***
Приготовления были завершены. Как правило, шиноби исполнял свою технику в одиночку, будь это атакующее ниндзюцу или же гендзюцу высокого ранга. Дело в разнице чакры у шиноби и отсутствии достаточной координации для одновременной манипуляции энергией; говоря проще, почти никогда один ниндзя не мог одолжить свою чакру товарищу для исполнения техники. Именно поэтому испытать «Вечное Цукиёми» до получения в моё распоряжения хотя бы одного Биджу было невозможно. Хотя провести испытание техники, наброски которой передал мне Мадара, было необходимо, просто чтобы удостовериться в отсутствии каких-то непредвиденных изъянов. Или так казалось поначалу. К счастью, был способ обойти проблему отсутствия достаточного количества энергии. В конце концов, в моём распоряжении была армия с идентичной чакрой, полностью лояльная и вполне способная запитать для меня технику. Первые испытания провели на двух Зецу, и оба испытания обернулись успехом: два клона спокойно прожили несколько лет несуществующей жизни… и оба готовы сражаться, чтобы вернуться в мир своих снов, или умереть, пытаясь, передав эти желания и другим связанным с ними Зецу. Но одно дело — клоны, что толком не видели мир и неспособны распознать нюансы иллюзий… другое дело — реальный человек, тем более Учиха, для которого смотреть сквозь гендзюцу так же естественно, как дышать. Так я говорил себе, хотя на самом деле в глубине души… я просто хотел увидеть её улыбку ещё один раз. — Мы готовы, Босс! — бодро отсалютовал один из снежно-белых людей. Мадара не видел смысла отчитывать тех за небольшие проявления самовольности в таких делах, ведь эти клоны всё равно готовы были убивать и умирать по первому приказу. Меня же, пожалуй, останавливало чувство благодарности, притупленное и полузабытое, к одному из его клонов, что одолжил мне своё тело, чтобы попытаться спасти близких. И он не врал. Правая сторона моего тела, состоящая целиком из клеток Зецу, была соединена длинными жгутами из плоти с сетью ещё формирующейся армии внизу. Та не была готова полностью и не будет в ближайшие десять лет, но… там было достаточно полностью созревших копий. Эта сила была поразительной… но совершенно неприменимой в любом бою, к сожалению. Сейчас чакра всех этих клонов была силой, которой я мог управлять. — Начинаю, — коротко сказал я стоящему чуть в стороне белому существу. Он кивнул, отступив чуть в сторону от ряда стелящихся под моими ногами фуин. Вечное Цукиёми не планировалось применять без Гедо Мазо и всех Биджу, потому для пробных испытаний технику пришлось… дорабатывать. В этот раз чакры использовалось куда больше, чем при каждом прошлом тесте. Вечное Цукиёми формирует мир, который хочет видеть тот, кто попадает под власть техники. Такой её создал Мадара. Сейчас мне предстояло ощутить мир своей мечты, увидеть своими глазами, чего желало моё сердце… Мои пальцы сложили печать дракона, и на мгновение я прикрыл глаза… Секундой же позже открыл, уже видя, как мой Мангёке отражается в кристальной сфере, поставленной на постаменте передо мной, в центре фуин-рисунка. — Муген Цукиёми! Что-то пошло не так. Я понял это почти сразу. Огромное количество чакры, пропущенное через тело, отдалось лишь приятным теплом, сейчас генетически я был больше Зецу, чем Учихой Обито. Но когда эта чакра одним импульсом ушла в глаз, чтобы подготовить технику… Моё естество пожрала боль, подобной которой я не ощущал никогда. «Такого не было в прошлый раз!» — то была последняя осмысленная мысль, пробившаяся через полог агонии. Мгновением позже боль стала хуже, и мыслей больше не было. — ААААААААРХ! Кроме того крика, что вырвался из моей глотки, я не помнил ничего.***
— …когда ты закричал, было страшно, но по-настоящему я стал волноваться, когда вокруг тебя снова пространство закрутилось, как колёсико… — спокойно пересказывал тот самый Зецу, что присутствовал при испытании. — Ты говоришь о… Камуи? — одновременно удивлённо и с толикой задумчивости констатировал я. От испытанной боли инстинктивно применить свой козырь в попытке сбежать? Это возможно, в конце концов, однажды я применил эту технику даже до обретения Мангёке в момент опасности… — Ты словно становился прозрачным, а потом снова реальным! Раз десять точно! — кивнул Зецу. — Потом: БУМ! И ты упал. А из глаз у тебя кровь течёт. Я молча слушал Зецу, концентрируясь на рассказываемой им истории. Это помогало отстраниться от навязчивой боли в висках. — Я беспокоился, даже чёрному хотел сказать, пока не понял, что ты просто спишь, — закончил свою историю один из многих Белых Зецу, пожав плечами. — Я же всё правильно сделал? — Да… — заторможенно кивнул головой. Я не хотел, чтобы материализованная Мадарой собственная воля узнала о моём моменте слабости, как и о недоверии к его технике и желании её испытать. Что было хорошим планом, особенно учитывая, что эта погань использует нас всех втёмную и планирует воскресить Ооцуцуки Кагу… ЧТО?! Мои внутренности словно ухнули куда-то вниз. Кагуя Ооцуцуки, Четвёртая Мировая Война Шиноби, уничтожение клана Учиха, нападение Пейна на Коноху, Учиха Саске, Узумаки Наруто… Воспоминания о просмотренном на Земле аниме и прочитанной когда-то манге. Я попал в мангу?! Моя жизнь на Земле… Нет, стоп… Я нахмурился. Мой взгляд остановился на с беспокойством глядящем на меня из теней Зецу… — Ты в порядке? Возможно, всё достаточно серьёзно, чтобы найти ирьёнина? — даже эта привычная манера растягивать слова почти пропала. — Ну, или похитить ирьёнина, убить, а потом съесть… — Нет, — почти привычно отрезал я. — Просто вспомнил… — я облизнул