Призраки минувшего будущего / Ghosts of Future Past

Они добираются до Уиндома как раз к позднему ужину в местном "Биггерсоне". У Сэма все еще есть пластиковая карта, дающая им право питаться бесплатно в течение года, и осталось еще пару дней. Дин свернул на обочину через пару часов после их отъезда из Крипкиной Лощины. Сэм был уверен, что слышал от брата что-то вроде "обращайся с ним как со взрослым, черт возьми", но даже не смог как следует обдумать это, слишком удивленный тем, что ему разрешили сесть за руль Импалы, хотя Дин находился в добром здравии и мог стоять вертикально. На самом деле, до доброго здравия Дину было далеко. Как только он забрался на обычное место Сэма, он растянулся с болезненным стоном и закрыл глаза. Он потирал висок, как будто у него болела голова, и держался за бок, как будто там ему тоже было больно. Несмотря на синдром Даггабла-бла-бла, Дин восстанавливается не очень быстро. Или, может быть, все дело в сверхъестественном вмешательстве в процесс — сначала ангелы, потом ведьмы, потом снова ангелы. Сэм смотрит на брата, заснувшего, слегка свернувшись калачиком у пассажирской двери, и не будит его. Годы и тревоги исчезли с лица Дина, и он почти похож на себя трехлетней давности, когда у них на уме не было ничего, кроме как найти папу, а потом вместе уничтожить то, что убило Джессику. И маму, конечно. ...ты больше похож на него, чем я когда-либо буду. Сэм действительно похож на отца? Он настолько сосредоточен на том, чего он хочет и в чем нуждается, что игнорирует чувства всех остальных, игнорирует чувства Дина? Дин хотел отомстить Азазелю за маму, но в погоне за Желтоглазом ублюдком он никогда не проходил мимо того, кто нуждался в помощи. А Сэм бы наверное прошел. Если бы рядом не было Дина, вечного героя… Многие люди обязаны своими жизнями его брату. ...ты все время злился. Действительно ли он был настолько зол, что это ослепило его? Он все еще злится? Потому что, хотя Дин и не произносил этих слов, Сэм все равно их слышал. Руби солгала: о своей крови, о Лилит. И Сэм забыл о своем обещании спасти Дина, отвлекшись на более знакомое обещание мести. Обещание, что он сможет убить то, что причинило ему боль, отняло у него Дина. Он все еще хочет убить Лилит, но из-за Дина он не сможет этого сделать. И да, это действительно злит. Их с Дином положение в качестве ангельских игрушек выводит его из себя. И то, что Дин не рассказывает, почему он так изменился после Картажа, заставляет Сэма злиться ещё сильнее. Ему хватает любой мало-мальской причины, чтобы прийти в ярость, и это начинает его пугать. В животе у Сэма свинец, горячий и полужидкий, словно огромный шар тянет его вниз. Сейчас он ничего не может с ним поделать, так как "Биггерсон" закрывается через час, а им все еще нужно найти мотель. Потом собрать информацию, почистить оружие и выудить из Дина правду. Дин ерзает — крошечные подергивания бровей и пальцев. Тихий звук срывается с его губ, и Сэм думает, что, возможно, он погружается в кошмар. Они стали реже, чем раньше. Будь то видения или воспоминания, Дин спит немного лучше, и не пьет так много, так что это определенный бонус. Почему Сэму кажется, что есть еще что-то, что поджидает их за поворотом? Он наклоняется к уху брата. — Дин. Эй, вставай. Дин рывком просыпается. Его глаза широко раскрыты, когда он оценивает опасность. Только после того, как он осознает, что угроз нет, он стонет, двигая затекшими мышцами и полузажившими ранами. Их отец тоже так делал, вспоминает Сэм. Джон мгновенно переходил из коматозного состояния в состояние повышенной физической готовности. Как только он понимал, что на него никто