Нарисуй мне дождь... Часть 1. Во Мгле...

— Мирабелла, смотри, — Серафим показал ей открытую ладонь и позвал: — Тьма! Сестренка смотрела на тоненькие струйки тьмы, появляющиеся у него прямо на коже и скользящие по руке, собираясь, переплетаясь и образуя над ладонью шарик. Сначала он был полупрозрачным, но постепенно уплотнялся, увеличиваясь в размере. — Пламя! — улыбнулся парень, и шарик тьмы буквально запестрил маленькими язычками огня. — Нравится? Ты тоже можешь так, только используя свою водную стихию. Смотри, лёд! — И вместо огня шарик буквально ощетинился ледяными иглами. — Тьма — это тоже стихия, такая же, как и остальные всем известные: огонь, земля, воздух или огонь. Ты ведь читала, что существуют и очень редкие стихии, например: ментальная магия или твоя целительская. Тебе же подвластна стихия Воды и вот теперь будет ещё Тьма. Но имей в виду, что у тебя Тьма — это элементаль, то есть она живая и разумная. Думаю, именно поэтому мало кому удается с ней работать. У нас же она изначально в крови. А вызвать или убрать Тьму ты можешь, только пожелав этого, и твое желание будет ею исполнено. И её никто не почувствует и не увидит, даже сканируя тебя. — А можно совсем убрать… — Бель, ты опять? Мы родились с ней… Ладно, давай ещё раз попробуем. Расслабься и позови, почувствуй её внутри себя — она в твоей крови, в твоем сердце. Она часть тебя. Бель, это не Тьма разрушения, это защитный Щит. А черный цвет — это предупреждение всем. Тронешь — умрешь! — Тронешь — умрешь?! Сим, я же целитель, а не убийца! Я так не хотела всего этого. Папа обещал, что мне никогда не придется иметь дело с Тьмой, — слезы хлынули из глаз девочки. — Скажи, как мне теперь жить? — Бель, видишь мой кинжал. Скажи, что им можно сделать? — Серафим, при чём тут твой кинжал? — Ты ответь сначала. — Убить… — Ещё… — Ну… отрезать что-нибудь… — Что отрезать? — Да что угодно! — Точно! Всё что угодно! Палец, например. А можно им отрезать кусок хлеба, пирога или тыквы, яблока, селедки, сыра, окорока… а ещё можно им же вскрыть гнойный нарыв и спасти кому-то руку или ногу, — Серафим хмыкнул и добавил, улыбаясь: — А ещё им можно горло перерезать. А ещё можно кому-то отрезать длинный язык или срезать розу… Согласна? — И чем же может мне помочь Тьма? Мне как целителю? — надула губки девочка и замерла, вслушиваясь во что-то слышное только ей и более никому. Серафим молча ждал, наблюдая за сменой выражения лица сестрёнки. Растерянное, удивленное, хмурое, смущённое, упрямое. Последнее сопровождалось румянцем, и Бель, не выдержав, звонко рассмеялась. — Сим, он такой смешной! — Кто? — Щит. Он сказал, что его зовут Щит. — Малышке повезло, — прошелестело возле уха Сима. — Тьма, спасающая своего носителя при активации, становится больше похожая на носителя и поэтому более управляемая им. — А ты? — А тебе придется считаться и с моими желаниями, и с моим характером, и с моим настроением, — захихикала Тьма. — Теперь они найдут возможность сосуществовать и приносить пользу друг другу. Щит сможет защитить твою сестренку при любых обстоятельствах. — Серафим, смотри, — Бель, улыбаясь, повертела растопыренными ладошками перед лицом брата — дымки Тьмы больше не было видно. Девочка непроизвольно погладила себя по животу, где, как знал Сим, и у него концентрировался сгусток Тьмы. — Тьма, — спросил задумчиво Сим какое-то время спустя, — так тебя зовут Тень? — Да. — Прости, я тогда не понял… — Не переживай, я чувствую тебя. Тогда, при моей активации, ты был не в том состоянии, чтобы нормально соображать. *** Маги Великого Леса были сначала очень удивлены, растеряны и озадачены. Они пили и обсуждали полученную информацию весь вечер, а потом и ночь. Пили и строили планы по уничтожению порождения Тьмы и Хаоса. Днем на рынке, столкнувшись с магами империи, решили с ними посидеть в таверне, отмечая удачную зачистку города, когда услышали откровение одного из магов, высказанное в пьяном угаре. Оказалось, что группа имперских магов ещё негласно занимается поисками своего сбежавшего Рисующего, захваченного демоном Хаоса. Когда это случилось, парень убил родного отца, разрушил замок, превратив в пыль, и сбежал. Следы, а это трупы зверски убитых им людей, привели магов в княжество. Здесь одержимый тоже уже отметился, убив родного деда. С собой из империи он увёз, похитив, несовершеннолетних сестру и брата. Маги