враз пересохшие губы. — Вспомнил, что мне снилось. — А-а-а… — протянул Зецу. — Приятно, наверное: я тоже помню, что снилось другим телам — но это не одно и то же! А расскажи… — Оставь меня, — приказал я, ощущая полное опустошение внутри. Я даже не видел, как Зецу исчез из комнаты, подчиняясь приказам, пусть и прекрасно мог представить, как тот медленно сливался с камнем, пока не пропал. Мой взгляд остановился на стене передо мной, но… Моя жизнь на Земле была сном? Всего лишь иллюзией, навеянной Вечным Цукиёми? Скорее всего. Правда, почему-то в той иллюзии я не помнил свою жизнь, как Обито Учиха, и начал с нуля, будто переродился. Почему-то вместо того, чтобы воплотить мои самые сокровенные мечты, это была жизнь, которая меня не слишком и радовала, когда я её проживал. О нет, жизнь того менеджера среднего звена была великолепной. Как шиноби, живущий в этом проклятом трижды мире, могу сказать уверенно — тот мир, та жизнь были так близки к идеальным, как только могли представить самые смелые мечтатели среди гражданских и шиноби в Элементальных Странах. Но всё же… там, тогда я не ведал, что имел. Не ценил, потому что мне было не с чем сравнивать. Я искренне считал свою жизнь… скучной, даже паршивой местами. Почему Цукиёми заставило меня прожить двадцать шесть лет именно такой жизни? Или, возможно… это и было самым сокровенным желанием Учихи Обито? Может ли так быть, что я настолько сломанный человек, неспособный поверить в самого себя, что не могу представить себя счастливым, пока существую? «Но ведь там даже не было Рин…» В голове привычно всплыло лицо подруги. Её улыбка в далёком прошлом, в то время, когда мир ещё существовал, а не был отвратительной иллюзией, которую мне ещё предстояло разрушить. Но даже вообразив это лицо… я… я почти ничего не почувствовал. Ощущение потери было, была грусть, были скрытая ярость и чувство несправедливости, но… почему они были такими слабыми?! Почему её лицо, которое раньше выкручивало наизнанку сердце, вызывало лишь лёгкую тоску?! Мой кулак впечатался в стену быстрее, чем могло среагировать большинство шиноби, и по той расползлась сеть трещин. С потолка же посыпалась крошка. Какого демона?! Почему какая-то фальшивая жизнь повлияла на меня вот так?! Где та ненависть? То отчаянье?! Почему наполовину я помню Рин не как самое светлое пятно в своей проклятой жизни, а как персонажа ебучего мультика «Наруто»?! Стоп, Наруто… От одной лишь этой мысли и промелькнувших в связи с ней ассоциаций за шиворот мне словно вылили ведро холодной воды. Это аниме рассказывало историю об этом мальчике — сыне Минато, джинчурики Девятихвостого Демона-Лиса. Эта история уходит на годы вперёд, и заканчивается она… …Да нет, быть не может. События в моей памяти, конечно, совпадают с событиями в той манге, но это потому, что Вечное Цукиёми использует мою собственную память, чтобы построить историю. То, что я подозревал в глубине души, но во что не хотел верить, вроде вины Мадары в смерти Рин, в той истории оказалось правдой. Конечно, некоторые вещи были совершенно нереальными и местами даже противоречили тому, в чём я был уверен, вроде сущности Чёрного Зецу, но… Да нет, это лишь плоды иллюзии. Выдумка. Об этом говорит слишком многое. Уже долгие годы реальность передо мной — будто выцветший фильм без красок и деталей, лишь пустая оболочка, гнилая иллюзия, которую предстояло заменить настоящим миром, где я смогу, наконец, начать жить. Превратить этот мир всего лишь в глуповатую чёрно-белую мангу для детей… хорошо сработано, подсознание, именно так я и видел окружающую реальность. Трагедия абсурда с элементами чернейшей комедии. Главный герой той истории — моё собственное отражение. Возможно, подсознательное желание верить, что человек вроде меня может прожить жизнь и изменить даже этот проклятый мир, обладая лишь ни на чём не основанной уверенностью и непомерным гонором. Да и в шоу, если подумать, как-то слишком много времени уделяли злодею по имени Обито: даже дали мне искупиться, хех. История выглядела именно так, как, наверное, я хотел бы, чтобы она выглядела, если бы Вечное Цукиёми для меня провалилось… …Только это неправда. Я, Обито Учиха, на самом деле не хотел и половины того, что произошло в этом шоу. Или это уже чувства того меня, что читал мангу, жителя иллюзорного мира? Опять же, жизнь этого человека не была идеальной. В ней хватало действительно паршивых моментов, трудностей, преодолевая которые, я чувствовал далеко не возвышение, что позволяло ценить хорошее — а лишь больше усталости. Это не так сильно напоминало мир моих мечтаний… Ладонью я прикрыл лицо, невольно чуть сжав пальцы. Да нет, наверняка это просто трюк подсознания… Если я — Обито, то объяснить ту память легко. Но если я Землянин… как я мог оказаться в придуманной истории, тем более что всё вокруг такое реальное и совсем не «анимешное»? Я же не мог просто переместиться в другую вселенную без причины… — Ты словно становился прозрачным, а потом снова реальным! Раз десять точно! — взгляд жёлтых глаз Зецу был обеспокоенным, когда он вспоминал увиденное… Да нет. Нет… — Невозможно, — покачав головой, решил для себя я. Я поднялся на ноги, предварительно лишь подцепив собственную маску, и испытал странные ощущения, глядя на неё. Словно одновременно та была привычна, но при этом будто я видел её в первый раз. Языки чёрного пламени, изображённого на ровной поверхности… …То, что я видел про Чёрного Зецу, ведь не может быть правдой, верно? То шоу было всего лишь плодом моего воображения, буквально. Но я ведь ничего не потеряю, если проверю, так? Память