не нападает, его веки опускались, и до следующей порции кофеина от него едва можно было услышать хоть звук. Эта привычка до смерти пугала Сэма, когда он был ребенком. Он отказывался будить папу, потому что от неожиданности подпрыгивал почти так же сильно, как и его отец. Вместо этого он стоял у кровати и звал "Папа, папа" все более громким голосом, пока Джон, наконец, не прорывался сквозь дымку сна. К сожалению, его реакции оставались прежними. Джон вздрагивал, Сэм подпрыгивал, а Дин смеялся над ними обоими. Он не думал об этом уже много лет. — В твоём видении не было инструкции по убийству гулей? — Сэм придерживает Дину дверь, пока тот неуклюже в полусне плетется за ним — его мозг определенно на несколько шагов отстаёт от тела. — В смысле? Отрубить голову, как еще? Сэм предъявляет карту и они занимают столик в задней части зала. Где гражданские не услышат разговоров об отрублении голов и прочих деталей, связанных с охотой на нежить. Дин первым делом заказывает огромную кучу еды. — Я только что проснулся, так что это мой завтрак, — защищает он свой выбор, хотя Сэм ничего не сказал. В яичницу-болтунью Дина подмешаны овощи, а картофель в сыром виде богат мультивитаминам, так что какая-то их часть должна выжить после жарки во фритюре, верно? Теперь Сэм наблюдает, как его брат с энтузиазмом запихивает в рот яйца, картофельные оладьи и сосиски. Манеры за столом остались в прошлом. — Сэм! Верно. — Эмм... О чем они говорили? — ...насколько я смог запомнить, сначала гули занимались своими обычными гульскими делами. — Рылись на кладбищах, — поддакивает Сэм, чтобы показать, что он слушал. Дин кивает. — Затем они перешли к живой еде, но я не... Мне не показали ни имен их жертв, ни городов. Я знаю, что они хотят отомстить папе. Сэм внезапно смеется, и Дин прекращает жевать. — Чувак, рот. Дин послушно закрывает рот, но продолжает смотреть на Сэма. Сэм вздыхает. Теперь придется объясняться. — Тебе не кажется немного ироничным, что папа, который отправился на охоту, чтобы отомстить твари, убившей маму, стал мишенью монстров, которые хотят отомстить ему за убийство их отца? В глазах Дина появляется тот странный отсутствующий взгляд, который стал слишком обычным в последнее время. — У всех есть родители, Сэм, даже у монстров. Сэм уверен, что в том, что сказал Дин, есть нечто большее, чем просто слова, но не успевает обдумать это, потому что у стола появляется, официантка. Она интересуется, довольны ли они едой и наливает им еще кофе. Она милая, веселая и явно не против продолжения знакомства, но Дин едва смотрит на нее. Сэм скрывает свое беспокойство за тепловатым кофе без кофеина — по которому он явно не будет скучать, как только закончится год их бесплатной еды в "Биггерсоне". Несмотря на предупреждения, кофе у них никогда не бывает горячим. — Так как же нам их найти? — спрашивает он, — сидеть и ждать, пока они сами не придут? — Ну, Уиндом — это место, где все началось, и место, где все закончилось. Так что то, что было посередине, тоже может быть здесь. — Итак, мы начнем с изучения местных газет. Это просто. Братья направляются к стойке, где Сэм предъявляет маленькую волшебную карточку и ждет, когда менеджер согласует их кредит. Это еще одна причина, по которой он не будет скучать по этому заведению. То, что менеджер выходит, чтобы одобрить сделку, всегда привлекает к ним внимание, делает их запоминающимися. Точнее, более запоминающимися, чем обычно. Сэм со своим ростом шесть с половиной футов, и Дин… который просто Дин. Женщины обычно помнят его брата. Как и управляющая, которая сейчас стоит за кассовым аппаратом. Она хорошенькая и смотрит на них