Над бурей поднятый маяк

День, неумолимо приближающийся к вечеру, баловать не спешил: солнце будто щурилось, силясь пробиться через трещины в полотне бледно-серых туч. На самом деле, солнечный свет даже не успевал добраться до земли — рассеивался в сплошной стене мелкого моросящего дождя. Влага окутала сразу со всех сторон, будто облако спустилось к подножью холмов. Но людям на раскинувшемся большом поле, кажется, все было нипочем: человеческая масса двигалась и дышала, втаптывая в раскисшую почву зеленую траву. Люди стояли, сидели, лежали в грязи, глядели в небо, выпускали в воздух колечки пахучего дыма, смеялись, громко говорили и лениво жестикулировали. Тут и там белели остроконечные колпачки маленьких палаток. Рядом с ними трепетали языки несмелых костров. Людей было столько, словно случилось великое переселение народов, и ферму близ города Бетел наводнил поток тех, кто успел унести только самое необходимое: кричаще яркие платки, нелепые рубашки и джинсы с высокой талией. Никогда в жизни Райану не приходилось видеть ничего настолько хиппарского. ТАРДИС высилась синей башенкой на плавном изгибе холма, откуда открывался прекрасный обзор на сцену, зрителей и редкие кляксы тусклых зонтиков. — Ну, что скажешь? Райан, почти позабывший, как дышать, повернулся к Доктору, который стоял, скрестив на груди руки, окидывал гордым взглядом чашу долины и улыбался так, будто все это создал он сам, а кто же еще? — Тут так… — Круто? — улыбка Доктора стала еще шире. -…грязно, — закончил Райан. Задохнувшись от возмущения, Доктор бросил на него такой выразительный взгляд, что стало странно не по себе. — Грязно?.. — переспросил он. — Ты смотришь на Вудсток перед началом фестиваля, и все, что можешь сказать — «тут так грязно». — Но это же правда, — примирительно усмехнулся Райан и снова глянул в гущу толпы. Неподалеку от небольшого озера возвышалась сцена, и ее окружали, кажется, тысячи людей. Все они, судя по безмятежным позам и голосам, чувствовали себя совершенно комфортно и расслабленно, хотя пятна липкой коричневой грязи уже настойчиво тянулись вверх по расклешенным джинсам. Райану еще не приходилось видеть настолько грязной толпы. — Что ж, — неодобрительно протянул Доктор. — Ты меня разочаровываешь, Райан Росс. Мы с тобой стоим на пороге грандиозного, легендарного исторического события, и что делаешь ты? Жалуешься, что тут не так чисто, как ты себе воображал? — Я не жалуюсь, — быстро сказал Райан. — Просто вырвалось. Это же естественная реакция, разве нет? Доктор, сощурившись, взглянул вверх, на небо, спрятанное за толщей облаков. — А что ты ожидал увидеть? Розовых единорогов? Радужные фонтанчики? Голос его, впрочем, строгим и разочарованным больше не казался: как всегда, мгновенно переключившись на что-то поинтереснее, Доктор звучал чуть-чуть рассеянно и даже слегка мечтательно. — Да нет, — отозвался Райан, глядя на нелепый пацифик на его белой футболке, — скорее… Не знаю, коммуну, куда пускают только хиппи? Фенечки, круглые ленноновские очки и цветочные арки, типа того. А над цветочными арками — яркое жаркое солнце. Все босые, счастливые и пьяные. Доктор хмыкнул и, спрятав ладони в карманах своих узких джинсов, сделал шаг вниз, прямо туда, где начиналось пестрое море людей. Райан двинулся следом. — Ты недалек от истины. Да, с погодой не повезло. Цветов — по крайней мере, цветочных арок — тут тоже не то особо много. Но все остальное… сам увидишь. Все так и есть. И фенечки, и круглые очки. Полмиллиона фанатов музыки, которых не остановил ни дождь, ни пробки, ни переносы места — ничего. Настоящие романтики… Осторожнее! — он крепко схватил за предплечье поскользнувшегося на склоне Райана. Райан выпрямился, высвободив руку: — Спасибо. Я в порядке. — Ну и отлично, — легко согласился Доктор. — Так вот. Ты вообще знал, что на Вудсток приехало почти в десять раз больше зрителей, чем планировалось? — Да, разумеется, это общеизвестный факт, — и Райан пригляделся внимательнее, выискивая глазами ограду, отделяющую территорию фестиваля от остальной части большого мира. — А где вход? — Везде. — То есть? — А ты видишь где-нибудь ворота? Или охрану? — Райан помотал головой. — Вот именно, — остановившись в нескольких шагах от ТАРДИС, на отдалении от толпы, Доктор многозначительно поднял палец. — Тут такая интересная штука… Фестиваль Вудсток так и не был проведен в городе Вудсток, потому что там даже места подходящего не нашлось. Но название уже пошло в народ, билеты активно продавались, так что экономически невыгодно было менять его в последний момент. Хотя еще три месяца назад — я считаю от сегодняшнего дня — организаторы нашли один