Входная дверь хлопнула, оповестив жителя о приходе некогда одного из хозяев, а в скором времени лишь гостя роскошного особняка.
Звук каблуков эхом пронёсся по пустому, почти безжизненному зданию, ударив по ушам и заставив ком в горле стать каким-то особенно большим.
— Добрый день, Мария, — по звуку определив приближение своей супруги, он начал диалог.
— Здравствуй, Атсуши, — непривычная зрелость в её голосе, растворявшая все бунтарские нотки, била по ушам как звук тарелок, прилетевших в стену. — Я рада, что ты не проигнорировал мою просьбу, — она улыбнулась, сев на другую часть дивана. Ох, этот диван: как чертовски много он пережил. Отличное место для того, чтобы поставить точку.
— Это было бы очень грубо с моей стороны, — он отвёл взгляд. — Что же, раз ты уже здесь, то позволь мне отгадать цель нашей встречи, — он поджал нижнюю губу.
«Нервничает», — с лёгкостью поняла Мария.
— Попробуй, — она вновь улыбнулась, потянувшись к заранее приготовленному для неё чаю. Чёрный, очень крепкий, с лимоном. Надо же, муж действительно продолжал помнить о её вкусовых предпочтениях.
— Хочешь развестись? — всё, что изменилось в его поведении, — рука: он сжал ей свои брюки в районе колена.
Мария прикрыла глаза и оглядела стол. Атсуши не сделал себе чай. Досадно — длительный диалог, вероятно, не планировался.
— Знаешь, я только вернулась из России, — легко проигнорировав чужой вопрос, вдруг начала женщина. — Не так давно у меня родилась сестра, дочь отца и его новой жены. Они назвали её Алисой, — она улыбнулась, вспомнив невинную улыбку крошечной девочки, её глаза цвета то ли серебра, то ли облаков и её коротенькие коричневые волосы, больше похожие на звериный пушок.
— К чему ты клонишь? — мужчина нахмурился, не уловив сути диалога.
Комаэда усмехнулась:
— Она очень похожа на Нагито. Он был таким же в детстве, — на последних словах она вновь потянулась к кружке, дабы скрыть дрожь в голосе.
— Ты не отвечаешь на мои вопросы, Мария.
— Терпения, дорогой. Ты слишком нетерпелив для человека, который терпел все эти годы, — допуская намеренную тавтологию, блондинка пыталась возвать к чувствам, продемонстрировать, насколько большим было это терпение. Насколько всеобъемлющим. — Пока я была с сестрой, меня мучала мысль о том, что мы с тобой... как бы помягче выразиться... всё упустили. И ты, и я годами просто сбегали от реальности, — Мария сделала ещё один глоток. Её слова были обдуманы сотни раз, а потому ошибок она допускать не собиралась, — а потому и не заметили, как наш сын стал взрослее нас.
Атсуши шумно сглотнул, отведя взгляд от своей слишком спокойной жены. Его пробирало до костей.
— Я все эти годы винила всех подряд в своих бедах, ненавидела свою матчеху, причиняла боль Нагито... — она замолкла на долю секунды. — Я просто отказывалась брать ответственность, понимаешь? Будто всё это делала не я, а кто-то другой. А сейчас? Кем я стала, Атсуши?
Мужчина не нашёл ответ, продолжив помалкивать.
— Кем угодно, но только не хорошим человеком. Света — жена моего отца, — Нагито, мама... они все простили меня, а я обвиняла их долгие годы. Рядом с Алисой я почувствовала почти отчаянное желание всё вернуть: тебя, Нагито, родителей... — её улыбка стала чуть более горькой, будто она рассказывала истории, находясь при смерти. — Но я поняла, что это бесполезно. Поздно что-то возвращать, пришло время менять, — уверенный голос и абсолютно неуверенный взгляд: переживания словно впечатались в сетчатку, став полноценной её частью. — Ты прав. Я хочу развестись. Я не хочу больше делать нам больно. Пусть мы и не самые лучшие люди, но мы достойны счастья, правда ведь? Все достойны, — она поджала губы, и её и без того натянутая улыбка обрела полное право называться жалкой.
– Ты изменилась, – Атсуши, до этого сидевший в состоянии полного напряжения, неожиданно улыбнулся супруге.
– Спасибо моему психиатру, – поняв, что обстановка разряжается, пошутила женщина.
Мужчина на эту реплику лишь устало покачал головой, но улыбку почему-то не убрал со своего измученного лица:
– Что же, мне непросто смириться с твоим решением, – он выдержал паузу, подбирая нужные слова, – но я согласен. Нам давно стоило закончить этот цирк.
– Я рада, что ты понимаешь, – окончательно успокоившись и сняв напряжение, со смехом ответила женщина.
– Вот только, – он снова задумался, – что будет дальше, Мария? Что ты собираешься делать? Лелеять надежду на абстрактное «долго и счастливо»?
Вновь посмеявшись – в этот раз более нервно, – Комаэда откашлялась и отвела взгляд.
– Понятия не имею, если честно, – призналась женщина.
– Как я и думал, – мужчина покачал головой. – Некоторые вещи просто не меняются.
– Пожалуй, – легко согласилась его супруга. – пусть я не знаю, что делать, но сейчас у меня есть огромное желание найти... своё собственное счастье. Наивно? Да, пожалуй. Но все-таки я мечтаю об этом.