выросшего в Конохе шиноби, память обычного жителя Земли… Они обе казались абсолютно реальными даже с позиций друг друга. Люди, события, явления — всё было логично и последовательно, ни те, ни другие воспоминания не казались плодом воображения сумасшедшего. Пусть сейчас я и ощущал себя Обито в меньшей степени, чем ещё вчера… а ведь уже давно я звал себя Мадарой, отказавшись от своего имени. — Мне ничего не стоит просто убедиться, — наконец вздохнул я, чувствуя, как скребущее сердце беспокойство чуть ослабевает. Это ощущение… я уже почти успел забыть. Слишком давно в моём сердце не было ничего, кроме холода и пустоты. Маска привычно легла на лицо, усилие, боль в глазу, что одновременно казалась нестерпимой и вполне обыденной, и мир закручивается в спираль. Достаточно проверить одну-единственную вещь, которую не знал бы я-Обито, но знал я-зритель. Обычно я бы сказал, что проникать ради этого в Коноху излишне, но с Камуи и соблюдая достаточную предосторожность это не будет проблемой. До тех пор, пока я аккуратен. Для начала нужно уйти в другое убежище, где я останавливался обычно: нанести косметику и грим, перекрасить волосы и надеть гражданскую одежду. Идти в скрытую деревню, полную сенсоров, нацепив хенге, было бы слишком неосмотрительно. Дела в Тумане пока не требуют моего внимания… если, конечно, не окажется, что мир, каким его знал я, Обито Учиха, не откроется для меня с новой стороны.***
Я чувствовал, как земля уходила из-под ног, наблюдая, как Академию Шиноби по очереди покидают дети. Я видел мальчика Хьюгу с печатью на лбу, девочку с двумя комками волос на голове, но что важнее — видел пацана в зелёном спандексе, которого забирал в сторону Майто Гай. Неджи, Тен-Тен, Рок Ли… Люди, о существовании которых я, Обито Учиха, не мог знать никак. В смысле, да! Обито следил за политикой, он управлял целой Гакуре из тени! Но! Но! Пусть, кажется, я и мог припомнить имя наследницы Хьюга благодаря памяти Обито, но об ученике этого идиота Гая я не знал никогда! Как не знал и о Тен-Тен и Неджи. И если последние двое могли не существовать вовсе, а увиденные мной дети просто плюс-минус походили на более реальную версию их нарисованных прототипов, Ли не узнать было невозможно! От этого простого осознания меня осенило. Я… я ведь на самом деле не чувствовал себя Обито. Его воспоминания, его боль, которой он жил последние десять с лишним лет — для меня они как тень, и я ощутил это почти сразу. Ведь, в отличие от него, я снова беспокоился, нервничал, испытывал такие яркие эмоции, как досада и страх. Я помнил, что он чувствовал, и даже чувствовал то же, но это как… давние воспоминания, что ты почему-то очень хорошо помнишь? Я даже ухватился за версию, что я — это Обито, но не потому, что мне она казалась правильнее. Хоть память с Земли была свежее, и она была ближе мне, но… просто это объяснение казалось более складным. Позволяло успокоить нервы и убедить себя в том, что я не схожу с ума. В конце концов, именно память Учихи была куда более привычной ко всякой чертовщине, чем память простого землянина. «Я монах, которому приснилось, что он — бабочка, или бабочка, которой приснилось, что она — монах?» — так? В любом случае это неважно! Даже если окажется, что та жизнь на Земле — всего лишь иллюзия (матрица оказалась реальна, кто бы мог подумать?!), это всё равно никак не влияло на то, что я, очевидно, знал факты, которые знать не мог никак. Может, моё Камуи имело ряд применений, которых я не понимал, и каким-то образом оно исказило для меня Муген Цукиёми и показало будущее через призму фальшивой жизни, а может, я правда человек из иного мира, что попал в Обито и получил все его воспоминания — какая разница? Так и сяк теперь я в дерьме. Но… но обдумывать это стоит где-то ещё. — Эм, прости? — голос, обращённый ко мне, меня удивил. А уж когда я увидел говорившего, сам не понимаю, как удержал лицо. — Ты в порядке? На меня с беспокойством смотрел Сарутоби Асума, которого я пусть и не видел больше десяти лет, но узнал… Тело, закалённое тренировками и сражениями насмерть, готово было напрячься, совершенно инстинктивно готовясь к бою, но я удержал себя привычным усилием. Изображать расслабленность перед лицом опасности мне-Обито приходилось даже слишком часто. — Да, да… — я привычно заговорил по-другому. Чуть другой акцент, чуть более высокий голос и дружелюбно-удивлённый тон… — Просто немного засмотрелся. Коноха удивительно красива в это время года… Мужчина только чуть приподнял бровь. — Уверен? Плохо выглядишь, приятель, словно в обморок упадёшь вот-вот… Скорость, с которой иномирные маты неслись в моей голове, свела бы с ума любого Яманаку, попытайся он в тот миг прочитать мои мысли. О чём я думал, приходя в Коноху? О чём я думал, решая отвесить челюсть рядом с Академий Шиноби — в полном шиноби парке?! Да ещё и в одежде гражданского, в которой каждый третий шпион из соседних Гакуре наведывается к конкурентам?! — Всё в порядке, господин шиноби… — сначала лёгкое непонимание на лице, даже удивлённо моргнуть для наглядности, затем ответ вежливым и благодарным тоном, используя формальные обращения, что сами ниндзя не используют никогда… всё это далось мне удивительно легко. Пусть целые годы я притворялся лишь Мадарой, умение показывать в голосе и лице ровно то, что ты хочешь — это навык, что Обито развивал специально, не брезгуя и у зеркала кривляться, проверяя свой прогресс шаринганом. — Кажется, рыбу на обед я купил не слишком свежую, вот и ощущаю эффекты сполна… — А… — Асума моргнул, приложив руку к шее и заметно