отличный просторный парк. Он мог уместить достаточное число гостей, да и сцену было где установить. — Но это ведь не парк, — заметил Райан. — А я еще и не закончил. Парк организаторам, конечно, отлично подходил, но вот только местным идея слета каких-то оборванцев совершенно не понравилась. Им вроде как неприятно было даже подумать о том, что на их законной территории будут установлены несколько десятков туалетных кабинок. Райан хмыкнул: — Лучше, чтобы не было вообще никаких туалетных кабинок? — Полагаю, им это тоже пришло в голову, — улыбнулся Доктор. — Поэтому власти города поступили более тонко: они просто запретили несанкционированные собрания более пяти тысяч человек. Так-то. Кто-то в толпе зазывающе завопил, и крик моментально подхватили сотни ждущих нетерпеливых голосов. — Начало припозднилось, — пояснил Доктор, — давно пора было начинать. Но я не был ни на одном концерте, который начался бы вовремя. Музыканты не очень пунктуальны. — Ты рассказывал о выборе локации, — напомнил Райан. — Да, рассказывал. Но вообще-то история в этом месте логически завершается: одна добрая душа, фермер, предложил использовать свою землю: долину — в качестве зрительного зала, а вон там, у озера, построить сцену. Казалось бы — последний шанс для фестиваля. Но погляди, — он повернулся на каблуках, раскинул руки и сделал глубокий вдох, — это же идеально. Естественный амфитеатр, зелень, вода, ферма рядом — настоящий пасторальный пейзаж. Ну не прелесть ли? Подумай только: череда неудач, упрямство добропорядочных граждан, живущих за белыми заборчиками, капелька бюрократии — и вот так получился тот самый Вудсток, который навсегда вошел в историю. Доктор обернулся через плечо. В его глазах задорно полыхало нетерпение. Промокшие под теплым дождем волосы липли ко лбу, по щекам бежали, обгоняя друг друга, капли воды, и он снова искрился, прямо как тогда, под дождем, на футбольном поле, когда был одет в великоватую джерси. Еще немножко казалось, что Доктор втихаря успел чего-то покурить. Райана это по непонятной причине очень развеселило. — Ты так и не рассказал, почему нет охраны, — изо всех сил сдерживая улыбку, проговорил он. — Хотя речь была впечатляющая. — Сам знаю, — Доктор шутливо снял воображаемую шляпу. — А если к сути… Все эти перемены места отняли у организаторов очень много времени и денег. Так что в итоге они сделали выбор и в последний момент направили все ресурсы на то, что было важнее: на строительство сцены. На охрану решили, скажем так, забить. И в последнюю ночь перед фестивалем убрали все ограждения. Так что в итоге в Вудсток много кто попал совершенно бесплатно. — То есть кто-то заплатил за билеты, а кто-то прошел просто так? — возмутился Райан. — Но это же несправедливо. — Что поделать, — Доктор пожал плечами. — Нам сейчас это на руку. — Будто бы ты не смог провести нас по своей волшебной бумажке. — Смог бы. Мы могли бы даже пройти как участники фестиваля, кстати говоря. Раздавали бы автографы, улыбались поклонникам. Красота. Доктор улыбался так заразительно, так озорно, что шансов не ответить на улыбку не было вообще никаких, хотя они так и топтались вдвоем под печально падающим на августовскую траву дождем. — Ну да, — рассмеялся Райан. — Из нас с тобой музыканты — как из ТАРДИС платяной шкаф. Доктор прижал к груди ладонь. — Это очень обидно! — оскорбленно заявил он. — Я, между прочим, очень неплохо пою. Просто чтобы ты знал. А ТАРДИС вообще может все, что угодно. ТАРДИС за их спинами согласно вурпнула. Райан вскинул руки: — Прошу прощения! Откуда же мне знать — для меня-то ты никогда не пел. — А ты и не просил. Пойдем уже. Райан сам не понял, как вдруг за несколько секунд, почти мгновенно, оказался втянутым в пестрый круговорот тел, дыхания, смеха, ярких красок — втянутым в круговорот безудержного, физически ощущаемого чужого счастья. — Не отставай! — крикнул Доктор, ловко петляющий в гуще зрителей. — Ты же хочешь оказаться поближе к сцене? Ну хочешь же, да?.. Райан спешил следом, пока оба они с разбегу не вылетели на пятачок, удивительно свободный от людей, чуть возвышающийся над долиной, вытоптанный и почти сухой. Доктор затормозил, остановив и Райана, перевел дух, расправил плечи. — Ты только посмотри, — он обвел рукой пространство вокруг, небо, сцену вдали, — как здесь чудесно! Какое чувство свободы и молодости! Это было правдой. Пряный терпкий воздух завершающегося лета дразнил и опьянял, пах близкой осенью и недавним теплом. Он будто звенел от напряжения и легкости одновременно. От ощущения юности и безграничности мира на глаза наворачивались слезы. Райан судорожно сглотнул. — Да, — тихо сказал он. — Да.