Семейная жизнь белого Кота и любвеобильного Хаски

Ваньнин лежал на постели и нежился под яркими лучами солнца, медленно скользящими по его лицу и телу. Был почти полдень, но вылезать из нагретого места не хотелось, однако что-то было не так. Долго думать ему не пришлось: кроме него на кровати больше никого не было. Сначала Чу не сильно то и удивился, ведь Мо Жань частенько вставал раньше него и делал обоим завтрак. Но смутное чувство странности происходящего нарастало с каждой минутой, и, главное, никоим образом не поддавалось объяснению. Лишь некоторое время спустя до него дошло, что же всё-таки не так: сегодня рядом с ним был Тасянь-Цзюнь и он ушёл раньше него! Сама мысль о том, что император проснулся раньше него казалась до смешного абсурдной. Ваньнин помнил, что каждый день, когда Мо Жань становился «императором», он просыпался раньше и шёл готовить для него, пока сам император вальяжно разваливался на постели. Он предположил, что Вэйюй просто проснулся раньше и пошёл умыться, чтобы потом вернуться в постель. Но эту мысль быстро отогнало осознание того, что простыни рядом с ним холодные и сбились уже от его ворочания в них. Ваньнин никак не мог понять куда же направился его любимый так рано, да ещё и без предупреждения. Из мыслей его вывел приятный аромат со стороны сада. Запах проникал в комнату через открытое окно и заполнял собой все. Ваньнину так хотелось есть, что он даже не заметил, как капля слюны потекла с уголка его губ к подбородку. Очнувшись от оцепенения он начал приводить себя в порядок. Аккуратно слез с кровати и заправил её, расправляя даже самые маленькие складочки. Покончив с этим, Чу решил заняться уборкой бардака, что остался после их ночи, но, какого же было его удивление, когда понял, что всё лежит на своих местах и дома идеальный порядок. Даже его одежда аккуратной стопочкой покоилась на прикроватной тумбочке. Это вызывало в нем все больше подозрений на счёт правильности происходящего. С чего бы такая доброта? Одевшись и причесав волосы в высокий хвост, он направился прямиком к уличной кухне. Тасянь-Цзюнь проснулся на удивление рано. Сначала он смотрел в открытое окно, наслаждаясь утренним рассветом и прохладой, а потом перевёл взгляд на человека рядом. Ваньнин лежал к нему лицом и утыкался ему в грудь. Он тихо и мягко дышал, опаляя кожу приятным теплом. Вэйюй чуть улыбнулся и обнял его: Ваньнин закутался в одеяло и согнулся, словно закрывался от мира и пытаясь спрятаться от происходящего вокруг. Мо поглаживал его спину и уткнулся в его макушку, втягивая в свои лёгкие столь родной запах. Он лежал так, пока солнце полностью не покинуло линию горизонта, а после он осторожно поднялся. Укутав поплотнее своё сокровище, Мо Вэйюй принялся приводить в порядок комнату; мягко говоря, вокруг был бардак из их одежды и некоторых вещей, не пойми каким образом оказавшихся в этой мешанине. Потратив на это не больше десяти минут и собравшись, Вэйюй покинул пределы дома и отправился в сад, стряпать завтрак самому дорогому ему сердцу человеку, который несколько часов назад в глазах Мо Жаня теперь стал самым прекрасным небожителем. Когда Ваньнин подошёл к беседке с кухней, то увидел накрытый до отказа стол всевозможными вкусностями и едой: рисовая каша с имбирём и мясом, поджаренные кусочки хлеба с ореховой пастой, тушёные овощи, булочки на пару, османтусовое печенье, соевое молоко и много всего прочего. Хоть Мо-цзунши любил его побаловать, но так много он ещё никогда не готовил на завтрак, хотя сейчас было ближе к обеду. Чу стоял и смотрел на это удивлёнными глазами, явно не понимая, что же так повлияло на Тасянь-Цзюня. В это время император, ступающий по головам бессмертных, заканчивал последние приготовления и аккуратно поставил на стол львиные головы и османтусовое желе. Он был так занят готовкой и предстоящим разговором, что совершенно не заметил присутствия другого человека. Только после того, как он обернулся, то заметил стоящего перед ним ошарашенного Ваньнина. Император хмыкнул и отодвинул стул, приглашая сесть. Ваньнин кивнул и уселся на предложенное ему сиденье, следя взглядом за садящимся напротив. Вэйюй сел, расправил одежды и встретился с прожигающим его взглядом. Они сидели друг напротив друга и смотрели, словно соревновались, но никто