замявшись. — Такое бывает, да. Ну раз так, то это — мне идти надо. Удачи там. И он ушёл… Причём действительно ушёл, а не скрылся за ближайшим препятствием, чтобы понаблюдать… Пронесло? Серьёзно?! Память Обито подсказывала, что я совершил достаточное количество ошибок, что самым вероятным исходом была засветка Камуи, так или иначе, и как минимум хвост от любопытного и заподозрившего что-то шиноби. Но… Асума ведь действительно из тех людей, что может подойти к незнакомцу, что выглядит так, будто ему плохо, и спросить, в чём дело? Возможно, я и не прокололся. Посидев на скамейке ещё несколько минут, для гарантии, изображая любовь к растениям и свежему воздуху, я всё же поднялся да двинулся к ближайшему переулку. К счастью, знакомых лиц больше не попадалось. Десятком секунд позднее я уже находился в своём более… перманентном убежище. Нужно было помыться, снять с лица грим, смыть краску с волос…***
Идти в Коноху вот так — было настолько бессмысленным, тупым и необдуманным риском, что я даже словами описать не могу, как мне хотелось себя костерить. А ведь мне правда показалась всё это неплохой идеей! Не иначе чувство сюрреалистичности окружающего мира на мозг надавило. Именно это я заключил, сидя в измерении Камуи, свесив ноги с одной из платформ, бессчётное число которых тянулись отсюда и во все стороны разом. Сам Обито наверняка не пошёл бы на такой риск так просто, даже с учётом грима, даже спустя столько лет. Он вообще был терпеливым и обычно не шёл на глупые риски. Если откровенно, то и о толковой маскировке память мне подсказала в последний момент… порыв пойти посмотреть, не сошёл ли я с ума окончательно, был слишком силён. Нет, кем бы я в итоге ни был, Обито, или Землянином, или обоими этими людьми сразу, сейчас подобное и не важно. Были и более животрепещущие вопросы. Для начала… для начала немедленные угрозы, то, что может убить или навредить мне здесь и сейчас. Чёрный Зецу. Что я знал об этом монстре? Чёрный Зецу был абсолютно непонятным существом даже с высоты моего послезнания и памяти Обито. Я видел, что это демоноподобное НЁХ может и хочет, но я не совсем понимаю, по каким принципам оно существует и делает то, что делает, даже совмещая знания об этом мире от меня-зрителя и более глубокое понимание многих аспектов чакры от меня-Обито. А понимать, чем был этот Куро Зецу, было невероятно важно, если я не хотел совершить глупую ошибку при попытке его нейтрализовать. Нейтрализовывать его, скорее всего, придётся. Тень Древней Богини не отпустит меня просто так, это чётко подсказывает как память о каноне, так и память Обито. Пока Зецу рядом, я не могу действовать свободно, не могу отойти от плана «Глаз Луны» без каких-либо последствий, даже если не знаю, что буду делать вместо построения грандиозной иллюзии. Я не могу сказать, когда Чёрный Зецу следит за мной в занятом им теле, не могу сказать, как хорошо тот умеет читать мелкую моторику и лицо оригинального владельца тела и как сильно та меняется, когда я расслабляюсь, значит, мне нужно не только избавиться от этого поганца, мне нужно сделать это как можно быстрее и выходя с ним на минимальный контакт, не вызывая подозрений до решающего момента. К счастью, это вполне должно быть в моих силах. Учиха Обито был одним из сильнейших шиноби этого мира… или, по крайней мере, одним из самых опасных для тех, кто не знает его секретов. И кем бы я ни оказался, «монахом» или «бабочкой», этот факт не изменить. Вроде бы. Для начала, что я знаю о… об Обито, пусть будет так пока что. Его навыки в тайдзюцу более чем соответствовали оным у элитных джонинов, во многом превосходя тех благодаря чудовищной силе его тела, усиленного клетками Белого Зецу, и феноменальной реакции, умноженной на возможность читать движения врага, как открытую книгу, дарованную шаринганом. Навыки в ниндзюцу и гендзюцу также в целом были на уровне очень сильного джонина, что специализировался на этих областях, или немного выше. Обито никогда не пренебрегал тренировками, ведь имени, что он носил, ему нужно было соответствовать, а открывшийся в нём, под началом Мадары, талант был весьма заметен. Но то, что превращало этого Учиху из просто очень сильного джонина в настоящую неудержимую машину смерти, пережить первый бой с которой могли единицы — это его глаза. Что, в известной мере, правда для всех когда-либо живших Учих. Усилие — и мир вновь изменяется, становится объёмней, чётче, цвета будто становятся насыщеннее и глубже. С одной стороны — это привычное восприятия мира для Обито, а потому оно было привычным и для меня. С другой стороны, я помнил, как выглядит мир из-под толстых линз очков… и сейчас я будто впервые открыл глаза. Врождённая сила членов клана Учиха — шаринган. У шарингана было три общеизвестных этапа эволюции, что отличались даже визуально. Шаринган дарил своему носителю возможность просчитывать траекторию движущихся объектов, позволял видеть чакру, просчитывать движение противников по малейшим движениям их тела и мелкой моторике. Зрение шарингана было острым, очень острым, этот глаз позволял своему носителю анализировать и реагировать на визуальные образы неестественно быстро даже по меркам шиноби. Шиноби, что и так были местными суперсолдатами, более элитная часть которых, я уверен, могла бы пули руками ловить. Помимо этого, шаринган даровал своему носителю предрасположенность к использованию иллюзий, так называемого гендзюцу, что можно было накладывать, лишь встретившись с противником взглядом. Каждая ступень развития шарингана, от первого до третьего томоэ, давала эти бонусы, и чем лучше