волновались за судьбу детей — живы ли? А может, и они теперь во власти демона? Поэтому советовали эльфам не доверять неизвестным Рисующим, которые могут на поверку оказаться монстрами, одержимыми Хаосом. *** Верховный Хранитель Леса Чинниэлль Но Мирэ-Риль был в бешенстве. Ему только что доставили свиток-донесение с Перевала от эльфийских магов. В нем говорилось об обезумевшем Рисующем. Тот, убив своего отца, выкрал и надругался над несовершеннолетними братом и сестрой. Ещё в донесении упоминался странный, никому не известный подозрительный эльфёнок Иф, постоянно сопровождающий лорда Иллианелля Мирэ-Риль. Имперцы явно решили очернить и опорочить имя Серафима, вылив на него ушат помоев и обвинив в несуществующих преступлениях. Боги! Как только решится проблема с Прорывом, он разорвет соглашение о мире в одностороннем порядке. В таких партнёрах Лес не нуждается. Но какая сволочь сумела внести такой раскол в ряды всегда сплоченных эльфов, если они, не переговорив с Эммилиниэ Мирэ-Риль, командовавшим объединенными силами Леса, сразу обратились с доносом к Верховному? Следом пришло сообщение от Криллилэня, в Храм трижды пытались пройти эльфийские Рисующие. Но Храм не открыл им своих врат, а это означало только одно — намерения магов были нечистые. Значит, ложь, брошенная имперцами в адрес Серафима, уже начала пачкать умы даже Рисующих. Бедные дети. А когда в зеркале, проигравшем вызов, он увидел взбешённого брата с невесткой, даже растерялся вначале, позволив им наорать на себя. Но обвинения и претензии, выдвинутые этой парочкой в его адрес, настолько поразили его, что он, махнув рукой, наложил на них немоту и приказал явиться лично в зал Истины. Немного подумав, вызвал обоих племянников, чтобы сразу разрубить этот клубок лжи и грязи. Те появились практически сразу, используя один артефакт перемещения на двоих. Велев им оставаться за небольшой ширмой, стоявшей рядом с троном, и не показываться, пока он не позволит, Верховный Хранитель опустился на свое кресло-трон и стал ждать. Он смотрел, как в распахнувшиеся двери вошли брат и его жена, и не мог понять, как просмотрел изменения в облике брата, тот стал тенью супруги, она полностью подавила его личность. Щелкнув пальцами, он снял заклятие немоты. — Вопрос к вам у меня следующий, кто поделился с вами тем бредом, который вы мне так эмоционально выдали через зеркало? — Это не бред. Вы покровительствуете монстру, который каким-то образом сумел вас обмануть! Этот Рисующий захвачен демоном Хаоса! Он убийца! Тварь! В моем роду уже бывали подобные прецеденты. Таких надо немедленно уничтожать. А вы?! Я знаю, вы приказали моему сыну его везде сопровождать. Как вы могли подвергнуть его подобной опасности? Иллианелля же потом можно будет обвинить в общении с этим монстром. А мой мальчик идеальной чистоты, безупречности и совершенства… — Помолчи… — Хранитель с укором взглянул на брата. — Лисилисси, ответь на мой простой вопрос, кто вам наговорил всю эту ложь? Кто? — Мы получили вестника с Перевала, — вздохнул тот, опустив глаза. — Кто вам выслал вестника? От кого вестник? — Предупреждение выслали мои братья, — опять влезла эльфийка, — они не стали бы мне лгать. — Ясно, клан Кавиль. Как всегда, в поисках неугодных. Дорогая невестка, ты хочешь, чтобы я заменил твоего старшего сына Эммилиниэ Ли Мирэ-Риль, который сейчас занимает должность главнокомандующего наших объединенных сил, на одного из твоих братьев? Считаешь, что твой сын не справляется с порученным ему делом, раз просмотрел, пригрев такую тварь у себя под боком? Твоим братьям эта высокая должность более подходит? Я правильно тебя понял? — При чем тут должность моего старшего сына и твое покровительство какому-то никому не известному. Сейчас я говорю о своем младшем сыне. Ты рискуешь уничтожить его душу, и не только его, еще душу его супруги и его ещё не рожденных детей. — Что? О чем речь? Какая супруга? — Супруга моего младшего сына. Это вы были против моего выбора, а глава клана моей матери дал согласие на проведение ритуала. Так что все законно… С оглушительным грохотом рухнула ширма, открывая стоявших за ней Эммилиниэ и Иллианелля Мирэ-Риль. Их лица были бледны, губы сжаты, превратившись в тонкие ниточки, а глаза… в них было столько боли… — Матушка, я в своём праве, — прошептал Иль, сжимая меч. — Это сейчас ты в своём праве, а