не спешил заговорить или отвести взгляд. Так прошло несколько минут и Мо Вэйюй решил начать разговор первым. — Нам нужно поговорить. Как правило с этой фразы в книгах начинаются разворачиваться события глобального масштаба, ну а в жизни она вселяет страх, потому что ожидать продолжения довольно страшно. Но в нашем случае было как-то не так. Ваньнин вспыхнул и повернул голову, выставляя на обозрение свои поалевшие уши. В памяти пронеслись воспоминания прошедшей ночи, заставляя сердце биться в разы быстрее. Теперь стало ясно, почему произошли все эти изменения. Видя состояния Чу Мо Жань решил продолжить, пока тот не сварился заживо. — Ваньнин… Баобэй, ты правда хочешь этого? Если ты решишь отказаться я пойму. Его слова звучали гораздо мягче, чем обычно. Чу посмотрел на него и ответил: — Я… не против Вэйюй. Мо Жань буквально взорвал бомбу мыслей в голове, что не давало сосредоточиться: он не против, он хочет этого, он согласился! Немного помолчав он заговорил дальше. — Так… как нам это сделать? Ваньнин, который только начал приходить в себя снова густо покраснел. Он очень смущался и не хотел ничего говорить, чувствуя, что ещё одно слово и он провалится сквозь землю. Мо Вэйюй видел его состояние и потому сел поближе, обхватил его руку и начал нежно целовать. — Баобэй, не переживай. Если это тебя смущает, то давай поговорим позже. Ты можешь сначала поесть и потом мы вернёмся к этому разговору, хорошо? — ласковый голос Мо Жаня заставлял Ваньнина вздрагивать и краснеть ещё сильнее (хотя, казалось бы, куда уж дальше?), не находя себе места. Он кивнул и взял палочки, чтобы начать трапезу. Небольшой перерыв давал ему время на подготовку к предстоящему разговору, и он позволил себе расслабиться. Вэйюй увидел, как напряжение с Чу ушло, и он вернулся на своё место. Они не спеша ели, наслаждаясь пением птиц, слушали шум листвы и просто смотрели на расстилающийся вокруг них прекрасный сад. Говорить не хотелось, но тишина не создавала неудобств, скорее создавала приятную и тёплую атмосферу. В спокойствии и тишине они доели и Вэйюй начал быстро убирать со стола посуду, оставляя только сладости к которым ещё не притронулись. Чтобы Ваньнин чувствовал себя лучше, Мо Жань решил сделать чай с успокаивающим эффектом, ему нужно было получить внятные ответы, а не дёрганные и пугливые движения с полуразборчивым бормотанием. Он не спеша всё приготовил, специально растягивая время, и разложил на столе, иногда поглядывая на Чу и его реакцию. Ваньнин сидел с закрытыми глазами и наслаждался происходящим вокруг, стараясь не думать о будущем разговоре и что за ним последует. — Ваньнин, чай остынет, пей скорее. — голос прозвучал совсем рядом, практически в паре цуней от его лица. Чу не торопясь посмотрел в глаза говорящему, потом на чай, вздохнул и, всё-таки взял чашку в руки. Он пил мелкими глотками обдумывая свои будущие ответы, стараясь игнорировать обращённый на него взгляд. Он нахмурился, явно не от радости, отставил уже пустую чашку и посмотрел в глаза собеседника. — Я расскажу тебе всё что знаю только один раз, не перебивай меня и слушай внимательно, повторять не буду. — Мо Вэйюй удовлетворительно кивнул. Чу продолжил, — За год до моей смерти ты принёс несколько книг с содержанием темных сил и запретных печатей. Я тайком изучал эти писания ну и наткнулся случайно на… способ… деторождения для мужчин… — в этот момент лицо Ваньнина могло посоревноваться с краснотой самого прекрасного рубина. Он был настолько красный, что, казалось, ещё чуть-чуть и засветится. Собравшись с мыслями он продолжил, — Недалёко от ордена Гуюэе есть небольшое поселение, в котором была проблема рождаемости и решить её никак не удавалось. В то время было ещё много представителей костяных бабочек, которые были у них, как кролики для опытов. После нескольких экспериментов они всё же смогли получить препарат, который помогал мужчинам забеременеть. Главным условием было, чтобы хоть один из будущих родителей являлся потомком костяных бабочек. Но потом эксперименты над ними завершились, костяные бабочки сбежали, а знания никто записывать не стал, потому что посчитали их применением демонической энергии, хотя ничего сильно опасного они не представляли. Секрет этой техники передают из поколения в поколение только в той