обоих с признательностью. Сэм осторожно улыбается в ответ, потому что, да, в лучшие времена он бы ей увлекся. Дин же на нее едва обращает внимание, когда платит наличными за кофе и упаковку жвачки. — Ты не получил ее номер телефона, — говорит Сэм, когда они выходят из ресторана. Он аккуратно засовывает карточку Биггерсона обратно в бумажник, так как на ней еще тридцать шесть часов бесплатного обслуживания, а они пробудут здесь не меньше суток. — Чей? — спрашивает Дин, и, не дожидаясь ответа, продолжает, — а, кассирши? Нет. Незачем. Мы здесь надолго не задержимся. А потом, я сомневаюсь, что это хороший способ восстановления после раны в животе. — Я-то думал, что это хороший способ для чего угодно? Дину было девятнадцать, у него была огромная рана на пояснице, но он настоял на том, чтобы не отменять свидание с чирлидершей. Сэм возразил. Дин отмахнулся со своей обычной самодовольной ухмылкой. Он всегда был таким. До тех пор, пока… пока не умер. Сэм почти уверен, что этот новый, воскресший Дин не отреагирует так же. — Может быть, когда я был моложе, — отвечает Дин и подтверждает догадку Сэма. Или его страх. Сэм не уверен, какой именно. Дин смотрит в небо, и Сэм следует за его взглядом. Небо звездное, но уличные фонари и облака скрывают большую их часть из виду. — Смотри, вон там Юпитер, рядом со Стрельцом. Сэм послушно смотрит туда, куда указывает брат, и видит мерцающую, особо яркую точку, которую сам принял бы за обычную звезду. Дин всегда больше интересовался ночным небом. Это он украл книгу с картинками и вытащил Сэма на улицу, когда они должны были спать. Дин, возможно, и ненавидел походы, но он прекрасно ориентировался в дикой местности, пока мог видеть звезды. Когда Сэм созревает до обсуждения Динова комментария про возраст, тот уже подошел к водительской двери. — Ключи. Сэм собирается поспорить. Он думает обо всех вещах, о которых они не говорили, а, вероятно, должны были говорить. Он думает. Затем он бросает Дину ключи и садится в машину без вопросов, как обычно.

***

— Ладно, какой у нас план? — спрашивает Сэм, как только они устраиваются в номере мотеля, — город мы нашли, как искать в нем гулей? Дин потирает голову. Из-за всей этой еды его клонит в сон. — Дин? — резко окликает его Сэм. — Я не знаю, Сэм, — признается Дин, — мы можем разобраться с этим завтра. Они не собираются убивать папину... Он почти говорит "любовницу", но осекается, потому что не может даже мысленно вставить своего отца и случайный секс в одно предложение. — Они не собираются убивать маму Адама сегодня вечером. Сэм тяжело вздыхает. — Откуда ты знаешь? — От верблюда, — Дин уже снял ботинки и теперь стягивает рубашку. Он знает, что ножевая рана снова зажила, но это не мешает ей зудеть, как у сукиного сына. — Дин... Ты ведешь себя по-детски и раздражающе, говорит Сэм каждой своей интонацией. — ...ты притащил нас сюда. Теперь ведешь себя так, как будто все несерьезно! — Я буду очень серьезным, когда посплю хотя бы часа три. Горизонтально, — добавляет Дин, когда Сэм открывает рот. — В постели. Давай, чувак. Ты тоже можешь воспользоваться простоем. Поршни в твоем мозгу изнашиваются сами по себе, я знаю. Он сохраняет легкий тон, не приказ, а предложение, и получает вознаграждение, когда Сэм соглашается только мельком заглянуть в Гугл, пока Дин готовится ко сну. Помогает то, что зевота заразна, и какая разница, что это просто способ мозга получать больше кислорода. Зевота равносильна сонливости. Он зевнул, потом зевнул Сэм, и все было улажено. Сегодня спим, завтра работаем. В ванной Дин решает заняться собой по полной: принять душ, почистить зубы, воспользоваться