ритуал проведён год назад. Вот браслет, — она вынула из внутреннего кармашка верхнего платья светящийся магическими огоньками браслет на цепочке. — Наденешь, и ритуал будет завершён. Но уже сейчас никто и ничто не сможет перебить магию Леса. Слышишь, никто! Ты женат. И если со старшим я не успела, то ты мне подчинишься. — Никогда. — Посмотрим. — Дядя… — простонал Иль. — Я понял тебя, мой мальчик. Брак Иллианелля Ли Мирэ-Риль расторгнут, как неподтверждённый волею Леса и его Хранителя! — произнес хранитель и добавил заклинание разрыва, чтоб уж точно сработало. По залу прокатилась волна. Браслет в руках эльфийки потух и рассыпался в пыль. — Нет! — взвизгнула та. Иллианелль опустил голову, по щеке прокатилась слеза. Брат шагнул и стиснул его в крепких объятиях поддержки. — Держись, — прошептал он и обернулся к Хранителю. — Так, а теперь не мешало бы разобраться и со мной. Что там за чушь, о которой только что говорила матушка? — Ты же сам слышал, это вестник о Рисующем, которого я отправил вам в помощь. Я, кстати, тоже получил подобное сообщение. Сплошная ложь, перевернутые факты, в общем, бред. Что скажешь? — А что говорить, оборотни же предупреждали, что всех перессорят. Вот один из способов. Кстати, отличный. А в чём они конкретно обвинили Ифа? — Там много чего приплели… — Хранитель посмотрел на Иля, помолчал, но потом продолжил: — Что он убийца собственного отца, насильник, одержимый демоном Хаоса. — Значит, — зашипела разъярённая эльфийка, — слова и мнение уважаемых эльфов для вас пустой звук? — Матушка, — развернулся Эммилиниэ к матери, — этот эльфёнок несколько раз спасал жизнь Иллианелля, сыграл важную роль в разгроме оборотней при их попытке захватить крепость на перевале и предотвратил возможность захватить нас с Илем в заложники. Этого вам мало? Моего слова в его защиту вам недостаточно? Словам, сказанным другими, вам верить… приятнее, чем моим? В чем причина? — Ты ещё молод и слишком своеволен! — Это не аргумент. — А этот, этот… он же Рисующий… — упрямо поджала губы эльфийка. — Так что сбежавший из империи парень и этот эльф… в общем, это он и есть… я уверена. — Конечно, матушка, — кивнул головой её старший сын, — кстати, я практически в этом тоже уверен, вот только я лично присутствовал, когда наследный принц империи Александр чуть ли не коленях умолял парня вернуться. Матушка, этот мальчик — Рисующий, а империи они ой как нужны. Так что я не удивляюсь стремлению имперцев очернить его в наших глазах. Вдруг сработает, и мы от него отвернемся, бросим. — Что вам с него? — Он не чужой нам, — вздохнул Хранитель. — Он нам с Илем племянник, — добавил уточнение Эммилиниэ. — Как племянник? — она оглянулась на мужа, ища в его лице подтверждение того, что сейчас её обманывают. — Как это понимать? — Он родной внук Минниселль… — грустно посмотрел ей в глаза Хранитель. — Не может быть… Она ушла к людям и, говорят, давно умерла… Вы уверены? — Уверены. С этим закончили, хватит. — Хранитель внимательно посмотрел на Эммилиниэ. — А теперь, мой мальчик, необходимо выяснить, кто в сложное для нашего мира время плетет интриги и заговоры, выгадывая, как видно, урвать под шумок кусок побольше. Тебе придется заняться и этим. Помни, сейчас мы не можем тянуть время, давая возможность подумать и исправиться, прорыв может начаться в любой момент, и то, что произошло сегодня, не должно иметь ни повторения, ни последствий. Так что о братьях своей матери ты слышал, а вестник, полученный мной, я тебе передам. Позволяю карать. Карать по законам военного времени. — Нет! — завопила эльфийка. — Они собственноручно подписали себе приговор, дорогая невестка, а ты его своей выходкой подтвердила. *** Серафим услышал мысленный зов наставника во время спарринга с Игнатием и, сделав знак об остановке боя, замер, вслушиваясь в сообщение. — Что случилось? — шагнул к нему княжич. — Не совсем понял… В Храме в горах что-то не так. — Там, где твои младшие? — Да. Извини, прервемся. Я в горы. Ты передай Илю, что я ненадолго, к ночи вернусь обязательно. — Стой, возьми меня с собой, может, подсоблю чем. И я все собирался тебе предложить, а давай твоих спрячем в моем доме. — Как это у тебя? А что князь? Нет. Дед рассказывал, что его двух сыновей заставили принести клятву верности ещё детьми. Я не могу рисковать… — Да, было дело… Это мой дед тогда сотворил. Он как рехнулся, мечтая