Obsession

      Луи, Найл и Лиам уже были на месте, когда я вернулась на базу, оставив фургон и все его содержимое на расправу Малику. Взъерошенные, обессиленные, но все же живые и невредимые, за исключением Лиама, чья скула была глубоко рассечена. Они настороженно переглянулись, увидев меня — измотанную, вернувшуюся в полном одиночестве. Но услышав о том, что все в порядке, поспешили выдохнуть. Мое же дыхание приостановилось: Гарри среди них не было.       — Есть новости? — осторожно спросила я, опасаясь самого худшего.       Но ни плохих, ни хороших известей не получила в отрицательном жесте Найла. Так же, как и я, парни находились в полном неведении, что хорошим знаком быть не могло. Но все мы были беспомощны, и все, что нам оставалось — ждать.       — Как все прошло? — поинтересовался Найл, вынимая из уха наушник и небрежно отбрасывая гарнитуру, словно это она была виновата в том, что не все так ладно, как хотелось бы.       Я опустилась в кресло Гарри, прикрывая веки и подбирая слова, но подходящих, кажется, вовсе не было. Не было никаких ощущений и мыслей, прокручивающихся вновь и вновь воспоминаний. Была лишь тревога о том, кто не смог вернуться.       — Спокойно, — наконец, произнесла я, последовав примеру Найла и сняв гарнитуру, которая уже достаточно долго молчала. — Без отклонений от плана. Все так, как и было задумано. Что у вас?       Найл кивнул, словно соглашаясь с моим замечанием, а Луи соединил большой и указательный пальцы:       — В самом начале мы заметили хвост, — поведал он, как никогда серьезно. — Мальчишки-дилетанты. Так себе угроза.       Я с пониманием кивнула в ответ, делая вид, что слушала. На самом деле, все мы, совсем недавно блиставшие стопроцентной концентрацией, теперь были рассеяны и крайне мрачны. Гарри не раз доказывал свое лидерство, но сейчас его не было, как не было и новостей о нем. И мысли на ум просились самые страшные.       Так прошел час, а за ним второй, пока к нам ни присоединился Зейн. Совсем скоро займется рассвет, и город увидит все потери, что мы ему нанесли. Но если быть честной, я совсем не раскаивалась, боясь понести свою ужасающую потерю в обмен на то, что сделала сама. Мои нервы были напряжены даже в большей степени, нежели тогда, на окраине города, где Малик взорвал гнездовье блокеров. И это происходило с каждым из нас, поэтому, когда дверь тренировочной базы распахнулась, и внутрь ступил незнакомый моему взору человек, я тут же вскочила на ноги, направляя на него пистолет, пусть и не была уверена, что смогу выстрелить, если придется. Но мне не пришлось: оставшиеся за моей спиной парни были наготове и так же, как я встретили гостя с оружием. Он не спешил поднимать руки, лишь слегка выставляя их вперед так, чтобы все понимали, что он безоружен, демонстрируя не только бесстрашие, но и некое пренебрежение. Остальные его узнали, я была в этом уверена. Иначе перестрелка началась бы еще несколько мгновений назад. Но это, однако, не упрощало ситуацию, ведь все мы по-прежнему держали мужчину на прицеле. До тех пор, пока за его спиной ни появился кто-то, чье лицо я видеть не могла: тогда наши силы разделились. Найл, Лиам и Малик продолжали контролировать мужчину, в то время как Луи и я сместили свою цель за его спину. Нововошедший не тратил слишком много времени на раздумья, медленно, но уверенно ступая вперед, чтобы свет наконец озарил его лицо. И когда это случилось, моя рука дрогнула:       — Не стреляйте!       Сама я уже опустила оружие, пусть и не решалась подойти ближе, но остальные оставались более бдительны, продолжая целиться в незнакомца и в моего отца.       — Скай? — ошеломленно вымолвил он, не веря своим глазам, как я не верила в то, что снова его вижу.       — Где Стайлс? — грубо спросил Зейн, обращаясь к первому мужчине, не замечая моего растерянного выражения лица.       — У него еще есть дела помимо Феникса, док, — также грубо ответил незнакомец, окончательно опуская руки, словно больше не видел угрозы.       