деревушке и на словах, чтобы никто его не рассекретил. С каждым словом голос стихал всё сильнее, пока не стал одного тона с комариным писком. Закончив свой рассказ, Чу вдруг осознал, что сидит весь напряжённый и зажатый, как на иголках. Он сделал глубокий вдох-выдох и посмотрел на Мо Вэйюя. Он ожидал, что тот будет выражать определённые эмоции, например, недоумение, злость, ну или радость. Однако тот сидел неподвижно и глубоко над чем-то размышлял, не замечая пристального взгляда глаз самой тёмной ночи. Та сяньЦзюнь даже не заметил, когда его окликнули. -… Вэйюй… Мо Вэйюй! — А, да?! Баобэй, ты чего-то хотел? Вэйюй поднял голову и посмотрел на заклинателя в белом. Тот сидел и с серьёзным видом наблюдал за его действиями, ожидая от него ответа на свой немой вопрос: « Что же тебя так заинтересовало, что ты даже не слышишь меня?». Немного поиграв в гляделки, император ответил: — Этот Достопочтенный всего лишь обдумывал дальнейший план действий, не беспокойся. — Тасянь-Цзюнь вновь вернул себе ауру императора, ступающего по головам бессмертных. Немного помолчав, продолжил, — Я сегодня же отправлюсь на поиски и вернусь до полуночи, обещаю. — бывший император встал из-за стола и направился а сторону кухни, убирать все на свои места и мыть посуду. — Погоди! А как же Мо Жань? — голос Ваньнина прозвучал встревоженно и Вэйюй повернулся. Какое-то время он непонимающе смотрел на Чу. В смысле? Он же сказал что не против, разве нет? Немного подумав, он догадался о ком шла речь. — Ты только из-за этого волнуешься, Баобэй? Ну и что с того? Во-первых, даже если он будет против, то я — нет. Меня не интересует его мнение, если ему это не понравится, то просто поставишь его перед фактом и всё, проблема решена. Во-вторых, зная этого супер-добряка, то уж он то точно не будет против. Я прям вижу как он прыгает вокруг тебя от радости и лижет, словно пёс. Смотри, как бы тебя потом не задушило в его объятиях. В словах Тасянь-Цзюня была логика, да и если подумать, Мо Жань ведь практически не отличался от своей императорской копии, их желания совпадают, разве что подход к этому разный. И если посмотреть, то иногда Тасянь-Цзюнь мыслил и реагировал более-менее нормально, то у Мо-цзунши бывало просто крышу сносило. Ваньнин поразмыслил и кивнул, да, Мо Вэйюй прав. Он решил не торопиться и спокойно насладиться предстоящим солнечным днём с чашкой ароматного чая в руках. Сладостей было много, он никуда не спешил и было время поразмыслить над некоторыми волнующими его вещами. Мо Вэйюй обдумывал дальнейший план действий: он знал где находится та деревня и найти нужного человека не должно составить труда, за сегодня он точно управится. Да и летит он на мече, Бугуй его никогда не подводил. Его мысли крутились в голове, и их становилось всё больше. Мо Вэйюй тряхнул головой. Потом, он подумает об этом потом, когда уже всё произойдёт. Но одна мысли всё не давала ему покоя: беременный Ваньнин. Его воображение играло с ним злую шутку. Его фантазии были настолько хорошо продуманы, что, казались, почти реальными. Хотя, в скором времени так и будет. Обязательно будет. Плеск воды у шум листвы успокаивал и оба человека в этой умиротворяющей обстановке погрузились в свои мысли. Они оба думали об одном и том же, но смотрели на это по разному. Каждый видел ситуацию по своему, но никакие разногласия не заставят их передумать и повернуть на полпути назад. После того, как Тасянь-Цзюнь завершил с уборкой он пошёл собираться, хотя и собирать то было нечего: меч, да пару слитков золота с поинородней монет. Надев плащ, он вернулся в сад. Ваньнин всё также сидел в своём кресле и попивал чай, смотря куда-то в даль садовых деревьев. В голове императора пронеслась мысль взять здесь и сейчас Ваньнина во всех позах, но она также быстро исчезла, как и появилась. У него сейчас дело поважнее есть и он выполнит его во что бы то ни стало. Подойдя к Ваньнину он схватил того за подбородок и жадно впился страстным поцелуем в бледно-розовые лепестки губ. Неохотно оторвавшись он посмотрел в глаза, что по глубине сравнимы с самым глубоким морем в мире. — Жди этого Достопочтенного, скоро он вернётся с хорошими вестями.- развернувшись, он вскочил на меч и умчался прочь. Ваньнин проводил его взглядом и еле слышно шепнул: — Возвращайся скорее…