Obsession

      Я смотрела ему вслед, сбитая с толка, здравого смысла и общепринятых убеждений, когда черный автомобиль Гарольда остановился рядом. Мы не договаривались о встрече, но он был здесь. И уж ни ожидал ли увидеть Тома?       — Привет, — устало бросила я, усаживаясь рядом с молодым человеком, словно работала в шахте, а не в кафе под руководством Луи.       Мой настрой был слишком явным, чтобы усомниться в том, что тревога и непонимание обуяли девичье сердце. Что говорить о Гарри, который, казалось, и вовсе читал мысли? Он обратил на меня свой испытывающий взгляд, побуждая выложить всю правду-матку.       — Я наслышана о том, что между тобой и Томасом не всегда были столь натянутые отношения, — призналась я, откидывая со лба волосы. — Но никогда не слышала о том, что случилось с вами после. Все понятно: ты не разделяешь его взглядов, а он — предводитель блоков. Но ведь и ты когда-то был к ним причастен. Из его уст, не твоих, я слышала о том, что ты предатель.       Гарри задумчиво свел брови, складывая губы трубочкой так, словно собирался свистнуть. Выражение его лица преобразилось в недопустимо для данного разговора милое. И все же я видела в нем мужчину, властного и убедительного. Таким я привыкла его видеть.       — Да, и я думаю, он меня ненавидит, — справедливо заметил молодой человек, расположив указательный палец на нижней губе. — Мы дружили более пятнадцати лет и разрушили друг друга всего за мгновенье.       Светлая печаль отразилась на худом усталом лице, но упоминая Томаса в этот раз, Гарри был абсолютно спокоен — настолько умиротворенным, что, казалось, и вовсе не умел злиться. Мы проезжали мимо отцовского офиса, когда он наконец решился ввести меня в курс дела.       — Я всегда был желанным гостем в доме Брук. Думаю, ты заметила, что Кристина со мной достаточно приветлива, пусть и боится смотреть мне в глаза с тех самых пор, как погиб отец. Это наталкивает на определенные мысли. Но это только мои предположения, какими бы точными они не были.       У Тома есть несколько причин для ненависти, в то время как у меня всего одна. Для начала я променял колледж и семейные вечера на сомнительных друзей, которые ругались матом и рассекали друг другу лица по ночам. Тому предпочел Зейна, благодаря кому вышел на тех людей, которые могли мне помочь в поиске ответов. Я бросил книжный магазин, где работал во время учебы, бросил семью и Тома, оставив их в прошлом. Кто знал, что мы встретимся через пару лет в составе блоков? Кто знал, что я стану предводителем одного из них? А это уже вторая причина: Том вступил в организацию раньше меня и занимался вещами грязными, не получая ничего взамен. Но он мирился даже с этим, зная, что теперь у него есть друг, он снова рядом. Мы неоднократно говорили с ним на эту тему, и однажды Том признался, что блоки — самое страшное, что могло с ним случиться. И в то же время они были его самой большой надеждой.       Он очень любил отца. И когда того не стало, обозлился на весь свет. В частности на мать, так как считал, что, если бы она не подала на развод в самый нелегкий для Джонатана период, тот был бы жив. Дело в том, что перед смертью, отец Тома попросил его всего об одном — вступить в блоки, за которыми гонялся много лет. Он обещал сыну, что только так можно узнать правду. Он обещал информацию, что будет ценней всех этих жертв, что нам пришлось понести. И Том поверил. Вступил в блоки и каждый день ждал, что все прояснится. Но ни о его отце, ни о моем не звучало ни слова.       Зная, что выжить будет непросто, я предложил ему бежать из блоков вместе со мной. Но он отказался, потому что все еще не выполнил указания отца. Тьма стала для него священной. И когда я сбежал без него, Том выбрал свой путь окончательно. Для него я предатель, не пожелавший понять последнюю волю умершего. Но ведь и мой отец давно покоится под тонной земли.       Я приложила пальцы к вискам, ощущая весь холод, скопившийся на их кончиках. Все стало предельно ясно, а оттого выглядело еще сложнее. Быть может, Томас и не был так плох, оставаясь лишь любящим сыном. Но разве эта любовь наделяла его правом быть хозяином чужих судеб? Разве любовь могла быть причиной зверств, что он совершал под началом третьего блока? Я скорее осуждала Томаса, нежели жаждала оправдать сильнейшей привязанностью к отцу. Но кажется, он действительно не желал причинять мне вреда.       — Но ведь источник зла — не Томас, — я все же оторвала левую ладонь от головы, что так и норовила разлететься на части. — Почему ты борешься именно с ним?       — Том — не источник, но значительная его часть. Причем ключевая. И я злюсь на него, скрипя зубами оттого, что не могу достать. Не потому что он далеко, а оттого, что все еще верю в то, что озарение обрушится на этого кретина тогда, когда будет слишком поздно.       Мы выдохнули давящий на легкие воздух одновременно. Гарри, насупившись, следил за дорогой, а я озадаченно наблюдала за ним. Постепенно все складывалось в огромный, но непривередливый пазл. Однако вопросы все прибывали и прибывали. Разобравшись с одним, я сталкивалась с чем-то еще более грандиозным и уже начинала сомневаться в том, что поступаю правильно. Словно отрубив одну из голов гидры, ужасалась вырастающим новым головам. Быть может, мне стоило остановиться?       — Ты знал что-нибудь о моей маме? — но любопытство было сильнее меня.       Гарри отвлекся на мгновение, изучая меня и мое умоляющие выражение лица серьезным взглядом. К моему разочарованию, он отрицательно покачал головой, всем своим естеством отражая сожаление. Но ему не нужно было сожалеть. Надежды на то, что ему известна учесть моей матери, я практически не питала, ведь когда ее не стало, Гарри и сам был совсем еще ребенком. Однако крохотные ее крупицы взвили нечто обжигающее в моем подсознании. Если бы он знал о ней? Что мог бы мне поведать?       — В те времена блоки открыто вели все свои дела, — сообщил Гарри. — Открыто сообщали о своих намерениях, без раздумий крали, избивали, уничтожали. Не нужно искать причин. Тебе и твоей матери не повезло, как не повезло моей семье и тысячам других семей. Мне жаль, Скай.       И мне тоже было жаль. Лишь злость закипала во мне сильнее, затмевая и жалость, и все другие человеческие эмоции. Я помнила жестокость Зейна и ловкость Луи, надменное и одновременно любопытное выражение лица Чарли и строгий голос Тома. У меня оставалось четыре дня, чтобы доказать свою решимость. И я была способна на многое. Я могла стать проблемой для блоков. Определенно могла.       — Что ты делаешь? — изумленно произнес Гарри, блокируя мою отчаянную попытку стащить из его кармана пачку жевательной резинки.       Я виновато потупила взгляд, принимая свое поражение, но кажется, мой поступок скорее развесил парня, нежели заставил злиться. Он положил свою широкую ладонь на мое колено, ласково поглаживая к бедру, отчего я на мгновение разучилась дышать, но увидев зажатую меж его пальцев связку ключей, и вовсе выдохнула весь оставшийся в легких воздух.       — Ты тоже так можешь?! — воскликнула я, пытаясь отобрать собственные ключи под хриплый смех Гарри.       — Не только так, — ухмыльнулся он, фривольно подмигнув мне и вызвав тем самым румянец на моих щеках. — Я ценю твои и старания Луи. Но все же попрошу тебя не пытаться провернуть этот фокус на мне.       Он отдал мне ключи, а я послушно кивнула, словно провинившийся ребенок, выслушивающий наказания матери. Но вообще-то Гарри не был строг со мной.       — Расскажи мне о плане, — пусть я все еще была на испытательном сроке в команде Гарри. — Как вы собираетесь уничтожить второй блок?       — Захватить, — поправил он, а я скривила губы. Мысль о жестоком уничтожении казалась мне более приятной. — И захватить быстро. Мы одновременно атакуем все составляющие блока и постараемся обойтись минимальным количеством жертв. У нас уже есть союзники на той стороне. И захватив блок, мы существенно обогатим себя новыми людьми. Это уже будет целая армия. Чарли займется ими.       — Но как мы будем это делать? Какова моя роль?       Гарри с некоторым недовольством покосился на меня так, будто мне и не отводили этой роли. И он до последнего не решался включить меня в процесс.       — Ты узнаешь подробности, когда будешь готова. Тебе еще многому нужно научиться.       — Значит, Зейн снова будет метать в меня ножи, — уныло, но покорно выдохнула я, отрешенно вперившись взглядом в дорогу.       Молодой человек не спешил разуверить меня в этом. Однако я заметила игривую улыбку, тревожащую его полные губы, стоило мне оторваться от этих нерадостных мыслей.       — Придется ему подождать, — глубокий голос соответствовал тем эмоциям, что я читала на прекрасном мужском лице. — Завтра тобой займусь я.       — Ты будешь тренировать меня? — мое оживление было слишком явным, отчего и я, и Гарри позволили себе ухмыльнуться.       — Мне нравится твой энтузиазм, Скай Уокер, — не без усмешки заметил молодой человек. — Но знай, поблажек не будет.       Даже если бы он решил жечь огнем и окунать глубоко под воду, я знала, что выживу. Я не надеялась на поблажки, желая получить все необходимые знания. И пусть внутри все холодело от мысли о том, что он будет так же жесток ко мне, как был жесток Зейн. Это Гарри, а значит, я в безопасности.