зубной нитью, побриться. Он даже чистит ногти. Он не сразу понимает, зачем делает всё это, пока не узнаёт воспоминание о будущем, полном слишком многих ночей, когда они падали на кровати полностью одетыми. Усталость, осторожность или алкоголь сделали — сделают — их равнодушными к комфорту или чистоте. Если Дин разденется перед сном до трусов, это будет значить, как ему кажется, маленькую победу над срочностью и отчаянием, которые охватили или охватят его — их обоих — в следующем году. А может уже следующей осенью, в самом худшем случае. Люцифер восстал, всадники освободились, а Эллен и Джо… Они могли бы заехать к Эллен и Джо, внезапно осознает Дин. Пока они по-прежнему живы, и Эллен не знает, что он выбрался из ада, если только Руфус уже не сказал ей. Без разницы. Если Дин позвонит ей сам, это спасет его от гнева Эллен при встрече. План звучит заманчивее, чем охота на гулей, пусть даже и ради спасения их неизвестного сводного брата. Правда есть немаловажная деталь: именно для того, чтобы спасти свою мать, Адам скажет "да". Сказал "да" в том, другом будущем. Будущем, которое отныне не наступит. И не стоит забывать и о других жертвах гулей. Они сейчас живы. Было бы здорово, если бы они смогли такими и остаться. Дин оставляет свет ванной включенным и идет к кровати. Сэм сидит за ноутбуком, но закрывает его, когда видит брата. Он встаёт и направляется в душ. На полпути он останавливается и смотрит на боксеры и футболку Дина. — Ты спишь в этом? В голосе Сэма звучит удивление, и его взгляд задерживается на шраме, оставленном Касом, который сейчас просто выглядывает из-под рукава. — Да. Джинсы в качестве пижамы — отстой. Сэм вынужден согласиться, но Дин видит, что тот, закрывая за собой дверь, все еще озадачен. Какая мелочь — спать раздетым, но по сути она — разрешение Дина самому себе побыть уязвимым, уверенность, что на него не нападет внезапно неизвестный враг, и что охота для него — работа, а не навязчивая идея. Что они нормальные парни, путешествующие по стране, а не сверхъестественно проклятые, дисфункциональные идиоты, которые не знают, когда остановиться. У них есть жизнь вне охоты и того, чтобы быть объектом охоты. Сэм может и не смог с ходу отследить всю эту логическую цепочку, но, все же, увидел достаточно, чтобы остановиться. Хорошо. Может быть, теперь он тоже об этом задумается. Дин откидывает покрывало и проскальзывает между грубыми, холодными простынями. Они пахнут моющим средством, что уже лучше кислого запаха секса, старой выпивки и несвежих сигарет в Крипкиной лощине. Но не так хорошо, как мягкие, теплые простыни в постели Лизы, мелькает у него в голове. И уж конечно, совсем не так хорошо, как спать рядом с мягкой, теплой Лизой… Его вытаскивает из серого тумана тепло — не болезненный жар,— именно тепло, успокаивающее, возбуждающее. Теплая, мягкая девичья фигура на нем. Теплые, мягкие губы, что прижимаются к его коже, посасывая. Теплое, мягкое дыхание, струящееся по его телу… О да. Теперь это его сон. Лиза оглаживает его своими сильными руками, лаская чувствительную кожу вокруг его шрамов и заставляя ее покрываться мурашками. Она покусывает его кожу крепкими зубами и влажным языком, и он не выдержит долго. Он притягивает ее к себе, захватывает ее губы своими. Он позволяет своим рукам блуждать по знакомой территории, наслаждаясь ее тихими стонами. Он укладывает ее на постель так, чтобы ему было легче двигаться по ее телу, дотягиваться до всех мест, которые ему нравятся. Она тяжело дышит, зовет его по имени. Ее голос становится сильнее, глубже… И превращается в гудок полуприцепа, мчащегося по дороге рядом с мотелем. Сукин