– Я понял тебя. Просто будь осторожна... – он неожиданно усмехнулся как-то неестественно ребячливо. – И постарайся не пропускать сеансы у психиатра.
– Погляжу, тебя действительно не сильно расстроила новость о разводе. Ты даже научился шутить.
– Ну, не ты ведь одна здесь хочешь быть счастливой, понимаешь? Я разделяю твоё желание, Мария, а потому устрою процесс развода в ближайшее время.
– Спасибо тебе. Я рада, что мы смогли сойтись во мнения, – она наконец допила свой отвратительно крепкий чай.
Дышать отчего-то в мгновение ока стало гораздо легче.
***
– Эй, ну правда, куда мы идём? – вновь оглядевшись по сторонам, в который раз спросил Нагито.
– Сюрприз не будет сюрпризом, если я о нём расскажу, – беззаботно ответил Хаджиме.
– Что же, тогда позволь мне отгадать, – Комаэда улыбнулся. Почему-то он уже прекрасно знал, куда они идут. – Больница, не так ли?
– А... что ты? – Хината, не ожидавший подобные проницательности, на секунду замер.
– О, выходит, я угадал. Боялся, что если скажешь мне напрямую, то я откажусь идти? – он проговорил это так, будто подобное недоверие было самым обычным делом. Впрочем, это недалеко ушла от истины. Хаджиме, может, и дорожил Нагито, но доверие было штукой слишком нестабильной и далёкой, а потому все ещё недоступной.
Не дождавшись ответа, Нагито продолжил:
– Всё в порядке, я понимаю, что мне нужна помощь. Спасибо тебе за это, – он выдавил себя самую милую улыбку, хотя, конечно, у него не было настроения притворяться.
– Я рад, – коротко ответил Хаджиме.
Мгновение спустя они уже подошли к больнице. Здание возвышалось над городом и почему-то сдавливало Нагито грудь. Он уже был здесь когда-то. Вместе с Джунко. Тогда она... Нет, не так важно, это всё в прошлом.
– Я знаю, куда идти дальше. Можешь подождать меня в парке? Вряд ли тебе будет особенно интересно в больнице. Не переживай, я не сбегу, обещаю.
– Я... Хорошо.
Нагито улыбнулся вновь. Он ещё утром, во время сборов, понял, что Хаджиме пытается завести его в больницу: тот несколько недель подряд пытался уговорить парня записаться к специалисту, проработать слишком очевидные проблемы с психикой, попытаться преодолеть саму ситуацию с Джунко и её слишком внезапную смерть.
Ах да, всего пару месяцев назад Изуру написал Хаджиме, сообщив, что Эношима повесилась в собственной камере, а буквально через пару дней вслед за ней отправилась и Мукуро. Быть может, Джунко попробовала на вкус собственное отчаяние? Что же, если так, то вкус этот должен был быть отвратительным. Это было именно тем, что девушка заслужила.
...Но почему тогда нагито чувствовал себя настолько отвратительно?
– Добрый день, – он поздоровался со знакомой девушкой на ресепшене, которая, кажется, была и тогда, когда он приходил сюда с Джунко. – Не подскажите, где находится... – он ненарочно запнулся.
Это место было слишком знакомым: всё такие же белые стены, все те же приветливые люди и все те же белые хвостики, игриво покачивающиеся из стороны в сторону.
«Что?..» – юноша замер ,словно увидев призрака. Это, кажется, было не так далеко от истины.
– Джунко? – он вновь оглядел удаляющуюся девушку. Это была она, без сомнений была она.
– Прошу прощения? – работница непонятливо взглянула на беловолосого.
– Извините, уже ничего не надо, – быстро отойдя от стойки регистрации, юноша тронулся вслед за своим ночным кошмаром.
С каждым шагом белые стены, кажется, становились ещё белее, но затягивали не хуже чёрных дыр. Всё вокруг давило, сжималось и будто бы готово было в любой момент упасть, размолов даже самые мелкие косточки. Нагито чувствовал, как картинка перед его глазами размывалась, со временем будто бы распадаясь на пиксели.
«Какого черта?» – он бежал за ней все упорнее и краем уха слышал замечания мимо проходивших врачей. Ему было плевать. Её не должно было быть здесь. Она должна была умереть: раствориться, как растворялся всякий кошмар после пробуждения.
Комаэда вбежал в комнату, в которую совсем недавно зашла она.
Пусто.
Никого.
Неужели он действительно с концами потерял рассудок?..
Или...
Неожиданно даже для самого себя Нагито тихо засмеялся. Нет, он не был сумасшедшим. Так работали эти ужасные отравляющие вещества, которые уже давно стали ничем иным как частью его мозга.
Этот театр абсурда не был окончен, и у Комаэды были доказательства.
Юноша медленно выдохнул и достал телефон.
@Hope_guy
Я согласен сотрудничать.
Ответ не заставил себя ждать. Кажется, что человек по ту сторону экрана только и ждал, пока его собеседник напишет.
@I'm_not_your_fucking_clown
безууумно рад это слышать
@I'm_not_your_fucking_clown
ты знаешь, что нужно делать.
Да. Он знал. И он собирался закончить это всё здесь и сейчас.
Джунко никогда больше не посмеет отравлять его сознание... даже если он поплатится за этой жизнью.