развит был глаз, тем те были более наглядными и ярко выраженными. Само по себе это страшное подспорье, настоящий чит среди читов, если бы в этом мире не было множество родословных с не менее нечестными врождёнными способностями. Но у шарингана была ещё одна естественная ступень развития, о которой в этом мире знали единицы. Прикрыв левый глаз, чтобы тот не мешал, я привычно подаю больше чакры в правый, и мир снова меняется. Становится ещё глубже, ещё чётче, пусть в этот раз активация глаз и сопровождалась лёгким жжением, что не спешило отступать. Ничего сравнимого с той болью, что Обито постоянно чувствовал, используя Камуи, но желание потереть «уставший глаз» возникло почти само собой. Так и ощущалось использование Мангёке Шарингана, также известного как «проклятый шаринган». Эта эволюция глаз настигала Учиху, когда тот испытывал невероятную эмоциональную боль, она происходила, когда подходящий владелец шарингана своими глазами видел смерть очень близкого ему человека, отсюда и говорящее название. Эти глаза были проклятой силой, о которой никто не просил, силой, что приходит к тебе в момент нужды, но не чтобы спасти… а лишь чтобы отомстить виновному в твоей трагедии. По одной технике просыпалось в каждом глазу Учихи, и одну технику тот получал при совмещении обоих глаз. Все техники Мангёке, что помнил я-зритель, были абсурдно могущественными, они были способны убить даже шиноби уровня Каге, повелителей скрытых деревень, сами по себе, если оный Каге не знал об угрозе заранее, и память Обито поддерживала эти выводы. Бывший хозяин этого тела открыл в себе силу Мангёке довольно давно, и… это был тот же день, что сделал этот мир в его глазах не более чем глупой пародией на реальность. При нём остался лишь один его родной глаз, и для любого другого Учихи это значило бы очень значительную потерю в силе и потенциале — лишь один новый узкоспециализированный козырь вместо целых трёх. Но Обито… В обоих его глазах была запечатлена одна и та же техника. Техника столь могущественная, столь нечестная и несправедливая к противнику, что она сама по себе делала его одним из сильнейших ныне живущих шиноби. Камуи — «Божественный Авторитет». Эта сила позволяла мне переносить себя или объекты в другое измерение — в измерение, куда имел доступ только я один. По крайней мере, пока что только я один. Само по себе это не звучит впечатляюще — но я также мог отправиться из этого измерения куда угодно. Почти мгновенная телепортация по всему миру была прямо на кончиках пальцев. Но и это ещё не всё. Страшнее всего была моя способность существовать одновременно в измерении Камуи и в реальном мире. К примеру: в меня бросили сюрикен, но в том месте, где он коснулся моей груди, та часть груди существует в Камуи, но всё ещё соединена с телом. В итоге снаряд проносится буквально сквозь меня, и работает это с любым гипотетическим физическим воздействием, что может причинить мне вред. Я мог становиться неосязаемым и снова материальным, переключаясь из одного состояние в другое за доли секунды, мог даже проходить сквозь пол под ногами при нужде, как бы левитируя сквозь твёрдые преграды. Техника абсолютной защиты и побега, позволяющая подготавливать свою контратаку, оставаясь в полной безопасности. Конечно, у моего глаза были свои ограничения, к примеру, я не мог поддерживать состояние «неосязаемости» дольше пяти минут за раз, правда, технику достаточно отключить лишь на мгновение, чтобы этот таймер обнулился. Но чтобы в течение пяти минут заставлять нечто проходить сквозь моё тело без перерыва — нужно понимать, как работает эта способность, чем в этом мире похвастаться может лишь один ныне живой не-человек. Я также не мог переместить самого себя или кого-то ещё в измерение Камуи, пока был неосязаемым — но и это пусть и было ограничением, но из разряда тех, с которыми можно было работать и что не слишком портили жизнь. Как правило, по крайней мере. Ещё одно важное уточнение. Обычно Мангёке Шаринган слепнет от использования вложенных в него техник — ещё одна причина называть эти глаза проклятыми. Но Обито не терял зрение, несмотря на десятилетие постоянного использования Камуи. Полагаю… дело было в клетках Зецу, что фактически являлись клетками Хаширамы Сенджу, а те даровали невероятные силы сами по себе, включая и фактор регенерации. Видимо, тот распространялся и на глаза Обито, собственно, такова была рабочая теория ещё Мадары. В сущности, я сейчас был элитным шиноби даже без помощи своих глаз, пусть и благодаря клеткам Зецу, но во многом и собственному мастерству, Обито не отдать тут должное было невозможно. Сам себя не похвалишь — никто не похвалит. С учётом же Камуи — до испытания Муген Цукиёми обладатель этого тела был на уровне сильнейших из ныне живущих. Как дела обстояли сейчас, я… не был уверен. Что само по себе невероятно опасно. Пока что многие из рефлексов Обито срабатывали когда нужно: я использовал чакру и Камуи без особого труда, говорил на местном языке, даже моторика и умение врать — всё было легко и естественно… Но это ничего не значит. В реальном бою между ниндзя замешкаться на мгновение — это смерть. Об этом чётко твердит всё то, что я помню из жизни в мире шиноби. Именно потому я и решил проверить в первую очередь именно свои боевые навыки, переместившись в измерение Камуи. Это место было странным. Словно залитым сумерками, несмотря на отсутствие источников света и кромешную тьму окружающего безбрежного пространства. Пол, который состоял из разного размера идеальных параллелепипедов из странной минеральной породы — так