сын! Дин проводит дрожащими руками по лицу, по волосам. Ему понравилось. Гораздо лучше, чем сны с участием ангелов, демонов или призраков. Кстати, о призраках… Воздух вокруг подозрительно холодный, и Дин выдыхает облачка пара в напрочь выстывшей комнате. О, черт, думает Дин и приподнимается на локтях. Призрак стоит у кровати, худой и... не целый. Дин сглатывает желчь, потому что это ужасно. Его призраку не хватает частей самого себя, а это значит, что ему самому не хватает частей самого себя: бедра, нескольких ребер, кусков плоти на руках, лице… Как будто он - головоломка, которая еще не полностью собрана. То, что осталось, покрыто кровью. Дин бросает взгляд на брата, но Сэм ровно и спокойно дышит во сне. — Сколько? — тихо спрашивает он. — Около шести месяцев, — отвечает его дух. Мертвый Дин, отредактированная версия, быстро проводит рукой по рту, а затем по тому, что осталось от его скальпа. — Они забрали Сэма. Примерно через месяц. Они, блядь, схватили его на улице и забрали, потому что он не сказал мне, что Лилит преследовала его. Голос призрака повышается от гнева, страха, раздражения и сотни других эмоций, на определение которых Дин не тратит время. Он бросает взгляд на спящего брата, но грудь Сэма все еще поднимается и опускается мягко и ровно. — Куда они его забрали? — спрашивает он. Призрак качает головой. — Мы не смогли его найти. Я не уверен, что ангелы даже, блядь, пытались. Кроме Каса, и они наказали его за это, — дух мерцает, как будто эмоция вызывает короткое замыкание. — Оказывается, Сэму не обязательно быть тем, кто убьет Лилит. Он просто должен быть в этом районе, накачанный кровью демона, и он должен сказать "да". Ох. Дин видит воспоминание, которое на самом деле ему не принадлежит. Он видит бледного Джимми Новака, поглощающего гамбургер или три, объясняющего, как он согласился на то, чтобы Кастиэль завладел его телом. — Он сказал "да"? Сэм? — Похоже, да. Люцифер определенно носил его. — Почему? Призрак пожимает плечами, точнее одним плечом и это выглядит странно. — Может быть, его обманули или что-то пообещали. Или убедили как-то, я не знаю. Я просто знаю, что он был Дьяволом, и он убил меня... нас... снова. Один из плечевых суставов восстанавливается из ниоткуда и занимает положенное ему место. Дин, сокращенная версия, смотрит на обновленное плечо. — Оставшиеся охотники находят все мои... наши части. Они их солят и жгут, так что у нас не так много времени. — Хорошо, — соглашается Дин, зная, что его призрак не вернулся бы, если бы у него не было идеи, или информации, или чего-то еще. Он надеется на это. — Помнишь, как ты думал об изгнании Лилит? Тебе нужно заняться этим. Дин чуть не смеется. — Я ищу, чувак, но не могу найти ничего, что могло бы справиться с демоном такого уровня силы. Его будущее "я" согласно кивает. — Я знаю. Это было трудно, но они — Кас и Бобби — смогли найти. Книга написана Габриоли Имброглионе и называется… Черт, — он нетерпеливо щелкает пальцами, но не издает ни звука. — "Manuale per lo spostamento di Demoni Potenti lontani". Это переводится как "Руководство по изгнанию могущественных демонов" или что-то в этом роде. Дин пытается повторить имя, но знает, что ужасно все исковеркал. — Дерьмо, — оценивает его призрак, — ладно, я дам тебе только это воспоминание, и все. Я не хочу портить воспоминания, которые ты получил от первого из нас. Дин чувствует легкое прикосновение ко лбу — вспышка воспоминания: затхлость, темнота, пыль… чтение книги… чтение ритуала... попытка выполнить его. Воспоминание обрывается, когда фигура в белом костюме входит в кабинет Бобби. "Привет, Дин". — Ты понял? — спрашивает