заполучить ручного Рисующего. А сейчас правит мой отец, он не такой, да и дружили они с твоим дедом. Кстати, это он помог сбежать из княжества твоей матери. Её хотели выдать замуж за младшего брата моего отца. Говорят, той ещё сволочью был. Погиб через год после тех событий, свалился зимой на охоте в пропасть. Может, сам, а может, и помог кто. Пока вытащили, пока до города довезли — умер. Сердце остановилось. А живу я своим домом. У меня все как полагается мужику к тридцати годам: дом, жена, дети. — Ты женат? — Сомневаешься? Вообще-то я женат уже более шести лет и очень счастлив. Могу вас познакомить. — Игнатий, зачем ты лезешь во всё это? — вздохнул Серафим. — Тебе своих проблем мало? — Ну, может, это благодарность от любимой, что вдовой не стала и дети не осиротели… — Дети? Кто? — Два сыночка и лапочка дочка, так моя Анюта говорит. В общем, трое. Так возьмёшь с собой? — Уговорил. *** Серафим, схватив Игнатия за запястье, перенесся в Храм, опять оказавшись в зале зеркал, и стремительно бросился искать младших: — Бель, Миша, — звал он. Пробегая по коридорам и переходам, он заметил, что стены, пол и потолки в них потемнели и будто ощетинились, защищаясь. — Сим, — услышал он голосок братишки, бежавшего ему навстречу. Ещё один поворот, и в него буквально врезался Мишаэль. Мальчика трясло. — Они хотят нас убить, — выпалил он на одном дыхании. — Кто? Кто посмел так тебя напугать? Ты ошибся… малыш. — Они сказали, раз их храм не впускает, значит он… это… испортился, нет, испачкался… — мальчик сморщил носик в точности как его брат. — Забыл слово… В общем, всё это из-за нас… — Глупость какая! Не переживай, разберёмся. А Бель где? Она магию свою применяла? — Нет. Дядя Риль не велел. Пойдем же скорее, они там, у входных врат. На небольшой площадке у входа находились наставник Криллилэнь Ло Кавиль с Мирабеллой, но они были уже не одни. Рядом с ними стоял Верховный Хранитель Леса и внимательно слушал то, что кричали маги, находившиеся снаружи. Временами врата сотрясались от магических ударов разных стихий. Хранитель, покачав головой, поинтересовался у наставника, прожившего в Храме долгие годы, смогут ли имперские маги пробить защиту и ворваться внутрь. Получив ответ, что Храм Рисующего простым магам не по зубам, ушёл в зал с зеркалами. Там, выбрав нужное, послал вызов императору. Тот ответил сразу. — Лорд Сигир Усир Берхольд-Ри, — заговорил Хранитель после обмена приветствиями, — прошу объяснить действия ваших людей, идущих вразрез с нашими договоренностями и вашими заверениями. Вчера мы от вас получили документы о том, что с виконта Серафима Фарух Рок-Макдемар снимают все обвинения и он более не будет подвергаться преследованиям, то есть он и его младшие сестра и брат. А на деле ничего не изменилось. Час назад я получил сообщение, что Храм Рисующего в горах подвергается атаке с целью его захвата магами империи. Они требуют выдать им детей. Как это понимать? — Так вы прятали их в Храме, — нахмурился император, — и теперь пытаетесь мне высказывать какой-то протест? — Нет, Лес никого не прятал. Я даже не уверен, что дети в Храме. Храм Рисующего не подчиняется Лесу, он стоит на ничейных землях. О том, что дети якобы находятся в Храме, я узнал только что по действиям, утверждениям и требованиям имперских магов. Храм внутрь никого не пускает, защищаясь от негативных мыслей и намерений. Проверить правоту утверждений ваших магов или их ошибку я не в состоянии. Но сама ситуация мне не нравится. Что это за такое странное скачкообразное принятие вами диаметрально противоположных решений? Отзовите магов, ведь Храм, защищаясь, может ответить на их атаки. А нам маги нужны живыми. Каждый на счету. — Лорд Чинниэлль Но Мирэ-Риль, — зазвучал красивый, глубокий, женский голос, и перед эльфом появилась императрица, сверкая глазами. Она была, припомнил эльф, очень сильным ментальным магом. — Я всё поняла, Хранитель, и обещаю, что тотчас же выясню, как могло произойти такое… недоразумение, и отзову магов, посмевших атаковать Храм. Надеюсь, что пострадавших нет. — Насколько я выяснил, ещё пострадавших нет. Но поспешите. Благодарю вас, леди Люмирил Ашир Берхольд-Ри. — Хранитель склонил голову, прощаясь и обрывая связь. Общаться с женщиной, взбешенной настолько, что она словом могла приказать умереть и её приказу не посмели бы противиться, эльфу не хотелось.