далеко, как видел глаз. На вершине одного из них я и сидел. Поднявшись всё же на ноги, я невольно заметил руку, которой опёрся на своё колено, чтобы подняться… Я поднёс ладонь, очищенную от грима, чуть ближе к глазам. Та была белоснежно-белой, конечность была создана целиком из клеток Зецу. Даже с деактивированным шаринганом я видел её так отчётливо, словно стоял под открытым небом каким-то ярким солнечным днём. Это измерение, как всегда, не имело смысла, тут можно было видеть даже без света и шарингана… Впрочем, я отвлёкся. Мне нужно избавиться от Чёрного Зецу как можно скорее, поэтому, лишь смыв собственную маскировку, я отправился в место, где он точно не может за мной наблюдать. Куро Зецу был одним из тех персонажей, что несомненно будет мне угрожать, уже угрожает, если откровенно. Кроме него… кроме него, никто не сможет остановить меня, если я просто встану и уйду куда-то в закат. Просто потому, что больше никто не сможет меня найти или вообще будет знать об Обито Учихе. У меня будет только один шанс убить тень Кагуи, пока он не понял, что я не тот Обито, которого он знал… но это может подождать. Сначала было важно понять — был ли я так же силён, как оригинальный владелец этого тела. Остались ли у меня его навыки, сила, умение сражаться? Потому что если я растерял сноровку этого тела, как шиноби, замахиваться на Чёрного манипулятора с небоевыми, но ужасающими способностями я не могу. Стоит ему уйти после неудачного покушения — и жизнь в этом и без того хреновом мире сразу станет куда сложнее. Хм… должно сработать. Я складываю печать и привычно, но в то же время впервые ощущаю, как энергия, что струится во мне, словно делится надвое. В небольшом хлопке дыма рядом со мной оказывается моя идеальная копия. Невольно я просто уставился на клона, мой двойник в чувстве такта мне не уступал. Уродливый шрам на правой стороне лица, словно какой-то старый, плохо заживший ожог (который перед отправкой в Коноху я как раз и раскрасил как ожог), разве что без алого подтёка под кожей, длинная грива чёрных волос и взгляд пары кроваво-красных глаз с тремя томоэ в каждой радужке… Не перед зеркалом, а так, рядом, и без попытки убеждать себя, что я всегда таким выглядел… это было странно. — А мы с тобой те ещё красавцы… — невольно хохотнул я, удивившись не столько одновременно привычному, но в то же время совершенно незнакомому глубокому баритону, сколько диссонансу в сознании, что он вызывал. Да и этот язык… одновременно знакомый и чуждый. — От девок отбоя не будет, м-м-м? Мой двойник улыбнулся вполне открыто. Эта улыбка хорошо смотрелась на его лице, пусть, как я знал, такое искреннее выражение тёплых чувств было чуждым самому Обито уже давно. — Да брось, шрамы красят суровых ниндзя вроде нас… — забавно… я и сам об этом подумал, но клон озвучил раньше, буквально снимая каждое слово с языка. Хмыкнув, я встретился взглядом со своей копией, перестав его рассматривать. — Ну что, тогда… попробуем? Мой клон чуть замешкался, без активированного шарингана (и когда я успел?!) я бы и не заметил. — Да. Пока только ближний бой, без оружия и техник, верно? Я не успел толком обдумать, что хочу испытать в первую очередь перед использованием техники, так что уточнение клона было не лишним, наши мысли на эту тему не были синхронизированы. Тем не менее думали мы в одном ключе. — Да, но… — тут уже я замешкался. Память Обито подсказывала, что я трачу время впустую, но я не сдержался. Этот вопрос не давал мне покоя, ещё когда я смотрел шоу. — Слушай, каково это — знать, что ты клон? В смысле, тебе, ну… не страшно? Не хочется убить меня и занять моё место? Мой двойник ухмыльнулся, скорее всего, понимая, что именно я хотел сказать, но мои глаза видели небольшую фальшь в этом беспечном выражении. — Обито использовал клонов раньше, я знаю, как наша братия себя ощущает, когда развеивается, так что всё в порядке, я не волнуюсь особо. Немного нервничаю только, но да ты и сам почувствуешь, когда я развеюсь. Тут уже мне ответить было нечего. Неловко… — Хорошо, — всё же выдохнул я чуть нервно, но почти привычным и в то же время совершенно чуждым для меня ментальным усилием отодвинул беспокойство прочь и вновь взглянул в глаза клону, что смотрел на меня точно так же. — Хаджиме! Мы ринулись вперёд одновременно…***
Ещё читая мангу по Наруто, я заметил, что настоящие «топы» этой вселенной вполне конкретно делятся на два типа бойцов. Речь не о специалистах в тай- и ниндзюцу и даже не о мальчиках и девочках, ибо девочек среди «топов» как-то подозрительно мало. Нет, речь о специализации на типе противника. Одни специализируются на сражениях с группами, другие — с одиночками. Хорошим примером тут будет ещё не встреченный мной лично Кисаме Хошигаки. Этот старший братик именитой Витуберши владел мириадами техник, что накрывали колоссальную площадь, и даже его меч позволял ему лечить больше повреждений, если вокруг хватало врагов, чью чакру можно поглотить. Но у него было маловато техник, что не устраивают массовые разрушения, тратя кучу чакры, но позволяют при этом надёжно достать одну-единственную цель. В этот же список людей, что бьют скорее по площади, чем по шиноби, входят: Дейдара, Какузу, сам Учиха Мадара и Сенджу Хаширама. В противовес им есть шиноби, вроде Итачи Учихи, для которого один противник — оптимальный расклад. Конкретно Итачи, по моим воспоминаниям, как зрителя, не владеет большим количеством действительно масштабных техник, как пример, тот же Великий Огненный Шар — это просто техника катона, что скорее перекрывает одному противнику возможность