его призрак. Что он сейчас больше всего помнит, так это образ Сэма/не-Сэма, вкрадчивого и самодовольного, но воспоминание о книге есть, заложено в его мозгу, поэтому он кивает. Сокращенный Дин кивает в ответ. — Хорошо, отлично. Только они оба знают, что на самом деле это не так. Дух наклоняет голову, либо глядя, либо прислушиваясь к чему-то, что может чувствовать только он. Теперь он цельный, никаких недостающих частей. — У них есть жидкость для зажигалок, — объявляет он, и означает "до свидания". — Эй, — останавливает его Дин, — куда мы идем? Его призрак горько смеется. — Ответ не изменился с тех пор, как ты спросил об этом у Зомби-ланча. Дин пожимает плечами в смущенном извинении. Его будущее мертвое "я" улыбается. — Удачи, Дин. — Тебе тоже, — шепчет он, когда его призрак вспыхивает и сгорает прямо перед ним. — Святое дерьмо, — раздается голос рядом с ним, от его очень бодрого и удивленного брата. — Срань господня, Дин. Это был ты. Отрадно сознавать, что Сэм прекрасно понимает очевидное даже рано утром. — Да. — Ты был чертовым призраком, — продолжает Сэм. — Да, я знаю, — любезно отвечает Дин. Сэм поворачивается, чтобы посмотреть на него прницательными и умными глазами, и Дин вспоминает, что его младший брат получил полную стипендию в Стэнфорде. За всеми этими волосами и той штукой с кровью демона стоит мозг. Он отводит взгляд. — Вот как ты узнал, — говорит Сэм, — это не видения, это визиты твоих призраков. Это обвинение, и Дин не утруждает себя ответом. — А есть принципиальная разница? Ему нужно выпить, но он согласится и на воду. — Сколько их было? — требует Сэм, следуя за братом к двери ванной, а затем ждет. Ответа на свои вопросы Сэм может ждать часами. — Этот — третий. Как в том рождественском фильме Диккенса*, да? — Дин смотрит на брата, но Сэм не улыбается. — Вот почему… Вот почему ты убил Руби, — медленно говорит Сэм. — Потому что твой призрак сказал тебе сделать это. Убедил тебя... Дин поднимает руку, чтобы прервать эту линию рассуждений. — Никто не говорил мне убивать Руби. Сэм еще не закончил. — В ту ночь, когда ты застал меня и ее изгоняющих демонов. Когда ты вернулся в мотель, ты уже видел одного из них. — Да, той ночью, — соглашается Дин, — этот призрак, он появился примерно через четыре года. Он видел, что произошло, когда Руби осталась рядом, помогая тебе пристраститься к крови демона. — И что же все-таки произошло, Дин? — Сэм практически вибрирует от гнева. Дин отворачивается, пряча глаза. — Ты убил Лилит, и ее смерть открыла клетку Люцифера. Четыре Всадника восстали, все стало буквально превращаться в ад на земле: бедствия, болезни, войны. — Я... — Сэм сглатывает, и Дин слышит щелчок. Он знает, что гнев Сэма иссяк, и его место, скорее всего, занял ужас, — я сказал "да"? — Нет, не сразу. Глаза Сэма расширяются, и он покачивается на ногах. Черт, Сэм может запросто потерять сознание, понимает Дин. Это будет похоже на падение очень высокого дерева, думает он, но даже эта мысль не вызывает у него улыбки. Он хватает Сэма за руку и тянет его к кровати, побуждая сесть. — Потом, спустя время, ты сказал "да", но это было частью плана по возвращению Люси обратно в клетку. Он сработал. — Я попал в ад? Теперь Сэм смотрит на Дина, как маленький ребенок на взрослого в надежде, что тот скажет, что чудовище было ненастоящим. — Теперь этого не произойдет, — Дин откидывается на смятую кровать, жалея, что не смог досмотреть свой сон. — Руби мертва, и она была единственным демоном, достаточно близким к тебе, чтобы вовремя притащить тебя в церковь. Сэм вскакивает. — Я женился на ней? Его голос вибрирует в возмущенном ужасе, настолько