До чего доводят разбитые надежды

Прошла неделя. В первые дни после отказа Нолан лежал на кровати без малейшего движения. Когда ужас от содеянного Лу прошел, Нолан почувствовал такую обиду и злость на него, что проплакал всю ночь. Как он мог так с ним обойтись? На утро Нолан не ощущал ничего, кроме прострации. Сейчас же он чувствовал себя вполне… нормально? Даже успел немного соскучиться по этим гадким голубым глазам. На днях он виделся с Мокси для обсуждения разных городских вопросов и, в частности, Лу. Забыл о чем конкретно был разговор, но он четко запомнил, как лучезарная Мокси, всегда щебечущая без умолку о чем-то своем, сегодня вдруг как в рот воды набрала и все смотрела на него с каким-то настороженным беспокойством. Когда разноглазый спросил, наконец, что не так, она заявила, что Нолан «стал каким-то другим». На его вопрос каким, она ответила: «Более чёрствый, что ли», глядя на него так, будто он стал другим человеком. С этими мыслями Нолан шагал проведать ненавистный, всеми обходимый домик. Чтобы убедится, что злостный преступник взаперти, конечно же. Оказавшись на месте, брюнет прижался лбом к оконному стеклу, задумавшись, и, подняв глаза, в ужасе отпрыгнул: взявшийся из ниоткуда Лу смотрел прямо на него. Нолану показалось, что глаза заключенного поблескивали еле заметным злым и безумным огоньком. Нолан присел на корточки и прижался к стене, пытаясь отдышаться. Он медленно оглянулся через левое плечо, судорожно прикидывая, заперли ли ему дверь. — Нолан! — крикнул Лу, расплывшись в лукавой улыбке. — Рад, что ты пришёл. Так не хватает твоих визитов. Одному тоскливо, знаешь ли. Не ответив, надзиратель с опаской смотрел на него, ожидая подвоха. — Ты обещал, что я могу открыться тебе. Когда буду готов, — Лу обаятельно замигал глазками. И началась тирада. Сначала Нолан слушал внимательно, вникая в каждое слово, ведь обещал его выслушать. Но чем больше он слушал, тем больше это напоминало бред сумашедшего. «Бросила подруга… Никто не понимает…» Ничего не понятно. Поэтому мало по малу брюнет погрузился в свои тягучие малоприятные мысли. Болтовня Лу вскоре превратилась в жужжание назойливой мухи, действующее на нервы. С каждой секундой оно становилось все нестерпимей, пока в один момент что-то внутри надзирателя не оборвалось. С глаз спала пелена, так долго морочившая Нолану голову. Лу не был гениальным злодеем или хитрым манипулятором. Нет. Он самый обыкновенный неудачник. Ноющий, жалкий, водивший всех за нос с помощью банальной лжи. Нолан осознал, что блондин никогда не переставал блефовать — и никогда не перестанет. Всё те сказки, что он рассказывал, были не больше, чем противная сахарная вата, прилипшая ко рту. Разноглазого затрясло от злости, но он быстро успокоился. Посмотрел на Лу, который и не думал заканчивать свой бессмысленный монолог. «Он ведёт себя так явно неспроста, — подумал Нолан. — Что ему нужно?» И словно услышав его мысли, Лу озвучил просьбу, которой было предначертано перевернуть весь кукольный мир. Он попросил выпустить его из заточения ночью, когда все спят. Зачем? Не хочет говорить, но клянется, что ничего криминального делать не собирается. Нолан нервно жевал губу, сомневаясь, стоит ли ему соглашаться. Чем это может ему обернуться? Он помотал головой. И тут его осенило. «Чем это может мне обернуться? - повторил он свой вопрос, осознавая ту власть, которую он теперь имел над блондином». С его губ невольно сорвалась ухмылка. — Я согласен, — улыбнулся Нолан. — Отлично, — сказал Лу, и добавил, — Зайди. — А если ты и меня решишь пырнуть? — поинтересовался надзиратель. — Будь спокоен. Ты единственный, кто может мне помочь. Нолан отпер дверь и зашёл в дом, по хозяйски крутя ключи на пальце. Лу протянул руку, чтобы скрепить их договор рукопожатием. Нолан пожал её. Несколько секунд они смотрели друг на друга, но, когда настало время разорвать рукопожатие, надзиратель сжал руку оппонента, не давая ей выдернуться. — С одним условием. — Каким? — опешил Лу, не ожидая от простачка Нолана таких поворотов. — Узнаешь. У обоих в голове созрел план. Каждый собирался использовать другого в своих целях, но никто из них пока об этом не догадывался.