отступить из-под удара, чем используется для попытки накрыть сразу нескольких шиноби. Конечно, элита мира шиноби на то и элита, чтобы уметь выживать и выгрызать победу, даже работая не по специальности, но всё равно разделение весьма явное. В общем-то, даже я-Обито, с высоты своего опыта, пусть и был не согласен с такой узколобой категоризацией, определённый смысл в ней видел. Потому что я, или, вернее, Обито Учиха, тоже специализировался скорее на малых группах и одиночках. Речь сейчас не о Камуи, понятно, что эта техника отлично работает что против одного шиноби, что против тысячи, а о том, что мой арсенал техник смертоубийства и всевозможных трюков в основном полнится техниками для воздействия на отдельных людей. Обито просто слабоват чакрой, чтобы накрывать половину поля техникой катона — скажете вы? А вот нет, не слабоват. В смысле, да, в сравнении с Мадарой чакры у меня поменьше, как я могу прикинуть, учитывая память Обито, поменьше значительно, в n-ое число раз. Но на пару-тройку техник в стиле «прощай, армия/крепость/город» и меня хватит, перед тем как я свалюсь в полукоматозном состоянии на землю. Сюрприз, но в мире шиноби Учихи всегда славились очень могучей чакрой — именно мы обычно заваливаем врагов кучей АОЕ-техник. То, что один человек-полено своим «Высвобождением Дерева», а затем и его братик своим суйтоном сделали фамилию Сенджу аналогом термина «масштабные разрушения» — это частности, а не обычное положение дел. Собственно, даже память меня-зрителя это подтверждает. Лекция уже не помню от кого о том, что Сенджу унаследовали тело и дух Мудреца Шести Путей, а Учихи — глаза и чакру, намекала. Особенно с учётом того, что сам Обито помнил очень похожую речь от Мадары, когда тот объяснял природу риннегана. Как правило, чакра больше и сильнее у Учих, это просто факт. В мире мало кто с нами может потягаться в количестве и качестве чакры, хотя уникумы есть. Тот же Кисаме так и просится на язык, если его репутацию не раздули одновременно и в этом мире, и в манге, по чистому резерву человек-акула заставит меня утереться. Обито не был сильнейшим Учихой в истории, в плане чакры так уж точно. Однако он всё же был Учихой, и, по моим прикидкам, «соку» у меня должно быть примерно на уровне Хирузена даже сейчас. Я, конечно, на глаз прикидываю, да и старик сейчас немного не в форме, но… да. Наглядно это, когда не слишком уж одарённый в детстве Учиха, вроде меня, нагнал великого гения Сарутоби в свои двадцать, ну или почти нагнал. Впрочем, я и Четвёртому дал бой в свои тринадцать, так что тут, пожалуй, удивляться как раз особо нечему. Тем не менее, в отличие от Старика Третьего, я специализировался не на площади. С одной стороны, это значит, что окружи меня отряд из сорока чего-то стоящих шиноби, убивать я их буду долго. С другой стороны, это значит, что продолжать активно сражаться я могу буквально часами, благо я обладал и телом Сенджу, и чакрой Учиха. Более того, как шиноби, я был мастером на все руки. В моём арсенале хватало самых разных направлений: ряд техник «Стихии Огня» — Катона, буквально несколько полезных трюков из «Стихии Земли» — Дотона, я владел самой сильной стихией по общепринятому мнению — «Стихией Дерева», Мокутоном, но даже там Обито больше тренировался убивать отдельных личностей, потому акцент на скорость, внезапность и летальность, а не на ширину охвата атакой, как делал тот же Первый Хокаге. Как Учиха, что готовился контролировать Хвостатых Зверей, я неплохо владел гендзюцу и именно из-за подготовки к встрече с этими животинками имел определённые навыки в печатях. Если конкретно, я знал множество разнообразных печатей для запечатывания самых разных вещей, знал о барьерах и техниках их преодоления, а благодаря наставлениям Мадары прекрасно понимал стандартную манеру боя шиноби из абсолютно всех скрытых деревень. Помимо этого, было и несколько «мелочей» из набора любого джонина: Теневые Клоны, Шуншин (Обито был с ним ужасен, отсутствие практики сказалось), Замена, техника хамелеона… ну и ещё по мелочи. Суйтоном, стихией воды, я не владел толком, хотя предрасположенность у бывшего хозяина тела была, благодаря клеткам Зецу, но времени на освоение не слишком уж и нужных элементальных воздействий банально не было. Я проверил часть доступного мне арсенала смертоубийственной «магии» (память Обито от такого сравнения колыхнулась в агонии), пока не просадил свой вообще-то немаленький резерв вполовину. Техники выходили просто и естественно, как у самого Обито, я вообще не чувствовал сложности при исполнении, складывая печати и даже двигаясь активно при подготовке и использовании дзюцу. Тройное сальто при складывании печатей и фаербол, выдуваемый через плечо, за спину? Легко, пусть и скорее выпендрёж, чем что-то ещё. Спарринг с клоном прошёл так же, легко и естественно, даже несколько специально пропущенных ударов (к огромному удивлению клона) и вполне ощутимая боль от отбитых рёбер не заставили меня сбиться, как ни странно. Иными словами, я был всё такой же машиной смерти, какой и являлся оригинальный Обито. Это, без шуток, просто великолепно! Само это осознание позволило мне, наконец, чуточку расслабиться и почти почувствовать себя в относительной безопасности. Тем не менее это возвращает меня к проблеме, из-за которой я сижу в Камуи и пока даже не думаю совать нос наружу. Чёрный Зецу. Эта тварюшка, больше напоминающая ожившую тень, чем живое существо, могла сливаться с людьми и управлять ими, смогла засрать мозги самому Учихе, мать его (да простит меня пра-прабабушка), Мадаре и вдобавок владела