близком к комедийному визгу, что у Дина возникает искушение пошевелить ушами в ответ, как в мультфильмах. Он понимает, что это было бы неуместно. Вместо этого он протягивает руку и тащит своего младшего брата обратно на кровать. — Нет, чувак. Это как раз то место, где проходил ритуал. В монастырской часовне, если точнее. Сэм сидит на кровати, тяжело дыша, потирая лицо и пытаясь взять свое сердце под контроль. Дин может его понять. Он встает и наливает Сэму немного воды, зная, что прохладная жидкость поможет горлу его брата. Сэм осушает стакан одним глотком и отдает его обратно. Прежде чем Дин успевает вернуться к раковине, его запястье ловит гигантская рука. — Так, значит этого больше не произойдет. Теперь мы в безопасности? Дерьмо. Дин качает головой. — Нет. Пока Лилит рыскает по земле, демоны все еще могут открыть клетку. Это значит, что ты им нужен. Ты единственный, кто может, я не знаю, удерживать его в течение любого времени, не сгорая изнутри. Единственный способ избавить тебя от такой участи — попробовать изгнать Лилит. Тогда давление спадет с нас обоих, и все, с чем нам придется иметь дело, — это старые добрые монстры, всякие духи, оборотни и прочее дерьмо. Дин потирает рану рукой. Снова зудит. — Больше никаких ангелов, и, надеюсь, больше никаких демонов. Или, по крайней мере, они не будут так зациклены на нас. Шанс, скажем так, начать все сначала. — Ты все еще говоришь об изгнании Лилит, — недоверчиво говорит Сэм. Дин смотрит на него тяжелым взглядом. — И ты все еще думаешь, что я вытащил эту идею из своей задницы? — возражает он, и у Сэма хватает такта отвести взгляд. — Лилит не может умереть, если мы не хотим выпустить Люцифера из клетки. — Но ты же сказал, что она последняя Печать, финальная, — Сэм нетерпеливо поворачивается к брату. — Что, если мы убьем ее сейчас? Пока сорвана всего дюжина печатей. Если мы убьем ее не по порядку, возможно, это не будет иметь такого же эффекта. Дин наблюдает за братом. Карие глаза сверкают яростью, в голосе слышится задор. Он похож на проповедника возрождения адского огня и серы, проникнутого силой Господа. Дину нужно срочно избавить Сэма от навязчивой идеи убить Лилит, но он не уверен, откуда она взялась. Он мог понять прежнее желание Сэма убить Желтоглазого. Ублюдок сжег Джессику прямо над Сэмом, над их кроватью. Его смерть была Сэмовым личным незавершенным делом. Но Лилит? Дин не может этого понять и думает, что узнать не помешает. Единственный способ — спросить… — Почему тебе так важно убить ее? — Потому что… из-за того, что она с тобой сделала. Дин хмуро смотрит на брата, сбитый с толку, поэтому Сэм объясняет. — У нее был твой контракт, чувак. Она натравила на тебя гончих и... Ты ведь был в безопасности. Ну не совсем в безопасности, но они были заблокированы. Дин непонимающе качает головой, и это заставляет Сэма говорить быстрее. — Мы могли бы что-нибудь придумать, но она открыла дверь, впустила их и... и они разорвали тебя на части. — Я знаю, Сэм. Я там был, — вставляет Дин просто чтобы сказать хоть что-то, потому что он по-прежнему не понимает. — Я много раз видел как ты умираешь. "Спасибо" Трикстеру. Но ни один из них, ни один не сравнится с тем, что произошло тогда. Я не мог пошевелиться, Дин. Я не мог… Тебя разрывали на части, а я ничего не мог сделать. Сэм поспешно встает, поворачивается спиной, и Дин понимает, что брат близок к тому, чтобы заплакать. — Все в порядке, — говорит Дин, не зная, что ему делать. — Нет. Это не так, — отвечает Сэм резким, язвительным голосом. — Все эти особые гребаные способности, которыми меня наградили по кой-то хрен, и я не мог... сделать... ни