Я было сделала шаг в сторону отца, но Луи тут же предупреждающе меня окликнул, заставляя замереть на месте.       — Где Стайлс, Ричард? — теперь Малик обращался к моему отцу и пусть голос его был все так же холоден, в нем звучало куда больше доверия, чем тогда, когда он обращался к незнакомцу.       — Аткинс говорит правду. Феникс свержен, пострадало много людей. Но еще больше людей выжило, и они должны перейти на другую сторону. Вы сами знаете, что лучше вашего друга с этим никто не справится.       Я едва удерживала голову на месте, готовую взорваться и разлететься по разным сторонам. Аткинс, сверженный Феникс, мой отец, что повествует о блокерах. Это не совсем нормально. Я растеряно взирала то на отца, то на Аткинса, деловито сложившего руки на груди, то на Зейна, что, кажется, был ответственным за принятие решений в отсутствии Гарри. Карие глаза пытливо изучали незваных гостей, а может, и вполне ожидаемых. И наконец, оружие было сложено.       — С нашей стороны есть потери? — тихо спросил Найл, когда пришедшие могли выдохнуть и расположиться на свободных местах.       — Четверо мальчишек Аткинса, — не без горечи в голосе признался отец, прежде чем обнять меня так крепко, что, казалось, слышен хруст позвонков.       От него пахло так же, как и две недели назад, до того, как он отправился на поиски нужных людей — чайными листьями и табаком. Этот запах на мгновение окунул меня в детские воспоминания, где не было блоков и переживаний о близких людях. Но теперь я понимала, что это всего лишь иллюзия. Здесь все мы как на ладони и можем погибнуть в любой момент. Это происходит сейчас, и так было раньше, просто я так долго оставалась в неведении. И теперь не хотела возвращаться в то время, когда все было проще. Сегодня…сейчас у меня был шанс на спасение.       — Где ты был? — мой вопрос, адресованный отцу, прозвучал мягко, но я видела, что он все еще чувствует себя предателем.       Я опустила руки на его плечи совсем так же, как в ночь перед его отъездом, словно ничего не изменилось за эти долгие дни. Словно я все еще та маленькая девочка, которую нужно защищать. Словно он все еще тот добродушный, хоть иногда и требовательный отец, чья забота лишь в том, чтобы я ни в чем не нуждалась и была далека от не лучших компаний. Быть может, все не так уж и страшно — мы все еще те, кем были раньше. По крайней мере друг для друга.       — В самой долгой и изматывающей командировке за всю свою жизнь, — с улыбкой произнес он, прижимая меня к груди. — Все будет хорошо, дорогая. Скоро все закончится.       Он отрешенно смотрел вдаль и видел свою собственную победу в борьбе, о которой я ранее и не подозревала. Совсем скоро он сможет выплатить долг моей покойной матери, смывая кровь кровью. Ведь он был также одержим местью, как и я. Разве что его выдержка насчитывала более пятнадцати лет и уже имела особый привкус, отдававший редкостной горечью.       И тогда время окончательно замерло. Все мы стали жалкими узниками, неспособными ускорить его бег. Порой я вздрагивала от резкого вздоха Лиама или от шелеста бумажных страниц, на которых Найл оставлял свои заметки, и забывала, зачем мы здесь. Почему мы с отцом дожидаемся утра в этом далеком от дома месте и почему все эти люди не разбрелись по своим домам? Чего мы все ждем и ждем ли? Но никто не решался подняться с места и уйти. В сердце каждого затаилась тревога за единственного, кто все еще не вернулся, но никто не смел думать о том, что он не придет, пусть солнце уже приближалось к чернильному горизонту. Оно не успело окончательно укрыть его своими лучами, когда на лестнице послышались одинокие твердые шаги. И я боялась увидеть другое лицо, не его. Боялась не новой угрозы, а того, что это призрачная надежда вновь не оправдает себя и нас ждет еще одна вечность, которую мы будем вынуждены переждать. Но к счастью, я ошибалась: изнеможенные, но все те же безукоризненные черты были пропитаны усталостью, однако, я могла узнать в них молодого человека, ради которого совершала все новые и новые рискованные шаги. Гарри явно нуждался в отдыхе, но зеленые глаза горели как никогда ярким огнем. Я знала, что при виде него мое лицо просияло и больше не было таким мертвецки бледным, но и все окружающие изменились в лице. Словно теперь, когда он здесь, мы наконец официально можем признать свою первую победу в войне с блоками.       — Все целы? — требовательный взгляд прошелся по лицам присутствующих и наконец просветлел. — Найл?       — Никаких потерь, — с улыбкой отрапортовал парень. — Дома второго блока в северной и западной частях города сожжены.       Гарри перевел взгляд на рядом сидящих Лиама и Луи.       — Все имеющиеся склады блоков разорены и уничтожены. Есть пленные.       — Все дома второго блока сожжены, — подчеркнул Зейн, когда пришла и его очередь. — Главный бордель полностью ликвидирован.       Я поймала этот требовательный взгляд Гарри, в котором плескались нескрываемая гордость и довольство. Тот факт, что я просто нахожусь здесь, с обеими руками и ногами, похоже, сам по себе был достижением.       — Люди четвертого блока готовы выполнять ваши требования, — а к этому голосу я еще не успела привыкнуть, но сейчас он сообщал о поистине грандиозных изменениях и вызывал не менее радостную улыбку, чем все то, что уже было сказано до Аткинса. — Набор в блоки закрыт.       — Феникс разрушен, — в свою очередь доложил Гарри, и я буквально могла пропустить через себя то волнение, что редкой нотой прозвучало в его голосе. — Блок-манипулятор и люди агрессора осведомлены о поражении. И готовы встретить нас в любой момент. Наше время на подготовку ограничено. Что по международным переговорам?       — Я нашел всех, — еще более непривычно прозвучало из отцовских уст. — Они готовы.       Так сколько же теперь человек вели войну с блоками? Каковы дальнейшие планы и сколько дней есть в нашем распоряжении, чтобы захватить оставшиеся блоки? Мне было, о чем поговорить с Гарри. Мне было, что ему рассказать. Но сейчас он принадлежал не мне, и я не злилась за это. Сейчас он выглядел как самый настоящий герой из фильмов. И для меня он был таковым.       — У нас есть сутки, чтобы набраться сил, — он обратился к каждому, кто был готов слушать. — И мы начнем подготовку немедленно. Вечером тринадцатого августа мы ликвидируем первый блок, а восемнадцатого — третий. Это будет гораздо сложнее, чем-то, что мы сделали сегодня. И если кто-то из вас почувствует, что не готов, вы всегда можете уйти.       Никто не произнес и звука, но я видела, что это не слишком радует молодого человека. Находящиеся здесь люди были ему дороги, и как бы все мы ни желали падения блоков, риск рос с каждым мгновением. Мы шли на него осознанно.       — Спасибо за ваш труд, — благодарно произнес Гарри в самом конце речи, прежде чем разогнать по домам тех, за кого теперь был в ответе. — Поздравляю с успешной работой.       И все выглядело так, будто мы одна большая компания, что воплотила в жизнь свой самый масштабный проект: мы пожимали друг другу руки, обнимались и радовались тому, что остались живы. Быть может, большая половина из нас даже завалилась бы в паб к Найлу, если бы не осознание того, чем занималась в действительности. Если бы не бессонные сутки и изматывающая ночь. Если бы мы были кем-то другим — не теми, кто мстил и проливал кровь. Но мы были, а потому хотели просто исчезнуть, скрыться в своих одиноких домах и забыться беззаботным сном.       — Надеюсь, мы вернемся до того, как проснется Кристина, — улыбнулся отец, ожидая, что я пойду с ним, но…       — Нет, — я отрицательно покачала головой, заметив, что Гарри наблюдает за нами. — Теперь это не мой дом.       Я сделала несколько шагов назад, поравнявшись с молодым человеком. Его улыбка была едва заметной, но самой замечательной улыбкой, что я видела за свою жизнь.       — Мое место рядом с ним.