рядом других крайне неприятных сюрпризов. К примеру, я почти уверен, что в каноне он тоже использовал Мокутон. Или, может, это было тело Белого, что он занимал — я не уверен, да и не суть важно. Что хуже всего — у него не было своего тела. Я смутно надеялся, что в памяти Обито окажется какой-то трюк, что сможет его гарантированно убить, но… нет! То есть даже попытаться поджечь эту дрянь чёрным огнём и посмотреть, сработает ли, я в одиночку был не в состоянии, нету такой силы у моего шарингана. Но как показывал один белобрысый мужежаб на примере того самого Аматерасу: «Не можешь избавиться — запечатай!» Если же отбрасывать шутки в сторону, это первое, о чём я подумал, благодаря памяти Обито, что позволила мне быстро прикинуть все техники в моём наличии и понять, что ничего из моего арсенала не сможет гарантированно пришибить этого демона сонного паралича. Но вот способов сделать его условно безопасным у меня хватает. Некоторые даже вполне осуществимы… Чёрный Зецу вообще не имел ничего общего с Белыми Зецу, кроме взятого им же «имени». В сущности, Белые Зецу — это бравая армия клонов Хаширамы, выросших на основе Гедо Мазо — пустого тела Десятихвостого Демона. Эти клоны были выращены Мадарой и были лояльны ему, но Обито, который функционально заменил Мадару до поры до времени, мог ими распоряжаться как хотел. Чёрный Зецу путешествовал в паре с одним из Белых, прикрепившись к нему, как паразит. Технически, скорее симбионт, но, учитывая, что я знаю об этом ублюдке и что он сделал со мной и моими близкими, смягчать выражения меня совершенно не тянуло. Запечатать их обоих, если застать врасплох, должно быть возможно, и у меня даже есть намётки плана. Правда, нужно выбрать правильную печать и как следует подготовиться. Но сейчас о другом. Сначала мне нужно просчитать последствия каждого своего действия, память, оставшаяся от «ещё-не-Тоби», буквально кричала об этом, спасибо урокам от Мадары. Если умрёт «Чёрный» — это вообще кто-то заметит? Те из армии Белых Зецу, что сейчас активны, разве что. Сделают ли они что-либо по этому поводу? Память Обито однозначно говорит: «нет». Откуда такая уверенность? Ну, я, как зритель, помнил, что в каноне Обито пытался прокинуть Мадару с обещанным тому воскрешением, и как ни парадоксально — прокинул, причём успешно, если бы не один очкарик. Как так вышло, если Белые Зецу — это армия малоинициативных, но лояльных до одури клонов, сделанных ещё Мадарой? С чего бы вдруг они поставили план Обито выше желаний оригинального создателя, и почему даже сейчас, задолго до событий канона, Обито уверен, что Зецу позволил бы ему забить болт на желание Мадары вернуться к жизни? Всё просто: Зецу были созданы лояльными не Мадаре Учихе, а лояльными плану «Глаз Луны». В конце концов, Мадара изначально планировал передать ту выращиваемую им армию Обито, но с высоты новых знаний я подозреваю когтистую лапу Чёрного Зецу. Вот уж для кого точно что я, что Мадара — просто опасные пешки, и дать армии очень свободные директивы относительно того, кто должен ей руководить, — это разумно, если ты готов сменить лидирующую фигуру в любой момент. Больше о Чёрном Зецу не знает никто. Последствий не будет. Если я убью его, Кагуя, что и закончила тернистый путь Обито в той просмотренной истории, никогда не возродится. Я, конечно, пока не до конца уверен, что та вообще существует, нужно будет сравнить ещё парочку мелких фактов из послезнания… желательно подальше от Конохи… …Но сердцем я уже чувствую ответ. План Обито — чужд мне. Как и сама идея Вечного Цукиёми, и уж тем более воскрешение матери Мудреца Шести Путей. А это означает, что игра стоит свеч, а древняя тень должна исчезнуть в любом случае. Я вздохнул, поправляя ужасно длинные и всё ещё немного мокрые после душа волосы. Обито решил отрастить себе шевелюру после битвы с Четвёртым, и я даже знал почему именно. Так он был больше похож на Учиху Мадару, или то, как оного изображали на статуе в Долине Завершения. А быть похожим на Мадару полезно для того, кто… ну, проворачивает дела со всеми своими «сторонниками» от лица Мадары. Так и так нужно выходить в реальный мир из этого измерения — мечты хикикомори. Выходить и притворяться, что я — Обито. Это не должно быть слишком сложно, пока что всё, от мимики до поведения, было ужасно легко воспроизводить, я проверил на клоне с шаринганом. Да и я сам до конца не уверен, что я не Обито, который внезапно отправился отдохнуть на двадцать шесть лет, а потом наполовину забыл, кто он такой. Моя задержка здесь не будет выглядеть странной, даже если кто-то заметил, я нередко тренировался в этом измерении, когда важных дел не было. Сегодня как раз был такой день. Вернусь во временное убежище в реальном мире, поем, схожу, наконец, в туалет, заберу маску и вернусь сюда отрабатывать искусство фуиндзюцу. Ну и заодно наведаюсь в пару мест там и сям, благо Обито неплохо знает географию, а я помню несколько вещей, которые, по идее, можно проверить и прямо сейчас… Например, я вполне мог наведаться в деревню Скрытого Водопада, где, по информации Обито, семихвостый был запечатан в новый живой сосуд. Раньше я даже не знал, как выглядит этот человек, тот был пока совершенно непримечательной мелочью, а этап плана, когда понадобится этот биджу, ещё далеко, вот я и не утруждал себя или Зецу сбором информации. Потому если джинчурики окажется зеленоволосый ребёнок по имени Фуу, я буду полностью уверен, что не схожу с ума… сильнее, чем может сойти с ума Учиха за двадцать лет, а вдобавок заработав нечто подозрительно похожее на раздвоение личности.