черта. Чертовски бесполезный, как всегда. Последнее слово звучит достаточно тихо, чтобы Дин понял, что он не должен этого слышать, но он слышит. Он встает, протягивает руку, но так и не касается Сэма. Когда-то он бы просто взял своего младшего брата в охапку и послал к черту свой мужской образ, но он больше не знает, как сократить это расстояние. — Это не твоя вина, Сэм, — говорит он, как всегда, с трудом подбирая правильные слова. — Во-первых, это была подстава, и мы шли вслепую. Сэм качает головой, все еще не глядя на Дина. — И это только моя вина, что я заключил сделку. Реакция не заставляет себя ждать. Сэм поворачивается быстро, как змея. — Вот здесь ты прав, это твоя вина. Тебе никогда не следовало... — он замолкает и переводит дыхание. Отворачивается, чтобы Дин не видел, какие у него мокрые глаза. — Я знаю, я знаю, — соглашается Дин. Да, он действительно знает, но он все равно сделал бы то же самое, повторись все снова. Возможно. — И все же я пошел на это. Как ты мог остановить ад, взыскивающий долг? Но сейчас я жив и убийство Лилит... — он неловко смеется, когда ему в голову приходит какая-то мысль. — Убийство Лилит может изменить этот факт. Он смотрит на брата, гадая, был ли достаточно тверд и убедителен. — Кто-то должен заплатить, — упрямо настаивает Сэм. По какой-то причине Дин вспоминает свои первые дни в аду, когда он висел на огромных гребаных якорных цепях посреди бесконечного ничто. Единственным звуком были трески молний, и он орал изо всех сил, призывая Сэма, и был так чертовски напуган, что его чуть не стошнило. Он даже не осознавал, насколько ему больно, пока не понял, что брат не вытащит его в ближайшее время. Именно тогда он начал замечать, что металл, на котором он висел, разъедал его плоть, медленно разрывая его на части. Потом его вырвало, но силы тяжести не было, и его рвота повисла рядом с ним, как вонючий свидетель его унижения. Сорок лет спустя это стало одной из наименее ужасных вещей, которые он чувствовал. Блядь, ему нужно отвлечься, прямо сейчас, блядь. — Я не хочу, чтобы вся моя жизнь была посвящена смерти. Не нужно ироничного смеха Сэма, чтобы Дин понял, как глупо это прозвучало. — Я имею в виду... — что он имеет в виду? — я имею в виду, что до сих пор то, что мы убиваем, предназначалось для спасения людей. А этот крестовый поход за убийство Лилит... нет. Это меняет нашу сущность, кто мы есть, что мы есть. Сэм не может этого отрицать, даже не пытается. Он отходит от Дина, потом возвращается. Его челюсти сжаты, а плечи приподняты, как будто он готовится к бою. Он стоит перед Дином, и тот внезапно осознает, насколько это странно: что Сэм выше его на полголовы. Сэмми — это малыш, младший брат. Вот только он не такой. — Хорошо, допустим, я соглашусь с твоим... планом. Но ты сам-то хоть знаешь, как изгнать такую тварь, как Лилит? Потому что она не какой-нибудь демон из магазина на углу, который бежит от святой воды или может быть заключен в круг, — голос Сэма резкий и воинственный, и он буквально ждёт, что Дин ответит положительно, хотя и сам знает, что всего пару дней назад Дин понятия не имел. — Вообще-то, есть книга, — мягко отвечает Дин, — и Кас, или, может быть, Бобби, наверняка помогут нам ее найти. — Вот так просто? — Так сказал мне последний призрак. Книга называется "Мануало спотименто демонито древнито" или что-то в этом роде. Брови Сэма поднимаются от искаженного произношения Дина. — Заткнись. Я не могу это произнести, но помню по буквам. И нам просто нужно, чтобы Бобби ее нашел. — А если он не сможет найти книгу? Если Бобби не сможет найти книгу, то Сэм снова убьет Дина и заберет с собой весь мир.