Над бурей поднятый маяк

Она шла впереди, следом за ней с готовностью топал, широко вышагивая, Уоррен. Доктор, поминутно озираясь и держа отвертку наготове, спешил за ними. Ну а Райан… Райан замыкал цепочку, изо всех сил стараясь прислушиваться к звукам своих шагов по хрустящему мелкому хворосту, а не к пульсирующему в ушах кровяному потоку. — Могу я задать вопрос? — донесся до него голос мисс Уилсон. — Разумеется, — отозвался Доктор. — Мистеру Бакленду, — уточнила медсестра. — Как вы обнаружили мой корабль? Райан поднял глаза и увидел, как Уоррен неловко пожал плечами: — Я за вами следил. Точнее, я тогда не знал, что следил именно за вами. После того, как ко мне вернулась память, я понял, что должен помочь инспектору Ури и инспектору Россу. И я увидел, как мой сосед, Эммет, прямо после ужина направился в лес. Я случайно заметил, но это не могло быть просто так: он никогда не ходит в лес один. Мог бегать вместе с другими ребятами в деревню, но одному в лесу ему делать было нечего. Так что я пошел за ним следом, и он привел меня сюда, к озеру. Это ведь были вы в теле Эммета, так? — Да, именно так. — А в озере стоял корабль, — продолжил Уоррен. — Я не стал дожидаться, пока Эммет выберется наружу: не хотел, чтобы меня заметили. Но я вернулся позже, и никакого корабля в озере уже не было. Поэтому я попросил помощи у инспектора Ури — мне показалось, что он поможет разобраться. Доктор на ходу обернулся к Райану: — Вот такие любопытные сумасброды всегда погибают первыми, — прошептал он. Райан слабо улыбнулся: — Зато если бы не Уоррен, мы бы потратили куда больше времени на поиски пришельца. — Да ну брось ты, — возразил Доктор и показал двумя пальцами: — Я был вот настолько близок к разгадке. — Теперь-то ты все что угодно можешь говорить. Доктор прищурился: — Вы что же, не верите мне, инспектор Росс? Райан не успел ответить: его перебил возбужденный голос Уоррена. — И вы не поняли, что я за вами следил? — Честно говоря, не пришло в голову, что это может прийти вам в голову. — Я вот еще что хотел спросить, — совсем не обиделся мальчишка, — вы ведь были в моем теле, в теле Эммета, в телах Ника и Сэма, а сейчас — в теле медсестры. Вам все равно, в мужчину или женщину вселяться? Мисс Уилсон замедлила шаг, высвобождая юбку из цепких лап колючего куста: — Пол не имеет значения. Это древний пережиток. Как, впрочем, и несменяемое хрупкое тело. Гораздо благоразумнее не складывать все яйца в одну корзину… — она задумчиво посмотрела в сторону. — Очень занятная идиома, кстати. Райан слышал, как Уоррен, ускорившись и нагнав мисс Уилсон, безостановочно задавал ей вопросы, один за другим, но сосредоточиться на словах не получалось: звуки вновь доносились как сквозь толщу воды. Голос Доктора звучал четче всего. Как пунктирный сигнал морзянки, пробивающийся сквозь море белого шума. — Вид, к которому относится мисс Уилсон, никак не проявлял себя так давно, что о нем не осталось известно ничего, кроме языка. Название этого народа много веков как стерто из истории. Никто не видел их тысячи лет, даже я считал их исчезнувшими. Как же так вышло, мисс? Это последствия той грандиозной войны? — Конечно, — девушка тяжко вздохнула. — Далеки уничтожили три четверти моих соотечественников, и после этого на совете старейшин было принято решение скрыться от чужих глаз. Мы не могли рисковать. Прокламация Теней рассмотрела наше прошение об укрытии, и, учитывая, что мы были одним из народов, стоявших у истоков Вселенной, у Совета не было оснований нам отказать. Мы исчезли и жили мирно и спокойно на родной планете, спрятанные отводящими барьерами от любопытных глаз. — А как же вы размножаетесь, если у вас нет разделения по полу? — снова вклинился Уоррен. — Синтезирование. Клонирование. Еще пара технологий, о которых на Земле не услышат еще несколько столетий. Мы не можем позволить будущему нашей расы зависеть от обоюдного согласия двух разнополых особей. Размножение требует огромных энергозатрат и многих десятилетий. А при разумном отношении к собственной жизни численность населения может оставаться постоянной в течение тысяч лет. — Тысяч лет! — воскликнул Уоррен. — Как это