадца к стене, но тем самым вызвал у него лишь смех.       Он прижал Отто к стене, но вызвал у него лишь смех. — Figlio di puttana! * Почему ты смеешься?       — Хах, ты свой рост-то видел?       — Н-нормальный у меня рост!       Отто всё так же стоял, прижатый к стене, и тихо посмеивался.       — Чертов придурок! Ты меня раздражаешь!       — Чем? Я ничего еще не сделал.       — А как насчет этого?       Элай опустил ворот черной водолазки и оголил шею, на которой красовался тонкий шрам от пореза, который был получен им от Отто во время их ссоры в Милане 3 года назад.       — Что ж… — протянул канадец, проведя по шраму кончиками пальцев, вызвав у Элая дрожь, — приношу свои извинения. Я знаю, что ты, в силу своей гордости, их не примешь, но тем не менее.       Элай поджал губы и отвесил ему пощечину. Тогда Отто угрожающе навис над ним.       — Слушай меня, макаронник, — начал брюнет, — мне хватило потерять родителей и брата в одну неделю, так что терпеть какие-либо выходки с твоей стороны я не собираюсь.       — И… И ч-что с т-того? — испуганно спросил Элай.       — Да лучше бы вместо родителей и брата помер я! Не нужно было бы терпеть твою бл*дскую рожу!       Отто оттолкнул итальянца и вышел из квартиры. Он покинул новое здание университетского кампуса и направился в сторону парка.       — Estelle… — начал Элай, когда подруга наконец ответила ему, — e ' scappato… 19:37 Центральный парк, Берлин, Германия.       — Вот ты где! — крикнул Элай, увидев Отто, у фонтана.       — Отто, что с тобой? — спросила Эстель, подбежав к нему. Итальянец сильно испугался, когда брюнет ушел, поэтому подключил к поискам Эс, которая достаточно близко с ним знакома.       На вопрос подруги канадец не ответил. Он был в состоянии легкого опьянения. Но, стоит признать, он был не против попользоваться беспокойством Элая.       — Отто, ты напился? — испуганно проговорил бирюзовоглазый, заплетаясь от волнения.       — Элай, мы его нашли, а за все, что будет дальше я ответственность не несу. Мне нужно вернуться в апартаменты. Ты сам до кампуса его донесешь?       — Думаю, да. Спасибо за помощь.       Эс ничего не ответила, а молча ушла в сторону жилого комплекса.       — Отто! Мы искали тебя два часа! Ты понимаешь?! Нам нужно вернуться в кампус! Какого черта ты напился?!       Элай замолчал, когда Отто упал головой на его плечо. Он устало вздохнул и взвалил его себе на спину.       — Знаешь… Я тебя понимаю. У меня когда-то была сестра. Ее не стало, когда ей было всего лишь 8 лет. А все из-за лейкемии. Я не надеюсь, что ты меня услышишь, но…       — Я не сплю, — прервал его Отто.       Итальянец вновь тяжело вздохнул и остановился.       — Тогда, может, сам пойдешь, нет? — посмеялся Элай, ставя его на землю.       — Идём в паб, — заявил Отто. Он был неуправляем, а потому Элаю оставалось только идти за ним и следить, чтобы ничего не случилось.       Двое вошли в небольшое одноэтажное строение в стиле кантри с вывеской «Steiner's». Отто сел за стол в далеке, Элая приземлился на кресло напротив.       — Ты уверен, что это того стоит? — изогнул бровь итальянец и скрестил руки на груди.       — Mon Dieu, calme-toi… — прошептал Отто. Он заказал кружку пива и бокал вина.       Элай с недоверием поднёс к губам бокал с вином и осторожно попробовал его. На удивление, вино было неплохим.       — Так… Что за история с сестрой? — спросил канадец.       — Адриана. — рыжеволосый быстро отпил вино. — Ее звали Адриана. Она была очень милой… С такими же рыжими волосами, как у меня и мамы, но глаза у нее были синими, как у папы. Мы ее очень любили… Но у судьбы на нее были свои планы. Она умерла в 8 лет из-за лейкемии.       — Терять родного человека… Неважно, брат или сестра — это всегда больно. Особенно, если он ушел сам, а ты ничего не смог сделать… А ведь мог… — его голос упал до шепота.       — Эй… Все не так плохо, слышишь? — проговорил Элай, накрыв руку Отто своей ладонью. — Ты не один. У тебя есть… Эстель… И я… — последнее он произнес неуверенно и тихо.       — Хочешь сказать, что мы теперь не враги? — усмехнулся канадец, ставя уже пустую кружку на стол.       — Ну… То, что было в Милане — неприятно, но…       — Но все, что происходит в Милане, остается в Милане?       — Именно. Но еще порезов моя шея не вынесет.              — Прости за этот… Инцидент. Не знаю, что тогда на меня нашло.       Элай промолчал, опустошая бокал с вином. Он вышел из-за стола и протянул руку Отто.       — Идем, пора возвращаться.       Теперь уже друзья вышли из паба. Прохладный вечерний воздух обдувал лицо, снимая усталость. Вдруг Элай почувствовал горячее дыхание у лица, а после он был втянут в легкий поцелуй.       — Che diavolo?.. — ошарашенно прошептал Элай, но Отто уже ушел. 22:24 Жилой комплекс «Morgenlicht», Берлин, Германия. Апартаменты Эстель Романовой.       — Ты сбежал. Ты оставил его одного. Во второй раз, Отто. И ты даже не знаешь, вернулся ли он. А если он ищет тебя? — Эстель стояла на балконе и держала в руке кисеру, часто затягиваясь.       — Вряд ли. Я видел, как он уходил в сторону кампуса. — Отто оперся спиной об ограждение, смотря на большой чемодан под цвет канадского флага.       — И что ты планируешь делать? — поинтересовалась Мари, прищурив глаза.       — Сниму апартаменты.       — А деньги?       — У меня их выше крыши… Родители завещали большую часть состояния мне.       — Прости за вопрос, но… Что стало с частью, оставленной Финну? — спросила Эстель, выдыхая дым.       — В завещании было сказано, что в случае его смерти его доля будет поровну разделена между мной, Рафаэлем, Роксаной и Беатрис. Так что… Сама понимаешь. — пожал плечами Отто.       — И когда ты планируешь снять апартаменты? Это время. А уже воскресенье… — заметила Эль.       — Завтра.       — Но завтра тебе нужно быть на парах. — Мари опустошила чашку с чаем и отставила ее в сторону.       — Не хочу показаться избалованной мразью, но в данном случае деньги решат все. Да и Рафаэль может мне помочь с этим. У него есть связи в Берлине.       — В таком случае… Пока что вторая спальня в твоем распоряжении. — вздохнула Эс и потушила кисеру. 23:17 Зеленый парк, Берлин, Германия.       Друзья шли по улице, держа в руках бумажные пакеты с небольшим количеством еды. Было воскресенье, почти все магазины закрыты, так что им пришлось идти к ближайшей заправке.       — Ты настолько любишь сладкое? — вскинул брофи Нилл, смотря как Виктор на ходу поедает маршмеллоу из упаковки.       — Угу… Эстель, к слову тоже. Всегда, когда мы ходим за продуктами, она не упускает возможности купить их.       — Кстати… А что еще ей нравится? — поинтересовался нидерландец, отводя взгляд в сторону.       — Оу, а подробнее? С чего ты вдруг интересуешься? — губы растянулись в ехидной улыбке.       — Просто так.       — Oh fan, да скажи честно! Она тебе нравится, да?       — Ну… Она милая. Этого тебе достаточно?       — Так она тебе нравится! — радостно заключил Виктор.       — И что ты предлагаешь? — устало спросил Нилл, когда они двое уже заходили в здание через автоматические двери.       — Можешь сблизиться с ней. Ей нравятся белые пионы и черный шоколад. Но, — прервал Виктор, остановившись перед открытыми дверями лифта, — если ты ей навредишь, то я наврежу тебе.              — Я это уже понял… — вздохнул Нилл, вдавливая в панель кнопку с шестеркой. Апартаменты Фреда Вайса и Эдгара Бахманна.       Пожалуй, «Пила» — один из тех фильмов, которые приходят на ум в первую очередь при упоминании жанра ужасы. Именно его сейчас и смотрели Эдгар и Фред.       Эд всегда знал, что он пуглив, да и фильмы ужасов ему никогда не нравились. А стоило нечаянно наткнуться на что-то пугающее ночью и он уже не мог заснуть. Фред же относился к этому проще.       Насилие, хоть и на экране, заставляло Эдгара вспомнить о тех днях, проведенных дома, в Брюсселе. Отец чуть ли не ежедневно избивал его. Однажды парень даже попал в больницу со сломанным ребром. А виной всему ориентация. Даниэль стыдился своего сына. Порой он даже скрывал от людей, что у него есть еще один сын помимо Оскара. Но на это Эдгару было все равно. Больше его злило и удивляло то, что мать ничего не пыталась сделать. Да, Барбара любила младшего сына, но не предпринимала практически ничего, чтобы защитить его от отца. Более того, она ни разу не подавала на развод.       «Будь я на ее месте, давно бы бросил такого тирана…» — пронеслась мысль в голове Эдгара.       Резкий, громкий звук, очередная сцена насилия и бельгиец прижался к Фреду, закрыв глаза.       — Эд… Ты чего? — удивился немец.             — Прости. Просто… Вспомнил кое-что… Неважно забудь.       Слыша это, Фреду становилось жаль его. Снаружи бесчувственный, иногда грубый, а внутри сломленный и запуганный ребенок. И сделал с ним это его родной отец.       Эдгар пропал где-то в своих мыслях, не обращая внимание на фильм. Редкая слеза скатилась по бледной щеке. Это не укрылось от Фреда.       Легким движением руки он убрал с лица пряди светлых волос бельгийца и прикоснулся губами к его лбу, чтобы создать ощущение безопасности.       — Эдгар, все хорошо, — прошептал Фред, пряча друга в теплых объятиях.       Он выключил телевизор, комната погрузилась в тишину. А минутой позже и в темноту, когда немец заметил, что Эд заснул. Фред укрыл его черным пледом, а сам ушел на кухню, где просидел еще полчаса, думая за кружкой китайского зеленого чая.