Императрица или просто госпожа

8 глава. Утро. Солнце было уже высоко. По лесу носились кони, на которых сидели Мария и Лаура. Они были как дети. Сзади бежал пес Лукиной. Он уже полюбил коня и саму Марию. Собаки чувствуют злых и добрых людей, это уже ясно было всем. Лукина с Третьяковой остановились и отпустили послушных коней резвиться на поляну, а сами гуляли по тропинке. – Мне нужно кое-что Вам сказать… - произнесла Третьякова, опустив голову. – Слушаю тебя внимательно, золото мое. - довольно тревожно сказала Лаура Альбертовна, совершенно не показывая своей взволнованности. – Завтра я уеду к себе в село к отцу, очень уж я по нему соскучилась. Надеюсь, что Вы без проблем меня отпустите и не будете против. Не изученный материал с Егором мы наверстаем в быстром темпе. – Надолго? - это был единственный вопрос, который волновал Лукину. – Хотя бы на дня 2… Я уеду на Сене (конь Третьяковой), всё будет хорошо, наверно. – Два дня - это немного. Про безопасность не волнуйся, я отправлю с тобой тело-хранителя, он защитит тебя от лесных разбойников, из там пруд-пруди. - говорила Лукина медленно, уверенно смотря вперед. Услышав такую новость, внутри Лукиной перевернулось все, хотя она понимала, что это вопрос каких-то двух дней и это не так уж и много, но многие, кто сейчас читает это, могут понять, когда твой любимый человек отлучается даже на денёк это кажется вечностью. Госпожу еще волновал один момент, что по дороге может что-то случится, чего не особо хотелось. Она отправит с Третьяковой 3 хранителей и будет уверенна, что они справятся. – Раз уж так подвернулся случай, то сегодня вечером в 6 жду Вас около конюшни. Оденьтесь так, чтоб было удобно и тепло. - сказала в быстром темпе Императрица, подозвала коня, запрыгнув на него, унеслась во дворец, не дождавшись Третьякову. Лаура была расстроена, зла и взволнованна. Мария, обладая прекрасной сдержанностью, продолжила гулять, не обращая внимание на это действие Госпожи. Она вела коня за узду, гладя его шею, ласково называя его. Через некоторое время вскочила на Сеню, а конь настолько быстро понесся, что Третьяковой пришлось опустить туловище на коня, чтоб не было сопротивления. Они неслись, казалось, быстрее ветра, через несколько минут они уже подбегали к тыльному входу во дворец. Третьякова все думала и думала, как разбавить встречи с Лукиной чём-то интересным, но в голову ничего не приходило… Мария была ещё та неженка и любеобильная особа. Она любила ненавязчивые объятия и вкусные поцелуи с любимым человеком, разговоры по душам и прочее. Время близилось к вечеру, Мария была уже готова, сидя на ручке кресла. Третьякова глянула на часы, которые находились в ее кармане и направилась в сторону места, которое назначила Лукина. – Добрый вечер. Давно ждёте меня? - спросила Третьякова, глубоко глядя в голубые бездонные глаза госпожи, утопая в них. – Мария, мне нужно поговорить с Вами, Вы не против? Я могу выглядеть глупо, просто я никому не выражала подобного рода чувства. Пошлите потихоньку пройдёмся по саду. Они тронулись с места, шли близко друг к другу, иногда ударяясь рукой об руку. – Мария, с того момента как Вы во дворце, внутри меня словно все расцвело. Я никогда не любовалась так человеком, как Вами. Вы такая милая и добрая, единственная, которая понравилась моему сыну и, собственно, мне. Надеюсь, Вы меня поймете и поддержите. Те девушки из гарема они доя меня никто, я наконец-то нашла ту самую девушку, которая мне по душе. Я тебя принимаю, как родного человека. Ты, когда уедешь, хоть иногда гляди на небо, вспоминая обо мне, вдруг я тоже в этот момент буду смотреть на небо и думаю о тебе. Я буду очень скучать по тебе, дорогая. После того, как Лукина прекратила излагать сего рода слова, Мария, не раздумывая, бросилась в объятия к ней. Она обняла её так нежно, как мама, прижав к себе. Они стояли и им было плевать на взгляды окружающих, тем более на их мнение. – Госпожа, я Ваc абсолютно понимаю. Я тоже буду по Вам очень скучать, поверьте мне, но это время пролетит быстро, поэтому не переживайте, пожалуйста. - произнесла на ухо Третьякова, водя руками по спине Лукиной. Мария с Императрицей гуляли и болтали обо всем на свете. Находясь рядом с друг другом, они могли просто помолчать и это было так по родному и по душевному. С родным человеком, согласитесь, можно говорить часами, даже когда говорить не о чем. Они сидели под звёздами, Третьякова положила свою голову на плечо госпожи. Держа друг друга за руку, было нереально комфортно и тепло на душе. Лукина души не чаяла в Маше, а Маша в ней. Третьяковой нравилось слушать каждую мысль, даже если она слегка нелепа, нравилось убирать волосы за ухо, целовать в мягкую щеку. Нравилось чувствовать родной запах, находясь рядом.