возможно? Его потрясенный тон почти поставил Райана в ступор: лично он сам вообще ничему уже не удивлялся. — Если они не окажутся вне своего… Райану показалось, что всего лишь моргнул, всего на одно мгновение, но, когда снова распахнул глаза, и звуки вернулись к нему шумным потоком, рассказ продолжился с неожиданного места, совсем не там, где оборвался. — …где? — удивленно переспросил Уоррен. — Какие эльфы? — А, точно, — спохватился Доктор. — Рановато, «Властелин колец» еще не вышел. Забудь, что я о нем упомянул. Но, если доживешь, тебе понравится, готов поспорить. — Если доживу? — поразился мальчишка, будто мысль о неотвратимости смерти никогда не приходила ему в голову. — Так или иначе, мисс Уилсон и ей подобные бессмертны, если только не находятся слишком долгое время вне своего тела. Споткнувшись о вылезший из земли корень, ловко подставивший подножку, Райан едва успел ухватиться за шершавый ствол ближайшего дерева. Доктор обернулся, тревожно вглядываясь в его движения, но Райан только вяло отмахнулся, сглатывая густую кисловатую слюну. — Я в порядке, — буркнул он. Лесная дорога, казавшаяся мучительно длинной по пути к озеру, теперь была совершенно бесконечной. Райан рассеянно вспомнил: ему думалось тогда — все дело в страхе темноты и ужасе перед полуночными монстрами. Но нет, не в этом был секрет дороги без конца и начала. Доктор смерил его взглядом, полным сомнения, но ничего не сказал. — Стоит пояснить кое-что молодым людям? — спросила у него медсестра. — Если вам угодно. — Дело в том, что мы не имеем постоянных тел. Мы, по сути, сгусток энергии, обладающей разумом, силой телепатии и телекинеза. Неосязаемая сущность. Мы пришли к этому после череды эволюционных изменений. Для того, чтобы обладать плотью, мы выращиваем оболочки: беспозвоночные, с простейшим строением и элементарной нервной системой. Оболочка капитана — Доктор видел ее на борту нашего корабля — как раз одна из них. Каждый из нас сменяет не одно тело в течение жизненного цикла: серьезно, одно хрупкое тело — это ужасно неразумно. — Вот видишь, Райан, — Доктор снова обернулся, — мы с тобой все верно угадали. Я тобой ужасно горжусь. — Поверю, как только ты напоишь меня горячим бульоном, — выдавил из себя Райан, хотя даже от мысли о еде становилось еще хуже. Перед глазами заплясали ослепляющие точки, хаотично передвигающиеся, не желающие исчезнуть или замереть неподвижно. Доктор решительно развернулся, поравнялся с Райаном и крепко взял его за локоть: — Осталось совсем чуть-чуть, мы почти пришли. — Но там теперь даже нет медсестры, которая точно знает, что делает, — жалобно проговорил Райан. — Зато есть я, — шепнул Доктор и, коротко прикоснувшись губами к его виску, сказал еще тише: — Я тебя не оставлю. От Доктора пахло машинным маслом, чем-то льдистым и холодным и снова — им самим. От теплого аромата с вкраплениями свежих незнакомых ноток озноб отступил на пару долгих секунд. Райан порывисто повернулся и уткнулся щекой Доктору в плечо, покрытое гладким серым сукном. — Хорошо, — еле слышно ответил он. — Получается, Ник был вашей первой жертвой? — ворвался в сознание пронзительно громкий голос Уоррена. — Не жертвой, а носителем, — поправила его медсестра. — А куда вы дели свое тело? В смысле, в котором вы сюда прилетели? Девушка остановилась, оглядываясь. Ее белый фартук мерцал в темноте под сенью деревьев, будто пропитанный зеленоватым фосфором. — Закопала, — она указала в сторону от тропы, вглубь леса, — примерно вон там. Оно не пережило крушения, к сожалению. Райан встрепенулся, подняв голову: — Лопата? — вопросительно уточнил он у Доктора, так и не отпускающего его локоть. — Лопата, — согласился тот. — Мисс Уилсон, это вы взяли лопату у садовника, чтобы закопать труп? — Да, взяла. Нельзя было оставлять тело просто лежать посреди деревьев. Это вызвало бы множество вопросов. — Это кое-что объясняет, — кивнул Доктор. Было бы прекрасно, если бы хоть что-то объяснило бесконечность лесной тропы. Райан перестал рассчитывать, что впереди когда-нибудь, пусть даже в конце времен, но когда-нибудь в обозримом будущем, покажутся спасительный просвет и далекие огни старой школы.